Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Коллега, сидевший недалеко, увидел, как Тан Минъи громко стучит в дверь. Он поспешно встал и подошел к нему. — Что ты делаешь? Тан Минъи озадаченно посмотрел на него в недоумении. — Я оставил телефон внутри. Разве у двери в нашу гостиную есть замок? Почему я не могу открыть дверь? Коллега прошептал ему: — Дай мне закончить. Брат Цинь и профессор Ши находятся внутри, я своими глазами видел, как они вошли. — Что там делают брат Цинь и профессор Ши? Тан Минъи только спросил, как его коллега закрыл ему рукой рот. —— Шшш! Цинь Юньшэн отодвинул стол. Он распахнул дверь и вышел, улыбаясь Тан Минъи: — Ты можешь войти и поискать свой телефон. Глядя на одежду Цинь Юньшэна, которая явно принадлежала профессору Ши, Тан Минъи наконец понял, что его коллега пытался сказать ему. В эпоху легко доступной информации даже такой молодой человек, как он, знал довольно много. Его лицо сразу покраснело. Он вошел в комнату как раз вовремя, чтобы натолкнуться на Ши Цина, который был в одежде Цинь Юньшэна. Тан Минъи: «…» Он покраснел еще больше и пробормотал извинения: — Извините, профессор Ши, извините, я не хотел беспокоить вас, мне очень жаль! Сказав это, Тан Минъи схватил со стола свой телефон и убежал так быстро, словно увидел призрака. Маленький маркиз посмотрел на его быстро удаляющуюся фигуру и ухмылялся, когда вышел, держась прямо за офицера. — Что у нас на обед? Цинь Юньшэн обратил внимание на предпочтения своего маленького парня. — Как насчет тушеного цыпленка и риса? Они довольно острые. Я схожу за едой, а ты пока посиди за компьютером. Ши Цин: — Хорошо. Коллега, который подслушивал их разговор: «…» Он действительно не ожидал, что кто-то обычно столь внимательный, как брат Цинь, поступит так с профессором Ши. Как он мог позволить своему парню есть острую пищу после того, что они только что сделали? Острая еда плохо скажется на организме. Все говорили на то, что брат Цинь был слишком хорош для профессора Ши, но казалось, что брат Цинь тоже мог бы быть более внимательным. Пока рядом был Ши Цин, он держал рот на замке, чтобы не прослыть виновником, спровоцировавшим ссору двух влюбленных. Только увидев, как профессор Ши возвращается на свое место, он осторожно подошел к Цинь Юньшэну. Он прошептал: — Брат Цинь, я не думаю, что тебе стоит покупать это блюдо. Цинь Юньшэн: «?» Он продолжал шептать: — Хотя профессор Ши выглядит агрессивным, я могу сказать, кто из вас выше в постели. Конечно, я думаю, это не мое дело. Но как бы это сказать… Профессору Ши определенно сложнее. Цинь Юньшэн: «???» Парень не мог удержаться от осуждающего взгляда, когда прошептал: — Как ты можешь заставлять его есть острую и тяжелую пищу после этого? Даже я знаю, что это плохо скажется на организме. Почему бы не попробовать что-нибудь легкое, например рисовую кашу? Ты хороший парень во всех других отношениях, но тебе стоит быть внимательнее. Цинь Юньшэн: — … О чем ты говоришь? Парень закатил глаза. — Сейчас не время притворяться идиотом, брат Цинь. Позволь мне сказать тебе, что у мужчин и женщин разные тела. Тебе стоит быть внимательнее, иначе такой вспыльчивый человек, как профессор Ши, определенно обидится на тебя за это. Офицер наконец понял. Его лицо снова покраснело. Но Цинь Юньшэн был беспомощен только перед Ши Цином. Общаясь с другими людьми, он мог сохранять серьезное выражение лица, несмотря на румянец. Он нахмурил брови и сказал суровым тоном. — Ты неправильно понял. — А, не нужно объяснять. Не волнуйся, я никому не скажу, что вы делали в гостиной. Цинь Юньшэн: — Это действительно недоразумение. Парень усмехнулся: — Ладно, не надо со мной притворяться. Чем еще вы двое могли заниматься так долго! У тебя хорошие способности, брат Цинь. Все видели, как ты и профессор Ши были вместе больше часа, и вы даже закрыли дверь, когда Тан Минъи пытался войти! Вы даже переоделись перед выходом. Если ты действительно ничего не сделал, тогда люди могли бы начать подозревать твою способность, брат Цинь. Хорошо, я сказал все, что хотел, так что перестань притворяться и купи профессору Ши рисовой каши, чтобы он быстрее поправился. Цинь Юньшэн: «…» Когда пришло время поесть, Ши Цин стучал по своей клавиатуре, попивая йогурт. Дверь открылась, и офицер вернулся с едой. Видя, что молодой маркиз сосредоточился на своей работе, даже не обращая внимание на него, Цинь Юньшэн пошел дальше и, как обычно, принес еду в сумке. Тарелка тушеного цыпленка и риса. И тарелка рисовой каши. Плюс небольшое блюдо из маринованных овощей. Руки Ши Цина оторвались от клавиатуры, когда он уловил дразнящий аромат. Он повернулся, чтобы поесть. — Почему ты купил рисовую кашу в обед? Цинь Юньшэн молча положил кашу и маринованные овощи себе на бок. На тарелке было всего три овоща, но каждый был достаточно большим, чтобы его хватило на тарелку каши. Только когда он закончил раскладывать еду, офицер, который был в хорошей форме и здоров и должен был съедать не менее двух тарелок риса за обед, мягко сказал: — Я внезапно захотел съесть рисовую кашу. Ши Цин посмотрел на него с дразнящей улыбкой: — Правда? Цинь Юньшэн молча посмотрел на ароматную кашу на столе. — Да. Ши Цин: [Вот это достоинство мужчины.] Прежде чем офицер успел среагировать, маленький маркиз в мгновение ока забрал себе две из трех маринованных овощей. Под ошеломленным взглядом Цинь Юньшэна маленький маркиз с гордостью положил два маринованных овоща в свою тарелку. Затем он заявил: — Еще я люблю маринованные овощи. Эти два мои. Глаза офицера смягчились, когда он посмотрел на самодовольного маленького маркиза, который вел себя так, словно получил бесценное сокровище. Он тоже был вполне счастлив. Улыбнувшись, он палочками для еды положил последний маринованный овощ в тарелку Ши Цина. — Ты можешь съесть их все, если хочешь. Маленький маркиз фыркнул: — Неужели я такой неразумный человек? Затем он взял овощ из тарелки и откусил его, лучезарно улыбаясь офицеру. — Да! Он поставил тушеную курицу с рисом на середину стола: — Давай поедим вместе. Улыбка Цинь Юньшэна стала мягче. Он немного сладко взглянул на Ши Цина, прежде чем положить в рот кусочек картофеля. [Динь! Значение враждебности Цинь Юньшэна: 50/100] *** Цинь Юньшэн был зрелым главным героем. Поскольку он был таким независимым, его враждебность автоматически снижалась, и Ши Цину не приходилось что-либо делать. Но если бы он что-то сделал, то падение пошло бы еще быстрее. И поскольку его миссия заключалась в том, чтобы в любом случае защитить Ши Цина, у офицера был очень хороший повод оставаться рядом с молодым маркизом 24 часа в сутки. На самом деле Цинь Юньшэн не думал, что делает что-то не так, но остальные… Так ты заботился о твоем парне?! Это было больше похоже на то, что Цинь Юньшэн заботился о маленьком ребенке, неспособном жить самостоятельно! Хотя парам было нормально заботиться друг об друге, это было действительно странно. Молодого человека, у которого были лучшие отношения с Цинь Юньшэном, послали поговорить с ним. Дело не в том, что он был милым с профессором Ши, но профессор не должен привыкать к подобному. Что делать профессору Ши, привыкшему к подобному, когда он найдет другого телохранителя после завершения миссии Цинь Юньшэна?! Выслушав эти тактичные советы, Цинь Юньшэн выразил недоумение по поводу того, почему они считают, что он делает слишком много. Он делал мало, и ему тоже было приятно делать это. Молодой человек: — … тебе не кажется, что ты делаешь слишком много? Цинь Юньшэн: — Вовсе нет. Все, что он делал, это нежно будил маленького маркиза каждое утро, передавал ему зубную щетку и немного воды и ждал, пока Ши Цин закончит чистить зубы. Затем он влажным полотенцем тщательно вытирал лицо своего парня. После этого офицер помогал маленькому маркизу, который обычно дремал, надеть одежду, носки и обувь, прежде чем, наконец, отвести его на работу. Что еще ему оставалось делать? Ши Цин всегда был сонным по утрам. Маленький маркиз обычно изучал то, чего Цинь Юньшэн не мог понять, до обеда. Он сидел за компьютером 80% времени. Это исследование занимало так много внимания Ши Цина, что он мог только откинуться на стуле с открытым ртом, ожидая, пока его накормят. Офицер, конечно же, остался рядом, кормил его чипсами, фруктами, печеньем и соком. Было важно, чтобы даже закуски были сбалансированы. Если он не накормит своего маленького парня, кто позаботится о том, чтобы он получил всего понемногу? Время от времени Цинь Юньшэн отпускал руки, чтобы массировать больные плечи маленького маркиза. Это нормально. Это было меньшее, что он мог сделать, пока Ши Цин так усердно трудился для своей страны. Что было в этом сложного? К полудню Ши Цин был так утомлен, и как Цинь Юньшэн мог заставить его пойти и купить обед? Конечно, он должен пойти сам. Та же самая логика может быть применена к оставшемуся дневному рабочему времени и ужину. Молодой человек, выслушав логическую цепочку Цинь Юньшэна: «…» Он чувствовал, что его прежнее мнение о любви как о химической реакции дофамина было полностью опровергнуто. Оказалось, что влюбленность действительно может ослепить. Цинь Юньшена, который однажды холодно сказал, что он здесь, чтобы защитить своего подопечного, а не быть няней, нигде не было видно! Мамочка! Любовь была такой страшной вещью! Он должен оставаться один. Но глядя на Цинь Юньшэна перед ним, который говорил что-то вроде: «на самом деле я ничего особо не делал» и «это меньшее, что я могу сделать»… Молодой человек хотел совершить последнюю попытку спасения: — Брат Цинь, я понимаю, что профессор Ши сонный, но говорить, что он вносит свой вклад в страну, пока он ест закуски и дремлет — это слишком… Офицер прервал его, говоря совершенно серьезно: — Я прерву твои слова. Он ест закуски и дремлет, потому что слишком устает за работой. Молодой человек: — … Конечно, хорошо. Тогда как насчет того, что он вносит свой вклад в страну…? Цинь Юньшэн: — Он все еще работает над этим. Он скоро закончит. Молодой человек: «…» Забудь, этот парень был безнадежным. Его нельзя спасти. Никак. Он отказался от спасения Цинь Юньшэна. С бледным лицом молодой человек вошел в офис в оцепенении. Как только он вошел, он заметил, что почти все собрались рядом с Ши Цином. У коллеги, который жаловался ему на то, что Ши Цин ест картофельные чипсы во время работы, теперь было взволнованное выражение на лице. — Профессор Ши! Ваше исследование потрясающее! — Это невероятный вклад в нашу страну!