Безумие боли.

Дроссель видел войну, видел боль и смерть. Но никогда не сталкивался с настоящим безумием. Тем более не ожидал, что источником этого станет его младший брат. Их утро начиналось неожиданно, Винс куда-то унёсся, предупредив, что они с Чарли хотят переговорить с братьями чуть позже, в гараже. Дроссель не придал этому значения, мало ли что могло случиться. Но два часа назад Чарли похитили, и разговор не состоялся. И теперь, они пытались догнать белого в башне Палтуса. Младший брат сошёл с ума. Помимо всего, он отпустил контроль и теперь бил эмоциями по площади, выгорая. Умирал тот участок мозга, что отвечал за телепатию и эмпатию, делая антенны бесполезным придатком. Они нашли Чарли, как всегда в башне. Только вот, на пергаментной коже её виска была крохотная дырочка. На губах застыла лёгкая улыбка, а глаза, всё ещё зелёные, смотрели на мир так живо. Реальность вокруг Дросселя расплылась в калейдоскоп. Где-то на периферии он отметил, как сорвавшийся с мотоцикла белый, упал на колени, баюкая девушку на руках. Зарываясь пальцами в волосы и покрывая поцелуями лицо. К рыжему подобрался Чумазойд, он лепетал о несчастном случае. Новичок, только принятый в ряды гуннов, посчитал, что от заложницы лучше избавиться. Чумазойд сам казнил убийцу. Дроссель слышал и не понимал. Амбала прервал звук плазменного выстрела. Рыжий смотрел на Винса. Тот стоял, выпрямившись и рука, с зажатым оружием, совсем не дрожал. А потом, пришло это. Эмоциональный удар, по всем планам бытия. Ох, братишка, когда твоё увлечение этой девушкой из предмета для шуток, стало настоящей любовью? Сейчас брат бил всех кругом болью и ненавистью. Знал, что выгорит и всё равно бил. Их пригнуло к полу. Очухались через несколько минут, но белого рядом не было, как и его верной ракеты. Бросились за ним. Это было легко, на пути следования брата лежали трупы. Приостановились возле Карбункула, Винс выдрал вивисектору язык, а потом задушил. Нашёлся белый возле трупа Лимбургера. Винни вырвал ему, горло голыми руками. И упал без сознания. Они вернулись в Последний Шанс. Место, бывшее больше чем домом. Уложили белого на кровать Чарли. А Дроссель прошёлся по комнате, замечая, сколько тут было от Винни. На столе шлем Чарли, и несколько банок с краской. Видимо Винс собрался раскрасить шлем девушки. На тумбочке записка. " Не скучай, скоро буду. Обед в холодильнике. Люблю, твоя Чарли" В шкафу несколько свободных полок, и спортивная сумка брата. На одной из прикроватных тумбочек, перчатки Винни. Дроссель задохнулся. Надо выпить кофе, срочно. Внизу, он старался не смотреть в сторону крохотного диванчика. Там лежало её тело. На коленях, возле, сидел Модо. Здоровяк плакал, поглаживая худенькую руку девушки. Кофе сварить не получалось, он разбил две кружки. Чарли расстроиться... Нет! Он оборвал себя. Ей уже всё равно!

Меня уносят моря Моих надежд, что стоят И не дают отступить И не хотят умирать… Тошнотным глянцем страниц Бьёт по провалам глазниц, Я в сотый раз промолчу, Что мне наплевать На вечность холодов И бесполезность снов В которых я летал… Крик перелётных птиц По нервам сотней спиц Напомнит, что я знал Сколько было уже боли. Сколько… Горько. Каждый день так странно горько, Но только роли не изменишь, и только… Сколько будет ещё боли? Сколько? Песчаный берег души В которой спрятал ножи. Луна зовёт меня выть И не даёт тихо жить… Табачным дымом под дых Я застонал и притих Сырой бетон под щекой Не даст мне забыть Про вечность холодов И бесполезность снов В которых я летал… Крик перелётных птиц По нервам сотней спиц Напомнит, что я знал Сколько было уже боли. Сколько… Горько. Каждый день так странно горько, Но только роли не изменишь, и только… Сколько будет ещё боли? Сколько? Сколько было уже боли. Сколько… Горько. Каждый день так странно горько, Но только роли не изменишь, и только… Сколько будет ещё боли? Сколько? Сколько было уже боли. Сколько… Горько. Каждый день так странно горько, Но только роли не изменишь, и только… Сколько будет ещё боли? Сколько? (Lumen — Сколько)

Винс очнулся пустым. Кажется, ему приснился страшный сон, будто его девочка мертва. Он сел на кровати и потёр лицо руками. Запах крови, он окружал его. Белые пальцы, все в крови. Правда! Это все, правда, её нет! Их жизни и будущего нет, и не будет. Винни встал и вытащил из стола пистолет. Огнестрел, Чарли его учила, как им пользоваться. Винс зарядил оружие и снял с предохранителя. Задумался. Столько воспоминаний. А ведь у их любви была лишь неделя. А воспоминаний, на целую вечность. Белый признался, и девушка ответила взаимностью. Счастье, боже это был самый счастливый его день. А вчера, он предложил по возвращению на Марс, стать его женой. Чарли улыбнулась и ответила: "да". Счастливейшая неделя , впереди целая жизнь, вместе. Винс улыбнулся. Если позволят боги, он хотел бы разделить с ней посмертие, рай или ад, где уж они там окажутся. Винни приставил пистолет к виску. Он не собирался оставаться здесь без неё. Нажал на курок. И, за секунду до смерти, увидел её глаза. " Я иду к тебе, родная". Наверху прогремел выстрел. Дроссель вздрогнул. Кружка вылетела из пальцев, осколки и кофе перемешались. Они с Модо бежали, понимая, что опоздали. Винс лежал на кровати, по снежно белому покрывалу расползалось бурое пятно. Братья заледенели. Сначала сестра, теперь брат. Дросс думала минуту ,а потом осторожно переложил белого на правую половину кровати. Забрал бандану, та уже пропиталась кровью. Модо всё понял и принёс Чарли. Из кармана её штанов выскользнул гаечный ключ. Дроссель бессознательно подобрал и завернул в бандану. Здоровяк вложил руку девушки в белую ладонь. Несколькими канистрами бензина они залили гараж. Подожгли, и остались смотреть на погребальный костёр брата и его возлюбленной. Рушились балки и перекрытия, огонь гудел как живой. В последний момент, в пламя рванула красная ракета, через минуту раздался взрыв. Верный байк погиб вместе с хозяином. Им больше нечего было делать на этой планете.

****

Дроссель стоял возле белой стеллы уносящейся ввысь. Пятнадцать лет прошло, а чувства всё те же. В основание белой стеллы стояла статуя. Красный мотоцикл несёт на себе седоков. Белый лихой байкер с маской на пол лица, прижимающий локтём красно белый шлем, подмигивает. Хвостом прижимает к себе девушку, которая шлёт воздушный поцелуй. Из кармана девушки торчит тот самый ключ, навеки впаянный в камень. А на шее байкера навеки бледно-розовая бандана, в пятнах крови. Соединённые навечно. Спаянные в одно целое. Как было при жизни. Мотоцикл передним колесом смотрит на остриё стеллы. И ребята будто живы, и байк вот-вот полетит. Надпись у основания гласит" И души ушли в небо. Вы навеки превратились в ветер"