Я не выживу, Неся в сердце груз мертвых воспоминаний… Мёртвые образы в твоём имени… Мёртвые пальцы на моих венах… Мёртвые воспоминания в моём сердце… Slipknot — Dead memories
— Давай, Маки, ещё немного! — подбадривал меня Наруто. — Ты почти смогла, даттебаё! — Попробуй сам такую технику осилить, ёбана! — огрызнулась я, тяжело дыша. — Это тебе не пачку клонов создавать одной печатью! — Ну так создай их и пусть мучаются за тебя, — брат почесал затылок и вернулся к свиткам по фуиндзюцу. Я с размаху хлопнула себя ладонью по лицу и создала два десятка клонов. Пятерых отправила спать, ещё пятерых к свиткам, а остальных осваивать свою новую технику. Месяц назад мы вернулись из страны Волн. Когда я показала Ямато-сенсею технику адских топей, он пришёл в дикий восторг и не отставал от меня, пока сам не научился. А потом и меня заставил отрабатывать её до автоматизма и совершенствовать, вплоть до глубины, площади покрытия и плотности. Теперь я могла сделать и приличный бассейн глубиной в три метра, в котором можно мгновенно утонуть, так и небольшую лужицу в полметра диаметром с густой и вязкой грязью, из которой не так уж и просто вылезти. Чакры техника жрала не очень много, но часто её применять и долго держать я пока не могла, максимум два раза по пять минут. В общем, Ямато-сенсей вдохновился и наказал мне придумывать ещё, постоянно жужжа над ухом. Над другим ухом жужжал Саске, потише, правда, но требовал совместных техник. Я долго думала, что бы такого придумать интересного, и в конце концов в мою больную голову пришла идея создать водяные мечи, которыми Саске сможет сражаться, как настоящими, ещё и пустив по ним молнию. Эдакие длинные электрошокеры из водички. С воображением у меня проблем не было, я как наяву видела Учиху, машущего клинками из воды, а вот на деле… На деле проблем хватало. Я путём долгих тренировок смогла просто создать мечи, пропитав воду чакрой и придав ей нужную форму, но Саске так не мог сделать — вода не была его стихией. Пришлось думать над печатями, чтобы мечи появлялись просто как обычная техника, и их вышло аж двадцать три штуки! Пальцы болели и завязывались в узел, мозг отказывался работать, но я упорно продолжала работать. Ладно, это получилось. А как передать их? Просто взять их Саске не мог, мечи сразу становилась обычной водой. Я психовала и пыталась отдубасить Ли на тренировках, но у меня не получалось, и дубасили меня. В одну из таких тренировок я познакомилась с Тен-тен. Она оказалась довольно боевой и активной девушкой, любящей холодное оружие. Мы славно пообщались и она, узнав, что я изучаю фуиндзюцу, попросила меня разобраться в её запечатывающем свитке — барахлить стал. Орала я на всю поляну и обнимала ошеломлённую Такахаши. Конечно, можно же запечатать технику, чтобы Саске смог достать мечи прямо из свитков! Так я и засела за фуиндзюцу, попутно учась делать и другие свитки: для еды, вещей, людей и всего такого прочего. Ведь экзамен на чунина никто не отменял. Но я практически не думала о нём, потому что мои время и мысли были заняты техниками. Когда Саске удалось извлечь мечи из свитка, я не сдержала радостный вопль. Но радость быстро сменилась ужасом, когда Учиха пустил по воде молнию. Шандарахнуло его знатно, руки обжёг нормально так. Мы перепугались, а сенсеи как-то позабыли об элементарных вещах. Конечно, законы физики не писаны миру Наруто! Сакура исцелила Саске, а я протянула ему медицинские перчатки, мол, попробуй так. Так получилось, клоны развеивались на раз-два. Но долго их Учиха тоже не мог держать, не тот у нас уровень ещё. Чакра в клинках заканчивалась минут за десять, а молнию брюнет контролировал так, что словами не описать. Но цифрами можно: шесть из десяти. На этом моменте Саске проявил всё своё учиховское упрямство и стал медитировать, постоянно разгоняя молнию по телу. Иногда мы будто касались наэлектризованного пледа, пару раз у нас даже волосы дыбом вставали. Тут Какаши-сенсей взял нашего мстителя в оборот и завалил техниками. В первую очередь, конечно, чидори. Наруто тоже не отставал от него, и тоже решил учить чидори и райкири, чем изрядно удивил меня. «Хочу потом попробовать добавить молнию в рассенган, — отмахнулся он от меня, тренируясь в тайдзюцу с Саске, — лучше техники свои придумывай». «Ну и придумаю, — надулась я, — да такие, что ты обзавидуешься, понял, ёбана?!» «Ну как тут не понять, даттебаё, — со смешком ответил он и без перехода спросил: — а что на ужин?» «А что хочешь?» «Красный суп». «Это свекольник, — вздохнула я, — с салом?» «И сметаной», — довольно добавил он. Кормила я мальчишек всем, чем могла. Наруто очень понравились свекольник и сало, которое я солила сама, Ли был в восторге от блинчиков с разнообразными начинками, а Саске нежно любил гнёзда в сливках и томатной пасте. Эх, помидорная его душа! Я даже не заметила как парни закончили тренировку, и оторвалась от свитка только тогда, когда на меня упала тень. Передо мной стоял чуть потрёпанный Учиха и хмурился. Чего это с ним, братишка больно долбанул, что ли? Я похлопала по травке рядом с собой и вернулась к свитку — почти поняла принцип работы печати, которая была чем-то вроде супер-защиты на дом. Никто посторонний зайти не сможет, и от прослушки защищает, и от уничтожения извне. То есть если Коноху решат стереть с лица земли, то квартирка наша останется живой, но тут вставал вопрос о всём доме. Он не был большим, всего-то восемь или десять квартир, многие не заняты. Тут нужно глубже поработать и защитить всё строение, но сначала наше с братом гнёздышко и квартиры Саске и Ли. Я закончила чтение, потёрла уставшие глаза и повернулась к Саске. Тот с мрачным видом жевал травинку и явно о чём-то размышлял. Эх-х, как же близки мне все стали за это время! Ну, как все, команда и Ли так уж точно. Иногда я загонялась из-за этого, потому что терять близких всегда больно, даже если они не умирают, а просто забывают про твоё существование, или предают, или ещё чего-нибудь. Это всегда было больной темой для меня, и сейчас, стоит лишь мне вспомнить, что в каноне Саске умотал к Орочимару, сердце сжимается. Ну ничего, это не Саске умотает, а санин примотает! Ёбана! — О чём ты хотел поговорить, Саске? — я аккуратно свернула свиток и растянулась на травке, щурясь на солнце. Где-то недалеко Наруто насел на Какаши-сенсея, который целый месяц ходил мрачнее тучи, Ямато-сенсей был на одиночной миссии, а Сакура практиковалась в госпитале. — О совместной технике, — тихо ответил мне Учиха, выплёвывая травинку. — Мечи же есть, — непонимающе пробормотала я, — у них вроде даже заряд чакры ещё полный, если ты ими не пользовался в последнее время. — Мечи — это не совместная техника, — недовольно буркнул брюнет и посмотрел на меня. — Почему же это? — Ну, — он нахмурился, — ты как продавец оружия. Создала мне мечи, я ими пользуюсь, они приходят в негодность — ты создаёшь мне новые, — он покачал головой. — Я хочу что-то вроде огненного урагана, как с Наруто. — О-о, — удивлённо протянула я и приняла сидячее положение, — в принципе, у Ямато-сенсея была одна идея, он рассказал мне её перед миссией. Теоретически мы можем создать пиздецкий пиздец, — я привалилась к плечу Саске и втянула в себя воздух. Учиха пах дымом и озоном, как будто костёр разожгли перед дождём, и я никак не могла им надышаться. — Сенсей предложил действительно серьёзную технику, название я ещё не придумала, но суть вот в чём. Я создаю модифицированную форму своих топей, в которых много торфа, а ты поджигаешь. Саске, это будет что-то вроде мини-ада, — я тяжело вздохнула, пока что абсолютно не представляя, как это сотворить. — Пекло, — хмыкнул он, аккуратно проводя рукой по моим волосам, собранным в низкий хвост. — Тут нужно учесть много нюансов и мелочей, — продолжила я, — и нас чтобы не зацепила, и чтобы не было пожара от взрывной печати, и чтобы техника могла в стазисе стоять — если мы хотим создать засаду или просто заготовку на всякий случай. Здесь уже нужны печати, и чтобы снять их мог только ты, а то пульнёт кто-нибудь шальным огненным шаром — и пиши пропало! — я тяжело вздохнула. — Это всё, конечно, интересно, но нужно будет дождаться Ямато-сенсея. — Ты права, — ответил он и поднялся на ноги, утягивая меня за собой. — Зови своего придурка-братца, нам пора домой. На душе стало тепло-тепло.***
Два месяца прошло с нашего возвращения, мы с Наруто выкладывались на тренировках до потери сознания, пачками создавали клонов и учились-учились-учились. Сенсеи одобрительно кивали, Саске и Сакура, посмотрев на нас, решили не отставать, и если Сакура по большей части пропадала в госпитале, полностью уйдя под крыло Тамадо-сана, то Саске занимался с нами, в основном с Какаши-сенсеем, обучаясь премудростям шарингана. Фуиндзюцу впитывалось как губка, неделю назад мы с Наруто обезопасили нашу квартиру, после этого сутки провалявшись в постелях под беспокойное кудахтанье Ямато-сенсея, кормившего нас вкусной стряпнёй; колкие замечания Саске, который таскал нам свитки втихушку от сенсеев; больные тумаки от Сакуры, которая лечила нас и за такую самонадеянность читавшая лекции про страшные болячки; выкрики Ли о силе юности, который смягчил наши тренировки; и под молчание Какаши-сенсея. Какаши-сенсей очень сильно меня беспокоил. Он пытался закрыться от нас, постоянно где-то пропадал, и виделись мы с ним только на тренировках и миссиях, после которых он всегда старался смыться побыстрее. Я понимала, что это из-за той миссии в стране Волн. Я представляю, какие вьетнамские флешбэки его атаковали, когда его райкири задело меня. Я понимала, что с этим нужно что-то делать, но никак не могла вызвать его на приватный разговор за закрытыми дверями. Из-за этого я бесилась, потому что чувствовала — ещё немного, и я потеряю важного человека.***
Сегодня мне не спалось. Наруто и Саске смотались на ночную миссию вместе с Ямато-сенсеем, Сакура пропадала в госпитале, Ли не было в Конохе — тоже на миссии. Я снова проснулась от кошмара, который никак не могла вспомнить. Они посещали меня редко, но метко, и сейчас я сидела в компании чашки чая на кухне, гипнотизируя взглядом вазочку с печеньем. Стук в дверь напугал меня до усрачки, причём он был таким, будто в неё кто-то бился головой. Я разлила чай и, спотыкаясь, подбежала к двери. Услышать меня бы всё равно не смогли — звукоизоляция работает на пять с плюсом, но зато я могла услышать, что происходит за дверью. Я аккуратно прижалась к ней ухом, пока не решаясь выглянуть в глазок. Сначала ничего не было слышно, и я уже было подумала, что кто-то решил так глупо пошутить. Я тяжело вздохнула и хотела вернуться на кухню, но тут раздался сдавленный стон, а за ним и всхлип. Твою мать, там дрочит, что ли, кто-то?! Я выглянула в глазок, но никого не увидела, а всхлипы всё равно продолжались. Пылая праведным гневом, я распахнула дверь, намереваясь уничтожить шутника-извращенца, но слова застряли в горле, а сердце ушло куда-то в пятки, когда я повернулась на звук. Слева, привалившись к стене, сидел Какаши-сенсей. Он обхватывал голову руками, сильно сжимая пальцами волосы, чуть раскачивался и плакал, сдерживая всхлипы. На меня начала накатывать паника — я просто не знала, что мне делать! Видеть этого сильного мужчину, которого я бесконечно уважала и с уверенностью могла сказать, что за ним — как за каменной стеной, в таком разбитом состоянии было ужасно странно и страшно. — Какаши-сенсей, — тихо позвала я Хатаке и аккуратно коснулась его плеча, — Какаши-сенсей, пойдёмте в дом, заболеете ещё. Хатаке вздрогнул и поднял на меня взгляд. Я сглотнула ком в горле, стараясь удержать себя от каких-то других проявлений эмоций — не думаю, что сенсей оценил бы. Какаши выглядел откровенно хреново. Потрёпанный, разбитый, в грязной и рваной одежде, в промокшей от слёз маске и такой ужасной болью и виной в глазах, что мне самой захотелось разрыдаться. — Маки… — хрипло прошептал он, дрожащими пальцами сжимая мою ладонь, которой я всё ещё касалась его плеча. — Сенсей, пожалуйста, пойдёмте в дом, — как-то жалобно пробормотала я, потянув его за собой. — Нам давно пора поговорить. Хатаке поднялся, опираясь на стену, но руку мою так и не отпустил. Я отправила его в ванную, а сама дрожащими руками заваривала ему крепкий и сладкий чёрный чай. Сейчас уже не получится убежать от разговора, клоны бдели в коридоре, а шуншином из нашей квартиры переместиться нельзя. Я старалась настроить себя на разговор, глубоко дыша и методично считая количество помешиваний сахара в чашке. Когда я досчитала до тридцати семи, на кухню зашёл сенсей. Выглядел он чуть лучше, а маска была полностью мокрой, как и волосы. Я молча протянула ему полотенце и, взяв чашки — свою и его — села на диван. Хатаке методично вытирал волосы, стараясь оттянуть разговор, но когда его волосы стали похожи на большой одуванчик, я не сдержалась. — Какаши-сенсей, нет смысла избегать разговора, я могу долго не спать, плюс у меня есть клоны. Это давно нужно было прояснить, — я глотнула чай и отставила кружку на столик. — Садитесь, я расчешу ваш беспорядок, — благо, расчёсок я закупила много — с такими-то волосами! и валялись они по всей квартире. Вот и сейчас я взяла одну со спинки дивана. — И разденьтесь до пояса, в мокрой одежде вы можете заболеть на раз-два. Не переживайте, — я махнула рукой, — вы всё равно будете сидеть ко мне спиной и лица вашего я не увижу, а чай через маску пить неудобно. Мужчина повернулся ко мне спиной и через голову стянул водолазку. Я не стала упускать возможность и хорошенько разглядела его тело. Мягкий жёлтый свет ламп подчёркивал рельефные руки в шрамах, ровную осанку. Я видела, как перекатываются мышцы, когда он подходил ко мне спиной, и искренне наслаждалась таким зрелищем. Больше всего меня интересовала татуировка АНБУ на его руке — нужно узнать способ нанесения. Это я так истерю, ага! Хатаке сел у моих ног и аккуратно облокотился на них, но продолжал молчать. Руками я начала аккуратно распутывать влажные пряди, изредка касаясь кожи на шее и поражаясь тому, насколько она горячая. Как бы действительно не заболел! Молчали мы минут пять, я продолжала распутывать его волосы, он изредка подносил кружку ко рту и пил чай мелкими глотками. Я надеялась, что он просто собирается с мыслями, а не тянет время, чтобы потом смыться на какую-нибудь миссию. В таком случае, как бы прискорбно это ни звучало, я бы сама от него закрылась. Не маленький уже, а рот дан не только для того, чтобы им есть! — Маки, — прохрипел он и откашлялся, — Маки, — теперь его голос звучал как обычно, разве только немного сипло, — после той ситуации в стране Волн я… я испугался. Ты не представляешь, что я испытал, когда перед Забузой появился Хаку, а вместе с ним и ты. Ты, моя ученица, сестра Наруто, Маки Узумаки. Девочка, которая везде суёт свой нос и меняет людей, как хочется. Девочка, которая подружилась с такими разными людьми, как Саске и Ли, которая заменила Наруто семью, которая помогла найти Сакуре своё призвание, которая вернула нас с Ямато к жизни, а не простому существованию. Ты, Маки Узумаки, человек-солнце, чуть не погибла от моей руки, — он судорожно вздохнул и откинулся головой на мои колени. — Я пытался увести руку в сторону, но всё же зацепил тебя. А казалось, будто меня самого пронзили тысячами райкири. Маки, чем ты думала тогда? — Головой, — тихо ответила я, чувствуя, как в уголках глаз собираются слёзы. — А мне кажется, что ты вообще не думала, — парировал Какаши. — Конечно, ты махнула на это рукой и продолжила жить, а я… а я вспомнил ещё одну девушку, которая так же, как и ты, бросилась под мою технику. Но тогда я не успел, и она погибла. Её звали Нохара Рин, она была моей сокомандницей. Я пообещал нашему умиравшему другу заботиться о ней и… не сдержал обещания, — голос Хатаке чуть дрожал. — Я боялся сближаться с людьми, потому что не хотел повторения этой истории, и только вы, команда семь, смогли пробиться через мою броню. Ками-сама, как пафосно это звучит! — невесело хохотнул он. — Но так и есть. Я пообещал себе, что никогда не допущу повторения истории своей команды. И тут… Я почти сломался, Маки. Я пытался снова закрыться, но понимал, что не могу. Что мне физически плохо без вас. Возможно, потом у меня бы снова получилось стать затворником и холодным одиночкой, но сейчас, снова узнав, каково это — быть частью чего-то, я бы не хотел этого. — А чем вы думали, Какаши-сенсей, когда решили отдалиться от нас? — тихо спросила я, опустив голову. — Я думал о том, что ни за что бы не хотел причинить вам вреда. Никогда и ни за что. И если бы для этого потребовалось отказаться от команды — я бы сделал это. Если бы для этого нужно было покинуть Коноху — я бы сделал это. Если бы мне сказали, что единственный выход — умереть, я бы сам наложил на себя руки. Лишь бы вы больше не пострадали от моей руки. Я бы никогда себе этого не простил. Маки? — он чуть двинул головой, чтобы посмотреть на моё лицо. Мои слёзы закапали на его лоб, стекая по вискам и путаясь в его волосах. Я плакала, стараясь сдержать рыдания, рвущиеся из груди, и обнимала себя за плечи, сильно впиваясь в них ногтями, до крови, кажется. «Что случилось?! Ты в порядке, Маки?!», — заверещал в подсознании брат. «Разговариваю с Какаши. Да, в порядке, прости за царапины, и не мешай мне, я потом с тобой свяжусь», — резче, чем хотела, ответила я. «Понял», — коротко ответил он. — Маки, почему ты плачешь? — удивлённо спросил Какаши-сенсей. — А что мне, смеяться и прыгать от радости?! — огрызнулась я, чувствуя, как кровь начинает стекать по рукам. — Вы совсем дурак, Какаши-сенсей?! Да даже за одни такие мысли вас прибить мало! Я сама сглупила, сама подставилась под технику, но я уверена в вас, как ни в ком другом! Вы опытный шиноби, джонин, мой сенсей и товарищ! Да не просто товарищ — друг! — я всхлипнула, понимая, что из-за слёз начинает раскалываться голова. — Да у нас тренировки такие, что не всякий чунин осилит, там вы нас травмируете будь здоров, и что же, вам нужно идти и вены вскрывать из-за каждого нашего синяка?! Что-то не вижу я такого рвения! Как мы станем сильнее и научимся избегать ошибок, если не будем страдать на тренировках и эти самые ошибки совершать? Начну я ходить с развязанными шнурками, наебнусь раз-другой, и пойму — надо их завязывать, ошиблась! Я сама пиздецки боюсь, когда парни на тренировках перегибают палку, когда вы с Ямато-сенсеем уходите на миссии с высоким рангом, когда Сакура безвылазно торчит в госпитале и практически не спит, но не собираюсь из-за этого вешаться! Было ли мне страшно, когда Саске едва ли не до прожарки медиум спалил свои руки, когда впервые взял мои мечи? Да я охуела в край! Потому что не подумала о банальных вещах! Но мы спокойно поговорили об этом и нашли решение проблемы, Сакура его вылечила и поскакал он бодрой козочкой тренироваться! А ты решил закрыться от нас, хотя мы могли ещё тогда просто поговорить! — субординация решила покинуть меня. — Когда ты начал от нас закрываться, было страшнее и больнее в тысячи раз, чем от райкири, — слёзы закончились, как и силы, и я глубоко дышала, пытаясь хоть немного успокоить бешено бьющееся сердце. — Я привыкла решать проблемы, а не убегать от них. Я активировала медицинское дзюцу и начала залечивать плечи, всё так же не открывая глаза. Силы закончились, эмоциональный фонтан заткнулся, хотелось спать. Я почувствовала, как холодок пробежался по ногам, когда Какаши-сенсей поднялся на ноги. Глаза открывать я не хотела и молча ждала, пока сенсей оденется и уйдёт. Мне было больно от его слов, я понимала его, но он взрослый и сильный морально и физически мужчина, и он теперь не один. Надавал бы мне тумаков за такую опрометчивость, что я, дура, что ли, жертвовать собой только ради того, чтобы остались живы Хаку и Забуза? Да какой там, если бы мне сказали, что из-за этого Какаши-сенсей решит отдалиться от нас, я бы даже на мост не приходила. Да, вот такая вот я тварь, но кто для меня сенсей, а кто те двое. Тёплые, даже горячие ладони осторожно убрали мои пальцы от плеч. Я распахнула глаза и подняла голову, чтобы встретиться с обеспокоенным взглядом чёрного глаза — шаринган он прикрыл волосами. И маску не надел. Вообще не оделся. Очень плохо. Я сейчас разбита и вымотана и могу натворить таких дел, что потом впору будет прыгать с Нарутомаки с привязанными к ногам булыжниками. Сенсей осторожно переплёл свои пальцы с моими, большими пальцами мягко поглаживая костяшки. Мы молча смотрели друг на друга, и я не опускала глаза ниже его лица лишь потому, что иначе мне пиздец. Пубертат — это вам не в носу ковыряться. Передо мной сидит охуенно красивый мужчина, обнажённый по пояс, держит меня за руки и смотрит так, что колени дрожать начинают. Умом-то я понимаю, что мне двадцать лет, но телу же тринадцать — посадят ещё сенсея за совращение малолетней, ещё и собственной ученицы. Ну начни уже что-нибудь говорить, чёртов Какаши! — Маки, — он сжал мои ладони чуть сильнее, — прости меня, — сенсей опустил голову и продолжил: — я представить себе не мог, как остро ты отреагируешь на мои слова. Я проявил слабость, это плохо, впредь я… — Какаши-сенсей, — перебила я его, чувствуя, как в груди снова поднимается горячая волна, — если вы считаете проявление эмоций за слабость, то прошу вас, покиньте мой дом. Мужчина рассмеялся и притянул меня к себе, осторожно обнимая за талию и поглаживая спину. Я сидела каменным изваянием, абсолютно не понимая логику Хатаке. Устала я, что ли? — Впредь я не буду сомневаться в вас, — сказал он куда-то мне в макушку. — Я очень рад, что в моей жизни появились столь хорошие ученики, как вы. Особенно ты. Маки, у тебя дар — менять людей одними разговорами? — нет, я просто воспиталка. — Что своих ровесников, что людей старше, даже нукенинов. Прости меня, малышка, — я медленно обвила шею Хатаке руками и уткнулась лбом в его плечо, глубоко втягивая в себя его запах: зелёный чай, чернила и почему-то мята. — Прости меня за мои слова и мысли. Но я прошу тебя — никогда больше так не делай, хорошо? Я просто не переживу этого. — Обещаю, сенсей, — пробормотала я, наслаждаясь его теплом.***
Сегодня Саске ходил мрачнее тучи, и я понимала — почему. Девятое июня, день рождения Итачи, ненавистного брата, человека, который уничтожил свой клан, человека, который пожертвовал всем, лишь бы его младший братишка жил. С разговора с Какаши прошло всего два дня, но были заметны улучшения. Он снова болтал с нами просто так, таскал нас по кафешкам и даже взялся научить каждого какой-нибудь новой технике. Естественно, супер-пупер крутой. Ямато-сенсей тоже заметил изменения в поведении своего семпая и отвёл меня в сторонку, когда мы с Саске тренировали свою совместную технику на другом конце полигона. Сил у нас было не занимать, полыхало так, будто горело целое село, ну или будто это было озеро прямиком в ад. В общем, пока Саске жёг болото, Ямато-сенсей насел на меня с вопросами, мол, что же такого я сотворила с Хатаке, что тот теперь ходит бодрячком. Я честно ответила, что мы с ним просто поговорили по душам и нашли решение проблемы. Я сглупила, он словил флешбэк и начал загоняться, боялся поднимать эту тему и хотел вообще от нас отказаться, но не сдержался и пришёл всё же поговорить. Не рассказывать же Ямато, что Какаши-сенсей расплакался у нас под дверью, потому что думал, что мы все умотали на миссию? В общем, всё вернулось на круги своя и всем было заебись. Ямато-сенсей покивал и поблагодарил меня за это. А потом пошёл тушить пожар. Так, нужно вписать в печать ограничение на распространение огня. В общем, сегодня Саске ходил мрачнее тучи, катон у него был реально как адское пламя, а техника вышла идеально. Вчерашняя заготовка пылала так, что хоть барбекю готовь, огонь горел ровно и не выходил за пределы круга диаметром в десять метров ни на миллиметр. Ямато-сенсей остался доволен нашим исполнением техники адского пекла (да что ж у меня все названия с адом связаны?) и наказал повторить её через пять минут, только без подготовки, а, так сказать, в условиях реального боя. Я краем глаза наблюдала за мрачным Учихой, который смотрел на догорающую технику. Я не знала, с какой стороны к нему подступить, но у меня была заготовлена одна идея. Я встала рядом с ним и молча взяла за руку. Одёргивать её он не стал, но напрягся. — Саске, о чём ты сейчас думаешь? — тихо спросила я. — О том, что эта техника идеальна для убийства, — так же тихо ответил он. — Того человека, о котором ты говорил? Которому хочешь отомстить? — Да. Для убийства моего брата, — опа-па, а мальчик-то раньше мне об этом не рассказывал, да вообще вроде он об этом никому не говорил. Хотя в принципе об этом все знали. — Не действуй сгоряча, Саске, иначе пожалеешь об этом, — предупредила я его. — Откуда тебе знать? — гневно сверкнув глазами, повернулся он ко мне. — Я вижу будущее иногда, — я беспечно пожала плечами, глядя на охреневшего парня. Не, ну, а что? Деструктив вносить я умею. — Если ты будешь действовать сгоряча, то потом утонешь в слезах и чувстве вины, а если сможешь сдержать свои порывы и поговоришь с братом, то обретёшь душевный покой. — И что ещё ты видела? — спросил он меня, прищурившись. — Что грядёт большое событие, в котором мы сыграем не последнюю роль. А ещё видела тануки и белую змею в пустыне, — я пожала плечами, — посмотрим, окажется ли это правдой. Тогда уже можешь и думать, верить мне или нет, хорошо? — Хм. Эх-х, Учиха такой Учиха.***
— Грядёт экзамен на чунина, мы порекомендовали всех вас, — известили нас сенсеи на очередной тренировке. — Ага, ясно-понятно, даттебаё. Надеюсь, не будет никаких дополнительных испытаний? Ну там, от Ируки-сенсея, например? — протянул Наруто, тренируя технику воздуха. — М-ма, — протянул Хатаке, — вообще, планировались, если честно, — он неловко почесал затылок. — Так пусть к нам на тренировку уровня хардкор придёт, когда все против всех, — пожала плечами Сакура, с одного точного удара разбивая камень высотой с сенсея. Я как могла объяснила ей принцип усиления удара чакрой. Сакура — лучшая в теории, и быстро поняла мою мысль. Она валила деревья, разбивала камни, меняла ландшафт и, думаю, могла бы разбить зеркало Хаку. В общем, на миссиях ранга D по заготовке дров мы нехило так подзаработали. — Мы ему так и сказали, он приходил на прошлую, — беспечно ответил Ямато, — понял, что вы сильно выросли и отстал. Остальные команды пошёл проверять. — А-а, — протянул брат. — «Курама почувствовал Шукаку, прогуляемся?» «Ты же знаешь, я за любой движ, кроме голодовки, ёбана!» — я довольно потянулась и спрыгнула с ветки. — Какаши-сенсей, Ямато-сенсей, мы сходим за обедом сегодня! — крикнул Наруто, хватая меня за руку и утягивая с полигона. — Да-да, — отмахнулись они от нас. «Где ты его чувствуешь?» — спросила я у лиса, когда мы топали по улочкам Конохи в направлении Ичираку. «Недалеко отсюда, сто пятьдесят метров на северо-запад, — ответил он, довольно ворча. — Давно я не видел своего самого слабого брата». «Ой-ой, нашёлся тут силач», — пробурчал Наруто. Когда мы завернули за угол, в меня врезались дети. — Сестричка Маки! Помоги! Конохамару-куна схватил этот большой дядька! — верещали Моэги и Удон, а это были именно они, наперебой. Когда я знакомилась со всеми детишками в деревне, Наруто только крутил пальцем у виска, но потом признал, что это стоило того. Дети как голуби, никто практически не обращает на них внимания, в то время как они всё видят, слышат и запоминают, а потом рассказывают всё доброй сестричке Маки, которая и накормит, и напоит, и научит чему-нибудь интересному, и мелкие царапины залечит. Вот такая вот я мать Тереза с сетью шпионов, почти что конкуренция Орочимару и Сасори, ех-хе. Конохамару за грудки держал здоровяк Канкуро, размалёванный как клоун рядом с ним стояла Темари, которая пыталась его успокоить. Гаары видно не было, но он явно был где-то здесь. — Отпусти его, — я мило улыбнулась и подошла к парню, — иначе будет очень плохо, — я положила руку ему на плечо и несильно сжала. — Отвали! — он грубо стряхнул мою руку. — Этот пацан сам напросился! Нужно его немного… проучить. — Сейчас я тебя проучу, шиноби Суны! — рыкнула я. — Отпусти мальчика, и мы спокойно разойдёмся. Канкуро медленно опустил Конохамару на землю, и мальчик сразу же убежал к друзьям. Наруто напряжённо следил за каждым действием шиноби из Суны и в любой момент был готов вмешаться. — Успеем подраться на экзамене на чунина. Не просто так же вы сюда прибыли, — расплылась я в акульей улыбке. Канкуро схватил меня за плечо, а другой рукой потянулся к марионетке. — Ты же не собираешься использовать?.. — удивлённо начала Темари. — Именно это я и собираюсь сделать! — в его руку прилетел камень. Спасибо, Саске, что не кунай. — Отпусти её, иначе ты умрёшь, — Учиха, сколько пафоса в тебе! Саске сидел на дереве, подкидывая ещё один камень, и с холодной яростью смотрел на среднего из детей Казекаге. — Иначе что?! Что мне сделают такие сопляки, как вы? — разъярился парень, сильнее сжимая моё плечо. Наруто нахмурился и направился в нашу сторону, Саске спрыгнул с дерева, но… — Довольно, Канкуро, отпусти девушку, — прозвучал ледяной и абсолютно равнодушный голос. На ветке дерева вниз головой стоял Гаара, скрестивший руки на груди. Девушкой меня ещё никто не называл. Только девчонкой и Маки. Ну ладно, Какаши-сенсей однажды назвал меня малышкой. — Г-Гаара, — промямлил Канкуро, тут же на метр отпрыгивая от меня, — извини. — Мы не для этого сюда прибыли, — спокойно продолжил парень, — уходим. Ко мне с двух сторон тут же подлетели Наруто и Саске, и если брат возмущённо кудахтал, оглядывая меня со всех сторон на наличие повреждений, то Саске просто взял за руку и посмотрел так, что захотелось сквозь землю провалиться — я кожей ощущала его недовольство! — Как обычно сначала действуешь, потом думаешь? — прошипел он. Саске, это что за проявление эмоций на публику? — Нет, сначала подумала. Жопой, правда, а не головой, — честно ответила я. Учиха раздражённо вздохнул и прикрыл глаза. — Зачем? Просто скажи мне, зачем? — Потому что он тоже один. Как Наруто был один, как ты был один. Но ему не позволяют найти себе кого-то, кто стал бы дорог. Я это чувствую, ты же знаешь. — Хм. — Эй! — крикнула я, когда троица из Песка уже собралась уходить. — Как тебя зовут? Гаара остановился и повернулся ко мне. Абсолютно равнодушный, холодный и неприступный. Какой интересный кейс! — Зачем тебе? — Ты интересный, — я склонила голову к плечу, чувствуя, как Саске сжимает мою руку сильнее. Это что ещё за шутки? — Хочу с тобой пообщаться. А ещё у твоих волос цвет красивый, никогда такого не видела. Так как тебя зовут? Я — Маки Узумаки, это мой брат — Наруто, а это лучший друг — Саске Учиха! Джинчурики молча смотрел на меня несколько долгих секунд, а потом развернулся и пошёл дальше. Я уже было расстроилась, но он всё же ответил. — Гаара.