Effetti

Она знала — он ушел. Она также знала, что больше он в ее жизни не появится никогда. Может, Кэти вообще сошла с ума и Маркуса Вольтури, одного из королей Сумеречного мира Стефани Майер, она никогда не видела? А может, она вообще умерла в своем мире и это все ее видения в другом? Или она попала в загробный мир как в фильме «Куда приводят мечты»?  — Маркус… Маркус… Ты так хотел быстрее от меня отвязаться? Как же так, Маркус? Хотя… на что я могла рассчитывать? Что, если каким-то волшебным образом я пришла в твой мир, то таким же волшебным образом смогу удержать тебя? Идиотка. Я должно быть такая идиотка, если хоть на минуту могла допустить подобную мысль! За кофе ее мысли стали проясняться. Она тут уже около недели, что и как объяснять родным? Где она была? Что делала? Куда пропала? Сбежала? У нее свой дом, своя жизнь. Куда и от кого ей бежать? Она не ребенок, не подросток, чтобы сбегать от родителей, но как она объяснит свое исчезновение? Это эгоизм чистой воды, она не может после всего смотреть в глаза тем, кого любит, кого заставила так волноваться за себя. Может, пусть считают, что она пропала без вести? С концами? Может так лучше? Английский она знает неплохо, немного знает итальянский. Справится на те деньги, что он дал ей… Кэти вертела увесистый пакет в руках. Здесь с лихвой хватит не то что на билет домой, но и на первое время продержаться, а там посмотрит. А что если… Перед глазами всплыл замок, который особо и на замок-то нормальный похож не был по ее мнению. А что если решится… Сердце сразу же забилось в ускоренном темпе. Что если… — Нет! Нет! Нет! Ты что, дура! Ты что, самоубийца?! Но безумное желание не отпускало. Желание подойти ко входу в Палаццо и если она увидит очередную группу туристов, пойти с ними. — Безумие. Кэти, ты сошла с ума! Ты этим ничего не исправишь! Безумие. Весь этот мир — сплошное безумие. Как она вообще здесь очутилась и почему? Зачем? Уехать. Она должна уехать. Немедленно. Как он и приказал ей. — Приказал. Разве ты можешь приказывать мне, Маркус? Разве я твоя рабыня? Слуга у тебя в услужении? Внутри вновь стала зреть отчаянная смелость, граничащая с безрассудством. С безумием. Это действительно было полным безумием, то, что придумала сделать Кэти. Стать овцой на заклании… Разве это выход из положения? — Самоубийство… Он же сказал ей… Кэти смотрела на алый закат, будто окрашенный кровью. Мысли в голове роились самые разные — от самых здравых до действительно безумных. На такое может решиться либо полнейший псих, либо напрочь отчаянный человек, которому вообще нечего терять в этой жизни, кроме самой жизни. А разве она не важна? Ее кидало из стороны в сторону, от желания уехать и поступить здраво, до остаться здесь, в Вольтерре, только подальше от замка, в надежде снова его увидеть. Либо пойти в Палаццо дей Приори. На что она надеялась? — А вдруг он… когда увидит меня там, внутри… среди них всех… вдруг он захочет… Кэти пробыла в Вольтерре еще целых три дня, а на четвертый пошла к площади. За эти дни она не видела его, но и не шастала по вечерним улицам в надежде встретить старейшину клана. — Я сошла с ума… сошла с ума… он не спасет меня. Зачем ему? Кто я для него? Просто странная девушка, передавшая письмо. С очень странным даром, как он считает. Он считает, что у меня есть дар! Маркус… Маркус… знал бы ты… С такими мыслями она прожила все последние дни. С такими же мыслями вышла на площадь ближе к вечеру четвертого дня. — Что я делаю? Зачем? — Шептала Кэти вслух еле слышно. Она вновь видит знакомые стены. — Показаться на глаза клану, самому Аро? Все эти дни я думала, что если назову все их имена, тем самым показав свой дар, меня оставят в живых. Точнее, примут в свои ряды как одаренную, с даром, которого они еще не встречали и, возможно, им полезным. Аро прочтет… А сможет ли он прочесть мои мысли, если я из другого мира? Хороший вопрос, черт возьми! Стены все ближе. Сердце камнем рухнуло вниз. Кажется, она видит туристический автобус у края площади, залитой закатным оранжевым светом. Зловещий свет. Сейчас именно таким он ей казался. Вот туристы выходят из автобуса. Несколько человек, не так уж и много. Может, эту группу не тронут? Может, они не каждую группу ведут на убой? Хайди. Кэти сразу ее узнала. Высокая брюнетка с божественной фигурой и изумительно красивым лицом. Теплые оранжевые лучи освещают площадь мягким закатным светом и ее кожа не светится, поэтому она открыто показывается людям. Багровое солнце у самого горизонта, свет которого не заставляет кожу вампиров светится. Либо они нашли способ как с этим справится. Прогресс ведь не стоит на месте. Итак, Хайди. Она видит ее. Она не ошиблась. И Кэти подходит все ближе, ощущая дрожь в коленях. Он там. Она может увидеть его, если пойдет с ними. Вампиресса может отвезти ее к нему. Он снова увидит, вспомнит. Вспомнит… Кэти интересно, вспоминал ли он о ней эти дни? Думал хоть немного о странной и безрассудной девушке, которая рассказала ему о том, кто убил его Дидиму? — Если я пойду с группой, он увидит меня. Он точно меня снова увидит. И я его. Мы посмотрим в глаза друг другу, и Марк… он… Кэти почти неслышно шептала под нос слова, подходя с каждым шагом все ближе. Вот она уже четко различает лица туристов. И лицо вампирши, которая старательно, как показалось Кэти, улыбается своим жертвам. Шаг. И еще один. Слышен мелодичный голосок Хайди, она щебечет о том, какой прекрасный этот маленький город, какой особенный, и это место тоже особенное. И что собравшиеся могут убедиться в этом лично, если посетят экскурсию, которую она будет проводить. У Кэти сжимается сердце. Она всматривается в лица безмятежных, ничего не подозревающих жертв. На минуту появляется желание как-то воспрепятствовать тому, что должно произойти, но слова застревают в горле. Что она может сделать? Кто ей поверит? Да и как только она откроет рот… Хайди переводит взор на Кэти, которая становится еще бледнее. Они встречаются глазами, и девушка почему-то думает, что все. Ей конец. Ее, как говорится, срисовали. Она подошла слишком близко. Кэти отчаянно начинает соображать, что ей делать. Можно ли еще что-то успеть сделать? И нужно ли? Или это шанс изменить свою судьбу прямо сейчас? Ведь есть шанс, что ее не убьют. Ведь есть же?! Хайди смотрит внимательно, даже пристально. Она понимает, что Кэти не из этого автобуса, но, видно, тоже туристка, раз подошла к группе. — Хотите с нами на экскурсию, милая девушка? Кэти сглотнула подступивший комок. С ней говорят, нужно что-то отвечать. — Я не… — Вы же приезжая, да? «Может сказать, что я местная? Они местных не трогают вроде как… Но тогда возникает вопрос, зачем мне на экскурсию в этот уродливый замок, словно я прожив здесь всю жизнь, в нем не была?» — Девушка? «Может сказать ей прямо сейчас? Назвать его имя? Или даже имя Владыки? Интересно было бы понаблюдать за выражением ее лица в тот момент, когда какая-то смертная произнесет имена тех, кому она служит», — думала Кэти. — Я приезжая. Вот думаю, идти или нет. «Господи! Как же тупо!» — А вы не думайте. Вам понравится, обещаю. «Щебечет как птичка, — размышляла Кэти, смотря в синие глаза. — Линзы. Ну конечно! Смотрит, прицельно, холодно, как коршун на добычу. Бездушный кусок мрамора… Марк не такой, я знаю. Он другой» — Не знаю. Внешний вид здания не привлекает, — голос от волнения сел и стал немного хриплым. Девушка кашлянула. — А что с ним не так? — Хайди сделала вид, что искренно удивляется и обернулась на Палаццо. — Подобных дворцов полно по всей Италии, скромных, видимо, для вашего взора. Если так, то вам пора в Европу. Вот там сказочные замки, которые удовлетворят ваш требовательный взор! Кэти расслышала в голосе Хайди нотки обиды и покачала головой. Ну конечно! Это ведь ее дом! — Так вы идите или нет? Экскурсий в ближайшее время не предвидится, если вы не знали. Это последняя. Здание закрывают на ремонт. — Да неужели? Первый раз об этом слышу! Хайди смерила ее ледяным взглядом и сказала сдержанно, но крайне сухо: — Представьте себе. Оно очень старое. Внутри давно не было ремонта. Посетителей водить стало опасно. — Я что-то объявлений нигде не вижу… — Смотрите! — Показала рукой Хайди на дверь. — Висит объявление. Можете сходить полюбоваться. И я задерживаю группу, так что мы пошли, а вы думайте. Кэти растерянно подошла к самим дверям, через которые Эдвард выходил к людям, желая быть увиденным, и уставилась на табличку. На ней и правда было написано предупреждение на английском и итальянском, что с завтрашнего дня здание закрыто. И что администрация приносит свои извинения. — Но как же… — Что как же? Что вас так удивило? В раздраженном голосе вампирши девушка явно слышит легкую озадаченность. Да, Хайди начинала испытывать раздражение от этой смертной особы, потому что из-за нее задерживается ужин, но еда не была лишней. На этот раз группа маленькая и еще один человек как нельзя пришелся бы кстати. «А где они тогда будут кормятся? Вольтури едят же только туристов! Или не только? И если это действительно правда, я могу очень долго не увидеть Маркуса… Я не думаю, что он нарушает закон и ходит по вечерам в поисках жертв, лакомясь горожанами» — Господи… Хайди уже пропускала туристов внутрь. Четверо мужчин, пять женщин. Кэти будет десятая, если решится переступить порог. Вампирша снова улыбается, смертоносные зубы блестят неестественно ослепительно. «Маркус… Марк… я не знаю, что мне делать… А если тебя в этот раз не будет в зале? Если ты не голоден именно сегодня? Тогда я просто перечислю имена, тем самым обратив на себя внимание и…» — Девушка, ну что вы решили? Я не могу тут вечность ждать вас и уговаривать, я группу задерживаю, понимаете? «Задерживаешь на их же смерть. Откладываешь ее из-за меня. Отсрочиваешь совсем на чуть-чуть», — думала Кэти, делая последний шаг.

***

Вот уже порог. Кэти поднимает взгляд и смотрит в глубину коридора, по которому вперед прошла группа. — Вечно, — повторила Кэти слова приманки Вольтури. — Вечность… Кэти не заметила, как странно на нее посмотрела Хайди в тот момент. Пусть Кэти прошептала это слово еле слышно, Хайди сумела расслышать и теперь не сводила с нее подозрительного взгляда. — Может быть вам не хорошо? Сейчас Лукреция подаст воды. Пройдемте. Сегодня стояла особенно жаркая погода, скорее всего вы перегрелись, да? Хайди взяла Кэти под локоть и прошла по коридору до первого поворота. Откуда-то появилась молодая женщина и протянула стакан с простой водой. Кэти поняла, что это очередная секретарша Вольтури. Все. Она внутри. Уже далеко от входной двери, идет с другими девятью людьми. Рядом с ней люди, которых она видит в первый и последний раз в жизни. Знает, что они вот-вот совсем скоро станут ужином. А она? Даже показав, что она особенная, даже если ее захочет оставить Аро, разве она не разозлит Маркуса тем, что ослушалась его? Разве он не посчитает ее поступок за неслыханную дерзость? А став бессмертной, разве она сможет влюбить его в себя? Стать ему особенной? Важной? Нужной? Рядом почти все переговаривались, фотографировали и выглядели заинтересованными, кроме Кэти. Она ни на что не смотрела, никого не слушала, кроме стука собственного сердца, который заглушал все остальное. Слова рядом идущих сливались в гул, она ни на что не обращала внимания и думала только о том, что вот через несколько минут увидит того, в кого была влюблена и он знал об этом. Как можно не увидеть его еще раз? Как можно забыть, что он разрешил дотронуться до него? Что подхватил ее на руки, не давая разбить голову? Что терпеливо вел диалоги, был в ее крохотной комнатушке и дал деньги, чтобы она исчезла, но перед этим сам предложил ей остаться в Вольтерре? Как это все можно просто так оставить позади?! Коридоры петляли, лестницы уводили все ниже под землю. Их не завели в лифт, они спускались по лестницам, пока не очутились в широком темном холле. Затем немного коридора и высокая черная дверь, за которой и находился, как думала Кэти, тот самый зал. Но это оказалось совершенно другое помещение. «Ах, да, тронный зал выше, а эти помещения под землей. Большой зал был заполнен светом, а здесь довольно мрачно. Его показывали в фильмах?» Туристы притихли, осматривая мрачное помещение. Здесь стояла бы кромешная тьма, если бы не свечи в канделябрах и факелы на стенах. — Господа, наша последняя остановка! Люди стали удивленно осматриваться, замечая странный интерьер. Место казалось вполне обитаемым, хотя находилось глубоко под землей и не отапливалось совершенно. Стояли кресла, пару массивных столов, на которых лежали толстенные книги и какие-то бумаги. Горело множество свечей. Полумрак, холод и насыщенный запах воска. — Мы чуть не окоченели, — раздался недовольный голос. — Зачем нужно было вести нас сюда? Хоть бы предупредили, что поведете в подземелья! Мы бы теплее оделись! — Мы и не думали, что здесь столько пространства! — Извините, — Хайди выдавила виноватую улыбку. — Обычно мы водим на верхние этажи, где намного теплее, но выбор не от меня зависит. — А от кого? И тут материализовавшись будто из воздуха, откуда-то сбоку от стены отделилась темная фигура. А затем еще одна. И еще. По группе пробежало волнение. — А это кто? Что за представление? «Сейчас начнется пиршество. Возможно, я даже не успею…» Мысль оборвалась. Кэти увидела высокого длинноволосого мужчину с совершенно равнодушным лицом. Мужчина шел за блондином, царственным и прекрасным, как божество, а впереди него брюнет с длинными прямыми черными волосами. Трое старейшин. Кэти мельком взглянула на них и тут же вновь устремила взгляд на последнего из троицы. «Словно в вечном трауре…» — Маркус… Нет. Девушка не произнесла вслух это имя. Оно застряло в горле, почти перекрывая кислород. Она вспомнила, как он назвал ее по имени: «Значит, Кэти… Не очень-то русское имя.» — Маркус… Даже слух вампира не расслышал бы. У Кэти пропал дар речи. Вокруг что-то возбужденно, а может уже испуганно говорили туристы, но она ничего не слышала. Кэти только смотрела вперед, наблюдая, как Маркус Вольтури остановился возле одного из кресел и потухшим взглядом окинул небольшую группу ничего не понимающих людей. «Как же ему все наскучило наверное, Господи…» И тут его взгляд остановился на ее лице. Взор кровавых глаз застыл на нем, и старейшина уже больше ни на кого не смотрел. Он не двигал не единым мускулом, не шевелился, словно каменный, застывший во времени на несколько мгновений, которые показались Кэти вечностью, а затем моргнул. Моргнул совсем как человек, будто пытаясь прогнать дрему. Повернул голову на бок, словно чего-то не понимая. Как? Она здесь? Но я же сказал ей… — Маркус… Губы беззвучно раскрылись, но, кажется, он понял, что она произносит его имя, зовет его. На тонком лице, которое Кэти называла одухотворенным, пробежала живая эмоция, похожая на озадаченность. А затем брови дернулись к переносице. Раздался крик. Затем еще один. Кто-то толкнул Кэти, пытаясь убежать. Толпу туристов захлестнула паника и непонимание происходящего, но Кэти ничего не замечала и стояла, сцепив зубы. Она была готова к этому. Ее волновал только человек напротив в темном, изысканном костюме. Возможно, это тот же самый костюм, который он видела на нем в их последнюю встречу. Воспоминания стали душить, горло сжалось тисками, будто на него легли смертоносные пальцы. — Брат? Медовый голос Аро, тихий, вкрадчивый, с нотками удивления. Владыка заметил странное поведение мужчины: тот застыл и не приступает к трапезе. Аро уже выпил первую жертву и теперь та с окровавленной шеей лежала у него в ногах. Аро прекрасно помнил, что Маркус отличался сдержанным аппетитом и мог действительно иной раз отказаться от еды, но старейшине поведение брата именно сейчас показалось каким-то не таким… — Дорогой, что с тобой? Маркус медлил. Перед глазами вновь всплыли воспоминания о приезжей, которая передала ему письмо. Думал ли он о ней эти дни? Да. И чаще, чем следовало. Вся ситуация казалась ему крайне необычной, даже странной, а девушка трогательной. А сейчас, когда она предстала перед ним вместе с туристами, еще и глупой и крайне наивной. На что она надеялась? Зачем пришла? В надежде, что он обратит ее? В надежде стать одной из них благодаря своему дару видеть жизнь вампиров? В надежде, что потом он ее полюбит? А смог бы он? Он делает медленный шаг к девушке. Затем еще один. «Если бы ты не пришла сюда, Кэти, ты осталась бы жива. Я не могу дать тебе вечность здесь, не могу сделать одной из нас. Я не готов объяснять всем кто ты и откуда я тебя знаю, и почему до сих пор не привел в клан. Мне совершенно сейчас не нужно, чтобы Аро брал твою руку или мою. Глупая, глупая…» Маркус почувствовал разочарование. Он думал, Кэти умнее и безрассудство ее имеет пределы. Ему жаль. Ему правда жаль. Марк бы хотел сказать ей это, но не мог. Услышат. Заподозрят. Аро уже поглядывает на него с подозрением, заметив странное поведение. «Бедная Кэти, но зачем ты пришла? Я не могу тебе помочь сейчас. Я же дал тебе уйти!» Древнейший сократил расстояние до минимума и нагнулся ниже, к ее шее. Кэти не отступила ни на шаг. Она совсем забыла, что думала произнести имена всех, ведь Аро возьмет ее руку и прочтет. А если у нее ничего не увидит, то возьмет руку Марка. Или тот не даст этого сделать? Была вероятность, что Аро не узнает про письмо. Была. Но Кэти, как завороженная, молчала и лишь широко распахнутыми глазами смотрела в огромные красные глаза Вольтури. «Не бойся. Больно почти не будет. Я постараюсь как можно бережней. Как можно нежнее», — хотел сказать Маркус, но за него все сказал его взгляд.  — Маркус… Беззвучно. Но он понял. Его взгляд упал на побледневшие, дрожащие губы Кэти, вампир приблизил свое лицо, будто намереваясь поцеловать. Но прощального поцелуя не случилось. Маркус слушал сбивчивое, быстрое сердцебиение и вспоминал, что почти такое же он слышал перед тем, как смертная потеряла сознание и упала в его объятья. Но сейчас еще быстрее, сердечко словно торопилось биться, зная, что вот-вот ему придется остановиться.  — Прости… Шепнул Маркус, касаясь холодными губами мочки уха. Кэти расслышала и… улыбнулась, нежно, почти мечтательно. В ее груди сладко сжалось, на глаза выступили слезы. Когда Кэти почувствовала укус, она вцепилась в плечи вампира и зажмурилась крепко-крепко. Боли почти не чувствовалось, и ей понравилось, что одной рукой ее нежно держали за талию, словно боясь причинить боль. Голова стала кружиться, а стук сердца замедляться и сбиваться сильнее, стуча через раз. Она не хотела! Она очень не хотела умирать. Желание жить сводило с ума! Желание говорить с ним, видеть его! На какой-то момент Кэти даже попыталась вырваться, но все тщетно. Маркус держал девушку нежно, но нерушимо. Наконец, ее руки ослабли и пальцы разжались. Кэти чувствовала, как с каждым глотком крови из ее тела уходила жизнь.Он дал ей уйти, но он же и убил ее. Убил нежно, аккуратно, до последнего держа в своих руках. Мне жаль. Мне правда жаль.