Humbug

Humbug: deceptive or false talk or behaviour. Oxford English Dictionary Алекс как обычно ретировался в душ, как только дыхание Майлза выровнялось, включил воду на полную и закрыл глаза, согреваясь под теплыми струями. В голове роились мысли, и ни одна из них Алексу не нравилась - внутренний голос в который раз спрашивал его, что же он собственно здесь делает. Ответа не было. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем он выключил воду - может быть пару минут, а может и полчаса. Глубоко вдохнув, он вышел из душа и завернулся в одно из неестественно белых гостиничных полотенец, лежавших на полке. Они всегда казались Алексу чуть ли не стерильно чистыми, вроде операционного стола, и вызывали не лучшие ассоциации, словно напоминая о том, что он здесь совсем чужой и не является частью этого места. Иногда он даже привозил в отели свои полотенца - если не забывал. Вернувшись в комнату, он открыл окно и попытался вспомнить, где лежат его сигареты. Так ничего и не вспомнив, он поднял с пола штаны Майлза и достал из заднего кармана помятую пачку Benson & Hedges. Алекс поморщился - он предпочитал Marlboro, но искать свои не было никакого желания. С улицы веяло ночной прохладой, а где-то неподалеку то и дело посвистывала во сне беспокойная птица. Алекс щелкнул зажигалкой, которую Майлз по привычке всегда клал в пачку - прямо как прилежная ученица частного колледжа - и, поднеся дергающееся пламя к сигарете, затянулся. Дым наполнил легкие и мгновение спустя разогнал все мысли в голове, оставив вместо них лишь белый туман. Только теперь Алекс решился вновь посмотреть на Майлза - тот спал, занимая как минимум две трети кровати, раскидав свои длинные ноги и руки во все стороны. Огни ночного Лондона освещали комнату сквозь мокрое стекло - на улице шел привычный июньский дождь - и отбрасывали причудливые тени на постельное белье и стены. Комната была маленькой, в ней еле умещались кровать, встроенный в стену шкаф, небольшой стол и телевизор на стене. На полу живописно валялась одежда - его собственная и Майлза, как обычно вперемешку. Алекс прикрыл глаза и отвернулся к окну, вдыхая прохладный воздух. Ему совершенно не хотелось ни о чем думать, а одежда на полу возвращала его к неприятным мыслям. Каждый раз, когда он вновь оказывался в подобном отеле, он отчетливо понимал, что так дальше нельзя, что ему надоело обманывать - надоело обманывать Алексу, наверняка как раз ужинающую в гордом одиночестве в каком-нибудь из ее любимых ресторанов Нью-Йорка, Майлза с его вечно ожидающим чего-то взглядом, и, в первую очередь, себя. Он действительно очень устал от всего этого, от самолетов, упреков, часовых поясов, отелей, чемоданов, тайных и не очень встреч, ночных звонков, попыток все уладить, прощаний в аэропортах, прощаний в задних двориках заброшенных домов, прощаний в такси, прощаний в коротких сообщениях... Алекс как раз успел докурить, когда вдруг ворвавшийся в комнату ветер распахнул окно, звонко ударив оконной рамой о стену. Майлз тут же открыл глаза. Увидев Алекса, он улыбнулся и сел на кровати, спустив одну ногу на пол. Алекс поежился от холода, набрал в легкие побольше свежего воздуха и закрыл окно. - Это не может так продолжаться, - тихо проговорил он, рассматривая пол перед ногами. - О чем ты? - Алекс не смотрел на Майлза, но по голосу сразу понял, что улыбка сменилась тревожной грустью, которая появлялась в его взгляде все чаще в последнее время. - Обо всем этом, - Алекс развел руками, будто пытаясь обхватить комнату. Майлз встал с кровати и, долго провозившись с замком и пуговицами, надел джинсы, которые Алекс несколько минут назад положил на пол возле кровати. Простояв в нерешительности несколько секунд, он потянулся к заднему карману в поисках сигарет. - Они у меня, - прервал его Алекс, протягивая пачку. - Спасибо, - чуть слышно ответил Майлз, и его рука дрогнула, когда он доставал сигарету. Алекс отвернулся, делая вид, что пытается вновь открыть сопротивляющееся окно. Когда окно наконец-то открылось, он посмотрел на Майлза - тот задумчиво курил, прислонившись к подоконнику. - Ну ты же понимаешь, что это все должно когда-то кончиться, - заговорил Алекс, изо всех сил стараясь не дать голосу сорваться. Майлз медленно кивнул, затягиваясь. - Значит, все-таки, сделал выбор, - сказал он и, грустно улыбаясь, посмотрел Алексу в глаза. Птица на улице проснулась и издала протяжный звук, похожий на стон. Где-то проехала машина. - Ты наверное думаешь, что мне это все легко дается, - Алекс ненавидел ссоры, но не мог удержаться и не сделать ответный выпад. - Я не совсем уверен, но мне кажется, что да, - Майлз в один шаг пересек разделявшее их пространство и оказался в десяти сантиметрах от Алекса. От него пахло сигаретным дымом и его любимым Head & Shoulders. - Давай не будем начинать, - попросил Алекс, рассматривая до последней черточки знакомое лицо, казавшееся каким-то другим в ночном свете. Они никогда не ругались - как-то умудрялись обходить все острые камни, которых за последний год стало несчетное множество - и Алекс не хотел этого менять. - Я ведь не многого прошу, Ал, - прошептал Майлз. - Если хочешь, мы можем встречаться не так часто, или я могу приезжать к тебе в Нью-Йорк. - Ты же знаешь, что дело не во времени и не в чертовых самолетах. Я уже давно привык к самолетам и недосыпу. - Алекса, - понял Майлз и замолчал. Алексу не нравилось, как Майлз произносил ее имя - как-то слишком удрученно, словно оно было смертным приговором. - Ты действительно думаешь, что это все так просто? - спросил он, отвернувшись от Майлза и смотря на стену. - Думаешь, мне легко было уехать из Англии? Но я люблю ее, а она любит меня. И я верю в то, что ради любви можно пожертвовать многим. - А как же я? - Разве не ты решил, что наши отношения "чисто платонические"? - Алекс опять посмотрел на Майлза. - Твои слова. Ты первым сделал свой выбор, не забывай об этом. Повисшая тишина неприятно отдавалась в ушах, но все слова вдруг закончились. - Значит, вот в чем дело, - сказал вдруг Майлз и отошел от окна. Он достал из кучи одежды свое поло с черно-белым узором и, натянув его, начал поиски носков. Только теперь Алекс вспомнил, что все это время был только в полотенце, замотанном вокруг бедер. Ему сразу же стало до дрожи холодно. - Майлз... - неловко начал он, понимая, что зашел слишком далеко, - Майлз, дело не в этом. Дело в том, что я по горло сыт этим обманом. - Вот как ты видишь все, что было, - глухим голосом ответил Майлз, наконец-то разобравшись с носками. Алекс вдруг понял, что боится, что вот-вот заплачет, и мысленно сосчитал до десяти, глубоко вдохнув. Он на мгновение пожелал, чтобы время вернулось назад, чтобы он не начал этот разговор, чтобы все опять встало на свои места. Но в глубине души он знал, что это - единственно верное решение. - Ты знаешь, что я прав, - наконец-то проговорил он. Ему очень хотелось курить, но сигареты теперь были у Майлза, а желания спрашивать определенно не было. Майлз стоял у противоположной стены, прислонив голову к обоям, и его лицо было в тени — свет уличного фонаря заслоняло дерево, качавшееся на ветру. Алекс так хотел пройти эти несколько метров и всем телом прижаться к Майлзу — чтобы даже вдохнуть было бы невозможно, как тогда, в самый первый раз. Но он знал, что это было бы неправильно, что так нельзя, что кости брошены. - Значит, все? - вновь прервал молчание Майлз. Это звучало так окончательно, что Алексу показалось, что у него внутри что-то сломалось. Сказать ничего не получалось. Майлз отошел от стены и, надев ботинки, грустно улыбнулся. - Не забудь позвонить мне, когда прилетишь домой, а то я буду переживать, - сказал он почти беззаботно, и направился было к двери, но вновь развернулся, сделал несколько быстрых шагов к окну и крепко обнял Алекса, поцеловав в висок. Алекс закрыл глаза, а когда открыл их снова, Майлза уже не было в комнате. Он закрыл окно, задернул шторы, лег на кровать, закутался в еще теплое одеяло, и наконец-то заплакал.