Красная комната

— Встань в кресло на колени, — соблазняющий шепот обжигает ушко Шона. И мальчик, повинуясь, исполняет просьбу Майкла. — Ножки пошире, маленький, — продолжает шептать Майкл, и он расставляет их так широко, что икры упираются в подлокотники. — Выгни спинку. Да, так. Нет, даже сильнее, — рука нажимает на поясницу и голова Шона ложится на спинку кресла. — Очаровательная попочка, — ладони мужчины мнут небольшие ягодицы, и все эти просьбы и действия Майкла сильно возбуждают Шона; он без остановки смачивает свои губки влажным язычком и ерзает в нетерпении, повиливая попкой. — Майкл… Ахх… — стон срывается, когда Шон ощущает, как тот проник в него указательными пальцами обеих рук и растягивает колечко ануса, массируя скользкие от смазки стеночки внутри. Немного погодя к указательным пальцам присоединяются средние и, продолжая те же массирующие движения, Майкл проводит языком по промежности чуть ниже дырочки и слегка прикасается его кончиком к мошонке. Шон сходит с ума в процессе подготовки; его член болезненно ноет, требуя внимания, и истекает смазкой. Во рту мальчика совсем пересохло. Майкл продолжает ласкать языком промежность и ведет им выше — до копчика, задевая при этом края складочек чувствительной дырочки, на мгновение ныряет в глубину, касаясь бархатной кожи внутри и вверх по костяшкам своих пальцев, проходится дальше. Дальнейшее скольжение превращается в поцелуи по изогнутой спине. Пальцы одной руки выскальзывают из попки и движутся к соску. Забирая в свой плен маленькую бусинку, то нежно лаская ее, то сдавливая сильнее, Майкл шепчет всякие глупости и пошлости, от которых Шона кидает в жар. К оставшимся двум пальцам внизу прибавляется еще один, мужчина, также возбужденный до предела, растягивает мучительное удовольствие и трется своим стояком между ягодиц своего мальчика, кусая его острое плечико. — Майкл, ну же, вставь, хочу тебя поглубже, — умоляет Шон, не в силах больше терпеть эту болезненно-сладостную пытку. И Майкл, извлекая пальцы, сразу же толкается в заманчивую дырочку до предела, до звонкого шлепка о ягодицы, до громкого стона, и в момент срывается, вбиваясь в тело мальчика все быстрее, наращивая темп до сумасшедшего. Стоны Шона сменяются полувсхлипами и тихим поскуливанием, но при этом, сжав кулачки на кожаной обивке, он сильнее выгибается в спине, чуть ли не сползая щекой по спинке кресла. Ему кажется, что Майкл трахает его как последнюю сучку, и эта пошлая, грязная мысль доставляет немыслимый эмоциональный оргазм. Шон знает: после будут невыносимо прекрасные нежность и ласка, в которых он, как всегда, растворится. Но сейчас, под аккомпанемент из собственных всхлипов, он наконец изливается. Его мужчина сегодня словно с цепи сорвался и явно не собирается останавливаться так рано. Яростно всаживаясь до предела, Майкл сжимает кисти его рук, не давая дернуться. Шон не стонет — сипит, не понимая и не воспринимая реальность; он растворяется под жарко терзающим его тело любимым и толкается навстречу, делая этим только больнее саднящему колечку ануса, но все равно он счастлив, как никогда. Его тело вновь отвечает, поднимая в возбуждении член. Последний раз ударившись бедрами о хрупкое тело, Майкл кончает, вжимаясь в Шона, и, нависнув над ним, быстро целует влажную шею. Член выскальзывает из попки, и по бедрам юноши стекает сперма. Майкл, оттолкнувшись рукой от спинки, на которую опирался, дотрагивается до припухшего колечка. Шон, застонав, пытается отстраниться от вездесущих пальцев, но Майкл не позволяет, тянет мальчика на себя и заставляет встать. Прижатый спиной к груди любимого, еле стоящий на ватных ногах, донельзя возбужденный, Шон извивается под напором терзающих его анус пальцев. — Майкл, Майкл… — выстанывает Шон, — позволь мне кончить. — Если ты так просишь меня, — Клармон обхватывает напряжённый, желающий внимания член мальчика и двигает ладонью вверх-вниз. Второй рукой он продолжает ласкать простату. Шон, откинув голову на грудь Майкла, тяжело дышит. — Быстрее, — всхлип за всхлипом. — Да, Майкл, да, — стон за стоном. — Да… д… да! — вновь страстные крики из сладкого ротика. Шон, кончая, выгнулся так, что даже Майкл еле удержал его. Вынув пальцы из попочки Шона, мужчина поворачивает его к себе лицом, касается губами влажного лба, улыбается и нежно шепчет: — Люблю тебя, маленький. А Шон льнет к нему всем телом, обнимает за шею и тоже тихо произносит: — И я тебя люблю, Майкл. *** Обмотанный лентой член, не только у основания, но и по всему стволу, с завязанным бантом на верхушке, напоминал праздничный подарок. Длинные стройные ноги в кружевных чулках и кожаный ошейник, обрамляющий шею — вот что было перед глазами Леона. И медовые, с поволокой глаза его любовника, его припухшие губы и влажный язычок, что их беспрерывно облизывает. Все это великолепие, именующееся Айзом, полулежит на широком чайном столе с раздвинутыми ногами, рука изящно, будто приглашая, придерживает яички, открывая вид на растраханную минутой ранее вибратором дырочку. Леон растягивает удовольствие, скользя пальцами по атласной коже своего парня. В паху неприятно тянет, ткань узких брюк впивается в возбуждённый пенис, и каждый шаг словно пытка — сладкая и болезненная. — Сядь на корточки, выставь попу, — мягко просит Леон и Айз повинуется этой просьбе, выгибаясь, как кошка. «Красавец…» — проносится в голове Леона, — «самая похотливая проститутка, моя личная шлюха, которую без памяти люблю». Он позволяет себе думать об Айзе именно так, но даже произнеси он это вслух, Леон знает: Айзиа не обидится, а посчитает подобное приятным комплиментом. Звонкий шлепок по ягодице — и пах Леона вжимается в выставленный зад. Через ткань штанов Айзиа отчетливо чувствует, насколько сильно возбужден его партнер. Леон отстраняется; слышен звук расстёгивающейся молнии — и вот уже член упирается в его промежность. Леон не спешит, а проводит головкой по входу, размазывая выступающую смазку. Айз нетерпеливо поводит бёдрами и насаживается на его член сам, наслаждаясь ощущением упругой плоти в изголодавшемся проходе. — Мой, — хватая его за талию, рычит Леон. — Только твой… — стонет в ответ Айзиа. Фрикции — сначала долгие, дразнящие, тягучие, — становятся резкими звонкими шлепками о бедра. Леон стонет вместе с любовником почти в унисон; кайф от происходящего затягивает в омут удовольствия обоих, и заставляет терять остатки самообладания. Еще быстрее рывки, еще сильнее выгибается спина Айза, еще чаще дыхание, так, что каждый глоток воздуха обжигает лёгкие. Трение кожи обхватившего пенис сфинктера напрочь сносит все преграды между ними. Все так между ними, как должно быть: раскованно, пошло, жарко, страстно. Имя любимого, слетающее на пределе из уст Леона, взмокший лоб, уткнувшийся в не менее влажные лопатки и частые, остужающие разгорячённую кожу спины выдохи. И смех Айзии: — Про меня не забудь, я тоже хочу кончить. Леон отстраняется, и по бедрам Айзии стекает мутно-белое семя. Мужчина делает шаг назад и садится в широкое кресло. — Иди сюда, Айзи, — манит любимого он. Айз встаёт со стола и подползает к креслу. Ладони его скользят по ногам брюнета выше и выше, пока сам он, постепенно подтягиваясь, не оказывается сидящим на бедрах партнера. Он языком проводит по нижней губе Леона, потом по верхней, более тонкой, раздвигает их и вовлекает любовника в поцелуй. Вниз по левой руке к кисти, и, переплетая пальцы, по правой, с требованием обхватить изнывающий ствол. И срывающийся шепот: — Прошу, Леон, быстрее. И Леон обхватывает член Айза, ведет по нему до основания и зажимает, освободив вторую руку из плена пальцев Айза. Одним движением он ловко развязывает ленту, но основание не отпускает. Подхватив под ягодицы, заставляет парня приподняться так, чтобы его пах оказался на уровне лица, и берет его пенис в рот. Облизывает, посасывает, дразнит уздечку и дырочку уретры. Где-то за его спиной Айзиа изнывает от напряжения, наслаждаясь ласками своего мужчины. Наконец он отпускает основание члена, позволяя любовнику кончить. Проглатывает сперму и слизывает все до последней капли, довольно щурится. Айз опускается и, прислонившись лбом ко лбу Леона, смотрит в глаза. «Спасибо», одними губами шепчет он; на что Леон так же тихо отвечает: «Все для тебя, ангел».