Зима пахнет солнцем

      Сколько себя помнил, Юнги терпеть не мог зиму. Ужасный холод, сильный ветер, снег, гололед и всё, что там к этому отвратительному времени года прилагается.       Юнги очень подвержен холоду, и как говорит его мама – мерзлявый. И что за слово только такое дурацкое. Только люди любящие зиму и могли придумать такой бред. Он не мерзлявый, он НОРМАЛЬНЫЙ.       Да, именно нормальный. Только ненормальным нравится отмораживать задницы на улице в метель, когда снега по колено, лишь для того, чтобы слепить непонятное нечто, а потом, как его лучший друг Чимин, еще и имя придумать этому снежному чудовищу. Он бы еще хоровод вокруг него водил, ей-богу.       Вот и сейчас он затащил бедного Юнги на какую-то детскую площадку, усадил на мокрую от снега лавку со словами: "раз не помогаешь, значит будешь сидеть за компанию", и даже горячий кофе не отпускал купить. – Знаю я тебя, хен. Стоит отвернуться, и ты тут же смоешься домой.       Ну, да. Юнги бы так и сделал, а чего душой кривить то. И плевать ему было бы, что бросит своего единственного друга поздним вечером черт знает где одного. Он бы потом ему смс-ку скинул, что добрался хорошо и желает не подохнуть там в сугробе, потому что откапывать он его не вернется. Но, к сожалению, приходится сидеть на гребаной лавке, чувствовать, как отмерзает все, что можно, и сетовать вслух, что знай он, что Чимин вырастет такой не уважающей хена задницей, ни за что не помог бы ему тогда, в детском саду, защититься от хулиганов из соседней начальной школы. Чимин в ответ только смеётся и говорит, что все равно бы помог, потому что слишком добрый, несмотря на постоянно кислую мину.       И Юнги не может не согласиться, что да, помог бы. Но Чимин все равно задница.       Они проводят на этой площадке еще с полчаса, пока Чимин не замечает, что Юнги уже и сам на снеговика похож. Мало того, что выходя напялил на себя явно все свитера, что в доме были, аж куртка трещит, того и гляди лопнет молния. Так на нем же еще и огромная шапка, сверху которой надет капюшон, а на шее тот самый шарф, что подарил когда-то Чимин. Подарок должен был позабавить хена, потому что Чимин и сам долго смеялся с четырехметрового вязаного куска шерсти, но Юнги был в большом восторге. Стоило вещи попасть в его руки, как он тут же обмотался им чуть ли не полностью, и прямо засверкал от радости.       И вот после очередной снежной уточки, Чимин повернулся к слишком уж притихшему хену, чтобы расшевелить его, заставив себя пофоткать. Хотя Юнги ни за что не снял бы варежки ради этого, но попробовать же надо.       Но стоило взглянуть на неподвижного Юнги, засыпанного со всех сторон снегом, как Чимин тут же забыл и про утят, и про мишек, и вообще про весь зоопарк, что успел слепить. – Хен, какого черта ты молчал? Надо было сразу сказать, когда замерзать начал! – Я с-сказал, - дрожа прохрипел Юнги, - сраз-зу дома и с-с-сказал. Мне от од-дной только мыс-сли выйти на улицу ст-стало холодно.       Чимин быстро собрал все свои формочки для лепки и подбежал к старшему, поднял с лавки и, стряхнув с него весь снег, потащил искать какую-нибудь еще открытую кофейню. Время к ночи близилось, и многие, если не все, заведения уже давно закрылись.       Но может звезды так сошлись или просто судьба сжалилась над Юнги, бродить долго не пришлось. За первым же поворотом обнаружилась кофейня, хоть через панорамные окна и не было видно ни одного посетителя, но все же свет горел. Значит не все потеряно, да? Ну, Юнги очень на это надеялся.       Двери действительно не были заперты, потому они буквально ворвались внутрь, запуская с собой морозный ветер.       Стоило звякнуть колокольчику над дверью, как бариста сразу обратил на них внимание. Он уже наводил порядок перед закрытием и потому хотел вежливо выпроводить поздних посетителей, но даже рот раскрыть не успел. – Пожалуйста, можно самый горячий кофе, что у вас есть, - налетел на стойку Чимин, - и кружку размером с Эверест. Иначе, я боюсь, не смогу дотащить этот кусок льда до дома.       "Кусок льда" в подтверждение лишь чихнул за спиной парня и еще сильнее закутался в шарф.       Бариста хотел заглянуть Чимину за спину, чтобы увидеть кому там требуется чуть ли не душ из кофе, но Чимин сам выдвинул его вперед и усадил на барный стул. Хотя это мало чем помогло работнику, разглядеть удалось только зелёную прядь из-под шапки и глаза, что выражали всю боль мира. – Настолько большой кружки у нас нет, но я могу добавить в стандартную помимо кофе что-нибудь горячительное. Хотите?       Юнги готов был заплакать от счастья. Да что там, он готов был молиться на этого ангела. После того, как выпьет весь стакан разумеется. – Да, п-пожалуйста. – Тогда Вам придется немного подождать.       В ответ Юнги лишь кивнул и принялся разглядывать работника. Парень довольно высокий, одет в мягкие на вид бежевые штаны, вязаный светло-коричневый свитер с высоким горлом, на левом нагрудном кармане брошь в виде мультяшной пчелы.       Юнги как зачарованный смотрел на мягкую улыбку, глаза цвета карамели, и поражался тому теплу, что словно излучает этот парень. – Хен, я выйду позвонить домой, - отвлек от разглядывания Чимин. Юнги кивнул, повернувшись в его сторону, а когда перевел свое внимание обратно, бариста уже поставил перед ним приятно пахнущий стакан. – Наслаждайтесь, - улыбнулся парень.       Сделав первый глоток, Юнги в блаженстве прикрыл глаза. Горячий кофе и виски сразу начали свое дело, и он чувствовал, как начинает понемногу отогреваться.       Пока Юнги расслабленно пил, бариста тоже решил рассмотреть позднего посетителя получше. Тот выглядел безумно милым в своей безразмерной куртке, из-под которой торчали пара длинных свитеров, в этом огромном шарфе, и шапке, надвинутой по самые глаза.       Сейчас он был похож на разомлевшего кота. Причем не столько из-за наслаждения горячим напитком, сколько из-за своих узких глаз, так напоминающих кошачьи, и мягкой еле заметной улыбки. Кажется, будь его воля, он бы начал мурчать от счастья.       Выпив половину напитка и немного придя в себя, Юнги взглянул на парня. – Большое Вам спасибо, что позволили отогреться и не прогнали сразу. Вы ведь собирались домой? Простите, что так на голову свалились, задержали. – О, не стоит переживать, я совсем не в обиде. – И все же мне неловко. Скажите хотя бы как Вас зовут. – Хосок. Меня зовут Чон Хосок, - улыбнулся бариста. – Я Мин Юнги. Безумно приятно с Вами познакомиться, Хосок. Вы мне жизнь спасли, - подмигнул Юнги. Хосок мягко рассмеялся в ответ и уже хотел что-то сказать, как опять открылась дверь, и в кофейню влетел Чимин. – Хен, если я не буду дома в течении 20 минут, отец меня прибьет. – И как ты собрался успеть? Ты обещал сначала меня проводить. Я же точно замерзну где-нибудь по дороге, упаду в сугроб и буду похоронен на веки вечные. – Не драматизируй, хен. – По статистике в мире от переохлаждения каждый год умирает... – Стоп-стоп. Я понял, сначала отведу тебя домой, а то ты не заткнешься со своей статистикой. – Никакого уважения к старшему. Что за поколение, кошмар, - возмутился Юнги. – Да ты всего-то на пару лет старше, - махнул рукой Чимин. - Ладно, вставай и пошли. – Но я еще не допил... – По пути допьешь, пойдем. – Нет. Стоит только выйти и кофе моментально станет холодным. – Юнги-хен... – Кхм-кхм, - прервал начинающийся спор Хосок. - Если вы не против, я мог бы вас подвести, я на машине. Чимин и Юнги удивленно посмотрели на парня. – Нет, Хосок, я не хочу стеснять Вас еще больше, - смущенно сказал Юнги. – Что Вы, мне не трудно! Только подождите пока я закрою все. И Вы как раз успеете допить свой кофе. – И все же, я не... – Большое спасибо, Вы нас очень выручите! - перебил хена Чимин. - Меня, кстати, зовут Пак Чимин. – Чон Хосок, - улыбнулся бариста.       Когда все дела были сделаны, а кофе выпит до дна, они покинули заведение и направились к машине Хосока. Первым отвезли домой Чимина, чтобы не волновать родных. По дороге к Юнги, продолжая вести неспешную беседу и узнавая друг друга лучше, парни незаметно перешли на "ты".       Мин совсем не чувствовал холода. И это вовсе не из-за печки, что сразу включил Хосок. Легкий смех, мягкий голос и светящиеся радостью карамельные глаза согревали лучше всяких кофе, лучше всей одежды, в которую закутан Юнги. Хосок словно маленькое солнышко согревал его душу. И когда настало время, Юнги совсем не хотел прощаться. – Может зайдешь? У меня есть лазанья и вино. Я бы хотел тебя отблагодарить за все, - слегка смутился Юнги. – С удовольствием, - улыбнулся Хосок.       Сколько себя помнил, Юнги терпеть не мог зиму и все, что там к ней прилагается. Но может теперь ему станет легче переносить холод? Ведь он нашел свое персональное солнышко и вряд ли когда-нибудь его отпустит.