Путь к сердцу демона проложен лопатой

— Твоя зарплата. Авансом. Инь Юй взвесил мешочек с серебром в руке — тот оказался непривычно тяжелым и плотным. Таких денег при экономии хватит на год вперед. Он изумился: — Градоначальник? Спасибо за вашу щедрость. Хуа Чэн хмыкнул, крепче сжимая локоть засыпающего на ходу Наследного принца, чем слегка смутил Инь Юя. Пожалуй, ему не полагалось знать, почему Се Ляня вытащили среди ночи из теплой постели. Он поправил маску, чтобы скрыть неловкость, и произнес: — Что прикажете? — Дело простое, — Хуа Чэн неохотно взбросил руку, подзывая слуг. — Ты ведь помнишь, как пользоваться артефактом Повелителя земли? Инь Юй кивнул. Даже проснувшись среди ночи, даже после воскресения и ужасающих объятий младшего ученика, трудно забыть, как управляться с лопатой. Ему протянули игральные кости и артефакт, начищенный до блеска, как и все оружие в Доме Блаженства; Инь Юй задумчиво повертел резную рукоять, удобней устраивая ее в ладони. Хуа Чэн процедил: — Так вот... Также ты должен помнить головную боль, Лазурного демона Ци Жуна. Се Лянь, услышав имя, нахмурился и чуть не завалился к стене. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но вместо этого по непонятной причине залился краской и прошептал что-то Хуа Чэну, который продолжил: — Сегодня ночью всплыла информация, что он умудрился вернуться к жизни. Вероятно, стал еще большим слабаком, чем раньше, и так же прячется в крысиных норах. Се Лянь тихо кашлянул в кулак и впервые за встречу заговорил: — Если быть точнее, то его новое логово находится под горой, к западу от Призрачного города. Это доставляет кое-какие неудобства. Ваше Превосходительство, окажите нам помощь в его поимке. Инь Юй сам замечал неприятные изменения в городе: постоянный гам, участившиеся грабежи. На прошлой неделе он лично притащил Градоначальнику парочку странных демонов в капюшонах. Он не привык к почестям, поэтому неуверенно согласился, одаряя Се Ляня благодарным взглядом из-под маски. Хуа Чэн заключил: — Проще говоря, ты единственный, помимо Черновода, умело управляешься с лопатой. Ступай в нору к этому отпрыску Ци Жуну, надавай по живучей башке и вышвырни куда подальше от гэгэ. В конце можешь передать привет. Инь Юй кивнул. Вновь ему поручили в прямом смысле грязную работу, но зарплата того стоила. Се Лянь негромко заговорил с Хуа Чэном и Инь Юй, поклонившись, скорее удалился. Рядом с непривычно счастливым и щедрым господином он чувствовал себя ничтожной тенью. Но разве стерпев удары судьбы он не заслуживал счастливого конца? Он бросил кости у двери, ведущей в подземелье, и погрузился в прохладный мрак. Одиноко. Он спустился по каменным ступеням, касаясь пальцами мокрой стены, надавил на плиту... И вдруг с грохотом провалился вниз, в последний момент выставив перед собой заостренное лезвие. Падать пришлось недолго — вскоре перепуганный Инь Юй приземлился на что-то достаточно мягкое. Он был наслышан о дурных нравах Лазурного фонаря, поэтому взмолился — лишь бы не разложившаяся мертвечина! — Твою мать, твою мать! — заверещал голос из тени. — Какого хрена... Ты мне чуть дорогое не проткнул!!! Тьма расступилась и оттуда, совсем близко, на Инь Юя пронзительно уставились два ярко-зеленых огонька, запредельно красивых и таинственных. Он проморгался. — Ты!!! — Ци Жун пытался попятиться назад, но уперся в спинку костяного трона. — Ты еще кто такой? А-а, ты же прихвостень дрянного пса Хуа, как я мог не узнать такую значительную персону? Скверный божок, грязный мямля без чести! Раньше они не пересекались, но поток брани лился рекой. Сердце Инь Юя облилось кровью — видимо, он был хоть немного известен. Но Ци Жуна можно было понять: едва не задевшее лезвие торчало между его ног, пригвоздив накидку к трону. От прямого удара он бы, конечно, в третий раз не скончался, но мог заметно пострадать. Ударить по макушке, говорите? Инь Юй оторопел, осознавая, что приземлился точь в точь на чужие колени. Их двоих разделял только деревянный черенок! Он выдернул лопату, радуясь, что кости в троне оказались непрочной рухлядью, и мгновенно замахнулся. Ци Жун перехватил его руку, направив удар себе за спину. Острие вонзилось прямиком в темную стену пещеры, которая от магии пошла трещинами. У Инь Юя не получалось ни выдернуть лопату, ни освободиться из захвата. Так позорно застрял в близости врага... Еще и такого странного, безумного демона с жадно сверкающим взглядом, который сверлил взглядом вырез на его груди, будто приметив сокровище. У Инь Юя и правда за пазухой был запрятан мешочек с зарплатой, но отдавать кровные он не договаривался! Неожиданно хватка когтистых пальцев ослабла, превращаясь в почти нежное поглаживание. Ци Жун насмешливо простонал: — Но я же просил Се Ляня! Что за гребаное недоразумение? — Эм, что? Инь Юй замер, силясь осмыслить происходящее. Разве в пещере, освещенной парящими малахитовыми огоньками, было настолько темно, чтобы не различить его с Наследным принцем? Как так вышло, что его все еще не попытались бросить в кипяток? Или Ци Жун не питался демонами? Внезапно тот оттолкнул Инь Юя, наконец разжав хватку; на запястье остались красные следы. Он поднялся с трона и, приложив два пальца к виску, вслух ехидно зашипел: — О, ты меня ненавидишь? Избегаешь? Какая жалость! Ха-ха-ха, право, лобызаться с бордельными псами приятнее! Но знаешь, что я хочу с тобой сделать? Да я... —он расхохотался и зашептал одними губами грубости. Инь Юй так и не понял, кому предназначались прошлые реплики — ему или несчастливцу на другом конце духовной сети? Он удобнее устроился на троне и даже расслабился, наблюдая, как Ци Жун выскользнул из под его веса и теперь взад-вперед расхаживал по залу, периодически выкрикивая гадости таинственному собеседнику. Вдруг он развернулся к Инь Юю: — Не устал прохлаждаться? Эй, немедленно подавай мне царственного брата! А то буду кусаться, кину тебя в котел... — Я не... Но я не Его Высочество! — взмолился Инь Юй. — Откуда ему здесь взяться? — Пф, да какая разница, в каком заду ты его достанешь? Или хочешь предложить свой зад, а, Черновод? — Черно-что? — он был совершенно сбит с толку. Ци Жун расхохотался и принялся всячески извращать прозвище, каждый раз добавляя щепотку вульгарности. Инь Юй, бывший примерный ученик, мог лишь позавидовать столь обширному словарному запасу. Можно сказать, он застыл в восхищении, пока его бедные уши окончательно не обвяли. — Ну все, доставай свой черно-член и поехали, — лениво протянул Ци Жун, бесстыдно свесившись над не то красным, не то зеленым в полумраке Инь Юем. Это не помещалось уже ни в какие рамки! — Ты зовешь не того! За кого Вы... Ты меня принимаешь, в конце же концов? Я не собираюсь ничего такого выполнять! Ци Жун изогнул бровь: — Зачем ты тогда приперся, Черновод? Они в звенящей тишине мерялись тяжелыми взглядами, кажется, бесконечно долго, и Инь Юю хотелось вжаться в сидение. Он даже забыл про торчащую под боком боевую лопату. Вообще обо всем забыл, когда глаза Ци Жуна вдруг стали серьезнее и холоднее. Тот тише повторил вопрос: — "Зачем?", и Инь Юй ответил неуверенно: — Чтобы... Тебя побить! Ци Жун рассмеялся, будто услышал шутку. — Побить? А кишка не тонка, Черновод? — Ци Жун склонился ближе. — Хватит меня так называть! — Могу звать тебя сволочью или мразью, если желаешь! Но ты кажешься не таким мерзким, как я себе представлял, и я, великолепный владыка Лазурный фонарь, решил сжалиться над неблагодарным. Ты должен быть счастлив моей милости! — Но... — Или ты больше не желаешь получить денежки? Нашел работу приличнее, ха?! Кем будешь, наемным убийцей? Инь Юй вздрогнул: он чего только не выполнял по приказу Хуа Чэна и прямо сейчас был наемником. Поразительная проницательность! Ци Жун приложил пальцы к виску и рассмеялся в духовную сеть: — О-о, ты знал, как Черновод отдает долги этому твоему псу Хуа? А я понял! Он сосет ему днями и ночами, пока тебя нет дома, за гроши! И я клянусь, ты, болтливый простофиля, и близко так не заглотишь! У Инь Юя заскреблось плохое предчувствие, когда Ци Жун начинал неприкрыто выдавать извращения в духовную сеть. И в его горле совсем пересохло, когда тот поднял с земли массивную кость со смрадными остатками мяса и, скривившись, забросил в дальний конец пещеры. Похоже, хозяйство Лазурного демона терпело убытки — хоть на обед приглашай. Ци Жун вернулся к трону и, выудив из-под него неопрятно сколоченный ящик, принялся рыться, то и дело с ухмылкой поглядывая на Инь Юя. Он выудил забрызганный кровью сверток и высыпал перед ногами Инь Юем... Горсть золотых монет. — Ну как? Этого достаточно, чтобы я мог называть тебя, как мне угодно? Это было намного, намного больше, чем предоплата от Хуа Чэна! За такие деньги в Призрачном городе запросто можно сколотить состояние! Или, по меньшей мере, скупить с сотню свежих трупов и наслаждаться на здоровье. Но Инь Юй опешил — разве мог он предать господина, которому многим обязан? И какой грязной работы требовал от него Ци Жун? — Я не приму твои деньги. — С какой стати? Тебе, жадной прожорливой свинье, еще недостаточно? — Любой суммы не приму! — Инь Юй вскочил, разбрасывая деньги во все стороны; пара монет откатилась к темнеющему выходу. Потянув со всей силы, он выдернул злосчастную лопату. Стена за его спиной мгновенно пошла трещинами, готовая развалиться на части. Он подпрыгнул к Ци Жуну, в последний момент избежав лавины камней, и они одновременно выскочили как ошпаренные в соседний зал. Демонам не требовалось дыхание, но в беспросветном мраке, казалось, послышались два облегченных вздоха. Ци Жун зажег на ладони зеленый огонек, а Инь Юй поднял руку в примирительном жесте — им обоим следовало временно остановиться. Они вышли к центру зала. — Куда подевались эти болваны? Почему слуг нет, когда уважаемый владыка в опасности? Ну-ка бегите сюда, а то закипячу! — он осекся, наверное, вспомнив, что котел и его скромные пожитки оказались завалены. Ци Жун вытащил из рукава пару блестящих монет и со злостью швырнул в сторону темнеющего выхода. Но их в воздухе перехватила чья-то рука! Из мрака выскользнула белая фигура. Ци Жун заверещал: — Ты еще нахрен кто? Как прошел мимо моих слуг, наглец... Ц-царственный брат?! Что происходит? Его Высочество поднял на него холодный взгляд. Инь Юй подметил, что двое были весьма похожи и лицом, и звонким голосом — а ведь ранее он и не заметил, что они родственники. Поэтому Хуа Чэн так ненавидел Ци Жуна? Се Лянь с отрешенным видом поглаживал монету. Белые одежды светились во мраке потусторонним сиянием. Он подошел к Ци Жуну и спросил, задрав голову: — А кого ты ожидал? Инь Юй огорчился — Се Лянь его не замечал, словно он был пустым местом! Он подал голос из темноты: — Простите, Ваше Высочество! Вам не следовало вмешиваться, я почти разобрался, я... Наследный принц бросил на него короткий взгляд: — Ты еще кто такой? Инь Юй вконец понурился. Он начал объяснять: — Ну как же, Ваше Высочество, Вы снова меня не узнали, хотя мы разговаривали недавно. Я служу Вашему супругу, мое имя — Инь Юй! Наступило молчание. Спустя какое-то время Ци Жун воскликнул: — Ты — кто?! — Инь Юй, — поднял брови. — Твою мать, ха-ха-ха, твою мать! Так ты не Черновод? Демон тебя побери, проклятый, долбаный Инь Юй! Какого хрена, куда мир катится! — ... Се Лянь окинул его вопросительным взглядом и сладко произнес: — Дорогой диди, кто этот демон? Можно мне его съесть? Ци Жун опустился на корточки и залился истеричным хохотом. Инь Юй подошел к "Се Ляню" и дернул за рукав — с настоящим принцем он бы себе такого не позволил. — Вы...? Хэ Сюань кивнул. Разговор никак не шел. Инь Юй попытался нарушить неловкость: — Отличная оболочка. Господин Черных вод и впрямь способен повторить любой облик. — Отведав блюда Его Высочества, и не такой создашь, — он усмехнулся, и от этой жуткой улыбки на лице принца, по плечам пробежали мурашки, — С тех пор всякое мерещится… — А слуги? Как Вы их избежали? — Съел пару мелких сошек. Инь Юй сглотнул — ох уж эти Непревзойденные, один краше другого. Похоже, он был самым приличным демоном из присутствующих! — И еще… Простите, но почему именно Наследный принц? Зачем Вы сюда заявились в его облике? Я могу позвать настоящего. Хэ Сюань отвернулся, и больше не отвечал на вопросы. — Ага, позови, нахрен, настоящего! Чтобы они с плешивым псом тут окончательно все разнесли в хлам! — в надрывном голосе Инь Юю послышались нотки отчаяния. — Господин Лазурный Фонарь, но для чего тебе Его Высочество? — он сам не заметил, когда они перешли на "ты". — Тьфу, а ты сам, смотрю, не догадался, — он усмехнулся. — Я. Вызывал. Себе. Мужа на час! Как только я восстал, я решил после всего бреда напиться до блевоты. Скрыл свою внешность, чтоб не спутали с благословенным братиком, и пошел в, как его там, Город демонов. Сижу, значит, в сыром вонючем подвале, пью какую-то дрянь и слышу: — "А вы знали, что сам Черновод заделался проститутом! Сверг какого-то богатого божка, а затем остался без дворца, без денег и в долгах, как в шелках. Теперь за круглую сумму кем угодно для вас прикинется". У Инь Юя на языке вертелся не самый приличный вопрос — почему в образе двоюродного брата? Зачем называл "дорогим диди"? Но Ци Жун сам дал ответ: — Почему гребаный царственный брат? Я хотел трахнуть кого-то столь же прекрасного, как я сам! Но как мог я поручить Черноводу прикинуться собой? Я неповторим, он бы вмиг все провалил. А так уж вышло, что Се Лянь — единственный, кто хоть как-то похож на непревзойденного меня! Хочу увидеть, как он сосет! У Инь Юя не нашлось больше слов. Он лишь крепко сжимал черенок лопаты, благодаря которой оказался втянут в этот самый настоящий цирк. Зато Хэ Сюань произнес загробным тоном: — Или же ты хотел трахнуть своего брата. Он не успел договорить, как послышались нарастающие шаги. В зал влетел разгоряченный и очень сердитый Се Лянь: — Ци Жун! Тот развернулся к нему, округлив глаза. Он оказался зажат двумя совершенно одинаковыми Се Лянями: один пылал яростью, второй бесстрастно опустил голову. Следом влетел Хуа Чэн, уговаривающий его перестать гневаться — со злыми криками он мог справиться сам. — Царственный брат, ты пришел, как я и звал, хах... — Ци Жун смеялся совсем уж горько. —Ты невовремя, как и всегда. Хуа Чэн выступил вперед, загораживая Се Ляня: — А ты, смотрю, совершенно ко времени кричал гэгэ свои мерзости среди ночи. Откуда ты узнал пароль его духовной сети? — Да он же сам говорит его направо и налево! У кого не спроси — расскажет. Еще и пароль придумал навороченный для идиота — заставил бедного меня несколько дней и ночей читать Дао дэ цзин. Представляете — Лазурный демон чуть не стал монахом, чуть не вознесся из-за этой грязной книжонки. А потом я как заорал ту дурацкую фразу, и оно вдруг сработало. Чертов уличный шут! Такие глупости не достойны великого меня! Се Лянь и Хуа Чэн недобро рассмеялись. Инь Юй среди суматохи решил поиграть в черную кошку в черной комнате, или же прикинуться неподвижной деталью интерьера. Мозаика в его голове сложилась — значит, именно Се Ляня пытался спровоцировать Ци Жун. Хотел, чтобы тот увидел своего двойника на коленях? Или же просто насмехался, проверяя, как скоро он выйдет из себя? Впрочем, со вторым Ци Жун справился сполна — Се Лянь рвал и метал: — Это бесстыдство. К чему тебе еще один я?! Ци Жун не стал еще раз объясняться в красках под пристальным взглядом Хуа Чэна. Он съязвил: — О, а сам не догадаешься? Я ночью рассказал тебе все, что собирался с ним сделать, если бы меня не запутал этот идиот! — он указал на Инь Юя, и вошедшие наконец удостоили его вниманием. — Господин Хуа, Ваше Высочество, я не хотел... — Он свалился мне наголову, хотел отдубасить — представляете — ло-па-той! — жаловался Ци Жун, — Потом он не слезал с моего трона, не переставая пороть какую-то чушь, и отказывался от работы шлюхой. У паршивого пса Хуа верные и примерные слуги, хочу такого же! Хуа Чэн многозначительно глянул на Инь Юя: — Значит, ты справился на славу. Можешь считать, что я доволен. Инь Юй почувствовал прилив воодушевления и щедро отблагодарил своего господина. Тот продолжил: — Теперь Черновод. Больше не смей превращаться в гэгэ. Ты все понял. Твои проценты удвоены. Хэ Сюань наконец сбросил личину принца и фыркнул, обнажив клыки: — И не подумаю. Но, Кровавый дождь, с сегодняшнего дня мой долг исчерпан. Хуа Чэн изогнул бровь. В его руки прилетели две золотые монеты. — Я долго и усердно работал, так что это все, что оставалось. Больше не требуй с меня денег. Тот ничего не ответил, только рассмеялся: — "Какими усилиями!". Инь Юй хмыкнул: — Так вот откуда у меня прибавка к зарплате, господин Хуа? — и получил кивок в ответ. Хэ Сюань втихую покинул зал, и Се Лянь уже спокойно произнес: — Ци Жун, ты понял? Раз Инь Юй успел тебя погонять, можешь умыть руки. Убирайся от Города Демонов и, прошу, не попадайся мне на глаза... Но это не все, — он подошел к осунувшемуся Ци Жуну и влепил ему смачную затрещину. Тот повалился на пол и прохрипел: — Ха-а, бедных демонов убивают! Святой брат ой как жесток! — он замочал, прикрыв глаза; Се Лянь казался довольным. Хуа Чэн подбросил игральные кости и подозвал его с другого конца зала. Вскоре они тоже удалились восвояси. Ци Жун и Инь Юй остались вдвоем: один скрючился на земле, второй застыл шестом с поднятой лопатой. Оба пыльные и перепачканные землей, как каменные изваяния. Спустя половину палочки благовоний Инь Юй наконец спросил: — Ты что-нибудь понял? Ци Жун ответил совсем тихо, съежившись: — Я уйду. — А я вот ни капельки не понял. Ци Жун хмыкнул. Внезапно он почти спокойно произнес: — Знаешь, я ведь держусь в этом мире и возвращаюсь раз за разом только из-за этого придурка. Но не как наивный идиот Хуа — Се Лянь меня бесит! Я понять не могу, чего от него хочу. Чтоб он сам сдох на болоте... Инь Юй настрадался за эту подходящую к концу ночь. Хотелось вернуться домой, бросить зарплату у входа и завалиться в холодную кровать. Обычно работа его настолько не выматывала! Но он чувствовал необычное удовлетворение: вероятно, потому что в его жизни случилась интересная встряска. Или, быть может, кто-то из демонов его по-настоящему заметил. Он улыбнулся. — А ты довольно искренний. Может, пока не сбежал далеко, сходим в одно неплохое место?...

***

В воздухе витал приятный запах специй и человеческой крови. Инь Юй вздохнул: — К твоему сожалению, здесь не подают человечину. Зато маринованные глаза отменные, и мозги, по слухам, вполне ничего. Ци Жун, закутанный во всевозможные тряпки и с цветастой маской для неприметности, упрямо упер руки в бока: — Сам бери мозги — пригодятся! Зачем мы тогда пришли в этот притон? Стоило ради этого корчиться перед охраной! Разве в сучьем Призрачном городе не найдется приличного места, где готовят людей? Инь Юй упрямо усадил его за стол: — Найдется, найдется. Но нам не стоит соваться в приличные места. Давай в другой раз, хорошо? А сейчас закажем лучшего вина и, например, глаза на десерт. Чьи тебе больше нравятся — человеческие, кроличьи, рыбьи? — он ткнул пальцем в меню. Ци Жун усмехнулся: — Твои аппетитные. Так бы и сожрал! Жаль, что для меня ты не продаешься.