Жребий брошен

      У Акиры с отцом хорошие отношения. Вполне. Если не считать новую «почти-жену» отца, которая старше ее всего на пару лет и то, что Кагами Рюсуй привел молодуху в дом спустя полгода после смерти мамы Акиры. Такой компанией они прожили пару месяцев, пока нервы школьницы не выдержали. Продолжать жить дальше с ними в квартире, пусть и большой, в тот момент еще не блондинка отказалась, а отдельное жилье отец снимать не позволил. Точнее денег не дал. Вот и сплавили девчонку по-быстрому к бабушке с дедушкой в Сендай. Несмотря на протесты.       Не сказать, что в глухую деревню закинули, но район большим количеством людей точно не отличался. Да и все равно, как бы не пестрило вокруг зеленью и не удивляло чистотой воздуха — здесь не было атмосферы Токио. Вокруг ни одного знакомого лица, словно прошлой жизни с праздностью и разгульностью не существовало.       У Акиры с отцом нормальные отношения. Но когда подруги приглашают ее на выходных в Токио, родителю она не сообщает. Отмазывается у ба с дедом наспех придуманной ложью, закидывает шмотки в рюкзак и на первом поезде отправляется в путь.       Акира выходит на улицу, блаженно вдыхая воздух. Ей здесь даже дышится легче. Почти три часа пути пролетели незаметно. Это то, что было девушке так необходимо. После происшествия в школе прошло пару дней, настолько спокойных и монотонных, что инцидент кажется таким далеким. И таким нереальным. На следующий же день голод вернулся с прежней силой. Кагами это не удивило — словно никакой передышки не было. Лишь только напоминание в виде ноющих при резком движении рёбер.       Снова цикличный круг боли и голода, словно играющие друг с другом в догонялки. А на кону игры — перепрыгнуть лимит, до которого осталось не так много. Акира не знала, что случится в следующий раз, когда два приспешника дьявола перейдут черту. Потерей сознания точно не отделается.       Предложение подружек оказалось актуальным. Ей необходимо развеяться, чтобы забыться в положительных ощущениях. На долю секунды в голове Кагами проскользнула мысль, что неплохо было бы увидеться с Итадори. Но она ее тут же отмела, усиленно замотав волосами из стороны в сторону. Юджи точно не до нее. Небось, спасает мир, избавляя человечество от проклятий и поглощая пальцы Сукуны.       — Ему точно нет дела до меня, — хмыкнула Акира, направляясь к выходу. — А мне нет никакого дела до сверхъестественного мира. Моя боль с этим никак не связана.       Это просто голод, просто головная боль. Просто человеческая болезнь.       — И это не лечится, — шепчет Кагами и тут же натягивает на лицо широкую улыбку, приветствуя подружек.       На старте звучит сигнальный свисток. Ее выходные в Токио начинаются.       — Ха, ноги отваливаются, — ничуть не расстроенным голосом сказала Акира, вытягивая уставшие конечности, носками кроссовок упираясь в землю.       Многочисленные пакеты примостились рядом на скамейке. До отеля осталось пару кварталов. Ей бы взять такси и доехать, но на улице дышится легче и человеческий гомон приглушает собственные невеселые мысли. В общем чате мелькают сообщения подружек, которые успешно добрались до дома.       Акира тоже хочет домой. Но не в Сендай, и даже не в настоящее. Ей хочется в прошлое, на год назад — снова поговорить с мамой и ощутить на себе тепло ласковых прикосновений, хотя бы просто увидеть ее едва заметную улыбку на изможденном болезнью лице. Иногда когда Кагами смотрит в зеркало, то видит там маму, а не собственное отражение.       — Может поэтому отец отослал меня? — спрашивает Акира у песка под своими ногами. — Не выдержал отголоска прошлого.       Выжженные краской волосы не помогли. В зеркале все также не она.       — Она умерла. Ты следующая.       Акира подскакивает с места, когда чужой голос раздается над самым ухом. Кагами обернулась и испуганно отпрянула назад, увидев перед собой человеческую фигуру. Сердце заходится бешеным ритмом, а ноги задрожали от слабости. Когда в ушах перестает громко стучать, Акира изумленно выдыхает, мгновенно расслабившись. Незнакомая бабулька недоуменно смотрит на девчонку, передумав присаживаться.       — Ты что тут сайгаком скачешь? Все-то вам молодым неймётся. — Ворчливо бурчит старушка.       — Извините, что вы сказали?       — Глухая что ли?! Я говорю, почем зря прохожих пугаешь своими громкими криками. Прыгаешь тут внезапно, а у меня, между прочим, сердце слабое, — найдя свободные уши, бабушка решает выплеснуть наболевшее.       — Нет-нет, до этого. Что вы говорили до этого? — напирает Акира, чуть поддавшись вперед. — Про смерть вроде как.       Та смотрит на Кагами, как на умалишенную. Блондинка делает шаг вперед и что-то непонятное читается в ее взгляде. Что-то такое, что заставляет бабушку подхватить сумку и уйти, не попрощавшись. Эта лавочка теперь уже не кажется такой привлекательной для обремененной ревматизмом спины.       — Вон оно! Лови его!       Акира сгибается пополам, выдыхая воздух из легких. Ощущение, словно ее накрыл огромный купол, перекрывая доступ к кислороду. Холодный ветер проходится по всему телу. Ее начинает потряхивать — нечто темное и склизкое просачивается через одежду и прилипает к коже.       — Что произошло?       Кагами с шумом вдыхает сквозь сцепленные зубы. Отвратительные прикосновения исчезли, на смену им пришла тупая головная боль, монотонно стучащая в виски. Акира знает эти обманчивые несильные «постукивания». Глубокой ночью виски будет простреливать так, что впору застрелиться настоящим пистолетом.       — Годжо-сенсей, проклятие исчезло! — удивленно говорит Фушигуро и хмурится, смотря на все еще согнувшуюся пополам блондинку.       Акира выпрямляется и поворачивается к парню и мужчине. Узнавание читается на лице Мегуми. Кагами прищуривается, присматриваясь к стоящему ближе к ней молодому человеку.       — Оу, ты, — единственное, что выдает девчонка, понимая, кто перед ней стоит.       — Оу, подруга Итадори и любительница полетать. — В тон ей отвечает Мегуми.       Ее спаситель. Тот, кто так отважно спрыгнул за ней в окно. Тот, кто поймал ее, ободрав собственную спину. В тот момент было не до разглядываний и представлений друг другу, но сейчас вечернего света достаточно, чтобы рассмотреть шамана. Насыщенного черного цвета волосы торчат во все стороны, вызывая желание одновременно и захихикать, и попытаться пригладить пальцами. Акира молчит, уставившись в лицо парня. Мегуми чувствует себя неуютно под ее взглядом. Завороженная его голубыми глазами она пропускает вопрос мимо ушей.        «Господи, да он же очень даже ничего. Какой красивый! Черт, Акира, хватит так откровенно пялиться!».       — А, вы что-то сказали? — Кагами, наконец-то, замечает стоящего рядом с Фушигуро Годжо. Акира пытается выглядеть незаинтересованно и обыденно. Ну да, она же каждый день встречает вот таких вот подозрительно лыбящихся чуваков с плотной повязкой на глазах.       — Ты шаман? — переспрашивает Сатору, перетягивая внимание на себя. Если бы не подал голос, глядишь, и не заметили бы.       — А, эм, нет, — притворяться дурочкой и делать вид «а что? кто?» не имеет смысла. Она уверена, что Итадори точно рассказал им, что она в курсе происходящего. — Меня в детстве проверяли, врачи сказали, что я нормальная, — отшучивается Акира, но никто не смеется.       Кагами сникает. Самое ужасное, это когда шутка не выстреливает.       Этот странный мужик любит нарушать личное пространство. Акира отшатывается, когда беловолосый подходит к ней, наклоняется и почти вплотную приближает свое лицо. Его глаз не видно за черной повязкой и это знатно напрягает девчонку. Куда направлен взгляд? Как прочитать настоящие эмоции, когда на лице приклеенная улыбка?       — Не так близко, пожалуйста, — натянуто улыбаясь, мямлит Акира, когда Сатору склоняется ещё ниже. Ну, подумаешь, нормально на вопрос не ответила и неудачно пошутила. Что ж так реагировать?!       Блондинка кладет руку на грудь мужчины, пытаясь остановить того от сближения. Кагами замирает, пораженно уставившись на шамана.       — Что-то случ…       Акира складывается пополам, выблевывая недавний ужин прямо на туфли мужчины, умудряясь испачкать еще и низ чужих брюк. К счастью, брызги до нее не долетают. Лицо Мегуми удивленно вытягивается. Его начинает потихоньку разбирать смех. Он бы многое отдал, чтобы увидеть сейчас лицо Годжо-сенсея, а не его напряженно застывшую спину.       — Простите, — лепечет себе под нос Акира под невнятное блеяние со стороны мужчины.       Она краснеет всем лицом, ей кажется, что даже уши горят от смущения. Парень, который Фушигуро, который «очень даже ничего», начинает смеяться во весь голос. И именно в этот момент девчонка не выдерживает — пулей срывается с места, заставляя магов смотреть, как быстро мелькают чужие пятки.       — Мне остановить ее, сенсей? — все еще пробираемый смехом, спрашивает Мегуми, несмотря на веселье готовый сорваться с места и догнать блондинку.       — Не надо, — Сатору все еще смотрит туда, где стояла Кагами. Он прикасается к месту, до которого дотронулась она и хмурится. — Ты сказал, что она знакомая Итадори, да?       Фушигуро кивает и подходит ближе, вставая плечом к плечу с учителем. Подсознательно Мегуми чувствует, что грядет что-то грандиозное. Но что именно — сказать не может. Это просто ощущение. Обрывки, несвязанные кусочки. Пока он этот паззл собрать не способен.       — Ага, а зачем это вам знать? Что-то не так?       «Вы тоже это почувствовали?», так и не срывается с губ.       — Ну, надо же вернуть девчонке вещи, ха-ха-ха, — громко смеется Сатору, кивая на оставленные на лавочке пакеты. Он резко дергает ногами поочередно, стряхивая с брюк остатки пищи. Мегуми проглатывает очередной приступ смеха. — Так улепетывала, что даже покупки забыла, растяпа. Уверен, что Итадори знает ее адрес.       — Она живет в Сендае. — Фушигуро ясно понимает, что сенсей не договаривает. Но выяснять что-то, спрашивать напрямую — гиблое дело.       — Не могу забыть вкус местных сладостей, — мечтательно протянул Годжо, собирая пакеты. — Что ж, придется съездить и попробовать снова. Я уверен, поездка выйдет увлекательной.       — Не сомневаюсь.       Оба понимали, что разговор точно не о сладостях.       Знакомый вид ярко-зеленых деревьев действует успокаивающе. Со второго этажа видно, как соседи напротив устраивают барбекю. Акира открывает окно и шумно дышит. Оглушающий запах жареного мяса напоминает о недавнем инциденте в Токио. Прошло два дня, но то мерзкое ощущение вывернутого наизнанку желудка так ярко, словно это было пару часов назад.       — Надеюсь, я больше никогда не увижу тех двоих, — хнычет себе под нос Кагами, положив локти на подоконник и умостив голову на скрещенных руках. Взгляд лениво ползет по улицам.       Сердце тихо шепчет «лгунишка». Она бы не отказалась увидеть Фушигуро Мегуми еще раз. И еще, и еще, и еще. Слегка покраснев от собственных мыслей, девушка прикрыла глаза и глупо улыбнулась. И тут же сильно тряхнула головой, приходя в себя. Увидеть понравившегося парня после того, как блеванула на его глазах?! Нет, увольте.       — Еще и покупки оставила, тупица. — Корит себя блондинка, невнятно бурча.       Спустя пару часов она все же вернулась на место преступления, но пакетов уже не было. Украли. Первая и, впрочем, единственная мысль. Ей и в голову не приходило, что кто-то добрый и заботливый взял да отнес в полицию. Внутри лежали далеко не дешевые вещи. Она на них почти месячное пособие спасибо-папа-за-заботу спустила.       Акира тихо взвыла. В одном из пакетов лежало просто восхитительное платье лилового цвета, легшее по фигуре. Его фасон выгодно открыл ее выступающие ключицы, и в то же время скрывал болезненную худобу. Кагами тихо хнычет, утыкаясь лбом в подоконник. Ветер снова приносит запах мяса, желудок недовольно бурлит.       Девчонка резко приподнимается, разозленная реакцией организма. Тянется к ручке, собираясь захлопнуть окно и замирает, пораженно уставившись на мелькающую над забором беловолосую макушку. По мере приближения мужчины Акира все больше и больше хмурится, и когда знакомая фигура открывает ворота, заходя внутрь, Кагами чуть улыбается. В его руках многочисленные пакеты со знакомыми брендами.       Акира срывается с места, вылетает из комнаты и бежит на первый этаж. Ей уже плевать, что она изгадила чужие туфли и вещи, плевать, что опозорилась конкретно. В руках почти незнакомца находится заветное платье. Чтобы получить его обратно, Кагами готова испытать стыд еще раз. Попозорится полчаса, поизвиняется, зато будет в чем посетить день рождение подруги.       Кагами не хватает пары секунд. Она чуть не врезается в косяк, едва справившись с управлением. Мужчину встречает бабушка.       — Добрый день, молодой человек. Вы к кому?       Бабуля — живое воплощение гостеприимства. Акира встает позади нее и беззвучно хмыкает. Место непроницаемой маски заняли темные солнцезащитные очки. Что ж, по крайней мере, от этого он выглядит менее странно. Вот только его улыбка все еще напрягает.       Акира осознает, что дело не в улыбке. Он — шаман, он может видеть проклятия, он убивает монстров. А еще этот тип пришел в ее дом лично, хотя мог отправить пакеты по почте. Любое из этих предположений вполне тянет на причину нервного состояния Кагами, но точно не его улыбка.       — Добрый день, бабуля Кагами, — радостно тянет слова мужчина, отбросив формальную вежливость. Акира хмурится, когда бабушка довольно улыбается, ничуть не смущенная чужим панибратством. — Я Годжо Сатору, преподаватель в токийском колледже. Я здесь, чтобы поговорить об удивительных способностях вашей внучки и предложить ей место в нашем учебном заведении.       Акира отшатывается назад, не веря в услышанное.       «Какого черта?!»       Пока бабуля заваривает чай и готовит угощения, Кагами тянет руку к пакетам, но Годжо услужливо предлагает свою помощь. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Акира мысленно надеется, что на кухне не чайная церемония готовится, а то бабушке Сатору так понравился, что она способна и на такое, чтобы угодить гостю.       — Что происходит? Зачем вы здесь на самом деле? — выделяя тоном последние слова, говорит Акира, лишь переступив порог комнаты.       Годжо молчит, осматриваясь. Как ни в чем не бывало, кладет пакеты на кровать и исследует ее полки, перебирает книги, мангу, шныряется по шкафам. Акира не поражается чужой бесцеремонности. Она говорила раньше — мужик странный. И походу будет повторять каждый раз, когда столкнется с проявлением чужого нахальства.       — Я же сразу сказал Кагами-сан, — Сатору открывает ящик и тут же захлопывает, едва увидев женское нижнее белье. — Рядом стояла, не слышала что ли?! Я здесь, чтобы забрать тебя в Токийский колледж оккультизма.       «Забрать тебя» явно не звучит как «предложить место». Говорит так, словно у нее нет выбора. Кагами не любит, когда ее к чему-то принуждают.       — Разве в вашей школе не учатся шаманы?       «Которые борются с проклятиями и ставят на кон собственные жизни?!» — угрюмо заканчивает Акира мысленно. Жертвенностью она не страдала, на супергероя не походила. И самое главное — проклятия она не видела. Последнее Кагами произнесла вслух.       — Проклятия ты не видишь, потому что проклятой энергии в тебе нет, — соглашается Годжо, приземлившись на пол и начав рыскать под кроватью. — От слова совсем. Ни грамма, ни капельки, ни чуточки…       — Я поняла, не продолжайте. Но все же, разве не наличие проклятой энергии делает человека шаманом? — Акира решает блеснуть знаниями, полученными на основе рассказов Итадори. Выводы пришлось делать самой. — Погодите, хватит рыскать в моей комнате и личных вещах. Вы что-то ищете?       — Да ничего конкретного, — отмахивается мужчина, поднимаясь с пола. — На всякий случай проверяю пространство, вдруг у тебя тут проклятый амулет где-нибудь завалялся. Кто знает, наш мир такой непредсказуемый. Амулеты где ни попадя нынче валяются.       Акире хочется дать сильного пинка белобрысому. Не, ну правда, он все еще продолжает шнырять по ее комнате, избегая контакта лицом к лицу. Словно почувствовав на себе чужой испепеляющий взгляд, Сатору выдыхает, закончив осмотр помещения. Прекратив улыбаться, он смотрит прямо на девчонку. Кагами напрягается от того, что теперь ее беспокоит отсутствие улыбки на мужском серьезном лице.       — Отличие шамана от простого человека заключается не в наличии проклятой энергии, а в способности ею управлять. Каждый человек обладает этой энергией, из чего, по-твоему, рождаются проклятия?       — Из негативных мыслей и отрицательных эмоций людей, — слегка недовольно отвечает Акира, чувствуя себя двоечником на экзамене.       — Они всего лишь катализатор. Негативные эмоции порождают проклятую энергию. И люди, не способные ее контролировать и постоянно выпускающие этот поток наружу, являются причиной рождения монстров. Монстры влекут за собой человеческие смерти. А смерть, в свою очередь, влияет на людей, заставляя их испытывать отрицательные чувства. Ты бы знала, сколько проклятий обитает на кладбищах, ух.       — Замкнутый круг какой-то, — тихо отвечает девушка, загруженная поучительной лекцией о цикличности бытия.       — Согласен. А теперь возвращаемся к причине моего появления здесь.       Акира встрепенулась, были бы кошачьи уши — навострила бы. Сатору демонстративно выжидает театральную паузу, заставляя девчонку затаить дыхание.       — Нет, погоди, ты серьёзно до сих пор не поняла, почему я здесь?       Огромный молот приземляется на голову Кагами. Этот мужик одним своим существованием призван выводить ее из себя.       — Я же совсем недавно говорил, еще и по полочкам тебе природу проклятий объяснил. Давай, напряги мозги.       Акира прикусывает нижнюю губу, на лице — трудный мыслительный процесс, в голове — ноль мыслей. Лишь издевательский голос Сатору, по-детски распевающий «ни грамма, ни капельки…». Вот оно. Кагами хватается за эту мысль, с широко раскрытыми глазами посмотрев на довольно ухмыльнувшегося мужчину.       — Потому что во мне нет проклятой энергии.       — Именно.       «Какая умная девчонка», — удовлетворенно думает Годжо, смотря на блестящие от самодовольства черные глаза.       — О боже, я такая умная!       «И самодовольная». - Сатору сдерживается от ухмылки.       Улыбка сползает с лица блондинки. Она, конечно, молодец, что догадалась. Но это не объясняет ровным счетом ничего.       — Но если во мне нет проклятой энергии, то и шаманом мне не стать. Что мне делать в вашем колледже? Работать экспонатом в кабинете биологии?       Губы Сатору кривятся в улыбке. Как ей вообще такая мысль в голову пришла? Впрочем, может за скелет и сойдет для демонстраций. Годжо и сам не знает, зачем пришел сюда. Но он не может забыть то странное ощущение, когда Акира притронулась к нему. К тому же, самое главное, что он не упомянул…       — Ты поглотила проклятие. Без остатка.       — Что? — Кагами чувствует себя попугайчиком. Ошарашенной и сбитой с толку пернатой «чтокалкой».       — В тот день Итадори и Кугисаки проходили испытание на смелость…       — Юджи?! Как он? — цепляется за фамилию Акира, чуть поддавшись вперед, но Годжо ее игнорирует, продолжая говорить. Кагами надувает губы.       — Я и Мегуми отвлеклись на проклятие, которое выглядело довольно опасно. Мы последовали за ним, чтобы изгнать. И когда почти уже догнали духа, то он попытался напасть на тебя, но в следующую секунду растворился в воздухе.       — Просто свалил, испугавшись вас, что здесь странного? — развела руками Акира, присаживаясь на подоконник. Соседи уже собрали мангал и переместились в дом.       — От него ничего не осталось. Даже призрачного следа. Проклятия такого уровня не способны на столь высокое мастерство. Бесспорно, оно было опасным, потому что обладало интеллектом, но силенок бы на такой ход не хватило.       — И вы думаете, что…       — Что ты сожрала его, будто голодный волк проглотил зайца вместе с костями.       — Ммм, прекрасная аналогия. — Фыркнула Акира, поежившись. — Однако спешу вас огорчить, я ничего такого не почувствовала… — Кагами внезапно осеклась, когда воспоминания стали всплывать из омута подсознания, — хотя, нет, было ощущение холода, и немного отвращения.       — Отвращения? — хмыкнул Годжо, — тебя поэтому на мою обувь вывернуло?       Акира демонстративно закатила глаза, игнорируя потеплевшие щеки. Началось. А она ведь надеялась, что до этого не дойдет.       — У меня проблемы с пищеварением, и ваши духи с этим никак не связаны. Ну, только если вдруг у вас нет знакомой ведьмы, которая прокляла меня, заставив страдать от голода и головной боли. — Натянуто хихикнула Акира, планируя пошутить. Но шутка вышла слишком грустной. Такой грустной, что аж поплохело.       Сатору приподнял одну бровь, щелкнув пальцами. Кагами вздрогнула от внезапного громкого звука.       — И давно это у тебя?       — Что? Отсутствие юмора?       — Голод и головная боль. — Бесстрастно произнес Сатору, игнорируя нелепые попытки девчонки скрыть нервозность.       — Не знаю, — Акира пожала плечами. Они стали неизменными спутниками жизни, довольно сложно вспомнить, когда именно все началось. — Головная боль, наверно, уже давно. Но ломать меня от нее стало полгода назад, а желудок начал ныть пару месяцев назад. Я проверялась у врачей, они сказали, что болезней у меня нет. Но никто не может сказать, почему мое тело истощается. Направили к психологу, тот к психиатру, но отклонений никто не нашел.       Врачи гоняли Кагами друг к другу, разводя руками. На Акиру махнули рукой, сказав, что это подростковое. Скоро пройдет. Девушка слабо в это верила, но ничего стоящего сделать не смогла. Она не могла забить на себя так, как это сделали все вокруг. Медитации, обращение к космосу, народная медицина. Даже самые глупые методы шли в ход, вот только результат один — его отсутствие.       Годжо подходит ближе и бесцеремонно дергает футболку девчонки вверх. Акира испуганно пищит, отбирая подол и прикрывая тело. Поздно. Сатору разглядел впалый живот и торчащие ребра. Смотрелось жутковато.       — Вы нормальный?!       — Нет, — не задумываясь, парирует мужчина, — как и ты. Теперь я искренне убежден, что тебе срочно нужно в наш колледж. Твое состояние связано с проклятой энергией. Мне нужно переговорить с директором и обсудить одну теорию. — Годжо направляется к выходу, — так, я пошел договариваться с обаа-сан по поводу твоего отъезда. Думаю, тебе стоит начать собирать вещички. В эту субботу я буду ждать тебя на вокзале. Твой номер у меня есть, детали напишу.       — Эй, погодите…в смысле?! Собирать вещи и переехать?! Какого черта происходит? С чем именно связано мое состояние? Вы не хотите поделиться со мной своей теорией? Что я буду делать в вашем колледже? — Акира разозлилась, поняв, что ее игнорируют. — Ты долбанный старпёр, объясни хоть что-нибудь! Да я же сдохну в вашем сранном колледже!       — Пока ничего точного я сказать не могу, — Сатору остановился рядом с выходом и посмотрел на дрожащую от гнева девчонку, — но зато могу пообещать. Если поедешь со мной и поступишь в магическую школу, то я клянусь — я избавлю тебя от боли.       Годжо осторожно прикрыл за собой дверь, покинув Акиру на такой пафосной ноте.       — Я надеюсь, вы не подразумевали под «избавлением от боли» моё убийство, — Кагами горько улыбнулась и прикрыла глаза. В висках гулко застучало.       Как же она устала.