***
— Попались. Сабо победоносно разглядывал взятого под прицел дюжины мушкетов и ружей пирата. Наглый юнец был застигнут военными врасплох в портовой таверне, о нём любезно и быстро донесли местные, и капитан Пиковых пиратов не успел ещё окончить свой обед, а англичане под командованием Сабо уже окружили его. — И что, даже трапезу закончить не дашь? — капризно и вроде как в шутку посетовал тот, даже не шелохнувшись и не выпустив ножа из руки. — Подъём, вы арестованы и пойдёте со мной, — твёрдо отчеканил слова Сабо. — Я бы и так пошёл с тобой, ну и ухаживания у тебя, красавчик! — фыркнул и мотнул головой пират. — Ваши шутки неуместны, — отрезал капитан флота. — Ну зачем же так официально, можно просто на «ты» и просто Эйс! — нагло продолжил гнуть своё пират, и в его широком рту тут же исчез ещё один кусок мяса. — Старшина, наручники, — кивнул Сабо одному из своих подчинённых, и тот достал заготовленные цепи и направился к бандиту. Пират подчёркнуто разочарованно вздохнул, покорно протянул руки вперёд, положил нож на стол и отставил пивную кружку. Сабо пристально наблюдал за ним, а уголки его губ дёрнулись в довольной улыбке. Пират смотрел ему прямо в глаза своими угольными глазами, и улыбнулся в ответ, вот только это был оскал, от которого Сабо в мгновение напрягся. — Старшина!.. Аристократ со своими подчинёнными не успел ничего сделать, пират уже схватил офицера, пытавшегося его заковать, за шею, загородился им и упёр ему в артерию снова схваченный в мгновение ока нож. Показалась кровь. — Послушайте, — Сабо подался вперёд и вскинул руки, пытаясь жестами успокоить и противника, и подчинённых. — Вы окружены, прошу, не делайте глупостей! — Слыхал, что волки отгрызают себе лапы чтобы выбраться из капкана? — оскалился ему в ответ пират. Сабо сделал глубокий вдох, не давая самообладанию покинуть себя. — Если отпустите заложника и проявите лояльность, то с вами в ответ будут обращаться так же милосердно, — уверил аристократ. — А может мне нравится, когда со мной пожёстче! — подмигнул бандит, и оскал его расползся ещё шире. — Тогда чего вы хотите? Отпустить вас отсюда я не могу. — Даже за жизнь этого бедолаги? Заложник в пиратской хватке заскулил. — Военный устав есть военный устав, — проговорил офицер как можно более ровным голосом. Противник задумался ненадолго, потом как ни в чём не бывало заявил уже не грозно, а по прежнему игриво: — Хочу узнать твоё имя. Сабо немного помедлил, но тут же сообразил, что позёрством пирата нужно воспользоваться: — И после отпустите старшину? Живого? — быстро уточнил он. — Да, не нужен он мне! Для твоей ревности нет причин! — хмыкнул противник. — Хорошо, тогда договорились. Капитан военно-морского флота Её Величества, граф Сабо Аутлук, приятно познакомиться. — Капитан Пиковых пиратов Огненный кулак Портгас Д. Эйс, не менее приятно! — заявил собеседник и довольно облизнулся. — А теперь старшину, — Сабо протянул руку, поторапливая пирата. — Да забирай, коль он тебе милее меня! — громко фыркнул противник и со всей силы толкнул заложника в англичан, а сам кувыркнулся назад и скрылся в окне за спиной. Раздался звон стекла. — За ним! — скомандовал Сабо. Все вывалили на улицу, но пирата и след простыл. С крыши над ними раздался громкий наглый окрик: — Приятно было познакомиться и до следующего свидания, мой прекрасный граф!***
— У тебя отпуск? — Вы весьма проницательны. — Я считал дни до следующей встречи! И вот, долгожданное свидание, а ты так холоден! Пёстро разодетые и, по своему обыкновению, жизнерадостные Пиковые пираты разразились смехом на всю гостиную залу. Взятые врасплох аристократы, проводившие здесь тихий светский вечер, побледнели ещё больше, хотя, казалось бы, куда больше-то. Здоровенные загорелые бандиты обходили их и обирали всё, что блестело на их шеях, пальцах и запястьях, а капитан пристал к офицеру, ныне одетому не в английский форменный мундир, а в гражданское. — Ты просто прекрасен этим вечером! — ни капли не стесняясь, заявил капитан. — Красный мундир точно тебе не идёт, бросай эту дурацкую неблагодарную службу! — пират нагло погладил отворот камзола аристократа. — Этот тёмно-синий бархат будто создан специально, чтобы подчеркнуть красоту твоих небесных глаз! Сабо не пошевелился от таких посягательств, оставшись строго вытянувшись стоять будто изваяние. — Почему на тебе ни одной драгоценной побрякушки? — капризно проворчал пират, не дождавшись реакции на предыдущую реплику. — Не ношу, — просто пожал плечами Сабо, ответив на этот раз из опасения, что бандит разозлится, коль его игнорировать, и начнёт вытворять тут зверства. — Ну и как мне тебя грабить? — искренне пожаловался своей жертве капитан, положив руку ему на плечо и заглядывая в глаза аристократа с таким видом, будто они старые кореша, и офицер обязательно должен ему помочь решить эту проблему. Сабо совсем опешил от такого панибратства, от крепкой руки у себя на плече, в которой не было оружия, от запаха морской соли и ила, исходивших от тёмных, непослушных мягких волн волос, от россыпи веснушек на щеках… От такого растерянного вида военного, над ним даже сжалились подчинённые этого наглого юнца, и начали отчитывать своего капитана: — Ну кэп, ну ёп твою мать, хватит девочку пугать! — Эй! Повежливее! — мгновенно сменив мягкий бархатный тон на резкий и суровый, возмутился хозяин сегодняшнего представления. — Перед вами капитан флота, а, значит, вы должны обращаться к нему с таким же уважением, как и ко мне! Пираты попритихли, и Сабо услышал робкие «извини» из толпы. — Так, значит, у тебя с собой ни одной драгоценности? — снова уточнил капитан. Внутри у Сабо всё похолодело, хоть вида он не подал. Сейчас ведь что-нибудь придумает… — …И ты у нас тут главная «драгоценность» вечера, верно? — оскалился собеседник. Сабо прикусил губу и видел, как довольно наблюдал за его реакцией пират почти глаза в глаза. Послышался ещё один залп смеха. Впрочем, пиратский капитан тут же прекратил распускать угрозы. Выпрямился, убрал руку с плеча аристократа и нарочито громко вздохнул: — Какая жалость, что я не беру рабов, в отличие от некоторых… А то бы цены тебе не было, никому б не продал! — У тебя бандитские ухаживания какие-то, чес слово, кэп! — заржали его подчинённые. — Всё, уходим! — фыркнул главарь разбойников. — До следующего свидания, Сабо! Аристократ смотрел как кое-кто из присутствующих гостей повалился в обморок, другие кинулись им помогать. Смотрел на нагло фривольно удаляющихся с награбленным добром врагов. А в голову зачем-то залезла мысль о том, что пират помнил его имя, хоть они не виделись несколько месяцев.***
— И сколько стоят твои услуги эскорта? — Вы ошиблись, это моя работа. Пират громко фыркнул и пожаловался команде: — Я б заплатил любую сумму, а он постоянно меня отшивает! Пиковые пираты вокруг громко заржали. Сабо поймал себя на мысли, что смех у них всегда одинаково задорный и всегда ни капельки не пугающий. По крайней мере его. Пассажиры же галеона, которых он нынче сопровождал на Ямайку, перепугались знатно. А ещё Сабо поймал себя на мысли, что пират был на сто процентов прав: гражданским не место на военном судне, и попали эти аристократы сюда по знакомству с адмиралом, а Сабо вынужден был терпеть их бесконечные жалобы и капризы. Видел он их впервые, и пассажиры были не в курсе, что он тоже знатного рода, а сам Сабо не распространялся — ему просто незачем. Да и, к тому же, ни одного лишнего слова не хотелось говорить, когда на тебя смотрят ТАК. Он знал, что всякое могло случиться, когда поступал во флот, так что прекрасно отдавал себе отчёт в том, что никто, кроме него самого, не виноват, и после выписки из госпиталя ни на что не жаловался и продолжил службу. Долго думал, писать ли отцу. В конце концов, начеркал пару строк о ранении без подробностей. Бандиты, как всегда слишком неожиданно взявшие их на абордаж, веселились и отбирали драгоценности у аристократов, выносили сундуки из кают. И чего попёрлись на такой огромный военный галеон, если только не были заранее осведомлены, что тут состоятельные пассажиры?.. Капитана, впрочем, похоже, вообще не интересовала добыча, не то, что старый знакомый с которым он уединился на капитанском мостике, якобы чтобы всё контролировать взглядом сверху… Он опять нагло закинул руку на плечо офицера и вёл вполне себе непринуждённую беседу. Даже понизил голос, чтобы прочие пленники на палубе не слышали их разговора. — Где ты пропадал! Я уж было перепугался! — искренне улыбался пират. — Англичане не знают, что за сокровище у них в руках! Не удивлюсь, если они проворонят своего самого прекрасного офицера и не заметят! Вот не ценят они тебя, говорю… — Может быть, оставите эти шутки, капитан, уже не смешно, — неожиданно грустно даже для себя отозвался Сабо. Только не сейчас, пожалуйста… — А я всегда серьёзен! — наперекор ответил собеседник. — Поищите себе другого фаворита, — еле сдерживаясь, чтобы не начать грубить, ответил ему аристократ. — Чего это ты? Тебя заставляют жениться на какой-нибудь старой богатой страхолюдине? — взволновался пират и быстро глянул на кисти рук своего пленника, видимо, ища там кольцо. — Если так, то давай я её обворую, и решится проблема! — так деловито предложил он, что Сабо… Сабо не понял ничего и спросил прямо: — Неужели не видно, что я больше не «самый прекрасный офицер», а наоборот? Пират удивлённо хлопал глазами и даже, кажется, растерялся от такого заявления. Они с минуту переглядывались молча, пока Сабо наконец не указал рукой на свою левую щёку. — Ой, а я и не заметил! У Сабо в буквальном смысле слова отвисла челюсть, потому что заявление пирата звучало абсолютно искренне, почти по-детски. — Ну и какой гад это с тобой сделал, мой любимый враг? — тут же с нахальным оскалом спросил разбойник. — М… — Сабо так растерялся, что искренне полюбопытствовал: — И вы поплывёте за меня мстить? — Да! Я вырежу у него сердце и привезу тебе! — уверил пират. — А может быть, вы ради меня на английскую каперскую службу пойдёте? — вздёрнул бровью Сабо, совершенно не боясь дерзить своему пленителю. Такого дурного пленителя ещё поискать, блин… — Ха, ещё чего, так же не интересно! Да и ни под кем я ходить не собираюсь! Только для тебя могу сделать исключение — в личном порядке! — подмигнул пиратский капитан. — Ну так, кто посмел поднять на тебя руку? — Мы их потопили, так что не стоит утруждаться, — покачал головой Сабо. Пленитель вдруг серьёзно заглянул ему в глаза и шёпотом предложил: — Ты мог бы назвать любое судно французов или испанцев, или любого вражеского адмирала. Сабо отвёл взгляд и фыркнул на такое. Пират нежно взял его за подбородок двумя пальцами и аккуратно повернул обратно к себе. — Каких ты благородных кровей!.. — бархатно прошептал ещё тише и вкрадчивее. — Если никого не назовёшь, я вырежу всех на этом галеоне, кроме тебя. Сабо прикусил губу. Нет, натравливать этого разбойника ни на кого он не будет. Это слишком низко, даже если он сам предлагает, Сабо ни за что не станет. — Пожалуйста, не делай этого. Я сделаю всё, что захочешь… Пират мягко улыбнулся и прищурился по-кошачьи, почти промурлыкал в ответ: — Я знал, что ты так скажешь. Ты уже сделал. Ни от одного аристократа я ещё не слышал слова «пожалуйста». Разбойник отпустил лицо офицера и тут же спрыгнул с мостика на палубу, ловко перемахнув через перила. — Всё, отчаливаем! — прикрикнул он на своих. — Мы ещё не все побрякушки вынесли, кэп! — отозвался кто-то. — Мне похер! — тут же громко рявкнул на перечившего капитан. — Приказ не слышал мой что ли?! «Кошками» кого-то давно не ласкали?! Пираты в недоумении переглянулись, но приказ тут же исполнили, и оставили палубу захваченного галеона. Сабо почувствовал, как в груди перехватило дыхание, и сердце томительно сжалось. Ну что творит этот пират, будь он проклят?!..***
— Вот! Это французского адмирала! Сабо в недоумении переглянулся с сослуживцами и снова взглянул на принесённый «подарок». Пират, невероятно гордый собой, поставил перед ним стеклянную банку, в которой плавало сердце. Сабо окинул гостя и сопровождавших его бандитов взглядом, снова переглянулся со своими офицерами и снова устремил внимание на банку. — Вы ради этого подняли белый флаг, и пришли на переговоры? — наконец уточнил аристократ. — Конечно! — серьёзно заявил вражеский капитан в ответ. — Это — сердце твоего врага! Если ты его съешь, то у тебя шрам пройдёт, вот! Англичане прикрыли рты от такого заявления, а Сабо только покачал головой: — Что за дикие заявления? Вы это сами придумали? — О Боги! Я думал ты интеллигентный, образованный человек, а ты даже не в курсе местных обычаев! — разочарованно вздохнул пират и возвёл взгляд к небу. — Вообще-то американские индейцы делают так постоянно! — А… — Сабо вздёрнул бровью, припомнив, что действительно слышал что-то похожее. Тем временем пират продолжил, не скупясь на подробности и натурально хвастаясь своей добычей: — Я знаю, что сейчас у вас более напряжённая борьба с испанцами, но, я подумал, что если ты съешь сердце испанского адмирала, то твоя кожа может ненароком потемнеть, прям как у них. А мне так нравится жемчужный оттенок твоего лица! — Вы же не думаете, что это на самом деле сработает? — без особой надежды спросил аристократ. — Ну, некоторые верят и в более идиотские вещи! — фыркнул на него гость. — Например, что один конкретный индивид мог ходить по воде. Тут на корабле как бы не навернуться порой! Да и вообще, пока не попробуешь — не узнаешь! Сабо в очередной раз вздохнул и произнёс: — Может, всё же вступите в число каперов? Собеседник возмущённо фыркнул, даже не удостоив вопрос ответом. — Если это всё, о чём вы хотели переговорить, то можете возвращаться к себе на судно, преследовать вас не будут, в соответствии с обычаем переговоров, коль вы не вздумаете делать подлости. Пиратский капитан взглянул на своего помощника и в сердцах пожаловался: — Он уже меня выставляет! Даже чая не предложил! — А я говорил, что у тебя дебильные ухаживания! — совершенно серьёзно отчитал тот. — Ладно, уходим! — проворчал, кажется, действительно расстроившийся главарь разбойников и, прихватив с собой банку с сердцем, спустился с английского галеона в шлюпку. Его люди последовали за ним. Когда лодка отчалила, капитан вдруг повернулся и зашвырнул что-то, целясь в аристократа, и тот инстинктивно поймал брошенный предмет. Офицеры напряглись, но обнаружили, что это был просто маленький холщовый мешочек. — Это что такое? — прикрикнул Сабо вслед уплывавшим. Он хотел кинуть предмет обратно, но шлюпка успела уже отплыть достаточно далеко, чтобы с большой вероятностью промахнуться, так что офицер вынужден был оставить эту мысль. Если подарок утонет в море, это будет ужасно не вежливо. — На удачу! — крикнул в ответ наглый пират. — Что б ещё увидеться! Аристократ скрипнул зубами. Вот же упрямец, всё-таки сделает всё по-своему... Посмотрел на небольшой мешочек в ладони. Ничего опасного там и правда не могло быть, скорее всего, там и в самом деле, был какой-то амулет аборигенов. Связанный из зубов, пальцев, и глазных яблок врагов. Сабо мотнул головой — дурацкие мысли теперь сами лезли в голову! Открыл он подарок только вечером после отбоя. Сердце опять непослушно забилось быстрее обычного, а на лице невольно заиграла улыбка. Ну, в самом деле, неужели этот дурак провернул всё это только ради отвода глаз?..***
Сабо уже четвёртый раз приходил в маленькую неприметную пивнушку на окраине портового городка, явно знававшую лучшие времена. Он и сам не знал, зачем. Убеждал себя, что для того, чтобы вернуть пирату его подарок. В самом деле, не будет же он его оставлять себе… «Через три недели я буду на Большом Инагуа, в порту Белло, в таверне на самой южной окраине на побережье (да, она разваливается на глазах, не ошибёшься)». Сидел допоздна, заказывая самый слабый глинтвейн, когда каждая предыдущая кружка заканчивалась. Кто бы увидел со стороны — заключил бы смело — идиотизм. Сабо и сам, посматривая на карманные часы, стрелки которых неумолимо стремились к двенадцати, думал — дожил. Или лучше так — приплыли. Аристократ в очередной раз вздохнул, захлопнул крышку карманных часов, убрал их и оглядел заведение в последний раз, прежде чем, наконец, подняться и уйти. «Буду один. Приходи один. Если хочешь. Если не хочешь, не приходи, а драгоценности возвращать не надо, лучше выкини в самой лазурной бухте, какую знаешь, там им самое место». И по какой-то совершенно невероятной выходке судьбы именно в этот раз его взгляд выцепил тёмную макушку в противоположном конце зала, чей хозяин обладал дерзкими веснушками. Наглый хозяин подмигнул Сабо и поднялся со своего места, кинул монеты трактирщику за стойкой и направился по лестнице наверх. Сабо чувствовал, как у него вместо сердца будто забил барабан. Проверил, на месте ли мешочек с подарком. Да, он был во внутреннем кармане плаща. Просто вернуть. «Если не придёшь, я не буду больше докучать тебе своим маргинальным обществом и отправлюсь разбойничать куда-нибудь подальше отсюда, обещаю». Выждал ещё немного и пошёл следом за пиратом. Поднялся на второй этаж и направился по узкому коридору. Поглядывал по сторонам, раздумывая, в какой из комнат обосновался этот разбойник. Долго гадать не пришлось, так как одна из дверей была оставлена приоткрытой, и не заметить там знакомый уже силуэт было сложно. Сабо вошёл и прикрыл за собой дверь. «Я был несерьёзен с тобой только один раз — сегодня, когда притащил банку с сердцем. P.S.: Я не награбил этот жемчуг, я его выловил, так что на нём нет ни чьей крови. Сапфир купил, так что тоже нету. По крайней мере по моей вине точно». — Добрый вечер, я пришёл вернуть это, — пролепетал он слишком быстро, и подозревал, что голос ну никак не мог звучать уверенно. — Ты ужа-а-асен, — протянул пират куда более расслабленно, чем его гость. — Ну я же написал, что можешь не возвращать! Нет, припёрся — обнадёжил! — фыркнул он. — Простите, вы правы, — простонал Сабо и закрыл начинавшее гореть лицо ладонями. — Я не знал, что мне делать… Я не знаю, что со мной… «Через три недели я буду на Большом Инагуа, в порту Белло, в таверне на самой южной окраине на побережье (да, она разваливается на глазах, не ошибёшься). Буду один. Приходи один. Если хочешь. Если не хочешь, не приходи, а драгоценности возвращать не надо, лучше выкини в самой лазурной бухте, какую знаешь, там им самое место. Если не придёшь, я не буду больше докучать тебе своим маргинальным обществом и отправлюсь разбойничать куда-нибудь подальше отсюда, обещаю. Я был несерьёзен с тобой только один раз — сегодня, когда притащил банку с сердцем. P.S.: Я не награбил этот жемчуг, я его выловил, так что на нём нет ни чьей крови. Сапфир купил, так что тоже нету. По крайней мере по моей вине точно.» Руки Сабо осторожно отняли от лица. Загорелые щёки с веснушками уже были опасно близко. Веснушки были очень горячими на ощупь, будто это угли из недр преисподней. Весь пират был горячим, но веснушки Сабо отметил прежде остального. Они понравились ему больше всего. Сабо даже жалел, что больше у пирата их нигде нет. Он бы их все сосчитал. На щеках было четыре десятка. Дьявольское число. Сабо уже принял тот факт, что счастлив тому, что этой ночью у него достаточно времени, чтобы сосчитать. Пират смиренно дожидался, пока Сабо не закончит это занятие, неожиданно пришедшее тому в голову, и продолжил ласки только после того, как Сабо разрешил. Сегодня у них ещё вся ночь впереди, и пират клялся удовлетворять любые капризы своего врага. — Откуда это? — осторожно спросил Сабо, поглаживая загорелые плечи. Под пальцами ощущались неровности тонких борозд, проходивших поперёк через всю широкую спину. Этот узор спускался до самой поясницы. Эйс прищурил угольные глаза и выдохнул, криво улыбнувшись: — А разве так много вариантов? — Нет, но… мне бы хотелось услышать эту историю. Эйс рыкнул и уткнулся лицом в грудь Сабо, пробурчал не очень разборчиво: — Это длинная история, а скоро рассвет, так что давай как-нибудь в другой раз, а сейчас лучше займёмся чем-нибудь по приятнее дурацких воспоминаний. — Ты врёшь, это короткая история, — подметил Сабо. Эйс в очередной раз поцеловал светлую кожу, на которой было уже несчётное количество отметин, нехотя проворчал «да». Продолжил так лежать, прижимаясь к Сабо и обнимая его стройную талию. — Кажется, меня опять взяли на абордаж… — Я всегда забираю то, что мне нравится. На полу около кровати валялась одежда, и из внутреннего кармана плаща Сабо вывалился мешочек с выкатившимися оттуда драгоценностями: жемчугом и одним небесно-голубым сапфиром. Как кожа и глаза врага. И совершенно безбашенно-глупой запиской по-мальчишески влюблённого пирата.