Змееныш

Каменные колонны маршировали вперед во тьму. “Я не боюсь”, — говорил себе Орфорд, но знал, что это только слова. От страха в нутре его сворачивался желудок. Мерлин, как он боится змей! Не смешно ли, быть слизеринцем и ужасаться одного их вида? Смешно. Вот и ребята смеются, потому что смешно. И Робби, и Джим, и Нейл. Нейл больше всех. Зазнайка. Гордится, видать, что его Ловцом сделали, вот смелости и набрался. Будь у Орфорда больше смелости, он, может быть, и сказал, что ему страшно, но Орфорд ответил им: “Я не боюсь”. “А докажи, Амбридж, — все еще колоколом отдавалось в ушах. — Ты змею принеси.” Что он мог сделать? Ему не похвастаться древностью рода, как Робби, и не спрятаться за плечи богатых родителей, как Джиму. Нет у него и таланта к волшебству — все, чем он может выделиться, так это своим поступком. Теперь уж поздно поворачивать. Так ли поздно? Орфорд обернулся, щурясь изо всех сил. Глаза паренька почти привыкли к темноте, змеиные барельефы по прежнему оплетали выход — вот он, такой желанный, маячит слабым огоньком вдали. Другого огня здесь нет. Чаши, давно потухшие, копят вековую пыль, паутина одела факела. В этой части Подземелий их не жгли, наверное, со времен Мерлина. Здесь холодно, и Орфорд знал — дело не только в пламени: сами стены, казалось, источали что-то морозное, колкое и недоброе... И как его угораздило сюда спуститься? “Я не боюсь”, — снова сказал он себе, делая новый шаг. Змея — вот что важно. Только она. Даже мысль о том, что его могут тут не найти вызывала в нем меньшую тревогу. Сейчас он никак не может позволить себе потеряться. Если он благополучно доставит эту чешуйчатую гадину Нейлу, вся его жизнь переменится. Все, что нужно, — это дойти до подземного грота, где они отдыхают, забрать одну и живо назад. Слишком просто, чтобы напортачить. Верно же? Однако, когда он вызвался пойти, Джимми рассмеялся. И Робби, и Нейл тоже. Они хохотали, наверное, даже пуще прежнего, и вот тогда что-то внутри Орфорда крепко захотело им отомстить. “Мистер розовые штанишки в укротители подался?” Амбридж, хотя и носил розовые штанишки, не снизошел ему до ответа. Орфорд, по правде сказать, от души ненавидел, когда ему это припоминали. Розовый пиджак, розовые носочки и панталоны — вот наверное, чем он так выделялся из всех. Этим только и выделялся, за неимением большего. Его маме очень нравится розовый. Впервые, как они с папой расстались, Орфорд и замечал только, что она протирает пустые блюдца и чашки — розовые, точно цветы. Розовым наполнена их квартира на Клиссолд-роуд, розовый плед лежит на отцовском диване. И, как отца, мама одевает его во все розовое — видно, папа очень любил этот цвет... Сейчас все это так неважно. Когда он только приехал в Хогвартс, замок казался ему огромным, почти необъятным. Не с первого месяца он выучил здесь и половину проходов; едва ли выучил все за год, но Подземелья… Подземелья всегда были и оставались тайной Хогвартса. Мало того, что их возвел сам Слизерин, каменные коридоры, прорубленные в скале, до сих пор хранят черную магию, если верить слухам. Слухов о Слизерине больше, чем пикси в сидровой бочке, и далеко не каждому стоит верить, это Орфорд знал… Но таким слухам он склонен был поверить. — Lumos… — пробормотал он дрожащими губами, чуть ли не умоляя палочку осветить крепнущий мрак. — Lumos, Lumos, Lumos… Проблеск света сорвался с древка лишь на мгновение, чтобы тотчас погаснуть. Затем он прекратил появляться вовсе. Надо признать: ничего у него не выходит. “Здесь талант нужен”, — вечно повторяет мистер Флитвик. Что ж, Орфорда этот талант похоже обделил. Недостаточно храбр для Гриффиндора, недостаточно умен для Когтеврана и похоже, даже для Пуффендуя недостаточно трудолюбив. Но за что тогда, во имя Мерлина, Слизерин? Не шутка ли это? “Распределяющая шляпа не шутит, мистер Амбридж. — как тогда, так и сейчас, в памяти, отвечала она. — Слизерин!“ Он мог бы, по крайней мере, выпросить другой факультет — старшие рассказывали, это возможно. Возможно... “Но не в тот момент, когда Шляпа столь однозначна в своем решении. — объяснил ему Директор, возложив руки на плечи. — Вам еще придется найти в себе то, что сокрыто. То, что, может быть, прячется даже от вас самих. И тогда вы поймете.“ Орфорд не хотел ничего понимать. Змеи… Он боялся змей с самого детства. С самой своей жизни. Змеи, проклятые змеи... Орфорд сделал шаг и другой — прямо во тьму. “Цвета вашего факультета — зеленый и серебряный”, — отдавалось в ушах. “Наш герб — змея, мудрейшее из существ, своим умом и изворотливостью превосходящее всех прочих”. В первый раз, когда Орфорд все это слышал, у него подгибались колени. “Гостиная располагается в Подземельях”, — вновь моросило холодком по затылку. “По всем вопросам расписания и регламента обращайтесь к нашему Префекту, Тому Реддлу” Том… Орфорд чуть не повалился кубарем по лестнице, задержав шаг. Да, Том — настоящий слизеринец, не то, что он. И страшить умеет ничуть не меньше, чем змеи. Иногда ему казалось, мистер Реддл знает все обо всех: Джим говорит, это потому, что он никогда не спит, а Мерул будто бы даже знает отчего... Слухов о Слизерине больше, чем пикси в сидровой бочке, и далеко не каждому стоит верить, но Орфорд не хотел не то, что верить — даже слышать их. Закрыв уши руками, он тогда выбежал из спальни под общий гогот и чуть не разревелся. Вот смеху было. “Рёва-корова! Маменькин сынок!” Не везет ему. Никогда не везло. Может, ну это все? Мысль убежать очень соблазняла его — но если он вернется к Нейлу и остальным с пустыми руками, то лучше б он не возвращался вовсе. А если он потеряется… Что ж, тогда Орфорд Амбридж покажется кем угодно, но не ревой, не трусом. Не маменькиным сынком. Громкое каменное эхо провожало каждый его шаг. Один, другой, третий… Будто скала Хогвартса ворчала, проглатывая его в свое брюхо. Теперь повсюду стоял мрак, и Орфорду приходилось нащупывать руками стену, чтобы продолжить спуск. “Я не боюсь”, — говорил себе Орфорд, но, проморгавшись, будто ослеп, не видя ничего, кроме бесконечного черного провала, словно тот стоял у обрыва в самую бездну. Это было страшно. Орфорд взмахнул рукой перед лицом, но ощутил лишь движение воздуха. — Lumos… Как он и ожидал, не произошло ничего. Может, пора ему назад? Верно, что он маменькин сынок, чего тут притворяться? Ну нет! Нет уж. Не вынесет он ухмыляющуюся рожу Нейла. Орфорд закрыл глаза, унял сбивчивое дыхание, успокоился и сделал еще шаг. И еще. Обшарпанные стены сменились валунами — теперь Подземелья стали напоминать пещеру. Под ногами зачавкала земля, лестница кончилась, но впереди было так же темно, как и за спиной. “Я пропал, — с ужасом подумал Орфорд. — Пропал. Пропал, глупец...” — Lumos! — пугливо выпалил он, едва ли веря, что это поможет. Тьму прорезал бледно-зеленый свет. Сперва Орфорд подумал, у него вышло, но тут же попятился, едва не упав на ступени. Из под земли перед ним восстал призрак: острые крючья выходили из его сапог, массивный шлем закрывал лицо, а с мантии и кольчуги стекало что-то серебристое… — Откуда ты взялся?! — Спросили бледные глаза из узкой прорези. — Отвечай, смертный! Голос Орфорда застрял в глотке, руки сжали палочку так сильно, что казалось ее переломят... А потом он побежал со всех ног. “Маменькин сынок”. Ноги, к несчастью, занемогли от страха, лестница вскоре устремилась ему навстречу и Орфорд упал, закрывая лицо руками. Влажными — теперь уж, видно, не только от пота. Кровь... Да, это была она. — Не убивайте! — Только и успел выкрикнуть он, хотя прекрасно знал, что призраку это едва ли под силу. — Я заблудился! Заблудился! Звенящий звук присутствия духа резанул по ушам, но вдруг смолк. Орфорд зажмурился от страха. — На тебе шарф Слизерина... — прогудело над ним. — Покажи лицо. Прижимая разбитый нос руками, он перевернулся на спину. “Я боюсь”, — сказал Орфорд себе, но все же отважился размежить веки. Над ступенями, возвышаясь до самых сводов, парил Кровавый барон. Держа шлем на сгибе локтя, он смотрел в него своими пустыми глазницами — белыми, как сама Смерть. Борода рыцаря, если она когда-то и была ею, поредела и осунулась, оставив в целости лишь усы, отпущенные до самого подбородка; косматая грива едва ли доставала до плечей, однако же, во всем остальном призрак Слизерина не потерял своей устрашающей внушительности. — Сир Амбридж, — провозгласил дух. — Уж кого-кого, а вас я не чаял здесь увидеть. Что вы забыли в Салазаровых чертогах? Холод зажал Орфорда, точно тисками. — Я заб..за-заблудился. — Для слизеринца… — Барон дернул ртом. — вы удивительно плохо лжете. “Уж в этом твоя правда”, — с грустью подумал Орфорд. Ничего он не умеет: даже врать. Слишком честен для Слизерина, слишком глуп… По его лицу, наверное, и видно: дурак. Но Орфорд не хотел так выглядеть. Отерев кровь с носа, он отполз назад, стремясь не показывать страха. Эх, кинуться бы наутек, спрятаться в Спальнях под кроватью, да и прождать, пока с завтрашним поездом их не отправят в Лондон. Нейл ни за что не найдет его там. И Джим с Робби — тоже. Ябеда-Корябеда этот Робби: всем рассказал, что он носит розовые чулочки с котятами. Неудивительно, что на факультете его так презирают... Нет, он должен довести дело до конца. — Я пришел укротить змею, — сообщил он — возможно, более смело, чем сам того хотел. — Змею? — Лицо призрака было непроницаемым. — Нейл и Джим смеялись, говорили, что я ни в жизнь такого не сделаю… — Ах, вот оно... — Барон неодобрительно сжал белые губы. — Хотите их переубедить? Показать всем свою удаль? Орфорд виновато кивнул — что ему еще было делать? — Знаю, это все слишком по-гриффиндорски и... — Отнюдь. — оборвал призрак. — Геройство во имя другого — вот Гриффиндор, коли хотите. Годрик был смел, но лишен тщеславия. Вы же, вижу, не так глупы, чтобы совершать подвиг без корысти и умысла. — Да нет у меня ниче... — Вновь лжете! — Призрачный клинок просвистел в воздухе, замерев острием прямо на горле мальчика. — Мертвые видят живых насквозь, сир. Желание проявить себя, яркое и чистое, как свет, молочным блеском пронизывает души. Несложно видеть... вы не за тем сюда спускались, чтобы кого-то спасти, или кому-то помочь. Стремление выделиться, занять положенное место, добиться уважения, доказать кому-то, что вы лучше… Скажите мне, что это все вас не волнует, и я скажу, что вы лжете — и не погрешу против истины! Меч скользнул по его шее, на мгновение исчезнув в ней, и снова появился, выйдя с другой стороны. От страха, у Орфорда пошла носом кровь. “Я не боюсь, — солгал он себе еще раз, закрывая ладонью ноздри. — Это всего-лишь призрак, дух, тень — он не может сделать мне зла”. — Я х-хочу… Хочу им всем доказать, что не трус. — Тяжело же вам придется, — Иллюзорное лезвие вновь прошло сквозь него, “разрезав” с плеча до пупа. — Ох тяжело... — Н-неважно! — Орфорд дернулся вбок, отводя от себя меч. — Где мне искать змею? Улыбка, столь редкая для привидения Слизерина, явилась на лицо Кровавого барона... За дверьми, такими толстыми, что казалось, были вытесаны для того, чтобы встречать боевой таран, его ждал спуск в грот — десять ступенек и подводные огни — точь-в-точь как светильники с изумрудной пылью в Гостиной. Барон повел его узким коридором, отличавшимся от прежнего: кирпич уступил дереву, дерево камню, а он вслед — самой скале. Тьма расступилась. В зеленом полумраке ходили тени и отражения подземной реки. А потом он увидел… их. Пока каменных, правда. Огромные, раззявленные пасти и клыки с копье шириной — такое только в сказках увидишь. Головы змей из самой горной породы. Кто вытесал их тут? И зачем? Изумруды, как капли яда, текли по стенам, скульптурная чешуя — зеленая и холодная — блестела при неровном свете. — Никогда не думал, что наши Подземелья такие большие… — удивился Орфорд. — Не такие уж и большие для тех, кто знает куда идти, — Призрак махнул перед собой. — Вон там грот. Помогать не буду: думаю, сами сообразите что почем. А пожелаете вернуться — кричите. Может, я и буду рядом... Страх сдавил горло железной клешней. — А если… — Удачи, сир Амбридж, — Барон демонстративно отстранился. — Делайте, что задумали. Судорожно сглотнув, Орфорд ступил вперед. Полумрак за проходом казался живым, голодным. Что-то таилось в нем, свернувшись тугими кольцами, извиваясь, оплетая ноги… Нет-нет-нет! Потянувшись рукой к лодыжке, он, однако, не обнаружил ничего, кроме своих чулок. Неужели страх окончательно свел его с ума? Можно ли умереть от страха? Его сердце, кажется, вот сейчас лопнет. Как тяжело дышать… — А… В-вы разве не должны оповестить преподавателей о моем отсутствии? — вдруг пискнул он, оборачиваясь назад. — Должен… — признался дух. — Но драккл с ним, хочу поглядеть, как вы вывернетесь из этой ситуации. — В-вы ведь… несерьезно это, да, барон? Брови рыцаря насупились. Орфорд вздрогнул от немой гримасы, изобразившейся на его лице. Вечно бежать нельзя — то верно. Но что он здесь делает? Змеи. Все ради змей. Кажется, он уже не хочет их ловить. Кажется, его сейчас вырвет. “Зачем это все? Ради чего он рискует умереть тут, доказывая свое превосходство кучке вздорных мальчишек?” — Слава и честь, — напомнил ему призрак. — Вот вечное, что колеблет нас. — Глупое. Хочу назад. Я… Я боюсь. — Не Смерти ли? Погибнуть здесь — вдали от всех — в безвестии и немоте? Бросьте — вот истинно глупый страх. Бойтесь не Смерти, сир Амбридж — бойтесь жалкой жизни. Только она — самая болезненная из всех мук. Что есть то есть — мука. Но и муки можно терпеть. За два года на Слизерине Орфорд привык ко многим. Быть может зря... — Lumos! От страха ли, но в этот раз у него получилось извлечь слабый огонек. Водя им по сторонам, Орфорд медленно шел к подземному водоему. Стены, пол, потолок искрились ядовитыми отблесками. С каждым шагом становилось жарче. “Змеи любят тепло”, — вспомнил он. На лбу выступил пот. Что-то темное шевельнулось во мраке и тут же скрылось из вида. Но ненадолго. — А-а-а! Палочка чуть не выскочила из его рук. Меж камней, разматывая длинную шею, поднималась узкая, клиновидная голова. Зубы сверкнули, когда та раззявила пасть и поддразнила его языком. Ох, во имя Мерлина... Орфорд сглотнул, подступая ближе. Из пасти твари раздалось предупреждающее шипение. Видно уж: злится. Как тут не злиться, когда незваный проходимец нарушает твой покой? Ладони Орфорда вспотели. “Я не боюсь, — повторял он себе. — Не боюсь, не боюсь…” Но вряд ли верил в это хоть наполовину. До сей поры Орфорд слабо представлял, как встретит собственный страх. Змеи, говорят, любят музыку. Сказки. И звуки для них не более интересны, чем еда, брошенная нарочно мертвой, чтобы отвлечь внимание. Только кровь и тепло. Орфорд задумал было достать мышей, даже натренировал Пуффика, чтоб тот ловил их живыми, но решил бросить эту идею, едва представив, что увидит на своих глазах чью-то смерть. Нет, приманкой должен стать он сам… Змея качнулась вбок, замерев на мгновение — так хищник готовится, чтобы напасть на жертву. Орфорд снял шерстяной шарф и обмотал им руки. Если что, он сможет заткнуть ей пасть. Он надеялся, сможет. Но, вопреки надеждам, змея не стала атаковать. Наоборот: сощурив глаза, она как будто разгадала хитрость и метнулась назад. — Не бойся, я те-те... тебя не трону, — проскулил он — слишком жалко даже для себя. “Кто тут еще боится...”. Скрыв тело за камнями, змея подняла морду и высунула язык — совсем не по-змеиному — так человек дразнит, глумясь над соперником. “Даже змеи не верят твоей лжи, Орфорд Амбридж, — с досадой подумал он. — Мерлин Великий, почему же Слизерин?” Осторожно ступив вперед, он выставил руки с шарфом. Гадина дернулась прочь и пропала во тьме. — Lumos! С конца палочки пробился лишь слабый огонек, но и его хватило, чтобы Орфорд пожалел о содеянном. Змея была не одна. Отовсюду к нему подступали извивающиеся, чешуйчатые ленты. Они ползли по песку, свивались в клубки на камнях… и шипели — не в пример страшнее прежнего. Этот звук проникал в уши, сводил с ума. Орфорд закрыл лицо руками. Западня. И он попался, как мальчишка. Мальчишка и есть — вот-вот заплачет. Маменьин сынок. Не стоило все же сюда идти... Кинувшись со всех ног, он оступился. Земля ринулась ему навстречу. Орфорд хотел было позвать на помощь, но голос ему отказал. “Так видно и умирают от страха”, — только подумал он, и ударился. Все потонуло в реве красной боли. Опомнившись, он сообразил, что лежит ничком со ртом, полным крови и песка, а змеи шипят позади, оплетая его своими склизскими телами. В голове шумело. Половина мира утратила свет. Вслипнув, Орфорд потянулся к глазу, но, проморгавшись, обнаружил, что тот все таки цел — то была лишь грязь и кровь. Кровь и грязь. Он стал ползти, сам не зная куда, едва удерживая в пальцах слабый огонек волшебной палочки. Пара клыков пронзили шерсть и впились в ногу чуть повыше голени. Тут же его охватил жар — так яд действует, заставляя жертву падать от судорог. Яд… Орфорд надеялся, он сможет его вынести. Пузырька “Аспидовых жал”, которые он стащил, должно быть достаточно, но как знать? Живот просто рвало, пока Орфорд давился этой гадостью перед походом сюда... Его и сейчас рвало. О Мерлин, неужели об этом люди думают перед смертью? Воздев руки к единственному освещенному тоннелю мальчишка хрипнул: — Барон… Ничего не произошло. Быть может, и призрака там давно нет — все его бросили. Остался лишь глупый, слабый мальчик. Если он ничего не предпримет, то скоро станет и мертвым. — Пошли прочь! — заревел Орфорд, отталкивая локтем чью-то голову. — Прочь! Прочь! — Новая пара клыков блеснула у горла. Он двинул ногой и послышался хруст. — Уйдите! Пожалуйста… Одна гадина, подобравшись поближе, скользнула по руке и Орфорд крутнулся, раздавив ту о камни. Брызнула кровь. Непонятно: его или змеиная. Отшатнувшись назад, он выронил палочку, не в силах удержать больше ничего в своих дрожащих руках. Пещера перевернулась вверх ногами в хаосе гадючьих тел, жал и глаз. “Вот он, конец”, — подумал Орфорд, слыша колокольный бой собственного сердца. А потом пришла тьма. Металлический хохот прогудел над головой, становясь тем громче, чем сильнее шипели змеи. Наполовину показавшись из стены, кто-то завыл по-волчьи, ринувшись вперед, с мечом наголо. От яркого света гадины дернулись в стороны. — Ау-у-у! Орфорд шевельнулся лишь когда призрак завис между ним и черным змеиным морем. — Трус, — с осуждением выпалил барон. — Вставай и бери, что твое по праву! Да, он трус. Жалкий, глупый трус. Но ловить змей больше не будет. Быстро, как мог, Орфорд нырнул налево и подтянул укушенную ногу, едва опершись о здоровую. Мгновение спустя он уже несся по коридору, подволакивая немеющую голень с хрипом пробивая себе путь наверх по лестнице. Пальцы, скользкие от крови, едва цеплялись за стенные факела и нащупывали дорогу во мраке. Вдали все еще шептал отзвук криков, вой и плач. “Трус, — кричали они. — Бери, что твое по праву!” “Праву, праву, праву!” Страх заставлял бежать все быстрее, чем ближе становился голос, будто нагоняя его. Впереди ждал тупик с каменным порталом. Выставив руки вперед, он ожидал, что врежется в стену, но ладони ухнули в камень, как в воду, не встретив никакого сопротивления. “Магия”, — только и успел сообразить он, прежде чем портал ожил, утягивая его внутрь. Сначала был холод, потом жар, а потом все вместе. В глаза ударило россыпью красных звезд; нутро вздернули, будто протягивая через игольное ушко. Орфорд никогда в своей жизни не пользовался порталами — лишь слышал от старших, что дело это опасное, особенно без подготовки. Ох, великий Мерлин… Его вырвало прежде, чем зев магии открылся вновь и швырнул мальчишку на каменные плиты. Едва поднявшись, Орфорд осознал, что попал в совершенно незнакомый коридор замка — стены его были толще прежних, а оконечности факелов напоминали запеленутые в паутину коконы. Видно, их не трогали целую тысячу лет, а может, им было больше лет, чем самому Хогвартсу... Все бесполезно! Он никогда отсюда не выйдет — так и умрет здесь глупым, трусливым мальчишкой. Мальчишка и есть. Орфорд собрался было зареветь, как вдруг услыхал из противоположной галереи голоса. Они приближались, становясь все отчетливей: — … Дамблдор? — спросил один. — Не думаю, что у него окажется достаточно времени. Германия… очень скоро будет занимать все его мысли. — Так ли уж все? — не соглашался другой, по тону напоминавший девицу. — Старый хрен внимательно следит за нами. Думаю, он давно в курсе. — Нет... — Третий, самый спокойный из них, оборвал спор. — Лишь в сомнениях. — Голос его был Орфорду чем-то знаком. Гигантские тени магов вышли из арки и упали на стены — он увидел слабый огонек, исходивший от их волшебных палочек. — Все готово? — Мой Лорд может не сомневаться… — Это мне решать, — властно заявил тот, кого назвали “лордом”. — Кости, кровь, кинжалы… Вроде бы все. — Еще ворон, — добавил другой маг. — Корвус кажется, принесет нам одного. Черного. Девица коварно расхохоталась. — Ого, а Лестрейндж дает! Ритуал будет проведен на сладость. Я аж предвкушаю, м-м-м… Стойте! Здесь кто-то есть! Сердце Орфорда сжало каменной клешней. Он отодвинулся от входа и припал к стене, едва унимая боль. “Темные маги!” — с ужасом пронеслось в голове. Неужели они проникли в Хогвартс? — Выходи, — пропел знакомый голос. — Прятаться глупо. Да, глупо. Но он глупый мальчик. Глупый и трусливый… Ноги подкосились от боли, едва не уронив его на пол, когда Орфорд дал стрекача. Он бежал, не разбирая пути, закусив губы в кровь. Наконец, коридор кончился, а за ним, к великому облегчению, забрезжил свет. Ежась от факелов — теперь уже настоящих, не тронутых магией — мальчишка запыхался и припал к стене. Знакомое тепло чертогов Герпия Злостного приятно грело промерзшие кости. Ему надо рассказать обо всем Директору. Или мракоборцам… Кому угодно — медлить нельзя! Темные волшебники наверняка скоро будут здесь… Он дошел до середины коридора, когда пол под его ногами зашевелился. “Это от потери крови”, — утешал себя Орфорд и сделал еще пару шагов. Как оказалось, зря. — Мистер Амбридж?! — донеслось из прохода. На свет показалась курчавая голова коридорного, Джорджа Крепта, а за ним и его брата — Джима. — Что с вами произошло? Вы весь в крови и… Орфорд хотел было раскрыть рот, но его оборвали: — Мистер Амбридж! Вот вы где! Из тьмы выступила знакомая фигура бывшего Префекта. Том Реддл поравнялся с Крептами, заслоняя от них мальчишку. — Реддл? Как это понимать!? — фыркнул Джордж, уставив руки в боки. Староста опустился на одно колено и, будто не слыша их, заключил Орфорда в объятия. — Мы все так переживали, мистер Амбридж! — Рука Тома легла ему на лоб. — Нейл рассказал мне про ваш спор… Какая глупость, лезть в Подземелья без спросу... — Те… Темны… — пытался сказать Орфорд, но Староста держал его крепко, не давая произнести ни слова. Метнув взгляд к Крептам, он сурово обронил: — Чего стоите!? Не видите — у него кровь! Марш в больничное крыло: я сам его туда поведу. — Да по какому праву ты… — начал было Джордж, но Джим ткнул его локтем в бок. — То есть: господин Староста. Как прикажете… Коридорные удалились так же быстро, как и тени на стенах. — Темные маги… — выдавил, наконец, Орфорд. — Госпо-подин Староста! В Подземельях… Я видел: Темные маги! — Не может быть... — удивился Том. — Вы уверены? Орфорд судорожно кивнул. — Они готовятся совершить какой-то ритуал… С костями, вороном и еще чем-то! Еще они говорили о Дамблдоре; говорили, что у него останется слишком мало времени на что-то… Пожалуйста, вы должны рассказать обо всем Директору Диппету! — Вы запомнили их лица? — вдруг спросил он. — Что-нибудь? — Они все были в капюшонах… Нет, но… Одна из них девчонка, это точно, а второй — его голос я уже где-то слы… — он осекся на полуслове и замолчал. — Какой голос, мистер Амбридж? Вы в порядке? Орфорду показалось, будто в сердце вошло ледяное жало. Он судорожно отпрянул от Тома. — Я… я… не помню! Глаза Старосты, темные как два колодца тени, пронзили его насквозь. — Очень плохая ложь, мистер Амбридж. Впрочем, вы скоро действительно не будете его помнить… Obliviate!