Not strong enough

Интересно, когда это все началось? Еще совсем недавно один взгляд в сторону этого чертова кока вызывал внутри лишь раздражение и желание хорошенько врезать по его смазливому личику, что в принципе чаще всего и случалось, потому что поссориться эти двое могли на абсолютно пустом месте, а ссоры нередко перерастали в драки, из которых каждый выходил с новыми синяками и кровоподтеками. Это стало настолько привычным, что даже Нами махнула на них рукой, не желая больше вмешиваться в бесконечные потасовки двух непримиримых накама. А что теперь? Все чаще и чаще Зоро стал ловить себя на мысли, что затевает драки с глупым блондином лишь ради одной цели – прикоснуться. Провести рукой по лодыжке, задеть плечом, вдохнуть запах волос – все то, чего он не мог сделать в обычной жизни, во время драки становилось навязчивой идеей. Ему хотелось большего, но он не мог себе этого позволить, чтобы не выдать себя. А хотелось гораздо более смелых вещей, например, повалить дурную Завитушку на доски палубы, прижать своим телом и впиться в такие манящие губы, вырывая из них стоны наслаждения. Да, Ророноа Зоро влюбился! В своего накама, мужчину, в человека, с которым он и пяти минут не мог поговорить, не разругавшись вдрызг. Он отрицал свои чувства, игнорировал их, пытался просто не думать об этом, но все было бесполезно – стоило ему бросить один взгляд в сторону кока, как эмоции накрывали его с головой. Они накатывали как волна, погружая в себя, не давая дышать – Зоро чувствовал, что задыхается, и ничего не мог с этим поделать. Эти чувства душили его изнутри. Никто в команде не знал об этом, кроме Робин. Это произошло случайно – просто в один момент Зоро не выдержал, разнеся чуть ли не в щепки причал, на котором пришвартовался их корабль. Всему виной стали Нами и Санджи, ушедшие в город чуть ли не держась за руки. Кок рассказывал ей какую-то шутку, от которой девушка заливалась веселым смехом, прижимаясь к блондину непозволительно близко, от чего тот едва ли не лужей по земле растекался. Наблюдавший за этой сценой старпом, едва команда скрылась за поворотом, сорвался. Он крушил все, что было в пределах досягаемости, матеря всеми ему известными словами рыжую бестию. Впервые в жизни он узнал, что такое ревность – и это знание едва не свело его с ума. Вернувшаяся за забытой сумочкой Робин с удивлением обнаружила своего накама в почти бессознательном состоянии, крушащем все на своем пути голыми руками. Из разбитых костяшек на землю тонкими струйками стекала алая кровь, пачкая одежду, но Зоро не обращал на это никакого внимания. Еще никогда ему не было так паршиво - даже когда он проиграл Михоуку, даже когда тело Куины засыпали землей. Это было странно, необъяснимо, нелогично… Но это было! И Зоро не мог с этим справиться. Робин помогла ему. Неизвестно почему, но одно ее присутствие помогло мечнику усмирить внутренних демонов, он позволил ей перевязать свои израненные руки, и даже застирать пятна крови на своей футболке. Сидя в библиотеке с чашкой ромашкового чая в руках, он рассказал ей о своих чувствах к коку. Археолог молча выслушала его, не выказав ни капли удивления – она уже давно обо всем знала, видела, как мечник смотрит на блондина, когда тот не видит. Она не стала давать Зоро никаких советов, да он и не просил об этом, ему просто надо было выговориться, и как ни странно, после этого ему стало легче. Жизнь вновь вернулась в привычное русло. С тех пор прошел почти месяц. Зоро научился спокойно смотреть на то, как невыносимый блондин флиртует со всеми встречными девушками и как ужом вертится вокруг женской части Мугивар. Они все так же ссорились по пустякам, придумывали друг другу новые прозвища и спиной к спине сражались против врагов. И вроде бы со стороны все выглядело вполне обыденно, но это было не так. Внутри Зоро бушевала буря, которую он, как ни старался, не мог усмирить. Случайных прикосновений уже не хватало, хотелось куда большего. Мечник стал чаще принимать душ, под струями холодной воды пытаясь сбросить охватывающее его возбуждение, шепча безостановочно одно единственное имя. А после запирался в вороньем гнезде, доводя себя тренировками чуть ли не до обмороков, лишь бы не видеть в голове образ так горячо любимого человека. Робин видела ухудшающееся состояние своего накама, но ничего не могла сделать – однажды она попыталась поговорить со старпомом, пытаясь убедить его признаться коку, на что услышала вежливый, но твердый отказ. Зоро не видел смысла рассказывать Санджи о своих чувствах, он прекрасно видел, как тот смотрит на Нами, ловя каждое ее слово, каждый взгляд. Даже если бы блондин не поднял его курам на смех в первую секунду после признания, он бы никогда не ответил на его чувства, Зоро это прекрасно понимал. А потому не видел смысла вообще затевать этот разговор. Робин лишь тяжело вздохнула, но решение мечника приняла безоговорочно и больше этот вопрос не поднимала. Однако Санджи не был дураком. Он прекрасно видел, что с Маримо творится что-то непонятное. Вроде бы тот вел себя, как обычно: спал, тренировался, уничтожал запасы алкоголя. Но что-то было не так, и Санджи это чувствовал. На секунду он задумался, с какой вообще стати ему волноваться об этой водоросли, но быстро отмел эту мысль. В конце концов, Зоро был его накама, и, как ни тяжело это было признавать, его лучшим другом. Да, они только и делали, что выясняли отношения методом драк и с помощью мата, но Санджи знал, что может доверить Зоро свою собственную жизнь, и тот ни за что его не подведет. Сколько уже раз он кидался в бой, зная, что в нужный момент его спину всегда прикроет надежный товарищ. Скольких соперников они победили, стоя плечом к плечу, понимая друг друга не то, что с полуслова, с полу-взгляда. Санджи никогда бы не признался, но он восхищался мечником: то, как тот бросался в бой, стремясь защитить товарищей, наплевав на собственную безопасность, то, с какой уверенностью он вставал перед врагом, гордо расправив плечи, то, что Зоро никогда не сдавался и не отступал, даже когда казалось, что шансов на победу нет. Еще тогда, на Баратти, Санджи поразило то, с какой легкостью Зоро готов был принять смерть от руки победителя, улыбаясь и глядя своему палачу прямо в глаза. Когда мечника вытащили из воды всего в крови, но живого, Санджи испытал практически то же счастье, что и тогда, когда увидел плывущий в сторону острова корабль. Это было странно, он видел этого человека впервые в жизни, он был ему никем… Так почему же его испугала сама мысль, что этот зеленоволосый уникум умрет, так и не добившись своей цели? Санджи и сам не знал ответа на этот вопрос, а потому решил просто не думать об этом. И сейчас с Маримо творилось что-то явно нехорошее, а Санджи понятия не имел, чем ему помочь. Он стал гораздо чаще готовить любимые блюда мечника, чтобы порадовать это ходячее недоразумение, но глупый кустарник вообще, кажется, не замечал, что он ест, меланхолично уставившись в одну точку и поднося вилку ко рту скорее по инерции. Это одновременно и злило, и волновало. Санджи не собирался все это так оставлять, а потому решил поговорить с Маримо на прямую, захватив на всякий случай с собой пару бутылок сакэ из своих запасов. Было довольно поздно, и вся команда видела, наверное, уже десятый сон. Но Зоро не спалось, он только что закончил тренироваться и теперь сидел у распахнутого окна, наслаждаясь обдувающими разгоряченную кожу потоками воздуха. Раздавшийся за спиной шум привлек внимание мечника, и он, к своему удивлению, обернувшись, увидел поднимающегося в воронье гнездо повара. Не говоря ни слова, он закрыл за собой крышку люка и также молча прошествовал к столу, опустив на него принесенные бутылки. Зоро, впрочем, тоже ничего не говорил, с интересом наблюдая за действиями Завитушки. Вот он достал из пачки сигарету, зажав ее между зубов, однако, прикуривать не стал. Зоро видел, что повар хочет ему что-то сказать, но первым начать разговор не стремился, давая блондину время собраться с мыслями. Санджи смотрел куда-то поверх головы мечника, задумчиво пожевывая кончик сигареты, и, наконец, решился. Всучив мечнику одну из принесенных бутылок, он сел рядом с ним на диван и, откупорив свою, сделал мощный глоток. Все же, не часто он говорил с Маримо по душам, если честно, то вообще никогда, поэтому вполне естественно, что повар нервничал. Но он сам пришел сюда, решившись на разговор со старпомом, так что отступать было уже поздно, да и глупо. - Может, расскажешь мне? Зоро с недоумением уставился на блондина, не совсем понимая, что тот имеет в виду. - О чем, Завитушка? - О том, что с тобой творится в последнее время. – Ему кажется, или в голосе блондина и вправду проскользнула нотка беспокойства. Списав все на свое разыгравшееся воображение, мечник приложился к бутылке, с удовольствием отмечая неплохой вкус сакэ. То, что истеричный накама самолично принес ему выпивку, уже само собой было странно. Но приятно, черт возьми. - Не знаю, о чем ты. Со мной все нормально. Так что если я удовлетворил твое любопытство, можешь со спокойной совестью идти смотреть свои извращенные сны с участием твоих любимых мелорин, эро-кок. Зоро не знал, зачем он это сказал. Впервые кок пришел к нему, чтобы просто поговорить, мало того, захватив при этом так любимое Зоро сакэ. Он ведь и вправду беспокоится, сейчас мечник это ясно видел. А он, вместо того, чтобы наслаждаться обществом предмета своих тайных желаний, стремится посильнее ужалить словами ни в чем не повинного блондина. Да, Зоро прекрасно понимал, что Санджи в данной ситуации ни в чем не виноват, он не знал о чувствах мечника к нему. А если бы и знал, какое право Зоро имеет указывать ему, что делать?! Это только его чувства, Зоро, а значит и проблема только его. Санджи ни при чем! Но ему было больно, и он хотел, чтобы кок испытал хоть каплю той боли, что ежедневно терзала мечника, словно голодный зверь. Желание было мерзким, отвратительным, неправильным… Но он не мог перестать думать об этом. Он просто устал страдать в одиночестве. Санджи на грубость мечника ничего не ответил, лишь слегка поморщился от столь едких слов. По идее, он должен был развернуться и уйти, предоставив глупому Маримо возможность самому разбираться со своими проблемами, но не в принципах Санджи было так легко отступать. Если уж он решил выяснить причину странного поведения этой зеленой водоросли, то он сделает это, хочет мечник того, или нет. - Не ври, кретин травоголовый! Я прекрасно вижу, что ты что-то скрываешь, и в данный момент я не имею в виду твой поросший мхом мозг, - в ответ на эти слова Санджи получил в свой адрес весьма озлобленный взгляд, - вся команда за тебя переживает, сволочь неблагодарная, хотя они и не показывают этого, а ты… - Вся команда? А что насчет тебя, Мишенебровый? Тоже беспокоишься обо мне? – Взгляд Зоро, полный ничем не прикрытого злорадства, остановился на лице блондина, а губы растянулись в ехидной усмешке. Сейчас этот кок психанет и свалит, оставив бесплодные попытки докопаться до истины, и Зоро сможет вздохнуть с облегчением. - Да. – Голос Санджи тверд, как никогда. Он сам решил поговорить с Маримо на чистоту, так какой сейчас смысл увиливать и врать? Одно простое слово, но внутри Зоро все словно перевернулось с ног на голову. Кок вот так запросто признал, что он волнуется о нем, своем вечном сопернике, о Зоро. Но вместе с такой непривычной радостью к нему пришло холодное осознание – они накама, а накама свойственно волноваться о своих. Для Санджи он вовсе не особенный, он всего лишь один из членов их немногочисленной команды. Это обидно, но вместе с тем правильно. Такими и должны быть накама. Как бы сильно они друг друга не ненавидели, они одна команда, а значит будут стоять друг за друга горой. Санджи хороший накама, сейчас Зоро видел это так ясно, как никогда прежде. - Все в порядке, Завитушка. Я справлюсь с этим, так что можешь больше не волноваться. – На губах Зоро застыла улыбка, не ехидная, которая обычно была адресована блондину, а теплая и мягкая. Санджи вздрогнул от неожиданности, еще никогда мечник не улыбался ему так открыто и дружелюбно. Блондин не раз видел Зоро таким, когда он играл с их маленьким доктором или слушал рассказы Луффи о новом острове, и, честно говоря, завидовал им. Санджи тоже хотелось, чтобы мечник так улыбался ему, но он понимал всю тщетность своих желаний – в его распоряжении были только различные варианты раздражения, злости и презрения со стороны зеленоволосового. Было немного обидно, но к своему стыду, Санджи признавал, что сам виноват в этом – постоянно обзывая старпома, подначивая его к дракам, высмеивая его волосы и неумение ориентироваться в пространстве, он самолично, крупица за крупицей, разрушал хорошее расположение мечника к себе. Так, по крайней мере, думал он сам, не догадываясь об истинных чувствах, испытываемых к нему Зоро. Глядя на такое непривычное выражение лица маримоголового мечника, Санджи чувствовал, что краснеет. Поспешно отвернувшись, чтобы Зоро этого не заметил, он приложился к бутылке, сделав сразу несколько глотков. Внутри стало так горячо и приятно, а в теле появилась какая-то необычная легкость. Хотелось смеяться, а еще неплохо было бы потанцевать, да и есть захотелось нестерпимо. И прежде чем он успел что-то сообразить, язык уже озвучил желание своего хозяина. - Маримо, давай потанцуем! Сказать, что Зоро был в шоке, значит, ничего не сказать. Даааа, быстро кока развезло от выпивки. А выпил то всего ничего, чуть больше половины бутылки. Честно говоря, Зоро уже успел позабыть, как мало надо блондину, чтобы напиться. Сейчас перед ним сидело чудо с лихорадочно блестящими глазами, улыбкой, достойной накама Луффи, и щеками, краснотой которых обзавидовались бы помидоры. Не хотелось этого признавать, но сейчас кок выглядел как никогда привлекательно, и Зоро поймал себя на мысли, что не может отвести от него взгляд. Санджи же даром времени терять не собирался, поднявшись на ноги, он заплетающейся походкой, пару раз споткнувшись о свои собственные ноги, вышел на середину комнаты и, развернувшись к Зоро, протянул ему в приглашающем жесте руку. - Завитушка, я вообще-то не танцую, тем более с парнями. - Да ладно, просто признай, что не умеешь, - Санджи довольно усмехнулся, - давай, я тебя научу. Это не так трудно, найти ванную комнату для тебя будет гораздо сложнее. - Ну все, чертов кок, ты сейчас договоришься! Зоро поднялся с места, и не спеша подошел к блондину. Тот по-прежнему не убирал руку и ждал, когда Зоро возьмет ее. Спроси сейчас кто-нибудь, зачем он это делает, Санджи и сам не смог бы ответить. Просто захотелось. Только и всего. Зоро еще какое-то время рассматривал протянутую ладонь. Это была чертовски глупая идея, танцевать в вороньем гнезде, с парнем, не имея даже никакого намека на музыку, но все же Зоро хотелось этого. А потому он сжал ладонь Санджи своей, позволяя ему делать все, что захочется. - Так, одну руку клади на талию, второй берешь руку спутницы в свою, теперь движения – шаг назад, затем вперед, вправо, назад, влево, вперед, разворот, и опять назад… Зоро машинально следовал словам кока, думая совершенно о другом. Танцевать с Завитушкой было как-то… завораживающе что ли? Держать его за руку, прижимая другой к себе так близко, что казалось, будто он слышит чужое сердцебиение. Или это его собственное сердце бьется так оглушающее громко, грозясь пробить грудную клетку и выпрыгнуть из груди? Сейчас было все равно. Санджи был так близко, что Зоро мог чувствовать его запах – смесь табачного дыма, пряностей и чего-то сладкого, практически не ощутимого. А еще кок пах морем – солью и дождем, ветром и солнцем… Кок пах свободой! Зоро впитывал в себя этот запах, стараясь запомнить каждую его частичку, запечатлеть навсегда в своем сердце. Неосознанно он прижал Санджи еще ближе к себе, зарываясь носом в его волосы, такие мягкие, словно шелк. Санджи как то резко замер, перестав, казалось, даже дышать. Вся ситуация неожиданно показалась ему неправильной, они не должны быть так близко, словно возлюбленные, танцующие первый брачный танец. Зоро не должен так неистово прижимать его к себе, словно самое ценное сокровище в мире. Не должен так бережно сжимать его руку, словно боясь ее сломать. Не должен вдыхать запах его волос, словно самый изысканный парфюм. Это неправильно, так не должно быть! И самым неправильным было то, что Санджи наслаждался этим – ему хотелось прижаться к этому человеку еще сильнее, чтобы между их телами не осталось ни сантиметра свободного места, хотелось провести рукой по волосам, дотронуться до золотых капелек, слушая их мелодичный перезвон, прикоснуться кончиками пальцев к губам, ощутить их шероховатость, желая, чтобы эти губы прикоснулись к его собственным… От последней мысли Санджи вздрогнул, как от удара током. «Убежать!». От чужих прикосновений, от собственных мыслей. «Сейчас!» Пока он еще может это сделать. Пока не стало слишком поздно. Зоро без слов понял намерения кока. Он перегнул палку, позволил своим желаниям взять над ним верх, тем самым разрушив, вероятно, последнюю связывающую их с коком нить. Если он сейчас поймет, что чувствует Зоро, он больше не придет. Никогда. Исчезнет даже то подобие дружбы, которое между ними еще оставалось. Зоро потеряет его навсегда. - Мне надо идти, Маримо. В ответ только кивок. «Почему? Почему он даже не смотрит на меня, отвернувшись и устремив взгляд в ночную мглу, словно ища там что-то? Почему ничего не говорит? Что только что произошло?». Санджи пулей вылетел из гнезда, не оборачиваясь, забыв вернуть крышку люка на место. Зоро еще какое-то время смотрел на то место, где только что стоял Завитушка. Вернувшись на диван, он залпом допил оставленную коком бутылку. На секунду пришла мысль о непрямом поцелуе, и этой секунды хватило… Зоро со всей силы швырнул бутылку в стену, разбив ее на мелкие осколки. Вцепившись рукой в волосы, он прижался лбом к коленям, издав не то рык, не то стон. Глубоко внутри он услышал, как разлетелось на осколки его сердце.