Люблю, но как?

POV Сугавара       — Савако, ты чего так долго? Поторапливайся, иначе мы не успеем зайти в магазин по дороге! — я стоял у входа в спортзал, смотрел на русоволосую девушку, что бегала за волейбольными мячами по всему залу, и держал в руках сумку спортсменки. За окном уже была темень, явно за девять часов вечера.       — Я сейчас, — Китохара судорожно убирала зал после тренировки, иногда поглядывая на меня, чтобы удостовериться, что я не ушёл. Глупая, куда же я уйду без тебя?..       Через пять минут девушка с волосами, собранными в два достаточно высоких хвоста подбежала ко мне, запыхавшись от спешки. Она была уставшая и потная после усердной тренировки, что меня несказанно радовало, ведь Китохара не любила спорт, в частности волейбол, но играла. И, как когда-то она заикнулась, играет ради кого-то.       — С ума сошла в мокрой футболке выходить на улицу? Начало октября, конечно, но не так тепло, чтобы ты уже в таком виде прогуливалась после тренировок, Савако. Держи, — я снял свою чёрную олимпийку и накинул на плечи девушке, — И чтобы больше так делать не смела!        Савако сначала притворно нахмурилась, а затем мило рассмеялась, чуть краснея. Не знаю, было ли это от смущения или от смеха, но выглядело сногсшибательно.       — Коши, один вопрос, — Китохара шла рядом со мной, сначала внимательно следя за асфальтом, а затем переведя взгляд на меня. В её глазах, как мне всегда казалось, был свет, какого нет ни у кого. Она ослепляла своим позитивом, старалась дарить радость, подобно Хинате.       — Да? — чуть задержав дыхание, я крепко сжал в руках сумку девушки, которую помогал ей нести.       — Почему ты так тщательно оберегаешь меня? Мы знакомы-то немного, но ты уже мне как родная душа. — девушка поправила олимпийку, свисавшую с плеч, и чуть вздрогнула от холода, как мне показалось, явно пожалев о том, что, переоценив себя, решила сегодня уже не надевать свою куртку.       Я правда не знал, что ответить. Как сказать… последняя фраза сразила меня изнутри, но я продолжал делать вид непринуждённого компаньона. Я промолчал. Савако тоже.       Мы подошли к супермаркету. Китохара остановилась перед дверью и взяла у меня из рук свою сумку, которую она носила на тренировку.       — Эм, ты чего? — я открыл дверь и придержал её, чтобы девушка могла зайти, то та непокорно стояла на месте, оглядываясь по сторонам. Она повернулась ко мне и улыбнулась, хотя я чувствовал некую тревогу. Было ли это переживанием из-за её поведения или из-за странной боли в её глазах, но как факт, причиной моего беспокойства была она. Ну, в прочем, как всегда, и я не жалуюсь. Савако, эта прекрасная девочка, слишком много значит для меня. И я это знал.        — Суга-сан, я пойду дальше сама, — сказала голубоглазая, снимая с себя мою олимпийку.       Что за бред? Я скорчил недовольную гримасу и, приложив усилия, натянул на спутницу кофту. Она замёрзнет, боже мой, ну почему она этого не поймёт…       — Нет. — сказал я сердито. — Правда, что за закидоны, вы меня извините?       — Я просто вспомнила, что у меня ещё куча дел, а уже так поздно… ты иди, встретимся завтра! — Китохара развернулась и отошла уже метров на пять от меня. Злость моя снова сменилась на беспокойство, я подбежал к русоволосой и, схватив её за руку, решительно пошёл вперёд по улице, таща за собой девушку.       — Раз так, то провожу тебя до дома, чтобы быть уверенным, что с тобой всё хорошо…       — Но зачем? Кто я тебе, чтобы ты так заботился обо мне? — уже раздражённым тоном говорила ранее радостная Савако. Я чувствовал, что раздражение было лишь прикрытием печали. Я всё это чувствовал, ибо успел за два месяца знакомства и каждодневного общения осознать весь спектор эмоций этой удивительной для меня персоны. Особенно на тренировках. Я помогал ей, следил за её движениями, успехами, провалами, подбадривал. И мне правда ничего от неё не нужно было взамен, достаточно лишь искреннего смеха. Но почему? Я задавал себе этот вопрос миллионы и миллиарды раз. Ответ очевиден.       — Савако, успокойся, это раз. Второе, я просто пекусь о твоей безопасности, как любой твой друг, — я резко остановился посреди темной безлюдной улицы, заполненной домами и редкими фонарными столбами, стоявшими на расстоянии метров двадцати-пяти или тридцати друг от друга.       — Врёшь. Ведь никто так меня не опекает, как ты… — раздражённость из её речи исчезла, девушка подняла руку и положила её на мои платиновые волосы. Приятно и, по истине, неожиданно. Да, она так делала обычно, но только для того, чтобы потрепать меня после подкола или просто в компании волейбольной команды, но сейчас это являлось чем-то другим. Её прикосновение было очень аккуратным и нежным, как будто она боялась ко всему тому, что сказала, добавлять это действие. Рука её дрожала, она тихонечко потрепала, даже нет, погладила меня по серебристым волосам и всхлипнула. О нет.       — Ты чего, милая? — я чуть присел, чтобы быть с неё ростом, и взволнованно посмотрел Китохаре в глаза. Они наполнены слезами. Я это видел, ощущал, и у меня возникло чувство неимоверной вины. Она была похожа на беззащитного, милого ребёнка, что не удивительно, ведь её имя то и означало.       В эту секунду я правда осознал, чего боюсь, чего лишаюсь, что делаю. Буду честен с собой. Она стала для меня таким небольшим мирком, таким важным и привычным, без которого невозможно жить.       Савако бросилась мне на шею, так внезапно и сильно, что я было покачнулся, потом, поймав равновесие, крепко сжал её в объятиях. Ей нужна поддержка.       — Спасибо, ты прекрасный друг, — всхлипывая, проговаривала Китохара, уткнувшись в моё плечо. Такие моменты бывали, и тогда я обычно старался поднять ей настроение, радовал, смешил, но сейчас всё чуть иначе… — спасибо, что не бросаешь в трудную минуту и…       — Я тебя люблю… — вырвалось у меня шепотом, и только через пару секунд молчания, сопровождаемого попытками девушки, находившейся в моих объятиях, выравнять дыхание, я понял, что сделал. Я признался в любви. Дурак. Третьегодка влюбился во второгодку. Примерный парень Сугавара Коши зависим от Китохары Савако. Я уже молился, чтобы она этого не услышала. Иначе мой мир мог рухнуть и никогда не стать прежним.