Укус

Это был один из выходных дней, который и механик, и животновод решили провести дома. Гандаму с трудом удалось уговорить своего немного чересчур гиперактивного парня остаться в уютной квартире в компании друг друга, а не где-нибудь ещё. Тот, конечно, сначала немного поупирался, но быстро сдался — спорить с любимым человеком не очень-то и хотелось. Утро началось с практически невесомого поцелуя в щёку и завтрака в постель. Сода вставал несколько раньше, чем Гандам, поэтому в его распоряжении было около получаса и целая кухня. Готовил он, правда, не очень аккуратно, но конечный результат всегда получался, на удивление, очень даже съедобным. Хотя он решил, что сегодня утруждаться долгим стоянием возле плиты совсем не хочется, поэтому лучшим решением стало нарезать свежих фруктов. Соде очень нравилось расположение кухни в их квартире. Она находилась на солнечной стороне, и каждое утро наполнялась ярким, рассеянным сквозь тюль, светом. Да и вообще комната была настолько светлой и приятной, что покидать её совершенно не хотелось. Чувство уюта сохранялось даже в пасмурные дни, когда за окном бушевал ливень, а ветер уносил прочь зелёные листья. Зимой же, если погода была не совсем облачная, можно было стать свидетелем невообразимо красивого нежного розового рассвета. Казуичи обычно завороженно фотографировал их на телефон, мельком вспоминая о своей давней знакомой Махиру, он думал, что ей точно бы такое понравилось. Закончив с нарезкой, он заварил кофе. Растворимый, конечно, — в отличие от Гандама он не знал, как правильно делается зерновой. Тот пытался научить его пару раз, но успехом это так и не увенчалось. Заливая кипяток в чашку, парень думал о том, как бы им провести день. В голову ничего не лезло, кроме как посмотреть какой-нибудь фильм, который нравится им обоим, или сесть за видеоигры. Вздохнув, Сода решил, что посоветуется с Танакой на этот счёт попозже. Ведь, если он предложил посидеть дома, то значит у него был какой-то план, верно? И вот, с небольшой керамической миской в одной руке и ароматно дымящимся кофе во второй, Казуичи вернулся в полутёмную спальню. Она могла быть гораздо светлее, если бы Гандам не настоял на покупке именно плотных штор. Всё-таки просыпаться раньше запланированного из-за солнечного света ему не нравилось, а в последнее время, в связи с работой, он вообще не высыпался. С тихим стуком Сода поставил посуду на тумбочку, думая, как лучше разбудить парня. — Эй… просыпайся. — Казуичи еле слышно прошептал эти слова где-то совсем рядом с ухом Танаки. Обжигающее дыхание заставило Гандама вздрогнуть от неожиданности, а Соду улыбнуться: незамедлительная реакция его более чем порадовала. — Уже почти двенадцать, а ты всё ещё тут лежишь. Механик ехидно улыбался. Он буквально чувствовал напряжение Танаки, отчего ему хотелось подразнить его подольше, но сейчас (по крайней мере именно сейчас) было несколько дел поважнее. Так что, закончив фразу, он едва ли коснулся губами чужой щеки и сел на край кровати. — И тебя с добрым утром, — совсем немного покрасневший животновод со вздохом повернулся на спину. В его планы входило поспать немного подольше. — Зачем ты…? — Ну-у, надо же тебя как-то разбудить, — перебил его Казуичи. Одна из черт, с которой Гандаму пришлось просто смириться. Парень постоянно пытался или закончить предложение за него, или ответить на ещё даже незаданный вопрос. Чаще всего он действительно угадывал ход мыслей Танаки, но, если ошибался, то сразу же извинялся. — Иначе ты проснёшься не знаю когда, а скучаю по тебе я уже сейчас. В последнее время они и правда стали уделять меньше внимания друг другу, но не из-за того что остыли, а из-за завала на работе. Оба приходили домой изрядно уставшие, сил ни на что, кроме как на сон, не оставалось. А сегодня, впервые за неделю, они наконец могут насладиться компанией друг друга. — Вот, кстати, это тебе. — Сода кивнул в направлении тумбочки, следя за тем, как Танака удивлённо поворачивает голову в сторону, а затем тянется за миской. Казуичи отмечает про себя лёгкую улыбку, которая на пару секунд тронула губы его партнёра, значит, он старался совсем не зря. — Смею предположить, что если уж ты не забыл про меня, Тёмного Лорда, то и четыре тёмных дэвы разрушения тоже сейчас наслаждаются утренним приёмом пищи для поддержания земной формы? Казуичи нервно посмеялся, бегая глазами по комнате. Про хомяков Гандама он и думать забыл. Взгляд остановился на вопрошающем, который и без чёткого ответа всё понял. — Ты что, забыл? — Нет-нет. Я… я сейчас всё сделаю, дай мне пару минут. Я как раз собирался их покормить. На самом деле в последние несколько недель Сода их даже в глаза не видел. Раньше клетка с животными стояла прямо в спальне, ближе к хозяину, так ему было спокойней, но из-за того, что по ночам хомяки начинали шуметь, будя при этом механика, Гандам согласился переставить её в гостиную. Казуичи редко туда заглядывал, а, приходя уставшим после работы, в принципе забывал, что там кто-то есть. Встав с кровати, парень вернулся на кухню, чтобы захватить упаковку орехов, и поспешил в гостиную. Открыв дверь, он буквально почувствовал, как на него смотрят четыре пары маленьких глаз. Соде даже показалось, что немного с осуждением, но разве хомяки вообще способны на такое чувство? Казуичи часто (можно даже сказать слишком часто) видел, как Гандам кормил своих дэв с рук. Так что в голову сразу же пришла ошеломительная идея попробовать также. К механику грызуны уже привыкли, так что проблем возникнуть не должно было. Открыв клетку, Сода протянул руку одному из них, чтобы он по ней забрался. Хомячок не заставил себя ждать, и вот Чёрный Дракон-Завоеватель Чам-Пи уже гордо восседал на ладони в ожидании следующих действий. Казуичи же достал несколько орешков и положил рядом с ним. Пока дэва уплетала лакомство, парень решил ласково почесать его за ушком. Всё-таки животных он тоже любил, несмотря на то, что в последнее время вспоминал о них достаточно редко. Чам-Пи же, закончив с орехами и почувствовав знакомый яблочный запах на чужих руках, решил, что это тоже для него и, ловко развернувшись, укусил механика за палец. — Ай! — Сода резко, с каким-то странным звуком, похожим на шипение, отдёрнул кровоточащую руку. — Гандам, опять твой грызун меня укусил! — Крикнул он через всю квартиру. Ответ послышался неожиданно близко: — Во-первых, это не какой-то там грызун, а один из четырёх тёмных дэв разрушения — Чёрный Дракон-Завоеватель Чам-Пи. — Казуичи испуганно обернулся, прижимая рыжего хомяка к груди (тот невозмутимо переполз ему на плечо). Привычка Танаки ходить, не издавая ни единого звука, иногда до чёртиков его пугала. Парень попросту не рассчитывал увидеть в дверном проёме немного нахмуренного животновода. Скрестив руки на груди, тот смотрел прямо на Казуичи. — Ты… — Во-вторых, — перебил его Танака, — если ты познал его испытание болью, то ты это заслужил. Если бы его физическая форма не была настолько слаба, то он бы и не вздумал давать тебе эту ношу. Сода вопросительно вскинул бровь, обрабатывая всё, что ему сейчас сказали. Буквально через несколько секунд он понял, что пытался донести ему Гандам. — Да прости, что я про них забыл. Я правда не специально. Главное же, что все живы, и никто не пострадал. И от того, что их покормят немного попозже, с ними ничего не случится. — Дело не совсем в этом, да и, конечно, с ними-то ничего, а вот с тобой… — Гандам вздохнул и подошёл поближе, забирая хомячка с чужого плеча. — Иди в ванную, рану нужно промыть. Я тут сам разберусь, а потом помогу тебе. — Хорошо. Честно говоря, Сода чувствовал себя немного виноватым. Вроде хочешь как лучше, а получается как всегда. Вечная проблема. Он знал, что Танака на него не обижается, скорее даже больше беспокоится, чем обижается. Просто выражает это в странной манере. Казуичи вышел из комнаты и свернул в маленькую ванную. В отражении зеркала на него смотрел кто-то совсем растерянный. Он улыбнулся сам себе, думая, что впереди ещё целый день, и вся эта ситуация скоро забудется. Незачем портить только-только начавшийся день. Тем более, если это единственный выходной. Послышалось журчание воды из-под крана. Прокушенное место нещадно щипало из-за мыла. Ощущения, конечно, не из приятных, но Сода понимал, что по-другому никак. Через пару минут он услышал двойной стук и скрип петель, отметил в голове, что позже их нужно будет смазать. На пороге стоял Гандам с бинтом и перекисью в руках. — Слушай, ты не виноват в этой ситуации, — начал животновод, закрывая дверь в ванну. — Ну, я имею в виду, ты просто не знал. — Что такое? — Сода, вытерев руки от воды, присел на бортик ванны. — Давай сюда, — Танака поставил всё, что принёс на край раковины, достал ватный диск и смочил перекисью. Затем прижал его к месту укуса. Сода вздрогнул от того, какие же у Гандама неожиданно холодные руки. Хотелось взять их и долго-долго греть, но механик знал, что такой жест скорее всего не одобрят. — Так вот. Твои руки… Они пахнут яблоками, а, как ты знаешь, мои дэвы могут употреблять их в пищу. Чам-пи решил, что помимо орехов ты отдаёшь ему в дар что-то ещё, поэтому, грубо говоря, всё это и произошло. Убрав ватный диск, Гандам отрезал небольшой кусок бинта. Между ними повисла небольшая неловкая тишина, Танака был увлечён перевязкой, а Сода пытался не обращать внимания на холодные прикосновения, которые заставляли сердце биться немного чаще. Хоть они и жили вместе относительно давно, Казуичи практически никогда без разрешения не нарушал личного пространства животновода. Он не хотел делать ему неприятно, поэтому инициатором любых соприкосновений всегда был Танака.  — Наверно, нужно было предупредить тебя, — Гандам закончил перевязывать маленький укус и отпустил чужую руку. — Так нормально? — Да, спасибо. — Сода рассматривал проделанную работу, всё ещё ощущая прохладу чужих прикосновений. — Я понял, без тебя твоих тёмных дэв брать больше не буду, иначе кто-то из нас точно пострадает. Гандам тихо посмеялся, наклоняясь, чтобы поцеловать Казуичи в лоб. — Пойдём отсюда, непутёвый, — шепчет он куда-то в розовые волосы и отстраняется. — Сегодня нас больше ничего не побеспокоит.