Казнить нельзя помиловать

Джон не находил себе места. Он сходил с ума от непередаваемой гаммы очень неприятных эмоций, которые не испытывал раньше. Но это внутри. Внешне он мало чем отличался от других жителей Либрии. Разве что движения его сейчас были немного более резкими. Чем меньше времени оставалось до казни, тем сложнее было сдерживаться. Казалось, ураган, что бушует в душе Престона скоро вырвется наружу. Пропагандистские речи лидера, раздающиеся с экранов всех мониторов, только усиливали раздражение. Серо-чёрные цвета окружения как будто подчёркивали безвыходность ситуации. Он ничего не может сделать. Не должен. Желая хоть как-то отвлечься, клерик решил вспомнить, что же было четыре года назад, когда забрали его жену. - Архивная запись Вивиана Престон, приговор и кремация. Часть поверхности стола с готовностью поднялась, и перед мужчиной появился монитор, на котором неподвижно стояла женщина в красной мантии в сопровождении двух конвоиров. На пару секунд застыл и Джон. Желание посмотреть и страх всё же увидеть события четырёхлетней давности боролись в нём. - Включить, - принял решение он. "Вивиана Престон, вы обвиняетесь в уклонении от приёма препарата и в эмоциональном преступлении, за что будете кремированы в городском крематории. Вы отправитесь туда немедленно и будете сожжены", - отсутствие эмоций в приговоре, решающем чью-то судьбу, резало слух. Бывшая жена никак не отреагировала на эти слова. Да и какой смысл? Если бы она рыдала, умоляла её пощадить, решение бы не изменилось. Вивиана с достоинством выслушала приговор и сама пошла в сторону места казни. В этот момент Престон обратил внимание на человека, стоявшего прямо за ней. Проводившего её холодным, равнодушным взглядом, а затем отвернувшегося. Не потому, что он был не в состоянии смотреть на казнь. Просто ему и в самом деле было всё равно. Этим мужчиной был Джон. Нет! Клерик не мог вынести мысли о том, что мир останется без единственной женщины, к которой он когда-либо испытывал эмоциональную привязанность. Эта мысль заставила его медленно подняться и выйти из-за стола. Казнь вот-вот начнётся. Джон шёл, всё набирая скорость, и очень скоро перешёл на бег. Он нёсся вверх по лестницам, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Быстрее, нужно успеть! На ходу достав удостоверение, он, не сбавляя скорости пробежал, пропускной пункт, успев спросить началась лишь кремация. - Только начали, - ответил сотрудник спине пробежавшего мимо Престона. - Хей! На окрик Джон никак не отреагировал. Никто не посмеет помешать Клерику первого класса. Мало ли что ему могло срочно понадобиться. Он бежал по длинному коридору, похожему на огромную трубу. Он уже так близко. Вот и охрана и другие сотрудники. "Реактивная турбина запущена" - произнёс из динамиков приятный женский голос, на всякий случай повторив предупреждение ещё несколько раз. - "Тетраграмматон"! Мне нужно допросить эту женщину! - на ходу объявил Престон, но смотрел он только в глаза женщине, заметившей его через щель в двери. Он опоздал. Устройство уже запущено, его не остановить. Всё, что Джон мог сделать - это смотреть в глаза женщине, которую вот-вот навсегда у него отнимут, и слушать обратный отсчёт... Раньше ему никогда не приходилось сдерживать слёзы. И он держался так долго, как мог. Пока медленно, еле переставляя ноги не добрёл до улицы. Там непередаваемое горе утраты, поселившееся в груди, наконец, вырвалось наружу в виде солёных слезинок, катящихся по щекам. Престон опустился на колени, уткнувшись лицом прямо в асфальт и беззвучно рыдая. Такую боль он ощущал впервые, а как с ней бороться ему никто не объяснял. На мгновение он пожалел, что не находится под действием препарата. Насколько всё проще, когда не испытываешь ни горя, ни вины за то, что делаешь. Но почувствовав что-то один раз, уже невозможно было от этого отказаться. Он не обращал внимания на снующий туда-сюда народ. В данный момент ему было всё равно, что кто-то может заметить и донести на него. Он был сломлен и растоптан. Хотелось только одного, уничтожить систему, которая так бесчеловечно уничтожает всех, кто пытается наполнить свою жизнь хоть каким-то смыслом. Освободить человечество от Либрии, Тетраграмматона, прозиума. Убить вождя. И он это сделает, чего бы это не стоило! Пожертвует своими эмоциями ради того, чтобы другие могли ими наслаждаться! - Клерик Джон Престон, - раздался над ухом знакомый голос напарника. - Вы арестованы!