kit-kat fic

— Отдай, придурок! Это моё! — Попробуй забери! Им вроде бы и не по пять лет, а на двадцать больше, но сейчас, когда борьба идёт не на жизнь, а на кит-кат, они готовы идти до конца. Пит не был сильнее или быстрее другого басиста, но он определённо хотел свою сладость обратно. Или нет. Возможно он даже выиграть не хотел, просто сейчас, когда вечно угрюмый Майки смеялся, он был готов купить тому все сладости мира, лишь бы эта улыбка не сходила с его лица. Очки, слетевшие ещё в самом начале борьбы, лежали где-то под диваном, из-за чего Уэй привычно щурился. У него действительно красивые глаза: зелёные, как глубокое, затягивающее в самую трясину болото и такие же смертоносные. Пит давно уже по уши в мутной воде и выбраться даже не пытается. Где-то рядом шуршит пластиковая упаковка чайного кит-ката. Разумеется, Уэй не собирался терять шанс победно съесть растаявший шоколад, пока Вентц завис, и он совсем не ожидает, что вышеупомянутый басист набросится на него, прижимая к холодному полу трейлера. — Фы Хево? – пытается спросить лежащий, но набитый рот ему сильно мешает. — Ты поплатишься за это, – слишком серьёзно говорит Питер и пока Майки пытается понять, не перегнул ли он, Кингстон успевает залезть ему в рот. Еще до того, как Джеймс произнесет хоть слово. Целовать Майки слишком сладко, он приторно-шоколадный, химически-чайный и очень красивый. Пит хочет попробовать его всего, но лишь проникает языком в его рот, отбирая почти растворившийся шоколад с его языка, такого же горячего и сладкого, как весь Уэй. Даже когда он отстраняется от его губ до губ Майки тянется сахарная слюна. Диабетикам вход настрого запрещён. Вау. Они оба дышат тяжело и воздух вокруг наэлектризован. Сердца неритмично пытаются выпрыгнуть из груди, а парни вновь накидываются друг на друга. Они не будут бороться за главенство, они оба знают, что Майкл позволит, а Питер сделает, как велено. Вентц не оставит следов, по крайней мере на видных местах точно нет, пиар - это не их прерогатива. Он будет медленно и нежно снимать с любимого майку с joy division и покрывать каждый доступный участок кожи своей любовью, он утопит Джеймса в ней. Возможно его любовь немного похожа на одержимость, но он напишет сотню песен и мир не увидит ни одной. Или нет. Он хочет, чтобы все знали, какой прекрасный в Мексике закат, и как красив Майки в лучах уходящего солнца. Вентц смеётся куда-то в низ живота Уэя, на что тот вопросительно поднимает брови. — Ты такой красивый. Майкл иронично фыркает. Он не считает себя красивым. Он худой, даже дрыщавый, без очков не видит дальше своего носа и уродливо щурится, а ещё он мылся последний раз позавчера. — Я хочу тебя. — Черт, Питер, твою мать, – выгибается басист, когда его любовник наконец-то берет в рот. Вентц определённо имел опыт не только стараниями Уэя. Майк царапает пол, толкается бёдрами и тихо скулит, кусая губу. Он не хочет привлекать внимание к и так подозрительно громкому трейлеру. — Сукин сын, не дразнись, прошу! – шепчет он, за волосы оттаскивая Кингстона от своего члена. Это было почти больно особенно видеть то, с каким удовольствием Пит сосал и немного холодно. — Ты можешь задушить меня своими бёдрами, если тебе так хочется, чтобы я помог тебе кончить, – Майки глубоко сомневался в своей способности задушить кого-либо даже руками, после стольких лет на антидепрессантах, он вообще сомневался во многих своих умениях. Но он зажимает голову Вентца дрожащими ногами, скрещивая их за шеей. — Ну же, – руки Питера нежно сжимают слишком бледную кожу бёдер Уэя, а рот принимается усердно сосать. Раньше Джеймс мог держать себя кое как в руках, но теперь, когда Пит играет грязно, языком касаясь всех чувствительных мест, он просто не выдерживает. Он все. Он закончился. — О! Ох, о боже! – Вентц слишком медленно ведёт языком вверх, к красной текущей головке, обводя ее и спускаясь обратно вниз, большим пальцем надавливая на уретру. — Детка, ты можешь звать меня Питом, как раньше, – издеваясь шепчет басист, боясь разрушить момент. Где-то в другом конце комнаты уже в третий раз начинает орать стандартная мелодия нокии, настойчиво намекая взять трубку. — Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заткнись! – Майки устал, а Пит так отвратительно его мучает, неужели месть за дурацкую шоколадку стоит полностью изнеможенного тела Уэя? "Да," – ответит Пит. Уэй устанет, размякнет и позволит себя обнимать, будучи не любителем "телячьих нежностей". Пит никогда не забудет, как довел Майки до состояния плачущего нечто, когда заставил его, абсолютно растерянного и задыхающегося, кончить во второй раз. Он всегда такой красивый. Даже когда его глаза красные от слез, дыхание сбито напрочь и слова не вяжутся в предложения, выпуская только плаксивые хныки. — Пи-ит, – тянет Уэй и наконец-то кончает, до боли сжимая волосы Питера у корней. Майки - долбанная карамель, сахарная вата и молочный шоколад. Вентц слишком усердно вылизывает его после, не давая ни капле проскочить мимо своего рта и, ох да пожалуйста, Майки уже стал достаточно чувствительным, чтобы позволить себе уснуть в объятиях. Он так сильно влюблен в него. — Пит Вентц однажды ел кит-кат со вкусом зеленого чая прямо с моего языка, - все в студии смеются, а Майки смущенно улыбается.