Слава, что ты сделал?

Со времени, когда Слава впервые встретился с Алишером, много всего изменилось. Теперь их отношения не похожи на те, что были раньше. Да, между ними есть до сих пор что-то, что отталкивает их друг от друга, но то, что заставляет быть рядом – намного сильнее, масштабнее. Уже два месяца Моргенштерн встречается с Диларой, и ровно столько же Слава находится в несколько потерянном состоянии. Алишер этого не замечает, а вот Андрей уже начал беспокоиться. Не сказать, что Марлоу пребывает в сильной депрессии, но и хорошее настроение парня уже давным-давно никто не замечал. А ведь раньше все было намного проще. Когда в последний раз так парился Моргенштерн? Когда его выгнали из университета? Когда умер его отец? Он думал, что, начав встречаться с Диларой, он забудет его. Со временем. Забудет. Но как же сильно он ошибался.. Все оказалось с точностью до наоборот. Марлоу стал для него настоящим наркотиком, без которого невозможно выжить в этом гнусном и скучном без него мире. В один момент Дилара все прекрасно поняла. Она давно знала Алишера, давно была в него влюблена. И также знала, что чувствам – не прикажешь. Моргенштерн смотрел на нее когда-то влюблёнными глазами, но то, как он смотрел на Марлоу – другое. Это – намного глубже, серьёзнее. Именно так смотрела на Алишера Дилара. И она ни с чем не могла это перепутать. Девушка не стала закатывать истерик, не захотела избавляться от Славы. Она, питая к Моргенштерну искренние чувства, захотела помочь. Человек не виноват, что он не любит. И точно так же человека нельзя винить, если он влюблён. Дилара поддерживала Алишера и делала все возможное, чтобы ему стало лучше. Эти чувства стали безысходностью. О них знали лишь Алишер и Дилара, однако оба понимали, насколько влюблённость Моргенштерна на самом деле нелепа. Их связь не может случиться хотя бы потому, что Алишер – это Алишер, а Слава – это Слава, не говоря уже о том, что они оба – парни. Они настолько разные, насколько это только возможно. Просто несовместимые. Алишер настолько громкая личность, что такие отношения просто непозволимы. Слава настолько невинный, что Моргенштерн просто не посмеет стать тем, кто это уничтожит. Последнее время ребята все реже проводили время вместе. Слава ушел в себя, Алишер все чаще и чаще посвящал себя Диларе, а Саша с Андреем постоянно куда-то пропадали. Но этот день они просто не могли не провести вместе, потому что у Сани был день рождения. Еще с утра они сделали ему сюрприз, а вечером устроили полноценную вечеринку, на которой было довольно большое количество народа. В основном это были знакомые и друзья Саши, которых Слава, Алишер и Андрей не знали, но были и те, с кем они уже пересекались. Многие из них были уже пьяны, но Марлоу своим принципам не изменял. С того раза он вообще на выпивку даже смотреть не мог. Алишер почему-то тоже не пил много. Собственно, как и последнее время. Он сидел с Диларой где-то отдельно от всей тусовки, изредка наблюдая за кареглазым брюнетом. Слава лишь единожды встретился взглядом со своим другом и, задержав на некоторое время свое внимание, каким-то обиженным, что ли, взором обвел Алишера. В следующую секунду Дилара отлучилась, так как увидела среди гостей свою давнюю подругу, и Моргенштерн остался один. Он закатил глаза, потому что понял, что в этот раз он не в силах сдержаться, и подошёл к выпивке. — Алишер, я поеду домой. Если что-то случится, позвони мне. — через некоторое время предупредила Дилара своего парня и, поцеловав его в щеку, отправилась домой. Моргенштерн проводил девушку молчаливым взглядом и снова взялся за бокал. Он, не обращая никакого внимания на толпу, будто бы сейчас находился наедине с собой, бокал за бокалом стал пить все то, что только лежало на столе. Марлоу наблюдал за ним со стороны, предполагая, что причиной такого срыва может быть то, что с вечеринки уехала Дилара. Почему-то эта мысль тревожила и заставляла чувствовать огромное напряжение. Все это время другие активно отмечали день рождения Ермолаева, пока тот непонятно куда пропал. Но, судя по тому, как все отрывались, это никого особо и не смущало. Алишер пропустил еще два бокала и почувствовал, что хочет в туалет. Возможно, виной тому выступило немаленькое количество бокалов, выпитое Алишером, но так или иначе, ему было необходимо справить нужду. На первом этаже туалет по-любому занят, поэтому ему пришлось подняться наверх. Туда гостей не пускали, поэтому он сто процентов был свободен. Моргенштерн поднялся по лестнице, открыл дверь и обомлел. На раковине сидел Андрей, затылок которого был вжат в зеркало. Саня, обвив руками его талию, возбужденно обцеловывал шею. Штаны у обоих были приспущены до колен, глаза закрыты, и оба вплотную прижаты друг к другу. Плоть к плоти. Моргенштерн простоял так некоторое время, но пошлые звуки вернули его в себя, поэтому, спустя еще пару секунд, он аккуратно вышел из туалета. — Пиздец. — заключил Алишер. В голове вдруг всплыл образ Сани, когда он как-то подозрительно ушел от ответа на вопрос, который на тот момент беспокоил Моргенштерна. Спустя еще несколько секунд Алишер сильно нахмурил брови и скрестил на груди руки. — Заебись, блять. Поссать в собственном доме нельзя. Марлоу ушел к себе в комнату, потому что появился среди гостей он только ради Сани, а поскольку его тут не было, Слава не видел смысла находиться среди почти незнакомых ему людей. Он мог бы лечь спать, но музыка в любом случае не дала бы ему этого сделать. — Короче, я придумал. С Саней я знаком уже давно, поэтому знаю, какой подарок его обрадует. Когда он был маленький, он любил коньки. Так давайте мы сейчас все вместе отправимся кататься на коньках! — с большим энтузиазмом предложил какой-то Ноунейм, и, дождавшись чужого согласия, вместе со всеми, кроме самого Саши, отправился куда-то на лёд. Моргенштерн выключил громкую музыку и устало плюхнулся на диван, откинув голову назад. Обычно на любой тусовке он был главным клоуном, но сейчас его это вообще словно не касалось. Не хотелось. Он до какой-то свирепой жути желал чего-то другого. Моргенштерн медленно закрыл глаза и тяжело вздохнул, попытавшись выдохнуть из себя все находящиеся негативные в нем эмоции. Он пролежал так несколько секунд и только спустя некоторое время начал чувствовать вокруг себя тишину, потому что шум, который был тут некоторое время назад, долгое отдавался в его голове. Наверное, нужно меньше пить. Только он начал наслаждаться тишиной, как его головы коснулась тёплая рука. Не нужно было открывать глаз, чтобы определить, кто это был. — Куда все ушли? — тихим голосом спросил Слава. Он пару раз провёл своей рукой по голове друга, проявив к нему жалость, потому что Марлоу уже выучил, какое количество алкоголя и каким образом оно может сказаться на Алишере, после чего сел рядом с ним на диван. – Не ебу. — коротко ответил Моргенштерн, все еще не открывая глаз. — Почему ты не с ними? — не успокаивался Слава. Марлоу точно был уверен, что раньше Алишер был бы тем, за кем бы шла эта толпа. Он устроил бы на подобной вечеринке нечто безумное, из-за чего всем станет еще веселее. Так почему сейчас он оказывается среди всех тухлым старичком? — А ты? Между ними повисло молчание. Слава изучающим взглядом смотрел на Алишера, который, к слову, снова был без верха. Раньше Марлоу не мог вытерпеть этого факта, но теперь он к этому привык. Его взгляд блуждал по лицу Алишера, в который раз отмечая красивые скулы и милые ресницы, но в итоге остановился на выпирающем кадыке. — Слишком скучно. — ответил Алишер и сглотнул. Глаза Марлоу проследили за движением по кадыку, а потом снова вернулись к лицу. На некоторое время вернулась тишина. Алишер почти не двигался, именно сейчас выглядя умиротворенно. Может, большое количество алкоголя тому виной, а может, нечто иное. — Ты любишь ее? Моргенштерн поднял голову и наконец встретился с парой чужих глубоких глаз, которые неотрывно наблюдали за ним, требуя честного ответа. — Да. — М. В ту же секунду, сам себя противореча, Алишер резко приблизился к Марлоу, быстро целуя в губы. Слава, мозг которого отключился еще пару мгновений назад, когда он, выйдя проверить, почему не играет музыка, увидел Алишера, сразу прижался к нему, тут же закрывая глаза и открывая для Алишера рот, чтобы его язык мог туда беспрепятственно проникнуть. Он вцепился руками в сильные плечи Моргенштерна, притягивая его ближе, а тот навис на Марлоу сверху, вдавливая его своими поцелуями в диван. Их языки сплетались все больше и больше, не имея и шанса на то, чтобы хотя бы на секундочку друг от друга отстраниться. Они не поняли, как начался этот поцелуй, но сейчас оба старались его углубить настолько, насколько это возможно, потому что страсть одновременно нахлынула на обоих с такой силой, что они потеряли голову. Наверное, это уже давно должно было случиться. Руки Марлоу с плеч переместились на талию, а позже и вовсе стали поглаживать торс, который так долго мелькал перед ним, но к которому не было до этого никакой возможности прикоснуться. Оба не понимали, что происходит, потому что одновременно вместе сошли с ума. В один момент Моргенштерн поднял Славу с дивана и посадил на стол, практически не прерывая их бесконечного поцелуя. Марлоу пришлось раздвинуть ноги, чтобы Алишер смог ближе к нему прижаться, потому что сейчас чувствовать каждый миллиметр тела друг друга – было необходимостью. Алишер, на секунду отстранившись от Славы, который на мгновение даже открыл глаза, чтобы узнать, в чем дело, стал медленными поцелуями по шее спускаться ниже, прикаясь губами к каждой имеющейся родинке. Марлоу снова закрыл глаза и откинул голову назад, задыхаясь от наслаждения. Вряд ли он бы пребывал в подобном экстазе, если рядом был бы кто-то, помимо Алишера. Его поцелуи были невероятными, они электролизовали кожу и заставляли чувствовать что-то абсолютно новое, но одновременно родное. Моргенштерн неспешно, чтобы Слава успел возразить, расстегнул ремень на его штанах и, не почувствовав сопротивления, спустил одежду до уровня колен. В последний раз поймав рот Марлоу, чтобы им насладиться, Алишер спустился вниз, чтобы довести Славу до конечного удовольствия.