***
В Пашиной квартире собралась большая компания подростков. Как на любой порядочной тусовке, алкоголю не было конца и края. Кто-то обжимался по углам, кто-то отрывался в свету диско-шара. Ярче всех сияла Перфилова, танцуя на освободившемся от выпивки столе. Леха, словно первобытный человек танцевал вокруг нее свой ритуальный танец, завлекающий на уединение. Его шею окутывала, словно шарф, мишура. Он стащил свое сегодняшнее украшение с недавно наряженной Пашиной ёлки. На все недовольные взгляды у Лёхи был один ответ: «Паш, ну это же просто мишура, я тебе таких удавок для ёлок хоть сто штук куплю, только отстань, дай повеселиться». — Лёха, музыку сделай потише, я пойду с родителями поговорю, а то они меня потом съедят, если звонка не дождутся. А уж если узнают, что дома туса была, — сказал Паша на ухо Лёше и ушел в свою комнату звонить родителям по Скайпу. Но все его попытки установить соединение с сетью провалились. Паша вышел из комнаты, нашел друга, выпивавшего, наверно, уже стакан пятый вина за вечер: — Интернет не грузит. Может, позвонишь своему другу-программисту. Ты мне говорил о нем недавно. Даже не помню, как зовут его. — Надрищев его зовут, — Лёха хмыкнул от удовольствия, в который раз посчитав свою шутку уместной и смешной. — Сейчас позвоню. Долго ждать спасителя интернета не пришлось. Гоша Петрищев появился спустя двадцать минут, после звонка Лёхи. Он несмело зашел в квартиру, поправил очки и спросил у Паши, в чем была проблема. Они вместе прошли в комнату, оставив Лёху с компанией веселившихся подростков. — Паш, — Гоша сел за компьютерный стол и начал свою проверку, — тут надо не только роутер перезагружать, надо еще восстановить связь с организацией, поставляющей интернет, логин и пароль ввести. Где у тебя листок с информацией? Паша порылся во всех своих книгах, папках с листами для подготовки к экзаменам, поглядел под всеми шкафами и кроватью, и все-таки нашел нужный листок. Поиск не обошелся без ругательств, но оно того стоило. Соединение с сетью было восстановлено, и Паше удалось поговорить с родителями. — Спасибо, Гош, что помог. Я уже думал, что мне хана от родителей будет. — Паш, — голос Петрищева опять был неуверенным, — можно я с вами останусь потусить? Я никогда не был на таких вечеринках. — Да оставайся, жалко мне что ли. Гоша с довольной улыбкой отправился в эпицентр веселья. Под всеобщее ликование он выпил свой первый глоток вина. Паша посмотрел на компанию, потом на комнату, где эта компания праздновала пятничный вечер, оценил масштаб трагедии. Убедившись, что все хрупкие вещи целы, а подростки все еще крепко стоят на ногах, он вышел на балкон и облокотился на подоконник балкона. В открытое окно залетали снежинки и важно садились на свитер, словно на трон; а освежающий ветер нежно гладил лицо юноши, решившего выглянуть на улицу из душной квартиры. На лавочке, расположившейся неподалеку от дома, сидел мужчина. Он был без шапки, его голова, уже давно знающая алопецию, ловила снежинки. Капли, в которые превратились снежинки, стекали на оставшиеся волосы. Мужчина не старался их убрать, ему было все равно. Он задумчиво сидел и наблюдал за подростком, открывшим окно. Паша уставился на мужчину. Когда сил уже не было держать зрительный контакт, Павел помахал рукой случайному свидетелю своей мини-вылазки на свежий воздух. Почему он так сделал, даже для него осталось загадкой. Возможно, виной всему было смущение от того, что кто-то застал его врасплох. Мужчина помахал в ответ. Паша не ожидал, что на его выходку ответят хоть как-то, и помахал снова. Мужчина тоже не отставал, эта бессмысленная игра нравилась ему, до такой степени, что на губах появилось подобие улыбки. — Вершинин! — услышал Паша свою фамилию и обернулся. В дверях балкона стояла Настя, девушка Лёхи. — Ты оглох? — Сейчас, Настюх, — Паша напоследок выглянул в окно, но на лавочке оказалась пустота, будто мужчина ему привиделся. Он, немного расстроенный, вышел с балкона и подошел к девушке. — Я тут уже полчаса около двери стою и хоть бы кто-нибудь подошел и открыл, — начала выказывать Павлу свое недовольство девушка. — Прости, Настюх, музыка орет. Не слышно. — Где Лёха? — Паша боялся этого вопроса, ведь Лёха сказал своей избраннице, что болеет, и если Настюха увидит тут своего суженого-контуженного, то разнесет половину квартиры, а может быть и всю. — Он болеет, ты же вроде в курсе? — И ты устроил вечеринку сам, без его нытья? Добровольно собрал весь этот сброд? — Да нет его у меня, дома валяется, с температурой. «Йее!» — раздалось неподалеку. «Лёха, дятел, не мог подождать еще минут пять в толчке, надо же было так спалиться» — пронеслось в голове у Паши. — Горелов, ты опять мне соврал! А ты, Паша, друг, конечно, хороший. Ссышь в уши отлично, — кричала Настя, то на Лёшу, то на Пашу. — Настюх, ну прости ты нас, захотелось немного расслабиться, развеяться, скоро же пробник по русскому, итак все напрягает, ты не ругай Лёху, — пытался выкрутиться Павел. — Но врать-то мне зачем? Так бы и сказали, что со мной вам веселиться не в кайф. Никудышный из тебя парень, Лёх, давно надо было расстаться с тобой, — сказала Настя в лицо Лёше и пошла к входной двери, на глаза девушке наворачивались слезы. Такой ее Паша видел впервые. — Ну и иди, рыжая курица! Да, Паш? И без таких вот пернатых проживем, — Леша замахал руками в разные стороны, подражая птице. — Лёха, ты тупой. Она правду сказала, парень ты никчемный. Я бы на твоем месте пошел и извинился перед ней. — Ну и пойду, и извинюсь. Держи свою мишуру, на ёлку сам повесь, — Леша отдал Паше мишуру и начал надевать ботинки, с трудом завязывая на пьяную голову шнурки. — Все, ушел, про Танюху не забудь. Она мне сегодня не досталась, но хотя бы ты повеселись от души. — Нужна мне твоя Танюха, — Паша закрыл за Гореловым дверь и отправился в комнату, где продолжалась вечеринка. Спустя час народ стал потихоньку собираться по домам. Таня Перфилова норовила остаться чуть дольше, чем все остальные, но Павел был не в настроении продолжать уже затянувшийся вечер. Распрощавшись со всеми, Паша отправился спать, проверив перед этим сейф. Все деньги, полученные от продажи квартиры бабушки, оказались на месте.***
Утро после вечеринки выдалось отличным. Возможно потому, что Паша мало выпил, или, возможно, потому что был выходной, и никуда торопиться не надо было. Павел не спеша потянулся, от души зевнул и принялся листать ленту Вконтакте, как и подобает среднестатистическому подростку. Когда все нужные посты были просмотрены, Пашу посетила гениальная идея. И состояла она в том, чтобы приготовить себе завтрак. Всего лишь нужно было постараться не обжечь руки по локоть. Чего только стоила попытка недельной давности сварить яичницу, страшно вспоминать. Все-таки тяжело, когда родителей нет рядом. Но, работа вынуждает их совершать длительные командировки, с этим Паша смирился со временем. «Нужно купить готовый завтрак и не париться», — вертелось в голове юноши. Захватив кошелек и проверив все электроприборы, Паша вышел на улицу. До супермаркета дорога занимала минут пятнадцать. Для Паши это была пустяковая прогулка, ведь, не смотря на то, что семья Вершининых была зажиточной, услугами такси и доставки еды он не пользовался на такие ничтожные расстояния. Взяв корзинку в руку, Павел отправился покорять стеллажи местного супермаркета. Проходя мимо полки со свежей выпечкой, юноша остановился. «Вот это точно мой завтрак», — вертелось в его голове. — Долго будешь стоять, все рецепторы отобьешь, других запахов чувствовать не будешь, ближайший час точно, — раздался голос где-то справа от Паши. Он повернул голову, чтобы посмотреть на человека, мешающего наслаждаться с ума сводящим запахом. Каково было его удивление, когда стало понятно, кому принадлежит голос. — Я видел Вас вчера на лавочке! Это точно были Вы! — поначалу голос Паши был немного заторможенным, но чем больше слов он произносил, тем больше обретал уверенность. — Да, это я был, отпираться не стану. Мы с тобой как идиоты махали друг другу руками. — Вы застали меня врасплох. Это была защитная реакция, а дальше было просто весело, — на губах Паши появилась улыбка, вспоминая вчерашнюю выходку. — Согласен. Я обычно такими вещами не занимаюсь, вчера было исключение, — сказал мужчина, подавляя улыбку, вызванную юношеским восторгом на свое появление. — Меня зовут Паша, — представился подросток. — Мы с Вами соседи? Лавочка, вот теперь супермаркет. Все, кого я знаю в доме, ходят сюда за продуктами, хотя таковых людей немного. — Меня зовут Сергей, — представился мужчина. — Живу в соседнем доме, поэтому мы не знакомы. Точнее, я знаю почти всех своих соседей, и большинство в твоем доме. Молодежь сейчас в гаджетах сидит круглыми сутками, даже соседей толком никто не знает своих. — Только познакомились, а Вы уже ворчите, как старик. И это меня друг называет старпёром за то, что я не люблю устраивать вечеринки. — Что же тогда вчера грохотало в твоей квартире? Это не было похоже на мирный пятничный вечер, это была тусовка Сатаны. Паша смеялся уже в голос. Выражение «тусовка Сатаны» рассмешила его настолько, что мышцы пресса быстро забились, и стало трудно дышать. Мужчина же стоял и не понимал, что не так сказал. «Молодежь», — подытожил Сергей. — Вы простите, просто это на самом деле смешно. Ладно, я пойду, только вот, захвачу пару булочек, — юноша, уже в который раз умирающий внутри от стыда от своих странных поступков в присутствии мужчины, забрал с полки булочки и постарался убежать как можно дальше от источника неловких ситуаций. Сергей кивнул Паше в знак прощания, и отправился по своим делам. «Ну ты и идиот, за последние два дня, уже второй тупой поступок. Когда же ты научишься держать свою придурковатость при себе?» — одолевали Пашу мысли всю дорогу до дома.***
— И Вы тут! — Паша подбежал к человеку, стоявшему на набережной. — И я тут, — долго узнавать того, кто подошел с таким шумом, не пришлось. — Что Вы здесь делаете? Ветер же сильный. Как говорит мой отец: «Хороший хозяин собаку в такую погоду не выгонит». — Паш, думаю я тут, люди иногда этим занимаются. — О чем? — юношу всерьез заинтересовало, о чем мог думать мужчина. — О будущем, Паш. Все мы думаем о будущем. Сейчас я принимаю важное для себя решение, и так боюсь ошибиться, — Сергей удивился тому, что так легко может говорить о своих переживаниях с тем, кто разрушил его жизнь, в далеком прошлом, в тот злополучный день, двадцать шестого апреля, тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Тогда он видел перед собой уверенного, дерзкого, заносчивого юношу. Сейчас перед его глазами совершенно нелепая версия Паши, ведущая себя подстать своему возрасту. Злость бурлила в мужчине уже столько лет, что сил на нормальное функционирование уже не оставалось. Нужно было что-то делать. Принимать решение. Мстить, пытаться вернуться в прошлое, и изменить все там; или самое простое, но самое тяжелое — оставить юношу в покое. Что Сергей и решил сделать. — Та ночь, Паш, когда ты помахал мне из своего окна, должна была быть моей последней ночью в городе. Я планировал переехать как можно дальше отсюда. — Что же вас остановило? — Паша обхватил своими руками замерзшую руку Сергея и принялся ее растирать, чтобы согреть. За этот «тупой поступок номер три уже третий день подряд» он себя еще потом поругает, но в данный момент жалеть точно не будет. — Меня остановило открывшееся окно. Паша продолжал греть ладонь Сергея в своих ладонях. Сергей не отрывал внимательного взгляда от юноши. Его сердце бешено стучало, дивясь новому чувству, медленно проникающему в сознание. — Если Вы останетесь, я буду открывать окна чаще, — сказал подросток, медленно отрывая взгляд от созерцания ладони Сергея в своих руках. — Я не хочу ошибиться, Паш.***
Это уже стало традицией, встречаться каждый день, вплоть до самого Нового года. Двадцать восьмого декабря Паша по счастливой случайности оказался в местном хозяйственном магазине. Вернувшиеся из командировки, родители поручили юноше докупить ёлочных игрушек. Уже висевших на ёлке им оказалось недостаточно. Сергей закупался столовыми принадлежностями, которых не хватало в его квартире. Двадцать девятого декабря они столкнулись в парке, куда Паша и Лёша направлялись выпить по бутылке пива в честь сданного пробного экзамена. Паша лишь кивнул в знак приветствия и продолжил движение вперед вместе с другом. Сергей сделал вид, что не обратил внимания на то, что его, можно так сказать, обделили обыденным разговором. Он кивнул в ответ и продолжил путь домой. На прогулке он изрядно замерз, и больше подвергать себя воздействию минусовой погоды не планировал. Тридцатого декабря Павел караулил Сергея около дома. Он не знал ни квартиры, ни подъезда, поэтому с самого утра занял удобную позицию для осмотра всех подъездов и старался не пропустить ни одного вышедшего человека. Спустя час ему повезло, и Сергей вышел на улицу. Паша поспешил к нему. — Сергей, постойте! — Паша бежал за мужчиной, который шел в сторону супермаркета. Сергей остановился и подождал, когда подросток поравняется с ним. — Здравствуйте. — Ну, привет. — Я хотел извиниться перед Вами за вчерашнее. Я был с другом, мы отмечали сданный экзамен, и поэтому я… — Паш, тебе не нужно передо мной оправдываться, — перебил мужчина. — Но, — подросток начал глубоко дышать от возмущения, — я хочу, чтобы Вы знали. Я хочу оправдать себя в Ваших глазах. — Паш, мне уже столько лет, все эти юношеские замашки меня не волнуют, — Сергей нагло врал. Его волновало все, что было связано с Пашей, всю жизнь волновало. — Завтра Новый год, — Паша решил сменить угнетающую тему разговора. — С кем вы его планируете встречать? — Один, я давно не праздную его с кем-то. Лет двадцать точно. — Завтра в полночь я буду ждать Вас там, где все началось. А мне уже пора, весь закоченел.***
Почти полночь, сейчас Президент скажет свою речь и будут бить куранты. Павел торопился изо всех сил, разливая в два бокала еле открывшуюся бутылку шампанского. — Ты куда так торопишься? — спросила мама спешащего сына. — Я обещал одному своему другу встретить с ним Новый год. — Лёхе что ли? Он же вроде со своей семьей празднует. — Нет, мам, не Лёхе. Ты его не знаешь. Блин, я уже опаздываю. Мам, смотри, уже обращение Президента началось, а я ушел. Паша закинул на плечи плед, взял в обе руки по бокалу и спустился на улицу. Сергей ждал его около лавочки, которая стала свидетелем знакомства двух совершенно разных людей. Паша протянул Сергею бокал и освободившейся рукой принялся стелить плед на холодную лавочку. — Вот, — гордился подросток своей находчивости, — теперь можно посидеть и ничего себе не отморозить. Удобно устроившись на теплом пледе, Сергей выпил глоток шампанского и откинул голову на спинку лавочки, чтобы видеть небо. — Этот новый год особенный, думаю, я не ошибся. Паша подсел поближе к Сергею и положил голову на плечо мужчины. — Я рад, что Вы остались. — Паш, ты, может, перестанешь уже «выкать»? — Я рад, что ты остался. Я — не ошибка.