Правильная комбинация

По старой привычке еще с закрытыми глазами проснувшийся первым его мозг прощупывает обстановку вокруг себя, чтобы спустя несколько секунд обрушить на тело тонны привычной для утра Брока информации. Зажаренный с двух сторон суперсолдатскими телами, неприятно липкий от пота, с затекшими конечностями Рамлоу встречал новый день. Он без преувеличения мог назвать себя йогом с большим стажем, поскольку выбраться из постели каждый раз требует от него определенной сноровки и гибкости. Нашарив на полу свою футболку и штаны, Брок потащился в ванну, чтобы с удовольствием подставить тело под прохладные струи воды, предварительно утолив адскую жажду прямо из-под крана. Оказалось, приучить свое тело засыпать в таких мало комфортных условиях получилось на удивление просто. Он до сих пор не понимает, как это работает, но спит среди двух суперобогревателей как убитый, пока тело не пробуждается само, приблизившись к критической отметке потери жидкости в организме. А Баки и Стив продолжают беззаботно спать, не потея вовсе, в созданной ими же персональной жарильне. Видимо пытаясь отогреться за все прошедшие в холоде годы. Все еще зевая, Рамлоу как раз заканчивает вытираться полотенцем, когда в ванной появляется заспанный и по обыкновению голый Барнс, тут же пристраивающий свои ладони на чужих чуть влажных после душа ягодицах. - Доброе утро. Он скользит мягкими губами за ухом Брока, лениво притираясь пахом, перед тем как отойти, чтобы почистить зубы. Брок вешает полотенце на сушилку, невнятно проговаривая ответ, и натягивает футболку, все еще не чувствуя себя до конца проснувшимся. Видимо по этой причине, в итоге, на нем футболка Баки, которая сидит как мешковатое мини платье, а не своя собственная, валяющаяся на полу рядом со штанами. Если бы это была футболка Стива, она бы ощущалась, скорее всего, едва свободно, только заметно велика смотрелась бы в плечах. Но Барнс, в отличие от Роджерса, отдает предпочтение свободной одежде, не привлекающей к нему лишнего внимания, зато с разнообразной цветовой палитрой холодных оттенков. И где только умудряется их находить? Брок разглядывает свое малиновое отражение в зеркале, пока Джеймс полощет рот, низко склонившись над раковиной и выставляя на обозрение первоклассную задницу. Рамлоу приходится отложить переодевание на потом, руки сами тянутся огладить мускулистые бедра и накачанные белые ягодицы. Барнс прогибается в пояснице, охотно подставляясь под ласку и приглашающе расставляя ноги шире. Он опирается ладонями на керамические края и поднимает растрепанную после сна голову, чтобы поймать отражение Рамлоу в зеркале. - О, – хрипло выдавливает он. Брок только и успевает заметить его потемневшие глаза, до того как край раковины оказывается у него под задницей, а Баки с маниакальной увлеченностью медленно ведет ладонью, исследуя внутреннюю сторону бедра и задирая все выше ткань собственной футболки. - Эй, – ворчит Рамлоу, недовольно щурясь, – у нас же все шло по другому сценарию. - Тебе очень, очень идет, – почти что шепчет Барнс, продолжая трогать, гладить и ласкать его тело под свободной мягкой тканью. - Малиновый – не мой цвет. - Я не о цвете. И это ализариновый. Мистер модник опускается перед ним на колени, и Броку становится совсем не до разговоров. У него каждый раз перехватывает дыхание от этого зрелища, а еще от предвкушения горячего влажного языка, движущегося от основания к уже потекшей головке. - Да… да… вот так… Этот восхитительный умный рот знает все, что Брок от него хочет. Медленно и глубоко, тесно и быстро. Рамлоу дрожит всем телом, зажмурившись и запрокинув голову назад, а Барнс, как одержимый, продолжает наглаживать его бедра, живот и бока, своими тихими стонами взрывая нервные окончания под кожей Брока. Он кончает, как и всегда: слишком быстро, слишком сильно, едва не свалившись на пол от потери координации. Баки самодовольно ухмыляется красными распухшими губами, крепко удерживая его на месте, целует в дрожащую мышцу бедра и поднимается с колен. - Этот сценарий не хуже, да? Прекрасно зная ответ, он выходит из ванной, оставляя Брока восстанавливать дыхание. Окончательно проснувшись, Рамлоу вспоминает, что он еще не почистил зубы и не сменил малиновое мини на свои вещи, которых больше нет в ванной. На всякий случай он проверяет корзину для белья, но их, само собой, там не находит. Что ж, если Баки так хочется видеть его в своей футболке, Брок легко может это пережить, тем более, что у этого малинового безобразия вполне демократичная длина, надежно скрывающая хозяйство Брока. Покончив с гигиеной, он возвращается в спальню, чтобы застать двух суперсолдат тесно прижавшихся друг к другу. Как и каждое утро, после приставаний в ванной, Барнс возвращается под горячий бок Роджерса досыпать. Это в отсутствие личной жизни они оба были ранними птахами. Последние три года вытянуть их из постели ранним утром может только внеплановый апокалипсис на работе. Стив теперь бегает только по вечерам, пока кто-то из них готовит ужин, делая исключение лишь в выходные. Неслышно ступая, чтобы не разбудить, Брок подходит чуть ближе к постели, наслаждаясь принадлежащим только ему зрелищем. У обоих такие длинные красивые ноги с золотистыми короткими волосками, что в переплетении друг с другом создают эффект бесконечности, от которого невозможно оторваться по собственной воле. Жалкий вуайерист, стонет про себя Брок, даже не пытаясь бороться с возрастающим чувством умиления, рассматривая спрятавшего нос в изгибе роджерсовской шеи Барнса. Каждый такой момент – жестокая тренировка силы воли. Ему приходится закрыть глаза и представить кружку горячего вкусного кофе. Только так удается заставить себя выйти из комнаты. На кухне первым делом он включает кофеварку и закидывает хлеб в тостер, потом достает из холодильника две банки разного джема – для Барнса и его липкой жопки – и запечённые овощи в сыре, которые Стив обожает есть, не разогревая. Горячее, видите ли, убивает вкус. У Брока от одного вида холодной склизкой субстанции скукоживается желудок. Еще не липкая жопка появляется как раз тогда, когда он заканчивает выгружать завтрак на стол, первым делом хватая тост с клубничным джемом и запихивая его целиком в рот. Отсутствие рвотного рефлекса и безграничные глотательные возможности делают из прожорливого суперсолдата идеального любовника. Баки счастливо вздыхает и одновременно тянется за следующим тостом и телом Рамлоу. Не давая себя отвлекать, Брок вкладывает в загребущую лапу стакан с молоком и возвращается к столешнице, чтобы выжать свежий сок для еще одного голодного суперсолдата, что прямо сейчас бодрым шагом входит на кухню, сияя улыбкой. - Доброе... утро, – кисло заканчивает Стив и воинственно складывает руки на груди, впиваясь взглядом в Рамлоу. Гладкий лоб тут же рассекают укоряющие морщинки и одна, как восклицательный знак, обвиняющая межбровная. – Что это такое? Брок чешет голое колено такой же пяткой, наливает готовый апельсиновый сок в стакан и относит к столу, оставляя рядом с тарелкой овощей. - Все претензии вот к нему, – поясняет Брок, поглаживая всё еще влажный после душа затылок Баки. – Правда он вряд ли сможет ответить своим вечно занятым ртом. Пойду переоденусь. Барнс тут же опустошает обе щеки, и протестующе цепляется за запястье липкими пальцами. - Не надо! - Сядь нормально и ешь, – отчитывает Брок, ожидая, пока его нехотя отпустят, отвернувшись и обиженно ссутулив плечи над тарелкой с тостами. – А тебе нужно особое приглашение? Стив усаживается за стол с таким видом, будто делает ему великое одолжение. Брок только качает головой, выходя из кухни под звуки его урчащего желудка. Оказавшись в спальне, он взвешивает все варианты. На данный момент имеются два недовольных суперсолдата, и оба такими и останутся, если Брок влезет в свои вещи. Также, если сменить футболку Барнса на футболку Роджерса, проблему не решить – один недовольный солдат в наличии остается. Рамлоу внимательно осматривает спальню, пока ему на глаза не попадается домашняя клетчатая рубашка, аккуратно сложенная на кресле. Теперь в таких рубашках Стив ходит исключительно дома, набрасывая поверх майки. Что ж, на малиновой, тьфу, ализариновой футболке будет то еще зрелище. Но увидят-то только двое, и этим двоим понравится наверняка. Ведь дело совсем не в цвете. - Утро продолжает быть добрым, – говорит Брок, возвращаясь на кухню, чтобы налить себе вторую кружку кофе. И он совсем не удивляется тому, что еще до первого ароматного глотка его обнимают в четыре руки, воодушевленно сопя в каждое ухо. Брок так рад, что у него есть работа, на которой можно побыть несгибаемым и редкостным мудаком. А дома... дома можно побыть и плюшевым мишкой. И обниматься всё утро. Или сколько там осталось до выхода?