«Горе от ума»
Старенькое издание, доставшееся ему от родителей. В юношестве он очень любил его перечитывать, а потом забросил на дальнюю полку. Неожиданно из-под обложки выскользнул клочок бумаги и упал на пол. Кириллов сначала подумал, что это закладка и нагнулся ее поднять, но, когда листок оказался в его руке, он понял, что это записка. Жду тебя в Летнем парке в 18:00 Кириллов прикусил губу. Почерк и записка принадлежали человеку, который когда-то сломал его жизнь. Николай Ставрогин. Кириллов снова сел за стол. Он хорошо помнил тот день, когда обнаружил эту записку на своей постели.***
Это было семь лет тому назад в Петербурге, Алексей тогда учился на первом курсе университета. Придя домой, вернее в комнату, которую он снимал за пятнадцать рублей у одного старика, Алексей увидел на кровати клочок бумаги. Кому могла принадлежать записка, он даже предположить не мог, друзей у него не было, врагов тоже. Кириллов долго колебался, но все же пришел в назначенное время в Летний сад. У входа стоял молодой человек в черном костюме, опрятный, дорого одетый, с гордым и надменным взглядом. Алексей не знал, он ли оставил эту записку, но решил подойти. Заметив Кириллова, молодой человек оглядел его с головы до ног, ухмыльнулся и негромко произнес: — Даже лучше, чем я себе представлял. Кириллов этой фразы не понял и вопросительно уставился на незнакомца. Тот протянул ему руку, туго обтянутую черной перчаткой. — Ставрогин Николай Всеволодович. Кириллов представился и пожал ему руку. Ставрогин кивнул в глубь парка, приглашая прогуляться. Первое время они шли молча, Кириллов все время задавался вопросом: кто этот человек и что он хочет? Дойдя до дальнего угла сада, где не было людей, Николай Всеволодович опустился на скамейку, Алексей сел рядом. Ставрогин сохранял молчание, разглядывая деревья вокруг. Кириллов понял, что он пытается подогреть интерес, поэтому заговорил первым: — Это вы оставили записку? Зачем? Кто вы? Для чего меня позвали сюда? Ставрогин улыбнулся, обнажив белые зубы. Он закинул ногу на ногу, поправил шляпу и снова посмотрел на Кириллова. — Слишком много вопросов, не находите? Первый, я полагаю, был риторическим, ответ вы и сами знаете. Зачем? Познакомиться. Кириллов недоумевающие вскинул бровь. Возможно, стоило насторожиться и задаться вопросом: зачем какому-то франту знакомиться с бедным студентом? Но Алексей приехал из маленького провинциального городка, был юн и очень доверчив, потому пренебрег осторожностью. Завязался разговор. Ставрогин много спрашивал об учебе, семье, друзьях, родном городе, сам же не вопросы отвечал неохотно. Кириллову удалось узнать лишь то, что он приехал в Петербург недавно, до этого жил в поместье своей матушки. Спустя полчаса беседы, которая больше походила на допрос Кириллова, Николай Всеволодович, сославшись на занятость, ушел, пообещав вскоре встретиться вновь. Алексей отправился домой, размышляя, кто же такой его новый знакомый, какие цели он преследует.***
Кириллов опёрся локтем о стол и закрыл глаза. дурак, бежать надо было. Да кто ж знал? Теперь, зная все об этом человеке, было легко судить себя за все совершенные поступки, но тогда Алексей и предположить не мог, что станет с его жизнью. Кириллов снова взял в руки книгу, которая когда-то служила ему своеобразным тайником и задумался. Среди страниц спрятано много того, что Алексею хотелось бы забыть, если он сейчас ее откроет, то снова окунется в ту историю. Готов ли он? Поняв, что он сам себя загнал в ловушку, Алексей открыл книгу и пролистал. На десятой странице он обнаружил письмо. Достав тонкий лист бумаги, Кириллов провел глазами по знакомым строкам.***
Здравствуй, Алексей. Прости, что уехал, не предупредив, появились срочные дела за городом. Когда я вернусь, хочу познакомить тебя с некоторыми людьми, думаю, они покажутся тебе интересными. Одного зовут Петр Верховенский, он сын моего учителя. Непростой парень, но, думаю, вы поладите. Второй — бывший студент, зовут Иван Шатов. Его сестра живёт на попечении моей матушки. Парень деревенский, простой, но пылкий, если загорится чем-то, то будет гореть пожаром. Не скучай.Н. Ставрогин
Это письмо Николай Всеволодович написал ему спустя месяц после знакомства. Кириллов и Ставрогин часто общались, прогуливаясь в парке или просто шатались по городу. Николай был старше его на пару лет и казался Алексею полубогом. Уверенный в себе, расчётливый, хладнокровный, образованный Николай быстро покорил сердце неопытного мальчишки. Они едва могли называться хорошими знакомыми, а Алексею уже хотелось раствориться в Ставрогине и его идеях. Николай много размышлял на тему добра и зла, Бога и дьявола, перенося эти мысли в мозг Кириллова словно на бумагу. Как оказалось, Алексей был такой не один. Николай Всеволодович, как и обещал, познакомил юного инженера с Верховенским и Шатовым. Первый Алексею сразу не понравился, слишком уж он заискивал перед Ставрогиным. Чувствовались в нем двуличие и жестокость, которые он старательно скрывал под маской любви и добродушия. Иван оказался простым парнем, который, как и сам Алексей, тянулся к Ставрогину всей душой. Они неплохо общались, иногда даже заходили друг к другу в гости, но в их отношениях был один камень преткновения — Николай. Ревновали оба. Во время бесед со своим новым знакомым Кириллов все реже думал о смысле жизни и все чаще о Ставрогине. Холодные серые глаза притягивали его как два магнита, а резкая, гордая, улыбка все чаще представлялась ему ласковой. Алексей ревновал Николая ко всем, особенно к Верховенскому. Тот был готов целовать руки Ставрогину, бегать за ним по пятам как собачка. Кириллова это страшно злило, хотелось оттаскать Петра за волосы, чтобы он знал, как лезть к ЕГО Николаю. Поймав себя на этой мысли, Алексей понял, что влюбился.***
Кириллов криво улыбнулся. Что теперь жалеть о прошедшем? Тех дней уже не вернуть, а если бы это и было возможно, Алексей бы этого ни за что не сделал. Тогда, будучи юным мальчишкой, он горел таким чувством, такой страстью, что одно воспоминание об этом заставляло его чувствовать себя живым. Теперь это прошло, Алексей видел ту мерзкую и порочную сторону Ставрогина, которая могла погубить все что угодно. Остались только боль и разочарование. А ведь когда-то он был счастлив… Об этом ему решила напомнить следующая вещица, найденная среди пожелтевших страниц.***
Ставрогин часто водил Алексея на прогулки в Летний сад, выбирая при этом самые тихие и безлюдные уголки, так что Кириллову это все напоминало свидания. Обычно они садились на скамейку и Николай рассказывал о своих теориях. В тот раз он поделился идеей, что раз Бога нет, то человек и есть бог. Он может сделать все, что только пожелает — заявить своеволие. Идея показалась Алексею увлекательной, но куда больше его заинтересовали губы Ставрогина, растянувшиеся в полуулыбке. Студент так пристально любовался, что Николай прервал свою речь и хитро посмотрел на него. — Алексей, вижу мои речи вам надоели, вас куда больше увлекает мое лицо. К щекам Кириллова прилила кровь. Стыд-то какой! А если он теперь станет его презирать? Но Ставрогин лишь самодовольно улыбнулся. Какое-то время они молчали, потом Николай резко развернулся лицом к Алексею, наклонился и впился в сухие, потрескавшиеся губы студента. Алексей не знал, что делать, он никогда не целовался до этого, тем более с таким человеком как Ставрогин. Собраться с мыслями и ответить на поцелуй Кириллов так и не смог, поэтому остался сидеть с полураскрытыми губами. Отстранившись, Ставрогин внимательно изучил испуганное лицо Алексея, затем резко засмеялся. — Что же вы сконфузились, Алексей? Разве вы не об этом мечтали? Не прикидывайтесь ангелочком, я прекрасно вижу, как в вашем взгляде скачут черти. Испуганный Кириллов резко выдохнул, сердце колотилось как сумасшедшее. Доктора бы сказали, что юноша на грани инфаркта, но причиной такого сердцебиения была не закупорка артерий, а жадные губы Ставрогина. Не в силах смотреть на это гордое лицо, Кириллов опустил голову и закрыл глаза руками. Вкрадчивый голос раздался прямо над его ухом. — Что же вы краснеете как барышня? Так не интересно. Что ж, увидимся завтра, надеюсь, ваша стыдливость немного поутихнет. Когда Алексей открыл глаза, фигура Ставрогина быстрым шагом удалялась в глубь аллеи, а на скамейке остался его белоснежный платок с серебристыми инициалами Н.С. Недолго думая, парень схватил кусочек ткани и спрятал за пазуху. А дальше было много того, что Алексей пытался забыть. Грязные квартиры, подвальные помещения, пары опиума и чьи-то руки. Вначале точно ставрогинские, а потом… Алексей не всегда помнил, как заканчивались эти вечера, но первые часы плотно заседали в его голове. Ставрогин всегда ходил по краю между нежностью и жестокостью. Сначала он нежно целовал Кириллова в шею и шептал на ухо «мой мальчик», потом резко хватал за волосы и избивал, затем снова зализывал раны. В такие моменты Алексей был согласен умереть на руках у своего мучителя, только бы быть рядом. Но уже через полчаса садистских утех Николаю надоедал этот глупый малыш со щенячьими глазами, и он отдавал своего ученика на растерзание пьяницам и наркоманам. Такое развлечение стоило рубль за полчаса. Кириллов мог с лёгкостью уйти из этого подвального ада, но это был приказ Ставрогина. Его слова заставляли Алексея идти на это снова и снова. Боль и стыд хорошо притуплялись опиумом. Сколько это длилось? Может неделю, может месяцы, может целый год. Ответа уже никто не знал.***
Кириллова тряхнуло, по спине пробежали мурашки. Как же мерзко. Раньше Алексея тошнило, когда он вспоминал те дни, так что дрожь можно считать прогрессом в становлении психического состояния. Кириллов вскочил со стула и подошёл к самовару, рядом с которым стояла чашка остывшего чая. Залпом осушив её, мужчина прошёлся по комнате. Сложно представить, где бы сейчас он был, если бы Шатов. Иван оказался более смекалистым и подготовленным к жизни, чем Кириллов. Ему хватило сил и понимания, выбраться из сетей их общего идола самостоятельно. А уж почему он решил помочь товарищу по несчастью, точно не знал никто, возможно, даже сам Шатов.***
Кириллов очнулся в небольшой, светлой комнате. Его очень мутило, как это бывало с ним после приличной дозы опиума, спина болела, а перед глазами водили хороводы белые мушки. Вдруг его кто-то осторожно взял за руку. Это был Шатов. — Я забрал тебя вчера… оттуда. Тебе не место с этими людьми. Очень плохо? Алексей зажмурил глаза и покивал головой. Ему одновременно хотелось вспомнить вчерашний вечер во всех подробностях и забыть навсегда. Вернее, хотелось вспомнить ту часть со Ставрогиным. Он слабым голосом крякнул на Ивана: — Николай… Он меня ждёт. Он мне нужен. Рука Шатова нежно коснулась волос Алексея. — Не ждёт, Леша, не ждет. Пойми, это не тот человек. Он тебе не товарищ. Посмотри, что с тобой стало, а все он — Ставрогин. Лешенька, прошу тебя забудь его — Не получится.***
«Не получилось,» — подумал Кириллов, грустно улыбнувшись.