***
— Они направятся в город, — бросил Ягер адъютанту, подбежавшему к нему как только спустился с самолета. — Встретим их там. — Нашлись? — спросил он. — Разумеется, — покосился штандартенфюрер. Сегодня он воспринимал друга спокойнее, вчера же был готов убить. Понести Свету к лагерному врачу, специализирующемуся на лечении пленных, вместо нормального доктора. Увидеть пленных без конвоя и вовремя не вооружиться! Когда-нибудь он простит, но не сейчас. Впереди была более важная задача. Цель, которую он должен выполнить во что бы то ни стало. Это как играть в кошки-мышки или партия в чертовы шахматы только с одним возможным исходом. За последние сутки все шло наперекосяк. Не успел он развернуть операцию по оперативному перехвату, как приехал генерал. Как всегда вовремя. Но тому были весомые причины. Ситуация на фронте усложнялась с каждым днем. Ягеру пришлось приложить все свое красноречие, пользуясь положением будущего зятя, чтобы остаться в лагере еще на пару дней. При этом о Свете, а вернее о своей «племяннице», не сказал ни слова. Ягер не случайно представил ее тогда как племянницу. У него она была, но Гудериан прекрасно знал всю его родню. Старшего брата, героически погибшего на западном фронте еще в 1940-м. Его супруга, не выдержав потерю, слегла, оставив на старшую дочь Элизабет младших сыновей, которые на тот момент только пошли в школу. Клаус перестал навещать Лизи еще в 39-м. С началом войны времени катастрофически не хватало, но тем не менее он регулярно отправлял ей достаточно круглые суммы жалований вместе со своими письмами. Не мало помог и сам Гудериан. В память о своем лучшем друге Эрнце, отце Клауса, погибшего в первой мировой, он много поддерживал его семью. И Гейнц прекрасно знал, что племянница Клауса с братьями живет у овдовевшей матери штандартенфюрера в родном Вайльбурге. — Мы не можем позволить себе тратить время таких воинов как ты — в тылу в погоне за жалкими беглецами, — сказал Гейнц за очередной рюмкой. Клаусу было невероятно сложно сдерживать себя в этот момент и вести себя так, будто ничего страшного не произошло. Ведь, это всего лишь русские беглецы! Они итак не жильцы. Достаточно направить за ними один взвод солдат и дело с концами! — Это дело чести, Гейнц. — ответил он, бесцельно вертя в руке давно опустевшую стопку. В голове проносились лица Светы, Ивушкина… Клаус знал, Коля ни за что не убьет ее. Но куда страшнее для нее — насильное возвращение на родину. — Дело твоей чести — на фронте. — рычание генерала вернуло его мысли в нужное русло. — Мы теряем свои преимущества, Клаус! Блицкриг провален! — Знаю… — спокойно ответил Ягер. Ведь, он был провален еще в 41-м. — Тогда какого черта ты мешкаешь?! — Гудериан неожиданно стукнул по столу, отчего рюмка жалобно звякнув, скатилась на пол. Казалось, гнев генерала вызвал у штандартенфюрера лишь молчаливую усмешку. — Даю тебе один день! — почти прокричал Гейнц дрожащими губами, тыча в него пальцем. — Завтра вечером ты отправишься обратно! Клаус лишь опустил глаза, едва сжав губы. Один день на ее поиски. — Хорошо… Ответ был слишком тих. — Я не узнаю тебя! — грозно перебил его генерал. — Что с тобой?! Клаус взглянул на него, стараясь оценить степень эмоционального всплеска, который сейчас обрушиться на него. Генерал был очень зол и, очевидно, удивлен. Он еще раз стукнул по столу, но уже сдержаннее, и решительно встал. — Ты потерял хватку? — еле слышно спросил он, надевая фуражку и поедая ученика глазами. — Или может… Волю к победе?! Ягер прекрасно понимал, в чем его подозревают. Стоить отметить, что сомнения генерала были не беспочвенны. Веру в фюрера и, вместе с тем, в его здравомыслие Клаус потерял еще пару лет назад. Вера в величие Третьего Рейха так же была не в лучшем состоянии, равно как и презрение к коммунизму. Но Ягер промолчал и Гейнц ушел, оставив его в раздумьях. Часы шли, минуты бежали. Лагерь беглецов был обнаружен и теперь надо было действовать немедленно, но крайне осторожно. — Тилике, собери человек пять-шесть. Выдвигаемся немедленно, — добавил Ягер, направляясь в штаб.***
Демьяна не было уже пол дня. Дело шло к вечеру. Ребята разбили лагерь в самой гуще леса, под небольшим каменным мостом. Здесь их никто не мог заметить ни с окрестностей города, ни с воздуха. С первой минуты нежелательного путешествия мысль о побеге стала почти навязчивой. Только так могла спастись от незавидной судьбы, которую так гневно обещал ей Коля. При этом он почему-то даже не задумывался, что на родине его ждет то же самое. И к тому же, только своим побегом она могла спасти беглецов. Ведь, сам Ивушкин будто не понимал, а скорее просто не хотел понимать, что это единственный выход из сложившейся ситуации. Ягер не отстанет. Клаус… Света обхватила руками колени и спрятала в них лицо. Каждый раз, когда думала о нем, в груди все сжималось. С появлением немца в ее жизни, любовь перестала быть пустой иллюзией. Она стала состоянием души, которое вряд ли когда-нибудь её отпустит. Клаус Ягер стал единственным в жизни человеком, рядом с которым хотела быть, с которым чувствовала себя счастливой. И не важно, чья страна победит в этой отвратительной войне. Как и где они будут жить дальше. Чем будут заниматься в жизни. Будут ли в достатке… Главное, с ним. И только с ним. Иначе к чему все это? Света посмотрела на ребят. Коля сидел прислонившись к дереву, не отрывая от пленницы глаз. Аня расположилась напротив него, всё рассказывала о чем-то, смотря на парня. Она ловила каждый его взгляд, глаза горели. Этот взгляд… Так, Аня влюблена? В Колю. Света не смогла сдержать улыбку. — Чё? — вдруг процедил Коля. Аня, до этого уверенная, что он слушает ее рассказ, разочарованно замолчала и посмотрела на Свету. — Что? — Чё лыбишься, говорю… Долгая лагерная жизнь и его отношение к бывшей нежно-возлюбленной, изменившаяся за последние дни до неузнаваемости, сделали из некогда интеллигентного, добропорядочного советского парня простого зэка. Света закатила глаза и встала, чтобы немного отдохнуть от него и уединиться. В конце концов, иногда организм это требовал. — Куда собралась? — Коля вскочил со своего места. Она молча пошла в лес и Коля кивнул Ане, удивленно привставшей на месте, давая знак оставаться на месте. Он подбежал к Свете, когда та скрылась из виду, и схватил за плечо. — Мне нужно, — быстро ответила она, смотря куда-то в сторону. — По нужде. Коля неуверенно ослабил хватку. — Ну… — вдруг тихо сказал он, продолжая тем не менее удерживать ее. — Иди. В этот момент Света осознала, как же некомфортна его близость. А ведь раньше… — Только попробуй выкинуть что-нибудь. — несмотря на грубый смысл, голос почему-то зазвучал мягче. Странно… Света осторожно отстранилась и пошла дальше, но Коля вдруг схватил ее за плечо и с силой притянул к себе. — Господи… — вырвалось у нее от страха. Боже… Он стоял настолько близко, что горячее дыхание ощущалось на щеке. Коля крепко сжал в ладонях ее плечи и по спине пробежала волна мурашек, но не такая, как от присутствия Клауса. Скорее от осознания истинной причины дерзости русского. Когда-то горячо любимые ею глаза опустились к приоткрытым от страха губам. Коля глубоко вдохнул и закрыл глаза. Света попыталась унять дрожь, но получилось слабо. Казалось, это длится целую вечность. Бесконечно невыносимую вечность. — Коль… — он резко посмотрел ей в глаза, выходя из еле уловимого дурмана остатков аромата ее дорогих духов. — Не надо. Парень нахмурился и слегка отстранился. — Почему… — неожиданно мягко прошептал он. — Почему так произошло? Света осторожно отняла наконец руку, но он снова сжал ее. — Мы же с тобой были… — он искал в ее глазах то, чего так хотел увидеть. — Были, Коль. — она отвернулась. Его близость теперь только отталкивала. Вызывала жалость, а еще брезгливость. — Ну так, — его руки больно сжали плечи. — Ни за что не поверю, что ты по-настоящему… Ты же клялась. Может это просто минутная слабость? А?! Я пойму… Мы же можем начать все сначала! Света не могла поверить в то, что он только что сказал. — Неужели ты не хочешь домой? Там… — Там меня не ждут. — Не ждут? — округлил он глаза. — А как же… Это твой родной город. Там все родные, понимаешь? А бабушка твоя? Света замолчала. Ее она вспоминала все реже. Да, Агафья — единственный родной человек, оставшийся для нее на этой земле. И, может быть, некрасиво с ее стороны не думать о ней, но вернуться Света не могла, а написать письмо почти невозможно. Клаус встречал ее. В детали он не вдавался, но уверил, что потом к ней еще не раз была доставлена гуманитарная помощь. Вот только приняла ли она? Неизвестно. — Только она… — ответила Света и наконец вырвалась из нетвердой хватки. — Да подожди ты! — он преградил ей путь. Такой же настырный как раньше. — Ну?! Чего ты добиваешься сейчас?! — неожиданно громко спросила она. — Ждешь, что я «одумаюсь»? Наконец пойму, что сдурила?! Ошиблась? Оступилась? Прими меня, Коленька, обратно?! Да?! От возмущения глаза парня полезли на лоб. — Коля, я изменила тебе. — процедила она. — Ушла к другому! Люблю его! Пойми ты это наконец! Коля покраснел и крепко сжав губы, потряс ее. Будто пытаясь вытряхнуть из неё всю дурь. — Отпусти! — Заткнись! — закричал он. — Разве так ждут своих мужчин советские женщины?! Разве так хранят честь? Честь свою и мужика своего?! — Ну же! — уже резче ответила она. — Покажи! Что делают когда предают честь своего мужика?! Как наказывают своих неверных жен настоящие мужчины? Как они вдалбливают в их головы остатки чести?! По раскрасневшемуся от гнева лицу Коли и вздутым ноздрям можно было подумать, что ударит. И, возможно, он так бы и сделал, потому что резко замахнулся. Света успела машинально закрыть лицо, но удара не последовало. Тяжело дыша, Коля застыл в этой позе. Он прекрасно понимал, что ничего ему не будет, если завершит это «наказание». Но как он мог?! Да и разве это чем-то поможет? Она — пропащая… — Знаешь? Я только сейчас поняла… — тихо начала Света, отходя на шаг. — Какой же дурой я была! Он уставился на нее в ожидании. — Я никогда тебя не любила! — голос предательски задрожал. — Это было что угодно, но не любовь! Я просто была юной дурой, которой вскружил голову молодой повеса! — Повеса, значит?! — прошипел он. — Светик, вот что я тебе скажу… Мы вооружены. И если я увижу твоего нациста, поверь мне, я не буду себя сдерживать… — Ребят, — послышался крик Ани и оба одновременно повернулись в ее сторону. — Демьян вернулся!***
Через час неполный состав, состоящий из шести (вместе с самим Ягером и Тилике) человек, был уже в городе. Кроме них, по улицам тут и там мелькали офицеры и солдаты, отдыхающие на увольнительных. Их было не отличить взвода Ягера. — Вы знаете, что делать… — сказал он после нехитрого инструктажа. С большей долей вероятности, можно было предположить, что русские здесь. Им надо подкрепиться, переодеться. Возможно, залечь для дальнейшей отработки плана. Разумеется, беглецы не будут светиться в общественных местах в робах заключенных. Скорее всего, в город войдет только один из них. Они вооружены и находятся в состоянии отчаяния и без жертв не обойдется. Оставив на площади офицеров и солдат, которые тут же рассредоточились по улицам, штандартенфюрер быстро направился в здание местной полиции. Внешне Клаус оставался спокойным и сосредоточенным. Он всегда умел брать себя в руки, когда ситуация вокруг накалялась.***
Демьян был одет в простой серый костюм, который был великоват как в ширину, так и в длину. Брючины он завернул внутрь. Его не было от силы два-три часа, но парень успел раздобыть для Коли полный комплект довольно сносной одежды и женское пальто для Ани и модную шляпку. — А Свете? — поинтересовался Коля, когда развернул добычу. — Ну, извиняй, начальник… — развел руками тот. — Немка сказала подойти позже, когда она до дома доползет… — Ты ее убил? — громко вмешалась испуганная переводчица. Но Волчок молча закурил. Коля же приступил к преображению. Спрятав ненавистную полосатую форму под мост, ребята двинулись в город.***
Клаус не верил тому, как все просто… Полиция, предупрежденная о визите нежелательных гостей, среагировала моментально, дав безошибочную наводку. Но штандартенфюрер не торопился. Было известно пока только об одном из русских, направляющийся к восточному мосту. — Они там. — сказал он адьютанту, затягиваясь очередной сигаретой. Все отходные пути русских были уже заблокированы военными, которым был дан приказ: «Взять живыми. В крайнем случае, стрелять в мужчин, обезоружить женщин». Он не мог сказать, «обезоружить переводчицу». Это бы вызвало подозрения. Они ждали знака командира, чтобы пойти к цели. — Клаус… — тихо прервал его раздумья Тилике, который редко обращался к нему по имени. Ягер холодно посмотрел на друга. — Я понимаю, что виноват. Если бы я знал, что все так обернется… Я бы ни за что… — он замолчал, подбирая слова. — Света мне нравится и мне… действительно жаль, что все так вышло. Взгляд штандартенфюрера постепенно переменился. Перед ним сидел Тилике. Взволнованный, искренний. Всегда преданный друг. — Знаю… — ответил он, похлопав его по плечу. Из леса к нему подбежал один из солдат. — Они там. — он указал направление. — Пора!***
— Может нам все же не стоит в город? — спросила Аня, откусывая хрустящий кусок свежего хлеба. — Можно и здесь неплохо устроиться на ночь… — За тобой точно не было слежки? — прервал Коля товарища. — Вообще нет… — задумался Волчок, пережевывая кусок, щедро намазанный ягодным конфитюром. — И потом… Мне пришлось долго идти. Это место далеко отсюда. В другом конце города. И ни намека на военных. Света разочарованно отвернулась. Живот довольно давно сводило от голода, но при виде всех этих яств почему-то тошнило. Да и успешная вылазка Демьяна вызывала двоякие чувства. С одной стороны прекрасно, что у него получилось и он вернулся живым и невредимым. С другой же… Неужели Клаус не смог их выследить?! Но шорох листвы за спинами беглецов тут же заставил сомнения улетучиться. Все молча застыли. Парни напряженно потянулись за оружия. Коля тихо встал и сделал шаг к ближайшему дереву, жестами приказывая товарищам рассредоточиться. Внезапно прозвучал выстрел и пуля просвистела прямо над его головой, задев кору дерева. — Расходимся! — завопил Ивушкин. В лесу показались солдаты. Коля стрельнул в их сторону, параллельно хватая Свету за шкирку и утянув ее за собой к склону горы. Жалобный мужской вскрик свидетельствовал о том, что пуля достигла своей цели. Девушка испуганно закрыла уши руками, пытаясь разглядеть военных. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Вдруг он попал в Клауса?! Но русский утаскивал ее все дальше вниз, скрывая себя и пленницу в густой лесной массив, растущий прямо на каменистом склоне. Вокруг стоял шум от стрельбы и погони. За ними гнались. Что с Демьяном и Аней?! Их не было ни видно ни слышно. Через минуту стрельба прекратилась. В какой-то момент Коля потерял равновесие, неаккуратно наступив на округлый булыжник, упал, пытаясь ухватиться за ветки. В миг двое бывших возлюбленных оказались на небольшом пустыре, окруженном густыми зарослями лишайника. — Суки! — тихо выругался Коля, поднимаясь на ноги. В этот момент Свете удалось увернуться и отползти, но он успел ухватиться за ее ногу. — Стоять! Щелчок. Где-то в листве. — Не двигаться… — прозвучал тихий голос в вечернем сумраке. Продолжая удерживать девушку за ботинок, Коля медленно обернулся и с трудом разглядел темный силуэт. Штандартенфюрер держал его на мушке. Где-то позади Ягера, зашуршали ветки. Второй? — Осторожно освободись и иди сюда, — обратился штандартенфюрер к девушке, продолжая смотреть на Ивушкина. За его спиной показался солдат, который тут же направил автомат на русского. Выше, где-то под мостом, где пару минут назад они мирно перекусывали, уверенные в своей безопасности, звучала немецкая речь. Их было много… Несмотря на пистолет в руке Коли, Света резко вырвала ногу и поползла к Клаусу. Ей не хотелось смерти Коли, как и не хотелось оставаться с ним. Но сейчас не ей было выбирать, что будет дальше. Ягер нашел их. И как она могла сомневаться в этом?! Рано или поздно это должно было случиться. — С-сука!!! — закричал тот, когда Ягер шагнул ближе, продолжая держать пистолет на привычно вытянутой руке. Немец был спокоен. Он смотрел на младшего лейтенанта как всегда — свысока. В глазах сверкал победный огонь. Она жива. Он в его власти. И Ягер не собирался тянуть. — Вот и все… — курок щелкнул. — Нет! — Света, подоспевшая к нему, схватила его руку и тут же закрыла уши от громкого выстрела. Пуля улетела куда-то в лес. В ужасе от кардинальных мер любимого, девушка отчаянно повисла на его руке, чувствуя сопротивление. Он так уверенно выстрелил. Он был готов убить его! Неужели это единственный выход, который он видел перед собой?! Воспользовавшись коротким замешательством соперника, Коля поднялся на колени, целясь в немца, но в одну секунду почувствовал острую боль в затылке и все вокруг померкло в темноте. Это был резкий удар прикладом автомата, подбежавшего солдата. — Глупая, что ты творишь… — голос Ягера тут же смягчился. Он с силой обнял любимую. Света в слезах урылась в его плечо, выпуская наконец на волю накопившиеся за сутки побега, эмоции. Скорее всего Коля жив. Возможно его вернут в лагерь. Но самое главное, жив Он и она. — Как ты?! Его руки то поглаживали ее спину, будто проверяя нет ли каких ранений, то вытирали слезы на её лице. — Я в порядке… — еле выговорила она хриплым голосом, снова прижимаясь к нему. Она уже не пыталась унять дрожь, волнами отдающуюся по спине. Хотелось только продолжить путь. С ним. В его дом. — Все будет хорошо… — прошептал Клаус, наблюдая как солдат поднял пистолет русского, лежащего без чувств. — Пойдем, любимая. Но едва он успел выпрямиться, прозвучал неожиданный выстрел. Солдат упал рядом с русским. С виска аккуратно потекла струйка темной крови. Продолжая обнимать испуганную девушку, Клаус повернулся к стрелявшему. В двух шагах от них стояла Аня, непонятно откуда появившаяся в кустах. Дрожащая рука с маузером была направлена на лицо штандартенфюрера. Она была напугана и даже поражена собственной меткостью. Ягер попытался, спрятать Свету за собой, но девушка уверенно встала перед немцем. — Нет, — она протянула к переводчице руки, сопротивляясь ему. — Не делай этого… — Это ты виновата! — тихо прошипела та. Она ненавидела Свету. С самого начала именно ненавидела. Если бы не она, побег носил бы другой смысл. Другой для Коли. — Аня, прошу! Мы уйдем, — голос Светы задрожал. Хотелось только одного — уйти отсюда. Чтобы все это прекратилось. — Он тебя не тронет! — Так уж не тронет! Все из-за тебя, — мельком она посмотрела на Колю, который поднял руку ко лбу. Он пришел в себя! Они этого не видели! Аня судорожно снова прицелилась в немца, уже уверенная в своей правоте. Капли пота скатились со лба по щекам. — Отойди! Или я буду стрелять в вас обеих! Краем глаза переводчица заметила, как Коля встает. А Света сделала осторожный шаг к ней навстречу, но Клаус резко отбросил любимую в сторону, быстро направив пистолет на Аню. Послышался шорох позади переводчицы. Они были на подходе! Рука задрожала. Моментальное волнение охватило тело и палец сам по себе сжал курок. Анна выстрелила. Следом послышался еще один выстрел, но уже куда-то в сторону. Он не успел. — Нееет!!! — истошно закричала Света, увидев, как вместе с первым выстрелом, с головы возлюбленного слетела фуражка. Клаус оказался на том же месте, где мгновение назад лежал оглушенный Коля. Не веря своим глазам и издавая невнятные звуки, словно вырванные из груди, она подползла к нему. — Нет! Нет! Так не должно было быть! Нет! — как только схватила его голову, пальцы нащупали влагу. Она посмотрела на дрожащую ладонь, испачканную его кровью. Казалось, в легких катастрофически не хватает кислорода. В один момент весь мир перевернулся, погружаясь во мрак. Коля встал, но ей было уже все равно. Все должно было быть не так. Это все неправда. Это все кажется?! Разве так все закончится… Но она сама его убила! Она сама виновата! Мысли обрывками накрыли Свету с головой, прежде чем она потеряла сознание.