На случай, если я не буду жить вечно

Честное слово, Андромеда была уже немного староватой для такого. Она склонилась над коробкой, давно спрятанной на чердаке, перебирая бесконечную груду бесполезных безделушек — Тед настоял на том, чтобы оставить их, когда они только переехали. «Да ладно тебе, Дромеда. Мне нравились эти штуковины в детстве. Ты не подумала, что Нимфадоре захотелось бы немного узнать о культуре своего дорогого старого папаши?» — говорил Тед почти насмешливо, подпирая голову руками и хлопая глазами. Она всегда в ответ улыбалась и целовала в лоб. «В настоящий момент она больше занята разглядыванием себя в зеркале. Ты видел, как часто она меняет свою причёску? Кажется, сейчас её увлекает это больше всего». Тед рассмеялся, небрежно подбрасывая пластиковый мячик. «Я буду делать всё, что в моих силах, чтобы потакать твоим желаниям, любимая» — усмехнулась Андромеда. «Ну, это уже удар ниже пояса — цитировать мои слова в ту ночь, когда ты сделала мне предложение», — Тед изобразил обиду, улыбаясь и отодвигая коробку в сторону. Она тщательно осмотрела предметы в коробке, пытаясь вспомнить объяснения Теда. Он рассказывал ей всё о каждом маггловском предмете, который хранил у себя, вплоть до любимого воспоминания, связанного с каждым из них. Андромеда считала это невероятно увлекательным, её удовольствие было связано как и просто с приобретением новой информации, так и с едва уловимым чувством бунта против её семьи, которое с каждой новой историей становилось всё сильнее. Она наконец-то закончила с первой коробкой, и, отставляя её в сторону, увидела что-то, что лежало на ящике, который стоял за ней. Эта вещь была старой, серебристая краска по бокам была практически стëрта, и покрытой довольно толстым слоем пыли, достаточно толстым, чтобы чёрный круг на одной из её сторон был почти скрыт под ней. Когда она взяла её в руки, в воздухе сразу оказалось облачко пыли, оно становилось всё больше, когда женщина аккуратно стирала пыль с чёрного прямоугольника на задней панели устройства. Андромеда нежно улыбнулась, думая о том, как был Тед был бы рад показать ей, как эта старая штуковина работает. Она была озадачена этим вопросом, пытаясь найти какую-нибудь кнопку активации. Ещё свежи были в памяти воспоминания о том, как Тед пытался рассказать ей о работе телевизора, и как сильно он смеялся, когда она не могла найти кнопку включения. Тогда он и сказал ей, что на таких предметах всегда бывает небольшая кнопочка, и она пыталась найти её каждый раз, когда натыкалась по всему дому на его маггловскую технику. Она потратила гораздо больше времени, чтобы найти эту чертову штуковину, но когда она наконец нажала на неё, и чёрный прямоугольник засветился, сердце Андромеды замерло. Она не знала, что конкретно ожидала увидеть там. Но явно не это. Её зять стоял на тёмном фоне и потирал рукой шею, он выглядел таким же болезненным и испуганным, каким она видела его в последний раз. — Римус? — резко спросила она, постукивая по экрану. И вдруг остановилась, нерешительно одернув руку и кивнув. Это был не портрет. Римус не собирался отвечать. Она нажала на другую кнопку, ту, с маленьким треугольником, и, затаив дыхание, начала его слушать. Эта штука работает? — мужчина сделал шаг вперёд и слегка постучал по поверхности. — Ладно, Тедди! Привет, хм, это… это твой папа! Андромеда снова нажала на кнопку с треугольником, её руки затряслись. Не успев толком подумать, она встала и повернулась, повысив голос. — Тед! Поднимись ко мне, пожалуйста! — Андромеда пыталась придать голосу уверенности, ей совсем не хотелось волновать бедного мальчика, но глядя на камеру в своих руках, чувствовала, что это практически невозможно. Через пару секунд она услышала знакомый звук шагов снизу, быстро приближающийся. — Всё в порядке, бабуль? — над люком показалась копна голубых волос, а за ней медленно появился весь Тедди с его заразительной улыбкой. Андромеда улыбнулась восьмилетнему мальчику, похлопывая по полу рядом с собой, как бы приглашая его присоединиться. — Что такое? — спросил мальчик немного смущëнно, подскакивая к своей бабушке, улыбка не спадала с его лица. Андромеда положила руку ему на плечо. — Я нашла кое-что, и думаю, что ты должен увидеть это, Тедди, — она рассеяно, провела рукой по его плечу, поворачивая его к маггловскому прибору. Глаза Тедди засияли. — Ух ты, это одна из тех маггловских штук, которые дедушка любил? Андромеда мягко улыбнулась, взъерошив волосы внука. — Это не просто маггловская штука. Здесь есть для тебя послание. Тедди схватил прибор, пробежав глазами в поисках какого-то написанного послания. — Правда? А где, бабуль? Я ничего не вижу! Андромеда усмехнулась и мягко забрала камеру у мальчика. И внезапно почувствовала ком в горле. — Давай покажу, — Андромеда нажала на кнопку с треугольником, держа прибор перед Тедди, чтобы он мог хорошо видеть его. В секунду, когда запись начала проигрываться снова, лицо Тедди помрачнело. «Эта штука работает? Ладно, Тедди! Привет, хм… Это твой папа!» Тедди прижался к бабушке, глаза приклеились к экрану, когда его отец заговорил. Далее последовала короткая пауза, в которой Римус слегка повозился с камерой и тихо выругнулся. «Так, ладно, Тедди, — Римус вздохнул, — если ты смотришь это… Я не вернулся домой» Андромеда взглянула на внука и увидела, что в его глазах уже появились слёзы. «Мне очень жаль, и тебя, и твою маму. Я люблю вас обоих… очень сильно». Голова Тедди теперь полностью покоилась на плече бабушки, а его дыхание стало резким и прерывистым. В сердце Андромеды будто нож воткнули, когда она услышала, как мальчик прошептал: «Я тоже вас люблю». «Мм… — продолжил Римус, — вы стали для меня всем. Всё, о чём я когда-либо мечтал. Так что… Позаботься о ней, пожалуйста, хорошо?» Андромеда уткнулась носом в волосы внука, не упустив из внимания то, что теперь они были того же пыльно-коричневого цвета, как и у мужчины на видео. «С ней бывает тяжко, но… Позаботься о своей маме, пожалуйста». Римус выглядел так, будто заплачет, когда он шагнул вперёд, выругнулся ещё раз, и картинка снова стала чёрной. Когда в комнате стало тихо, Андромеда отчётливо слышала прерывистое дыхание внука. Она притянула его к себе, полностью усадив на колени — поза, для которой он был слегка великоват (бедный мальчик унаследовал своё неуклюжее телосложение от отца), и слегка погладила его по спине. — Спасибо, — прошептал он ей в плечо, — что показала мне это. Она мягко кивнула. — Твой отец хотел бы, чтобы ты это увидел. За этим последовало долгое молчание, а потом Тедди заглянул бабушке прямо в глаза. — Я могу кое-что спросить, бабуль? — Конечно, дорогой. — Почему он говорил о маме так, будто она всё ещё здесь? Ой. Ой. Едва сдерживая слёзы, она убрала прядку волос с лица мальчика. — Он хотел, чтобы твоя мама осталась с тобой той ночью, но, Тедди, дела были очень плохи. Очень быстро всё стало плохо. А твоя мама была очень похожа на тебя. Когда она видела, что нужно что-то исправить, она не могла оставаться в стороне. Она должна была помочь. Тедди кивнул, но вскоре снова опустил голову. — Они бы так гордились тобой, Тед. Он посмотрел на бабушку, приподняв брови. — Правда? — голос Тедди был полон такого искреннего детского ликования, что у неё защемило сердце. Андромеда решительно кивнула, вспоминая те времена, когда его выходки напоминали ей маленькую Нимфадору, и все те полнолуния, в которые мальчик крепко спал. Они бы не попросили ничего больше для своего сына, они бы никогда не захотели ничего большего. — Я уверена в этом, — она наклонилась и поцеловала его в макушку, — а сейчас, почему бы нам не взять фотоальбомы, я могу рассказать тебе ещё несколько историй. — Вообще, бабуль, можно я останусь здесь? — мальчик крепко сжал руку вокруг маггловского устройства. — Я просто хочу посмотреть это. Ещё разочек. Андромеда грустно улыбнулась, поворачиваясь, чтобы спуститься вниз по лестнице. Пока она спускалась, успела заметить кое-что новое во внешности внука. На его лице появились три тонких белых шрама и слишком знакомая озорная ухмылка.