***
Ривена всё бесит. Скай расслабленно улыбается и смотрит так, как смотрит всегда. По Скайски. В голубых глазах коктейль из геройства, самопожертвования, мечты умереть за свой мир. Добавьте туда немного надменности, присущей всем принцам, капельку усталости. Главное не забудьте про снисходительность, без неё никуда. Взболтать, разлить по двум углублениям в черепе. И вуаля — вот так смотрит Скай. Гребаная снисходительность бесит. Она точно кричит: «Давай разберемся с этим. Чем быстрее ты окажешься на земле, тем быстрее Сильва оставит меня в покое». Ведь это так важно — показать любимчика во всей красе, подавая пример новичкам. Когда-нибудь и вы так сможете, как Скай. И Сильва будет так же ставить вас в пример. Ну да, конечно. Когда-то и Ривен так думал. Ни хрена. Чтобы наставник специалистов смотрел на тебя, как на Ская, нужно быть Скаем. Слепая любовь и восхищение Сильвы бесят. Ривен уже несколько раз оставлял Ская поражённым, его собственные показатели скорости, ловкости, силы и точности ничуть не уступают. Но кого это волнует, правда? Это же всего лишь Ривен. Ривен, которого ловили за курением травки. Ривен, который иногда пропускает тренировки, потому что предпочитает поспать. Ривен, который не смолчит, когда лучше держать язык за зубами. Ривен, которого никогда не назовут лучшим, потому что Ривен не славится постоянством. Потому что Ривен не чёртов робот, готовый выполнять любые команды беспрекословно. Прикованное внимание новичка бесит. Добро пожаловать на цирковое шоу, малыш. Машущие палками клоуны к твоим услугам. Когда-нибудь и тебя примут в царскую армию, а пока что ты будешь тренироваться с утра до вечера, чтобы тебя никогда не назвали лучшим. Ривен неприятно ухмыляется и, отвлекшись, пропускает хитровоебанный приемчик, заставляющий запутаться в собственных ногах и грохнуться на землю, поднимая пыль. Ничего нового. — Отличный бой, дружище, — Скай протягивает руку, предлагая помощь. Не долго думая, Ривен её принимает, понимая, что выебонами и своим паршивым характером он никого не удивит. К тому же, Скай, пожалуй, единственный друг. Как так вышло? Блондин знает его слишком давно и достаточно близко, чтобы обижаться на грубость и жёсткие шутки. А ещё потому что Скаю нравится думать, что в Ривене больше хорошего, чем он показывает. И это тоже бесит. Нет там ничего хорошего внутри. Не то чтобы Ривен не верит, что у человека есть душа, он просто уверен, что за его ребрами кроются лишь прокуренные лёгкие. — Это Маркус, Том и Дэйн. Покажи им тут всё, — обыденно говорит Сильва. — Скай не может? — наигранно удивлённо спрашивает Ривен. — Обычно это удовольствие предоставляется лучшему студенту. — У меня и Ская дела, — бросает наставник, разворачиваясь к выходу. — Думаю, ты справишься. И нет, доверенные первогодки не дают почувствовать себя крутым. Не похоже, что ему доверили что-то важное. Всего лишь спихнули заботу, чтобы не расслаблялся. — Как к тебе обращаться? — слышит парень в спину, когда всё-таки лениво кивает и жестом приглашает последовать на увлекательнейщую (нет) экскурсию. — Ривен, — закатывает он глаза. Конечно же, это тот же новичок со странным взглядом. Кажется, Сол назвал его Дэйном. — Но это не значит, что я кинусь отвечать на ваши тупые вопросы. Как и стоило ожидать, вопросов не было. Все трое парней выглядели уставшими и мечтали поскорее коснуться спиной постели, пока Ривен четко и по делу объяснял им предназначение той или иной зоны, ссылаясь на то, что подробнее они узнают на занятиях. — Поставил не на ту лошадку, новичок? — усмехнулся Ривен, когда один из новоявленных специалистов задержался. — О чём ты? — спросил парень, кося под дурака, будто не он был первым зрителем на представлении, тем, что буквально впитывает каждое движение. Но встречный прямой взгляд и хитрющий взгляд специалиста буквально выбили из него честный, наивный ответ. — Ты должен был победить, он… — Дэйн споткнулся на слове, будто припоминая имя, хотя идиоту понятно — Ская знают все новички, хотя бы потому, что его отец был одним из основателей школы. — Скай поступил не честно, и я думаю… — Всем плевать на твоё мнение, новичок, — усмехнулся Ривен, закатив глаза. — Если ты наивно веришь в честь и рыцарский кодекс, у меня для тебя плохие новости. В жизни, реальной, а не той, что на страницах книжек, либо тебя нагнут, либо ты. — Ты не прав, — принялся отстаивать свою точку зрения Дэйн, ещё сильнее убеждая Ривена, что он — случай исключительный.***
То, как сложно Дэйн поддаётся «плохой компании» в лице Ривена, бесит. Наивный святоша тут уже давно, но его взгляды совершенно не изменились. Взгляды на жизнь. Но не взгляды на Ривена. Он с раскрытым ртом слушает, а в глазах не скрыть восхищения и… Что бы не проскальзывало в этом взгляде, оно лишь раззодоривает, доводя до того, что в какой-то момент Ривен ловит себя на мысли, что у него появилась идея фикс. Отец часто говорил, что он портит всё, к чему прикасается… Нужно лишь приложить ещё немного усилий, совсем чуть-чуть. Дружба новичка с Террой бесит. Едва Ривену удаётся приблизиться к цели, как тут же появляется святоша номер два. Она, как противный голос совести, что звучит в голове Дэйна. Терра ведь хорошая, у Терры совсем нет никаких мотивов, кроме невинной дружбы. И либо Ривен единственный считает, что на друзей слюни пускать не принято, либо новичок не только наивный, но ещё и слепой. Ебучие перепады настроения другой феечки бесят. Фея, серьёзно? Да в средневековье таких «фей» пускали на дрова, что грели душу инквизиторам. Беатрикс ведёт себя так, словно королева мира. Сначала она привлекает внимание Ривена тем, что не похожа на других девчонок: не таскается за ним повсюду, не пишет сопливых сообщений. Потом парень понимает, что той самой сопливой девчонкой в их отношениях — или как там назвать иначе периодические перепихоны — становится он. Оказывается, неприятно, когда тобой принебрегают. — А ты знаешь, кого бы я выбрал между девушкой и другом? — спрашивает Ривен, наклоняясь так близко, что Дэйн, чувствующий ухом его дыхание, в котором запах марихуаны мешается с ледяной мятой, теряется с ответом. — Друга? — спрашивает он неуверенно, с трудом отводя взгляд от ехидной ухмылки на губах собеседника. — Девушку, — отвечает Ривен. — Тогда почему ты у меня это спросил? — не понимает Дэйн. Он, если честно, в последнее время вообще мало что понимает. А меньше всего — себя. Ривен смотрит пристально, пытаясь что-то прочесть в смущенном взгляде. Каждый раз, когда новичок ведётся на его провокации, похож на глоток ледяного мохито. Одновременно бодрит и расслабляет. И одного глотка всегда мало. — Я спросил тебя, потому что думал, ты понимаешь, что это совсем разные вещи, — загадочно начинает он, смакуя каждый взгляд из-под по-девчачьи пушистых черных ресниц, каждый глоток. — С девушками я использую своё тело, — смущение Дэйна толкает продолжить, — с тобой — своё сердце. Не путай это.***
— Ты ведь гей? — спрашивает Ривен. Да, самое лучшее время — спящая Беатрикс, над которой они склонились, совершенно не смущает. — Пошёл ты, — смеётся Дэйн, но мутный взгляд и язык, машинальным движением прошедшийся по пересохшим губам, отвечают за него. — Мне нравится Беатрикс, — хватается за мысль парень, тут же озвучивая её. Конечно, Беатрикс. В этой странной компашке он исключительно ради Беатрикс. — Брось, — улыбается Ривен, даже не оглядываясь на девушку. Может, себя Дэйн и обманет, но не его. — Думаешь, я не вижу, когда меня кто-то хочет? — Думаю, — делает паузу парень, но не для драматичности, а набираясь смелости, чтобы выдохнуть: — ты горячий. — О ком ты думаешь, когда дрочишь? — всего лишь очередная провокация, но Ривен уверен — будь у Дэйна возможность краснеть, это бы непременно случилось. Этот разговор, всплывающий в голове уже не в первый раз, бесит. И больше всего бесит то, что он остался незаконченным. Не то что бы Ривен был не рад, что Беатрикс проснулась. Не то что бы ему было интересно, осмелился бы Дэйн сократить те ничтожные сантиметры между их губами. Просто Ривен не любит незавершённость. Незавершённость бесит. Он прикрывает глаза, развязывая шнурки домашних штанов. Беатрикс. Под веками пляшет огонь в её сумасшедшем взгляде, стоит лишь сосредоточиться немного, чтобы в голове зазвучали её стоны. Собственное дыхание учащается, а в паху тяжелеет. И именно в этот момент в мыслях снова снова проскакивает тот вопрос: о ком ты думаешь, когда дрочишь? Ощущения от него такие, словно ловишь нехилый приход. Но есть одна проблема. И заключается она в том, что сам Ривен, закрывая глаза, всё чаще думает не о Беатрикс.