Кометы

Тот, кто погас, будет ярче светить, чем кометы, Пролетающие над планетой. polnalyubvi "Кометы" Открыв глаза утром, Акихито спрашивает себя: «Зачем?» Каждый день его тело настойчиво продолжает просыпаться, засыпать, поглощать пищу, выводить отходы и дышать. Он не хочет проходить через этот цикл снова и снова; он хотел бы, чтобы его тело остановилось. Но, как заводная кукла, он покидает свою постель, чистит зубы, собирается в школу. Он замирает, заметив своё отражение в зеркале, и несколько секунд смотрит в глаза чудовищу по ту сторону стекла. Чудовище выглядит совершенно так же, как и он: у него взъерошенные волосы, глубокие тени под глазами и посеревшее лицо. Чудовище так похоже на Акихито, потому что он сам и есть чудовище. Зачем он снова проснулся? На бортике раковины осталось лезвие бритвы, заржавевшее от крови. Краем разума Акихито понимает, что его нужно сменить, чтобы не занести инфекцию. Он пользовался им столько раз, что наверняка на нём скопилось несметное количество микробов. С другой стороны, его тело мигом разрушит любую инфекцию. Так что менять что-то не имеет смысла. Ничто не имеет смысла. Акихито не имеет смысла. Он ест картонную еду, дышит вакуумом и невпопад отвечает на вопросы Хироми. Он сначала даже не понимает, почему Хироми стоит на пороге его новой квартиры. Оказывается, Хироми пришёл, чтобы проводить его до школы. Зачем Хироми решил проводить его до школы? Неужели Акихито снова сотворил что-то ужасное, и теперь за ним нужно пристально следить? Хироми смотрит на него как-то странно, берёт его под руку, выводит из квартиры, забирает ключи и запирает дверь. Всем своим телом Акихито чувствует, как бьётся сердце Хироми, перегоняя кровь по его изломанному телу. Акихито сам себе омерзителен. Он ещё помнит, какой тёплой была кровь Хироми на его ладонях. Он даже может представить, с какой лёгкостью его руки терзали мягкую податливую спину Хироми. Если порыться в воспоминаниях, он наверняка сможет вспомнить его крики. Несколько минут они шагают молча. Акихито не знает, какой на дворе сезон или какая вокруг него погода; он ничего не чувствует. Возможно, лепестки опадающих цветов на самом деле розовые, но он не различает цветов. Наверное, на улице ещё прохладно, но он не чувствует температур. - У тебя всё хорошо? – спрашивает Хироми. В его голосе Акихито различает нотки тревоги. Как будто самочувствие Акихито имеет какое-то значение. Как будто сам Акихито имеет какое-то значение. - Да, - автоматически отвечает Акихито. Он не понял вопроса. – Как твоя спина? Потому что только это имеет значение. То, что Акихито сделал с Хироми, имеет значение. Опасность, которой подвергся Хироми по вине Акихито, имеет значение. - Да всё с ней нормально, уже ведь несколько месяцев прошло, - отмахивается Хироми. Акихито слышит в его голосе наигранную беспечность, и ему больно где-то за рёбрами. – Я же воин призрачного мира. Наша профессия сопряжена с определенными опасностями. Он резко замолкает, словно жалеет о сказанном, и неловко смеётся. Но Акихито знает, что он имел в виду. Акихито – опасность. Возможно, он – самое опасное существо, что когда-либо ходило по этой земле. Он заслуживает умереть. Хироми должен ненавидеть его. - Эй, Акки? Ты меня слышишь? - Что? Хироми смотрит на него так пристально, что становится ясно: он звал Акихито не раз и не два, и не добивался ответа. Акихито моргает. Они стоят у ворот школы, и мимо них проходят другие ученики, задевая плечами и сумками. Он не помнит, как они пришли сюда. Стайка школьниц, щебеча, останавливаются чуть поодаль, чтобы полюбоваться и посплетничать о Хироми. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Акихито оборачивается на их голоса – они отвлекают его от того, что говорит ему Хироми. Любой, даже самый незначительный звук, отвлекает его. Заметив его взгляд, девушки, как спугнутые птички, убегают в школу. Но в их щебете Акихито отчётливо слышит: «и зачем он водится с этим угрюмым…» Акихито моргает. Ему кажется, что на его рёбра кто-то повесил гири, которые теперь тянут и тянут и тянут его к земле. Если бы не необходимость сохранять репутацию Хироми, он бы давно рухнул на землю и рассыпался в прах. Кто-то дёргает его за плечо и заставляет обернуться. Акихито обнаруживает себя лицом к лицу с Хироми и вспоминает: точно. Они разговаривали. О чём они говорили? И почему это важно? Акихито моргает. Хироми отчитывает его – негромко, чтобы не привлечь внимания других учеников, но жёстко. Акихито понимает, что провинился. - Да сконцентрируйся же ты на мне, Акки! – говорит Хироми. – Что с тобой такое в последнее время? Ты точно в порядке? - Я в порядке, - отвечает кто-то другой вместо Акихито. Он использует тело Акихито, и говорит голосом Акихито, и притворяется, будто он настоящий Акихито. - Дай мне знать, если что-то случится, хорошо? - Да, конечно. - Держи, - говорит Хироми и протягивает ему булочку. – Съешь за обедом. А то ты совсем тощий. Акихито глупо смотрит на булочку в своих руках и ничего не говорит. * Вечером Акихито съедает дюжину таблеток. Ему кажется, что уж это должно сработать. Но он просыпается час спустя, с кислотным привкусом во рту. Спустя несколько минут он слышит стук в дверь – это Мицуки пришла, чтобы подготовиться с ним к предстоящим экзаменам. Ему стоит чувствовать вину за то, что в его раковине скопилась гора немытой посуды за, кажется, последние несколько столетий, а в холодильнике повесилась мышь. Но Муцуки проходит мимо кухни и делает вид, что ничего не замечает. Она игнорирует тот факт, что Акихито ещё не разобрал свои вещи, перевезённые из его домика в горах. Все его книги по-прежнему скучают в коробках; Акихито не помнит, чтобы брал хоть одну из них в последнее время. Он постоянно что-то читает, но в голове его не откладывается ни слова. Должно быть, он не только опасный, но ещё и беспросветно глупый. - Он тебя совсем не винит, ты же в курсе? - Что? Должно быть, он снова отключился от времени и действовал на автомате. Акихито поднимает взгляд от своих записей и смотрит на Муцуки. Муцуки, в свою очередь, на него очень настойчиво не смотрит. Она смотрит в окно, на вечернее небо, подперев подбородок рукой. И явно избегает взгляда Акихито. - Хироми, - нарочито беззаботным тоном говорит Муцуки, словно это мелочь и само собой разумеется. – Он не винит тебя за то, что произошло… тогда. - О. Акихито знает, что она лжёт. Он сжимает в руках карандаш так сильно, чтобы причинить себе боль. Муцуки, похоже, уверена в собственной правоте. - Давай закажем курочку? – продолжает Муцуки, словно ничего не происходит. – Я голодная. Желудок Акихито отзывается унылым бурчанием: он не помнит, когда ел в последний раз. На лице Муцуки расцветает что-то похожее на триумф; она уже тянется к телефону и набирает номер ближайшего ресторана. - У меня нет денег… - неловко начинает Акихито, но Муцуки жизнерадостно прерывает его: - Клан Насэ платит! На короткое мгновение в груди Акихито расцветает что-то тёплое, и он боится признаться самому себе, что это за чувство. Нахмурившись, он утыкается взглядом в свои тетради и, притворившись, что японская литература непомерно сложная, не произносит ни слова до самого прибытия курьера. Этим вечером он не берёт в руки бритву. * Акихито стоит в ванной и смотрит на свои руки. Свежие порезы, которые он только что оставил на своих предплечьях, затягиваются новой розоватой кожей прямо у него на глазах. Зрелище одновременно завораживает и угнетает. Вся его раковина залита кровью – новой, старой; засохшей и ярко-красной. Если бы Акихито боялся крови, он бы давно хлопнулся в обморок. Но Акихито столько раз пытались убить, что кровь стала для него привычным делом. Ногой он вытирает разводы крови, которая накапала на пол. Ситуация на полу от этого не улучшается. Тряпка тоже пропитана насквозь. Акихито знает, что порезы ему не навредят. Но есть что-то удовлетворительное в том, что он чувствует боль разрезаемой кожи. Он заслуживает чувствовать боль. За весь тот страх, и ужас, и страдание, что он принёс остальным, он заслуживает чувствовать боль. Он выходит из ванной, оставляя позади себя красный океан. * В воскресенье ему особенно паршиво. Он лежит в постели и невидящим взглядом смотрит в стену. Наверное, в его голове проносятся какие-то мысли, а в груди расцветают какие-то чувства. Но он не осознаёт этого. Несмотря на тёплое солнце за окном, в комнате царит полумрак: ещё месяц назад Акихито плотно задёрнул шторы. Воздух в квартире спёртый и, наверное, пахнет отчаянием. Акихито и есть отчаяние, так что ничего удивительного. Акихито смотрит на одну и ту же трещину в стене. Он бы очень хотел вернуться к своей старой жизни. Туда, где каждый его день был наполнен опасностью и охотниками за его головой. Может быть, кто-то всё же изобрёл бы способ убить его – ведь, видит бог, Акихито этого заслуживает. Кто-то стучит в дверь. Возможно, этот человек пришёл избавить его от страданий. Акихито выбирает игнорировать его. - Эй, Акихито! – доносится до него голос Хироми. – Открывай! Акихито заставляет себя приподняться на локте и оборачивается на звук. Должно быть, ему послышалось. Какого чёрта Хироми мог забыть у его двери? - Акихито! – повторяет Хироми, на этот раз громче. – Открывай! Я знаю, что ты дома! - Мы пришли помочь тебе разобрать коробки! – добавляет второй голос – Муцуки. Тогда Акихито понимает. Должно быть, Муцуки всё же заметила что-то – грязную кухню, пыль на полках, что-то неправильное во взгляде Акихито. И сообщила своему брату. Он не знает, зачем, но впускает их. Солнечный свет с улицы ослепляет его. Щурясь, Акихито наблюдает, как Хироми и Муцуки тут же принимаются деловито хозяйничать в его квартире. Муцуки открывает окно, а Хироми, цокая языком, заглядывает в холодильник. - Эй, Акки! – зовёт он. – Зачем ты повесил в своём холодильнике мышь? Акихито тупо моргает и подходит ближе, чтобы посмотреть на мышь. Мыши нет. Только спустя несколько секунд он понимает, что это была шутка – но Хироми уже захлопнул дверь и спрашивает, где хранится моющее средство. - Ну и бардак у тебя тут, - причитает Хироми, ногой отпихивая упаковку из-под риса. – Эй, Муцуки! Не смей нарваться на его пацанское грязное бельё, слышишь? Ты слишком юна и невинна, чтобы… - Заткнись! – откликается Муцуки. – Акихито, покажи, куда ты хотел поставить книги?.. Акихито невпопад отвечает на их шутки, иногда что-то делает – но по большей части он бессмысленно переходит за Хироми из комнаты в комнату. «Они не должны зайти в ванную,» - отчаянно думает он. Ему нельзя просто так взять и отлучиться туда – получится слишком подозрительно. Да и потом, что он успеет сделать за пять минут? Чтобы отмыть всю эту засохшую кровь, придётся вылить на пол целый литр хлорки – и даже тогда это может не принести эффекта. Хироми и Муцуки удивительно громкие и активные. Акихито не успевает понимать, что они говорят. По правде говоря, он уже очень давно не видел в своём доме такого оживления. Они словно пришли к нему, чтобы отогнать смерть – буквально. Муцуки отвлекает его внимание на книги. Наверное, ему стоило быть более внимательным и понять, что просто так её его книги заинтересовать не могут. Что Хироми и Муцуки – как бы они ни цапались между собой – пугающе умны и способны построить хитроумный план, чтобы узнать, что происходит в этой квартире за закрытыми дверями. Поэтому ему стоило ожидать, что, пока Муцуки отвлекает его неуверенным разговором о книгах, Хироми зайдёт в ванную. - Акки? – вполголоса зовёт Хироми из ванной, но Акихито слышит его. Акихито слышит его, и его сердце замирает где-то в горле. На мгновение весь мир теряет краски. Муцуки кладёт руку на его плечо и заглядывает ему в глаза, словно безмолвно спрашивает, что случилось. Она ничего не говорит, но Акихито читает тревогу в её взгляде. Его вот-вот стошнит. Он вырывается из её хватки. - Это… - выдавливает он, останавливаясь за спиной Хироми. – Это… Слова отказываются покидать его губы. Они толпятся, перекрывая ему доступ кислорода, и очень скоро Акихито понимает, что ему нечем дышать. Может быть, в этот раз он всё-таки умрёт. - Можно посмотреть твои руки? – мягко, осторожно говорит Хироми. Сам не зная, что делает, Акихито послушно протягивает ему руки. Хироми задирает рукава его свитера – и смотрит на совершенно чистую нетронутую кожу. Акихито чувствует жгучее желание вырваться и бежать. Скрыться куда-нибудь – куда угодно – чтобы не жить в этом самом мгновении, когда тёплые пальцы Хироми держат его за запястья. На лице Хироми отражается миллион эмоций одновременно. Он словно не может собраться с мыслями и решить, что же ему сказать – он открывает и закрывает рот, как выброшенная на берег рыба. Но Акихито не хочет, чтобы он что-то говорил. Он высвобождает руки из цепкой хватки Хироми и отворачивается, чтобы уйти – но что-то ловит его за воротник. Хироми. Хироми ловит его за воротник и заставляет остановиться. - Мне будет больно, если тебя не станет, - вполголоса говорит Хироми – может быть, чтобы не услышала Муцуки, а может быть, потому что такие вещи не принято говорить громко. – Слышишь, кусок идиота? Твоя жизнь не бессмысленна, и никому не мешает, и я просто… Хироми останавливается, чтобы перевести дыхание, и в этот момент Акихито всё же ускользает из его хватки. За пределами ванной они об этом не говорят. * Он поднимается на крышу. На крышу уже пришла весна – здесь, наверху, чувствуется, как медленно и лениво просыпается воздух, до этого скованный ледяным дыханием зимы. На крыше ему в голову приходит удивительная идея. * Он просыпается в незнакомой постели и смотрит в идеально белый потолок. Он тянется, чтобы почесать нос, и обнаруживает, что не может пошевелить рукой: его запястье ремнём привязано к бортику больничной койки. Где-то на окраине его сознания он понимает: он попытался совершить самоубийство. Разумеется, его привяжут. Разумеется, за ним будут наблюдать, и будут давать ему таблетки, и наверное придётся ходить к терапевту, но он не может дышать, ему нужна его рука, и он… - Тише, Акки, - говорит ровный голос где-то над его головой. Кто-то берёт его за руку и неловко переплетает свои пальцы – тёплые, живые – с его – холодными, липкими, грязными, он грязный, он грязный, он грязный… - Акки, - говорит тот же самый голос. – Всё хорошо. Акки, слышишь меня? Всё хорошо. Ты жив. Акки, эй, Акихито… Но ведь в этом же и проблема, хочет закричать Акихито. Он жив, и он не хочет быть живым. * Семья Насе сделала так, чтобы его отпустили без лишних вопросов. Они сделали так, чтобы во всей стране нашёлся один – тот самый, единственный – психиатр из Общества Духов. Первое, что Акихито говорит, когда они остаются наедине, это: - Если бы я очень сильно вас попросил, вы бы убили меня? Психиатр смотрит на него поверх очков и раздражающе ровно говорит: - Почему ты хочешь умереть? Акихито не собирался ей говорить. Он вообще считает это всё ужасной идеей – и он точно уверен, что он не заслуживает помощи. Но только на таком условии семья Насе, а особенно Хироми, согласны выпускать его из поля своего зрения, и Акихито готов мириться с этим, если это означает, что ему не нужно терпеть их осторожные слова и взгляды украдкой. Он не собирался ей говорить. Но что-то внутри него ломается – и он рассказывает. Возможно, он сам изломан, как кукла с обрезанными ниточками. * Акихито готов был к любым уровням безумия, но на этот раз действительно оказывается, что Хироми будет жить с ним. - Я не могу умереть! – говорит Акихито, потому что для него это всё объясняет. – Нет смысла следить, чтобы я не попытался покончить с собой! Впервые за последние несколько дней он видит, как осторожная маска Хироми трескается и он резко отвечает: - Это не ради тебя. А ради меня. Акихито не знает, что означают эти слова, но почему-то они ранят его в самое сердце. Он разворачивается оттуда и уходит в душ, и не появляется, пока Хироми дважды не стучит в дверь. * За ужином Хироми говорит: - Я первым увидел твоё тело. Когда ты упал. Ты лежал там, на снегу, и под тобой было столько крови… Ты же знаешь, что любой другой человек погиб, да? Мне пришлось разогнать тех, кто увидел твоё падение из окна. Нино-сан помогла, конечно. Ты всполошил всю школу. Знаешь, что я тогда думал? Акихито не хочет знать, но Хироми всё равно продолжает: - Я думал, что это моя вина. Что я недостаточно часто говорил тебе, что ты имеешь значение. Или что мы с самого начала не провели эту черту: ты не несёшь ответственности за действия Загранника. Мог ли я сделать что-то, чтобы ты не сделал этот последний шаг? Я всё видел,и я видел кровь в ванной, я видел синяки. Если бы я сказал больше, сделал больше, если бы я… Если бы ты не был бессмертным, Акихито, мы бы сейчас не разговаривали. И мне очень страшно. Акихито хочет закричать на него. Велеть ему заткнуться. Он не хочет слушать, что там себе чувствовал Хироми, потому что он знает, что в глубине души Хироми чувствует лишь отвращение по отношению к нему. Видит бог, сам Акихито считает себя самым ужасным человеком на планете. Но Хироми смотрит на него поверх стола и не моргает, пока Акихито не вздыхает и не опускает покорно взгляд. Возможно, однажды Хироми всё-таки победит в этой войне.