Девушка–Айсберг, но только не для него...

      Слизеринка. Самая настоящая слизеринка со сложным характером, опасно заточенным интеллектом, острым языком, вечно высоко поднятым подбородком и уверенным, грациозным шагом.       Он гриффиндорец. Гриффиндорец до мозга костей, но всё же неуловимо другой. Особенный для неё. У Римуса Люпина горячее сердце, но холодная голова на плечах. Рассудительность, планирование, решимость, не замутненный эмоциями расчет — эти слова так идеально подходили под его описание.       Внешне он ничем не выделяется из рядов красно-золотых, кроме как своими розовыми шрамами на всём теле от пережитых полнолуний и изучающими её янтарными глазами, так подходящими под его пшеничные волосы.       Она аристократка со всеми вытекающими. С точёной фигурой, большими голубыми глазами, прикрытыми пушистыми ресницами, вьющимися пепельными волосами, собранными в высокую прическу, и идеальными, по его мнению, припухлыми губами.       Адель де Бриенн — девушка-айсберг — так её прозвали при появлении в Хогвартсе на седьмом году обучения.       Когда девушка перевелась из Шармбатона, шляпе на её распределение потребовалось не больше мгновения. Выбор был очевиден при одном только взгляде на юного ледяного ангела. Она была, казалось, равнодушна ко всему. Была холодна со всеми, но не с ним…       Он был простым, таким домашним в своём растянутом сером свитере, который он неизменно надевал перед походом в библиотеку. Римус всегда садился в её поле зрения, чтобы они вновь могли поиграть в гляделки, как делали это уже больше полугода.       Она была для него загадкой. Такой холодной и неприступной днём во время занятий, с пронзающим тебя насквозь ледяным взглядом и такой… милой и теплой под вечер, при их встречах в библиотеке.       Он был для Адель, как раскрытая книга. Мальчишка не мог скрыть от неё своего будь то изучающего, любопытного, непонимающего или же тёплого взгляда.       Она замечала его лёгкую улыбку, которую он посылал уголками губ в ответ на её мимолётный взгляд и даже его лёгкий румянец на щеках, когда они вот так, как сейчас, смотрели друг на друга минуту, две, три, а может и все десять.       Они ни разу не разговаривали, но, казалось, понимали друг друга без слов. И молчание это казалось всегда красноречивее…       Они смотрели друг на друга, не моргая, а потом, спустя, кажется, целую вечность, поддавшись известному только им двоим порыву, одновременно поднялись со стульев.       Минута бездействия, наполненная сомнениями обоих.       Вот они делают шаг друг к другу.       Ещё два шага…       Их разделяет ничтожный метр…       — Здравствуй… — шепчет юноша, неотрывно смотря в её голубые глаза. Не веря в то, что он сейчас действительно разговаривает со своим ангелом.       — Здравствуй. — так же тихо произносит она, даря Римусу улыбку, которую показывала только ему… такую тёплую и искреннюю до дрожи в коленях.       Она всё ещё не верит, что они сейчас так близко друг к другу и… разговаривают? Но это казалось таким правильным… Почему они не сделали этого раньше?       — Не хочешь выпить со мной чаю на кухне? — не отдавая себе отчёт о собственных действиях спросил гриффиндорец и протянул девушке-айсбергу-но-только-не-для-него ладонь.       — С удовольствием. — в глазах отражался трепет, когда её холодная ладошка оказалась в его тёплой, так идеально подходящей ей по размеру, руке.       До отбоя больше часа, поэтому в коридорах всё ещё было людно. Но они шли рядом и только это было важным для Римуса и Адель.       Встречающиеся по пути студенты провожали их удивлёнными, неверящими взглядами, а некоторые откровенно пялились на эту парочку, идущую рука об руку.       Юноша и девушка, казалось, идеально дополняли друг друга, а их магия сплелась от прикосновения рук и образовала белую ауру, такую сильную и чистую, что её мог увидеть каждый…       В мире больше не было слизеринки и гриффиндорца, теперь в них есть только Римус Люпин и Адель де Бриенн — соулмейты, родственные души, единое целое…       Макгонагалл, наблюдавшая за этими двумя уже довольно давно, сейчас стояла со слезами умиления в глазах, радуясь за своих студентов. За то, что их души узнали друг друга…       Нашли…       И больше никогда не отпустят…