Ситуация

У всех была такая ситуация. Хотя нет, вряд ли хоть у одного мужика была проблема, как бы поудобнее присесть, чтобы отсосать член. Даже не себе. Когда в тебе два метра, это вообще сложная задача. Возможно, с таким сталкивались ну разве что волейболистки из клуба «Динамо» и могли понять его боль. И чем больше Дима об этом задумывался, тем больше понимал, что вообще-то такая ситуация была далеко нахуй не у всех. Кстати, о хуях. Дима планировал отсосать один, вот прямо сейчас. Только с мыслями соберется, сядет там поудобнее, мысленно трижды повторит «Да я вообще не гей, я люблю вагины» и, для начала, откроет рот. В теории, все должно быть очень легко. Что там сложного? Член. Рот. Кто ж знал, до члена еще добраться нужно. На такси сначала, потом то, к чему член крепится, нужно уломать, мол, Коля, пожалуйста, не будь мудаком. А потом еще понять, в какой позе сей сакральный акт совершить, потому что, если Коля встанет, — что уже будет для него достижением, — то Диме придется корячиться в позе ебучей черепашки-минетчицы. Стоя на коленях и сидя жопой на пятках, чуть ссутулившись и задрав голову. Такой вариант Диму, понятное дело, не устраивал. Шейные позвонки ему «спасибо» не скажут. — Может, это. На стульчик встанешь? — Я тебе че, Наполеон перед войском? Диме не особо хотелось смотреть, как Коля вскарабкивается на табуреточку, выглядела она хлипенько, перелом шейки бедра никто не отменял, а сам Коваль на Деда Мороза не тянул и стишки слушать не хотел. — Еб твою мать, Коль, — и с этими словами он опустился на колени. — Долбоебище лесное, подушку хоть возьми. — Чтобы рот тебе заткнуть к хуям? Коля фыркнул, к слову о затыкании ртов хуями. Подушку Дима так и не взял. Секунд тридцать ничего не происходило. Коля, рассматривающий увлеченно плинтуса под потолком, озадаченно поглядел на него сверху-вниз. Мол, че сидим, кого ждем? Дима же гипнотизировал ширинку перед своим лицом. Куда-то не туда его жизнь завела. Займись комедией, говорили они. Будет весело, говорили они. — Ну? — Что «ну»? — Доставай. — Сам доставай. Детский сад. Спор зашел в тупик. — Ну ты еще флейту, блять, достань и поиграй, может, само выползет. — Кобры достигают до пяти метров в длину, Коль. По-моему, ты себя переоцениваешь. — Ладно, хуй с тобой. Молния вжикнула. Коваль начал молиться. Молитва была тупая и взывала ко всем богам сразу. Он даже Шиву вспомнил. Член оказался членом. Так-то, а что Дима вообще ожидал там увидеть? Представление со светомузыкой? Но он даже расстроился, насколько член был обыкновенным. Ну. Членом. Рот стоило открыть, да. И даже не для того, чтобы послать Колю в далекое пешее эротическое путешествие. Дима попробовал было, но пиздлявость его сучьей натуры взяла верх. — Может, свет выключим? Оно на меня смотрит. — Оно? Хватит называть его «оно», это не ебанный клоун Пеннивайз. — Ох, ну извините! Мистер Хуец смотрит мне прямо в ебанную душу, Коля. Коля тяжело вздохнул. Оценил расстегнутую ширинку, Диму на коленях и расстояние до выключателя. Поясница затекала. — А как ты его в темноте-то найдешь? Дима приподнял бровь. — А. Ну да, — Коля понимающе кивнул, — Пойдешь на зов. Ладно, подумалось Ковалю, хуй с ним со светом. И уже через мгновение он убедился в том, что рот у него не такой уж и большой. Зато рвотный рефлекс пашет на «отлично». И от собачек Павлова в нем что-то явно было. Окей. Член у него во рту. Теперь с этим надо как-то жить дальше. В комнате было очень тихо. Не должно же быть так тихо во время минета, да? Дима отстранился и спросил даже, из интереса: — Ничего не хочешь сказать, может, нет? — Эм. Поздравляю? — Ой, Коль, иди нахуй. — Помочь? — со вселенской усталостью в голосе произнес Коля и прежде, чем эта сука опять начала бы говниться, положил теплую ладонь на голову. От этого движения Коваля перетряхнуло. И так от недавней бравады не осталось и следа, а сейчас и вовсе себя каким-то беззащитным говном почувствовал. Легко запустив пальцы в запутанные патлы, Коля легонько подтолкнул. В ответ Дима глянул вверх, убедился в том, что этот все тот же дурак, что стоял перед ним пять минут назад, а не ебарь-террорист, хитровыебанно и асимметрично улыбнулся, чуть заметно кивнул. А затем отпустил ситуацию. Уж если что-то делать, то надо хотя бы максимум удовольствия из этого выжимать, да? Коснувшись губами головки, он приоткрыл рот, чувствуя, как его по-прежнему направляли, глубоко вздохнул и, чуть высунув язык, вновь попробовал. На этот раз член не уперся ему в небо, а медленно проскользнул внутрь. Ощущение было странным, непривычным. Отметив про себя, что хуи, вот так неожиданность, мало чем по вкусу отличались от других частей тела, он обхватил его губами и вспомнил, что для жизнедеятельности необходимо еще и дышать. Двигаясь вместе с направляющей его рукой, он примерялся, краем глаза следя за реакцией. Главное дышать и не откусить Коле член, да. Ладонь с макушки скользнула на затылок, на долю секунды пальцы зарылись в волосы и сжали у корней, чтобы переместиться на щеку. Большой палец очертил линию челюсти, а сверху раздалось спокойное: — С рукой проще будет. Дима сначала не понял, что ему будет проще с рукой. Призадумался, вспоминая все порно сразу, что видел на своем коротком веку, и достаточно быстро, как он считал, додумался. Согласно моргнул и сразу же почувствовал, как горячая Колина ладонь обхватывает его за загривок, больше не подталкивая вперед. Он отстранился, тяжело дыша, неловко обхватил член словно бы чужими, отнявшимися пальцами, сглотнул накопившуюся слюну и откинулся затылком на подставленную ладонь, пытаясь заглянуть Коле в лицо. От подушки отказываться не стоило, сейчас он это чувствовал. Тупая боль, прошивая суставы насквозь, отдавалась куда-то в бедра, спина затекла, и все это было так глупо. Они вдвоем, в пустой комнате, в тишине. Внизу, под окнами с оглушительным гулом проносились машины по проспекту, но отсюда, с восьмого этажа, их почти не было слышно. Он стоит на коленях, а в руке член. Даже не свой, господи-боже, а Колин. А этот придурок, в кои-то веки, даже не думает разбавить тишину тупой шуткой, потому что все они у него и так про члены. Свет они не потушили, лампочка желтела в абажуре под потолком, а Коля поглаживал подушечками пальцев его кожу на шее и не торопил. Дима опустил глаза, подался вперед, провел ладонью пару раз и сделал вывод, что с этим-то он справится. Благо, опыт имелся. Не с этой стороны члена, но все же. Размашисто лизнул от основания до уздечки. Дима — щедрая душа. Головка мягко уперлась в щеку, и Коваль в порыве каких-то непонятных, новых для него чувств, опустился губами вниз, по пути потершись ебалом о влажную кожу. Член тяжело лег на лицо, Дима приподнял подбородок, открыл глаза и натолкнулся на серьезный темный взгляд Андреева. Его прошило насквозь под этим взглядом, и он, не в силах уже прервать зрительный контакт, распахнул рот, словно ему не хватало воздуха, и заглотнул головку. Пальцы на шее сжались, Коля шумно задышал. Андреев, наконец, ожил и понял, что он тоже участник процесса, толкнулся бедрами вперед и пальцами свободной руки откинул с Диминого лица мешающиеся волосы. Все еще придерживая член, Дима начал двигаться быстрее, повторяя раз за разом на автомате одни и те же движения. Это действительно оказалось проще, чем он думал. И настолько же приятно, как он и представлял.

***