Другой взгляд

      — Ты можешь в это поверить?! — услышала девушка радостные возгласы Красного, как только открыла дверь комнаты своему другу. Вообще, она уже собиралась спать после настолько насыщенного дня с подставой Коричневого, его выкидыванием в открытый космос и прочее... Салатовая чувствовала себя не в самом лучшем настроении после этого, но вот об её союзнике, кажется, нельзя было сказать то же самое. — Они сделали меня капитаном! МЕНЯ! — продолжал радоваться Красный, одной рукой приобнимая Салатовую за плечи. — Только представь, как это упростит нашу задачу! Насколько всё станет легче! — восклицал он, начиная радостно носится по комнате в размышлениях. — Ох, как же нам повезло с этими идиотами, наступающими на грабли, будто люди, которые берут на себя кучу работы с полной уверенностью, что успеют! Оооо, я мог бы давать им меньше заданий, чтобы корабль летел медленнее! Или создать идеальную ситуацию для убийства, проследить, чтобы точно не было свидетелей! Я могу постоянно проверять, кто где находится, и не вызывать никаких подозрений! Я бы мог-...       — Развернуть корабль назад? — слегка неуверенно вставила Салатовая, что заставило парня повернуться и с недоумением посмотреть на свою собеседницу.       — Что? Что ты имеешь в виду?       — Ну... Ты ведь теперь главный! Ты можешь делать всё, что угодно! Можно было бы просто развернуть корабль обратно, на Землю, и замять всю эту экспедицию! И мы бы больше не должны были никого убивать! — с явным энтузиазмом продолжила Салатовая, кажется, искренне надеясь на такой исход событий. Однако Красному в любом случае приходилось её разочаровать.       — Салатовая, я всё понимаю, но кажется ты путаешь мою должность с должностью директора Диснея. Я же не властелином мира стал. Если я разверну корабль без приказа с Земли, то экипаж явно не поймёт и, скорее всего, я с такими предложениями просто потеряю должность капитана. А даже если и нет, то когда мы прибудем, у меня будут большие проблемы... Или они просто заставят нас лететь обратно. Нет, нам не нужно просто возвращение. Нам нужно что-то такое, что взорвёт головы людей, напугает их похлеще любой сессии, создаст самый большой общественный резонанс! И это именно смерть всего экипажа, Салатовая. И ничего больше, — к концу речи Красный стал более серьёзным, и девушка поняла, что он прав. И такая ситуация её явно не устраивала. Да, когда она подкидывала пистолет Коричневому, ей было по большей части всё равно, но... когда она видела его лицо, его страх, отчаяние, мольбы послушать его... Она испытала чувство вины ещё сильнее, чем после того, как убила Синюю. Он ведь действительно ни в чём не виноват, но никто ему не поверил, и из-за этого он просто... умер... задохнулся в космосе... Это, наверное, самая ужасная смерть, которую можно придумать. И всё это из-за неё...       — Хей, — вдруг услышала девушка голос Красного, в котором читались явные нотки сочувствия. Кажется, он заметил, как её лицо помрачнело, когда она ушла в свои мысли. — Я знаю, что тебе это не нравится. Но скоро всё это закончится, и мы сможем больше никогда об этом не вспоминать и жить в гораздо лучшем мире, чем прежде, хорошо? — он подбадривающе улыбнулся, и Салатовая просто не могла не улыбнуться так же в ответ. Её всегда успокаивает, когда на её переживания обращают внимание.       — Кстати, Красный, — резко взбодрившись, уже более резво сказала девушка. — Если ты капитан, то можешь ли ты организовать крутую вечеринку? Потому что жизнь на этом корабле настолько скучная, что я скоро с ума сойду! Я уверена дискотека, или какое-нибудь шоу, или соревнования были бы крутым способом поднять настроение! Я бы сразила всех наповал! — всё с большим и большим энтузиазмом говорила Салатовая, представляя, как она зажигает под крутую музыку прямо на столе посередине столовой, а потом прыгает оттуда прямо в воду бассейна под радостные крики толпы, расплескивая вокруг воду! Ну... наверное, вторую часть тут устроить не получится, но хотя бы первую!       — О, я бы с радостью! Это было бы весело и хорошим отвлечением внимания! Можно было бы организовать стенд-ап, уверен, Зелёный бы просто устроил настоящий пожар вокруг своей задницы, можно будет даже ничего не собатировать, — засмеялся Красный, и Салатовая, находясь во внезапно поднявшемся настроении, тоже хихикнула. — Правда... Я не думаю, что нам будет очень выгодно хорошее ментальное состояние экипажа. Если они будут доверять друг другу, а не держаться по одиночке и пугаться каждого шороха... Это может создать проблемы. Так что, может быть, как-нибудь в другой раз. Они и так слишком расслабленные.       Услышав то, что у неё не получится круто повеселится в ближайшее время, девушка снова нахмурилась и, надувшись, отвернулась.       — Ну и ладно, тогда иди отсюда. Я, между прочим, спать хотела. Ты мне помешал, — фыркнула Салатовая, и Красный, усмехнувшись, лишь направился к двери, говоря:       — Окей! Как капитан, даю Вам своё разрешение ложиться спать! Спокойной ночи, — после чего скрылся в коридоре. Салатовая закрыла дверь, а затем подошла к кровати и плюхнулась на неё, накрывая себя одеялом. Это был тяжёлый день, и девушке правда хотелось отдохнуть.       К сожалению, отдохнуть у Салатовой ни в эту, ни в следующую ночь не получилось. Несмотря на то, что все думали, что Коричневый и был убийцей и общее настроение на корабле поднялось, Салатовая до сих пор чувствовала себя ужасно. Во-первых, она-то знала настоящую правду, знала, что именно на её совести смерть как Синей, так и Коричневого. Она постоянно вспоминала их лица, умоляющего послушать Коричневого, падающее тело Синей, звук выстрела пистолета... Всё это переодически всплывало в голове девушки или в её снах. Её каждую ночь мучали кошмары, жестоко и бескомпромиссно напоминая девушке о тех грехах, которые она совершила, и не давая её чувству вины утихнуть хотя бы чуть-чуть. Что ухудшало ситуацию, так это то, что, несмотря на всё произошедшее, Розовая до сих пор не хотела общаться с Салатовой. Именно с Салатовой, при чём! Со всеми другими девушка разговаривала нормально, но её сторонилась, как огня. И Салатовая не понимала, что происходит. Розовая точно не могла узнать правду, она бы об этом сказала! Хотя может она о чём-то подозревает? Но всё равно, тогда почему не говорит? Всё это было так запутано, и порождало в Салатовой чувство тревоги и несправедливости. Почему именно она? Что она такого сделала? Ну, да, убила Синюю и подставила Коричневого, но Розовая ведь не может об этом знать!       Наверное, Салатовой не стоит так сильно переживать об этом. Какая разница? Розовая всё равно в ближайшее время умрёт, потому что иначе их с Красным миссия сорвётся. Девушка, как и её союзник, общалась со всеми членами экипажа только, чтобы не выглядеть подозрительной. Ну, и, она в принципе любит общаться с разными людьми, но это не значит, что она как-либо привязывается к ним, просто это... весело, и всё. Ничего такого. Не все, с кем она общается, нужны ей.       Но Розовая... С ней было куда веселее, чем с остальными. Да, она была довольно закрытой и пессимистичной, но это не мешало ей быть интересным собеседником. К тому же, Салатовой нравилось втягивать её в различные переделки, потому что было классно видеть, как кто-то, кто обычно мрачный, искренне веселится и радуется. Настроение девушки сразу же поднималось в разы, и хотелось ещё и ещё втягивать свою подругу во всё, что только можно, смеяться с её реакции и просто хорошо проводить время. Это просто... весело. И всё. Почему она не может наслаждаться моментом, пока есть такая возможность? Это не значит, что Салатовая привязалась к ней, всего лишь хочется немного разнообразить скучную жизнь на этом корабле! И вовсе не обязательно, что у девушки будут какие-то проблемы с тем, чтобы её убить. Вернее, скорее всего, будут, но не больше, чем с убийством всех остальных! Неуверенность, чувство вины, угрызения совести, ночные кошмары... Кошмары, из-за которых девушка начала бояться ложиться спать. Как, например, сейчас.       Салатовая ходила по комнате туда-сюда, пытаясь как-нибудь сбить сонливость и оставаться бодрой. Она уже делала всё, что можно — пыталась заставить кого-нибудь заняться чем-нибудь вместе, читала, ухаживала за растениями, говорила с растениями, прыгала на кровати, переодевалась в различную одежду из своего шкафа, пыталась даже прогуляться по кораблю, но для сбережения энергии на ночь свет отключают везде, кроме комнат и душевых, в которых есть свои выключатели, а нахождение в темноте ещё сильнее клонит девушку в сон.       Да, спать хотелось просто неимоверно сильно. Всё тело чувствовало непомерную усталость, глаза слеплялись, а сознание слегка помутнилось. Как только девушка садилась или, тем более, ложилась, она чувствовала, как потихоньку впадает в сон, а ей этого совсем не хотелось. Даже не так, она этого боялась. Потому что она понимала, что как только закроет глаза, в голову к ней снова начнут лезть кошмары, из-за которых она весь следующий день будет чувствовать себя разбитой. Она так устала от всего этого, и ей просто хотелось отдохнуть, но собственное сознание не давало ей этого сделать. И при всём при этом ей ещё приходилось прятать свои эмоции, потому что иначе все будут что-то подозревать. Не то что бы это было особо сложно. Вернее, она не так хорошо умеет притворяться, как Красный, но у неё хорошо получается отвлечь свою голову от мрачных и грустных мыслей, поэтому в основном всё это накатывало именно вечером, перед сном, когда отвлечься уже было просто не на что.       Девушка зевнула. Ноги уже косили и было тяжело даже ходить, а веки уже стали настолько тяжёлыми, что Салатовой казалось, будто она не глаза пытается открыть, а поднять тяжелейшие гантели весом в несколько килограммов. В принципе, не мудрено, что она так устала. Из-за ночных кошмаров последние пару дней она плохо высыпалась, а это учитывая то, насколько она активна и неусидчива днём. И утром. И вечером. Вообще всегда. Поэтому этой девушке просто необходимо много энергии, чтобы нормально существовать.       «Может, стоит ещё на кровати попрыгать?» — подумала Салатовая, смотря на то место, где, вообще, по идее нужно спать. А что, неплохая мысль. Наверное, что-то настолько энергичное её взбодрит, и спать уже будет хотеться не так сильно. В конце концов, лучше уж быть сонной целый день, чем испытывать тот ад, который мерещится ей каждую ночь.       Подойдя к кровати, Салатовая встала на неё сначала одной ногой, а потом другой. Своими ступнями она почувствовала мягкую поверхность матраса, в которую девушке в сию же секунду захотелось провалиться целиком. Поэтому она, не думая, сначала опустилась на колени, и, почувствовав эту мягкость ещё сильнее, испытала настоящее наслаждение от пребывания на кровати, и её как магнитом потянуло вниз, поэтому, не сдержавшись, Салатовая повалилась на бок и тут же заснула.       — Ты правда думаешь, что я не знаю, что ты сделала? — скрещивая руки на груди, холодным и грозным тоном спросила Розовая, смотря Салатовой прямо в глаза.       — Й-я... — запинаясь, произнесла девушка, в неуверенности отступая назад. Однако там она врезалась во что-то и, повернувшись, увидела перед собой Розовую.       — Что ты сделала, Салатовая? — уже более злобным тоном спросила она, а её глаза брызнули слезами. — Что ты сделала?!       — Я не хотела! Это на благо! Я правда не хотела! — заливаясь слезами, начала оправдываться Салатовая, хватаясь руками за голову и зажмуриваясь. Однако, стоило ей только открыть глаза, как она увидела стучащего по стеклу окна Коричневого, который плакал и отчаянно кричал:       — Нет! Нет, пожалуйста, Салатовая, не делай этого! Я не виноват, пожалуйста! Я не хочу!       — Коричневый! — воскликнула девушка, бросаясь к нему, но резко обнаружила свою руку на рычаге, открывающем пол. В панике повернувшись, Салатовая увидела, что Коричневый уже исчез, и только его крики и плачь были слышны откуда-то издалека. А затем их начал заглушать голос, начавший звучать в её голове.       «Это твоя вина» — холодно повторял он. — «Это твоя вина, это твоя вина, это твоя вина, ты монстр, тебе лучше умереть» — звучали слова, смешиваясь друг с другом и буквально разрывая голову девушки изнутри. Всё вокруг исчезло, заменившись на чёрную пустоту, а перед глазами мелькали образы: падающая на пол Синяя, захлёбывающаяся в слезах Жёлтая, скатывающийся вниз по стеклу плачущий Коричневый. А затем резко показалось лицо Розовой. Лицо, которое повторяло одну фразу:       — Это твоя вина.       Салатовая повернулась, и увидела возникающие одно за другим лица: Синяя, Коричневый, Жёлтая, Чёрный, Белый, Зелёный... И все они говорили одну и ту же фразу. Говорили, давили, эмоционально уничтожали Салатовую, крутясь вокруг неё, словно карусель. Слова становились всё громче, а лица всё ближе, и было некуда бежать, и нечего делать, оставалось лишь только принять свою судьбу и понять, что умереть тут действительно должна только она...       Девушка открыла слезящиеся глаза. Выравнивая тяжёлое дыхание, она дрожащими руками опёрлась о матрас и медленно села на кровати, при этом вся дрожа. Салатовая аккуратно повернула голову, осматриваясь, и поняла, что находится в своей комнате, а затем её голова просветлилась и она вспомнила, что было до того, как она заснула.       Она... заснула?! Как она могла заснуть?! Почему?! Почему она не смогла продержаться, почему она должна была увидеть всё это? Слёзы вновь хлынули из глаз, и девушка плюхнулась обратно, плача и зарываясь головой в подушку.       Почему?! Почему всё должно быть так? Почему она не может хоть немного отдохнуть? Это несправедливо! Несправедливо, что она должна так мучаться каждую ночь, видеть эти ужасные картины! Картины, которые сейчас всплывали у неё перед глазами и напоминали о том, что она за ужасный человек и кто тут на самом деле должен был умереть. Ей так хотелось не думать обо всём этом и не чувствовать этого, а просто сбежать, найти выход из ситуации. Но выхода не было. Она была заперта, как физически, так и психически, и ей было некуда деться. Это чувство отчаяние давило на девушку, и она ощущала, как потихоньку сходит с ума. Она не может справиться с этим сама, не может! Ей нужна помощь! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!       Стойте-ка... Помощь. На секунду девушка замерла, слегка успокоившись, и посмотрела на вентиляцию. Да, наверное, он спит, но... она просто больше не может это терпеть. Ей нужен кто-то. Ей нужна поддержка. Она просто не знает, что делать. И он — единственный, кто может ей помочь.       Дрожа и всхлипывая, Салатовая поднялась с кровати и направилась в сторону вентиляции.       Красный сладко спал и видел прекрасные сны о пирожных и смеющихся над его шутками толпе, когда кто-то схватил его за плечи и начал неустанно трясти, мигом развивая эту прелестную картину снов и возвращая астронавта в скучную и слишком серьёзную реальность.       — Красный! Красный, проснись! — услышал он чей-то женский голос, и, испуганно вскрикнув, дёрнулся и отстранился с криками:       — Что тебе надо?! Не подходи! — а затем, присмотревшись повнимательнее, парень наконец понял, кто оторвал его от столь замечательного сна. — А, это ты, — Красный зевнул. — Что ты делаешь в моей комнате? Это вообще-то моё личное пространство! — недовольно сказал он. Ответом же ему послужил всхлип. Как только парень услышал его, он тут же, отгоняя прочь всю сонливость, повнимательнее присмотрелся к лицу подруги, и только сейчас сумел заметить стекающие по её глазам слёзы. — Воу! Ты в порядке? — с некоторым беспокойством воскликнул он, на что Салатовая, всхлипывая, ответила:       — Извини, что разбудила... Я просто... Я не могу спать... Меня мучают кошмары, я... Я больше не могу так... Я не хочу... — девушка начала ещё сильнее плакать, и Красный на секунду вошёл в некий ступор. Это явно не то, что он ожидал увидеть посреди ночи. Но... он не мог просто так это оставить, так что, сев поудобнее, он с немного наигранным волнением спросил:       — Тебя мучают кошмары? Это о... — он не договорил, однако намёк был понят и, Салатовая, заплакав ещё больше, быстро закивала головой. Красный тяжело вздохнул. — Так ты всё ещё винишь себя, да, — слегка устало сказал он, смотря куда-то в пол, после чего поднял голову и уже слегка более насыщенным эмоциями голосом произнес: — Как долго это продолжается?       — Почти всё время с первого убийства, — в плаче ответила девушка. — Я просто... Я никак не могу выбросить это из головы... Их лица, их страх... Я не могу поверить, что я...       — Я понимаю. Это... Наверное, всегда непросто. Нет ничего необычного или неправильного в том, что ты чувствуешь это. Но это пройдёт, я уверен.       — Да? — с лёгкой надеждой спросила девушка. — Но я...       — Конечно! — Красный ободряюще улыбнулся. — Потому что ты не сделала ничего ужасного. На самом деле, ты приносишь миру гораздо больше пользы, чем все они вместе взятые, ты намного лучше их! Ты единственная на этом корабле, кто достаточно силен, чтобы превзойти свои страхи ради того, чтобы сделать всё лучше! Ты должна гордиться этим! Я уверен, ты будешь гордиться этим, как только это глупое человеческое чувство уйдёт, — улыбка Красного стала ещё теплее и заботливее, и Салатовая почувствовала какое-то зарождающиеся внутри спокойствие при взгляде на эту улыбку. Кажется, ему действительно не всё равно на неё. Он знает, что нужно делать и говорить, чтобы ей стало лучше. Он... её понимает. Хотя бы в каком-то роде. Хотя кое-что в его монологе показалось ей чуть-чуть странным.       — Глупое... человеческое чувство? — уже успокаиваясь, спросила она.       — Ну, да, это ведь просто естественная, но совсем не рациональная реакция на такой поступок. Поверь, ты совсем не заслуживаешь чувствовать что-то подобное. Давай, может, объятия помогут тебе почувствовать себя лучше? — дружелюбно улыбаясь, он раскрыл свои руки для объятий и Салатовая, улыбнувшись в ответ, с благодарностью бросилась в них. Что бы она без него делала... Наверное, девушке правда повезло, что у неё есть такой друг, как Красный.