Другой взгляд

      ...       ...это действительно правда?..       Красный бегал по кораблю, всеми силами стараясь обеспечивать Салатовой идеальные условия для убийства, но оказалось, что это было совершенно бессмысленно.       В тот момент, когда Фиолетовый и Жёлтая подбежали к Красному и сказали, что убийца — Салатовая, его словно резко облили холодной водой.       Этот тупой сидящий в своей лаборатории умник!       Как?.. Почему?.. Как он мог обыграть его?!       Всё это казалось нереальным с того самого момента. Как они бежали, и нашли её, и... Она даже так и не смогла сделать это сама, хах?..       Мысли были спутаны, разум был в тумане, руки дрожали. Но ему нельзя было это всё показывать. Нельзя. Нельзя. Нельзя.       Он не мог даже выразить всё то отчаяние и боль, что были у него внутри. Ему нужно было притворяться, что он рад, что они наконец нашли убийцу. Рад! Вы представляете? РАД!       Более того, он должен был...       Да, он уже убивал человека своими собственными руками, но... Он не волновался о Белом, наоборот, этот читающий мысли психолог раздражал Красного, но Салатовая?..       Они были друзьями. Настоящими друзьями. Ему не было всё равно на неё, он не хотел, чтобы она умирала! Не хотел... но даже не мог показать этого...       И то, как она периодически на него смотрела. Прямо ему в глаза... Она, вероятно, чувствовала, как дрожали его руки, пока он её нёс. Она единственная знала, что он на самом деле чувствует.       И она умоляла его о помощи своим взглядом. Своими отчаянными, заплаканными, полными ужаса и страха глазами... Просила его сделать хоть что-то, хоть что-нибудь...       Но что он мог сделать?..       Ничего. Совершенно ничего. Он был полностью, абсолютно беспомощным. Он ненавидел это чувство! И ненавидел тех, из-за кого ему приходилось всё это чувствовать! Ненавидел всех их, каждого из этой проклятой троицы!       Сейчас он просто стоял и смотрел в окно, ведущее в этот поганый космос. И он видел её, отдаляющуюся от движущегося вперёд корабля. Они некоторое время смотрели друг на друга. Красный положил руку на стекло окна, подсознательно пытаясь хоть как-то находиться ближе к Салатовой. Кажется, в этот момент на его лице были его настоящие эмоции. Как хорошо, что этого никто не заметил.       Он бы так хотел, чтобы она вернулась сюда, чтобы он хотя бы... смог нормально с ней попрощаться... Но вместо этого они всё дальше и дальше отдалялись друг от друга, Салатовая исчезала в этом огромном, страшном, беспощадном космосе... Почему она должна была умереть именно так? Почему она вообще должна была умереть? Он этого не планировал, это неправильно! Этого просто не может быть! Как? Почему? Красный просто не мог поверить, что это не сон, что это реальность, что это действительно происходит. Это чувствовалось совершенно нереальным. Но это было таким же реальным, как звёзды, планеты и этот чёртов корабль. Он реально только что потерял кого-то, кто был ему близок. Красный никогда не думал, что такое вообще может произойти... Но это произошло... Произошло из-за них!       Они даже не подумали, что у Салатовой тоже могли быть люди, для которых она важна. Не подумали, что, может, у неё была хорошая мотивация, что она делала это во благо. Не подумали, что кому-то может быть плохо из-за её смерти. Им было абсолютно всё равно. Они такие же жестокие лицемеры, как он сам.       И сейчас, ахах, сейчас они психуют, грустят, и... О боже, этот Зелёный опять устраивает истерику. Прекрасно. Просто прекрасно. И ему снова нужно пытаться их приободрить, да? Ясно. Просто замечательно.       Пересилив себя, Красный оптимистично улыбнулся и повернулся к остальным астронавтам, а затем, произнося:       — Хей, да ладно, — подошёл к Зелёному и приобнял его одной рукой за шею. — Всё не так плохо! У нас есть еда, есть вода, и у нас остался медик! Я уверен, что даже если мы не получим помощи, то всё равно сможем справиться с нашей миссией! Нам просто стоит приложить чуть больше усилий, и у нас всё получится! Заявляю это как капитан!       ...       Ему ещё никогда не было так тяжело притворяться.       И ему приходилось делать это так долго. Готовить это дрянное «‎празднование в честь окончания убийств», которое он сам и предложил. Веселиться на нём. Притворяться, что хорошо проводит время, что ему правда здорово и классно в их компании. Но ему не было весело. Ему не было хорошо, не было здорово, не было классно. Это была первая вечеринка, которой он не мог наслаждаться.       ‎И сейчас он так устал. Наконец, празднование закончилось, и парень смог вернуться в свою комнату, и он просто... так сильно устал. Устал от этого всего, от этого корабля, от этих людей, от этого притворства, устал, устал, устал!       Когда за парнем закрылась дверь, он просто замер, слегка покачиваясь и пустым взглядом смотря в пол. Он так сильно подавлял свои чувства, что уже не был уверен, что чувствует на самом деле. У него внутри была... пустота. Как будто он и не чувствует ничего. Как будто ему абсолютно всё равно. Он ничего не чувствует, ничего не понимает, словно он находится где-то не здесь, всё это происходит не с ним, всё, что вокруг него, окружает не его, а кого-то другого. Всё это... всё это просто ненастоящее. А что настоящее? Он просто не может этого понять. И не может понять, что он чувствует, не может понять, что происходит, ничего не может понять.       Всё ещё находясь в апатии, Красный на еле слушающихся его ногах дошёл на кровати и сел на неё, всё таким же пустым взглядом смотря вниз. Кто знает, сколько времени прошло, пока он так сидел с бездумным взглядом, находясь где-то не здесь, где-то в другом месте?       Его мысли были спутаны, сменяли друг друга со скоростью звука, одна мысль перекрывала другую, не давая ей закончиться. Парень не понимал, что происходит, в его голове была полная каша, но вся эта каша была сосредоточена на одном.       Салатовая.       Салатовая.       Салатовая.       Он не мог поверить, что действительно больше никогда её не увидит. Что они больше никогда не поговорят, не посмеются вместе, не повеселятся на вечеринках, не полюбуются вместе природой, не будут по-дружески проводить время вдвоём... Это никогда не будет. Никогда.       Волна эмоций накатила так быстро и резко, что Красный даже не смог подготовиться. Его захлестнула злоба и печаль, он закричал, не будучи в силах вытерпеть этой боли. Эмоции, раздирающие его изнутри, были просто невыносимы, он не знал, что с ними делать, не знал, куда их деть, он просто резко начал разносить в своей комнате всё подряд. Скинуть все вещи с комода, перевернуть тумбочку, выкинуть всё из шкафа, сбросить постельное бельё с кровати, разорвать альбом на мелкие куски... Всё, что угодно, всё, лишь бы выплеснуть эту боль. Но она не уходила, она совершенно никуда не уходила. В отчаянии Красный изо всех сил колотил подушку, всё продолжая пытаться, пытаться и пытаться её выбросить, но она всё равно не исчезала. Не исчезали ни боль, ни печаль, ни гнев, ни ненависть... Его переполняла целая буря эмоций, которые он уже просто не мог различать. Единственное, что он чётко понимал — каждая из этих эмоций приносила всё большую боль. Как же сильно он ненавидел эту боль! Ненавидел эти чувства, ненавидел этот корабль, ненавидел всё, что происходило последнее время в его жизни и больше всего ненавидел тех, из-за кого он больше никогда не увидит Салатовую. Да, всё правильно, он их ненавидел, ненавидел всей своей душой, больше, чем кого-либо! Красного просто разрывало от ярости на этих людей. Они посмели лишить жизни его лучшую подругу, чуть ли не единственного человека, на которого ему не было плевать! И теперь из-за них он... он больше никогда... это их вина! ЭТО ИХ ВИНА!       Он... он убьёт их самым жестоким, самым кровавым, самым болезненным способом! Они будут страдать, молить, чтобы всё это скорее прекратилось и мучительно умирать, пока он будет смеяться! Он ни за что не даст им уйти спокойно после того, что они сделали! Они... сделали... сделали... они...       Закричав, Красный отбросил подушку в стену и опустился на кровать. Ему... ему нужно поплакать. Он хочет плакать, он чувствует это, ему надо выразить эту боль через слёзы, дать им бежать из его глаз, ему это нужно! Но... но почему тогда слёзы не идут?.. Красный чувствует, что хочет безудержно плакать, плакать навзрыд, крича, шмыгая, всхлипывая и поддаваясь истерике, но... но слёз просто нет. Как бы он ни старался, ни пытался их выдавить, они просто не шли, даже глаза не слезились, даже самую малость. Парень постарался думать о Салатовой больше, думать о том, как больше никогда её не увидит, вспоминать моменты с ней, придаваться печали, но... ничего не работало. Но почему? Он же хочет плакать! Почему?!       Не выдержав этого, Красный ещё раз закричал со всей глотки, вновь начиная со всей силы бить то, что находилось перед ним, и на этот раз это была кровать. В каждый удар он вносил всё больше эмоций, всё больше боли, и с каждым ударом он отчаивался и, кажется, терял свой рассудок всё больше. Он просто хотел увидеть её ещё раз, поговорить вместе с ней, посмеяться, обнять, хотел, чтобы его подруга была рядом, рядом с ним! Это желание было настолько сильным и отчаянным, что он просто ничего не мог с этим сделать, а осознание того, что это желание неисполнимо, каждый раз ударяло в голову новой эмоциональной болью. Он не имел ни малейшего понятия, что ему сейчас делать. Ему просто было плохо. Так плохо, как ещё не было никогда во всей его жизни. Боль пронизывала всё его тело и он просто не мог ничего, совершенно ничего с ней поделать.       Ну почему он просто не может заплакать?!