Что будет, если узнать врага ближе?

—ну и что ты на меня смотришь, как на врага народа? Это тебе ничем не поможет. Он нормальный и очень даже хороший парень: не материться, делает всю домашку, воспитанный и вежливый, старшим помагает, а самое главное - он может тебя переучить в лучшую сторону! — сказала мама Юнги —поспорю... Юнги зашёл в комнату разъярённый, бездушно смотря в пол не поднимая головы. С этим самым видом он ложится на свою помятую кровать. Ему было неимоверно больно от маминых слов. —хён? Что-то случилось? Что мама сказала? — заткнись, я тебе не хён и вообще слышать тебя не хочу, мразота... —та что я тебе сделал такого? Я клянусь, я не понимаю тебя. —как минимум, ты поселился в моей спальне, которую я сам обустроил и накопил денег на неё, лежишь сейчас на кровати,которая раньше была моей и пользуешься моими вещами, которые я тоже покупал и собирал сам деньги на них. —ты меня поэтому ненавидишь? Я могу вообще даже в ванной спать и ходить в одной своей одежде которая есть, вот только одежду мама твоя сказала что можно брать, а в ванную мне нельзя, ведь я «слишком грязный для такой белоснежной ванны» по твоим словам. —ну да, я всё правильно сказал. —но... —я не хочу слышать тебя больше, замолчи. Всё. Этот диалог закончился так само быстро, как и начался. Далее наступило длительное молчание. Парни успокоились и каждый остался наедине с собой. Юнги сидел за компьютером играя в кс, в майнкрафт и прочее подростковое дерьмо которое нашёл, а Чимин слушал музыку в наушниках и писал что-то в своём ноутбуке. Судя по всему, это был любовный роман. Почему эти двое так ненавидят друг друга остаётся тайной, а если серьёзно, то всё началось ещё в далёёёком третьем классе. Мама Юнги постоянно хвалила его одноклассника Пак Чимина, называя его гением, ребёнком мечты и вечно повторяла: «почему ты не Пак Чимин? Почему не можешь быть таким как он?». И вправду, он был круглым отличником, очень вежливым и душевным человеком, грамотным и воспитанным, любил природу и всегда помогал старшим, даже готовить умел! Он каждый день приносил домой высшие оценки и не хвалился этим, а просто тихо, для себя, учился. Он так же редко выходил на улицу, только если прогуляться в парке на выходных. Даже намёков на гиперактивность в нём не было с детства. Он живёт просто ради учёбы, иногда что-то читая или сочинаяя свои произведения в ноутбуке. А Юнги как был так и есть его противоположностью, он с раннего детства научился всех слать нахуй и орать матом. Душевность - это не про Мина. Он любит гнобить тех кто был слабее него физически, иногда это даже удовлетворяло его извращённую душу. Но за это он часто получал от родителей ремнём в разных на себе местах, иногда было что по жёстче, да настолько, что на его болезненно-бледном и безбожном, от ран, теле оставались шрамы. Явно глубокие шрамы... Но зато он жил свободно и имел то, чего не имеет большинство детей во всём мире - счастье и независимость от «гранита науки». Даже Чимин не был счастлив, потому что ему приходилось часами напролёт тратить своё драгоценное время на уроки, в то время как Мин тренировался, бегал по утрам и вообще когда есть время и был довольно силён физически. А Пак что? А Пак был худощавый, можно даже сказать костлявый, за себя он постоять не может. Зато он обладал прекраснейшей способностью - эмпатией, потому и знал что Мин Юнги ненавидит его, просто не понимал почему. Так они до самого вечера и просидели с нависшей тишиной в комнате. Уже на улице потемнело, а это осенняя пора, на улице в это время быстро темнеет. —мелкий, можешь всё таки в душ пойти? Я хочу побыть сам хоть некоторое время. Да, Чимину не сильно приятно от этих слов было, но выбора у него тоже нет (получить от Юна ему не хотелось). Он собрал нужные вещи и намеревался выходить. —и чтобы мой шампунь не трогал, понял меня? —а я знаю который из? —та мне похуй. Я сказал не трогать, значит не трогать. —Блять, я что, по твоему экстрасенс, сука? Мысли я твои не умею читать, увы, ты уже реально заебал со своими доёбами. Мин сначала просто посмотрел на младшего с таким взглядом (охуевшим взглядом). От Пака он не слышал матов ни разу, поэтому через секунду начал сдерживать свой истерический смех и закрывать лицо руками. Его пиздёжь про маты стал действительностью. —хули ты ржёшь?! —мам, я же говорил, что он тоже материться, он не ангелочек как ты говорила. Пак вздрогнул и резко повернул голову: дверь за ним открыта, а за спиной стоит его приёмная мама, ну или мама Юнги. —какими мы здесь словами раскидываемся! —а... простите, пожалуйста, у меня это вырвалось... Я не хотел. —я вижу... Ну ладно, на первый раз я тебя прощаю и облегчу тебе наказание. Ты просто помоешь посуду после ужина. —что? Но вы же знаете что у меня аллергия? Меня от моющего средства обсыпать начнёт. —так я знаю что ты аллергик, поэтому я и даю тебе это наказание. Не думаю, что ты хотел бы так само получать ремнём как —взглядом указывая на Мина, — этот. На этой ноте женщина выходит звонко захлопнув за собой скрипящую дверь. —это пиздец блять... —та неужели... а ты представь, как меня отец наказывал, если мама такая. Она ещё добра в сравнении с ним. Я тебе даже совет не побоюсь дать: никогда не матерись при отце, он тебя изобьёт до полусмерти. —чёрт, у меня на всё подряд аллергии, это не смешно... Как я могу сдерживать маты? —ну, например, назови на что аллергия у тебя? —на арахис самая сильная, от одного запаха задыхаться начинаю.. — Чимин сказал с испугу. Врать не умеет, а Юнги лишь злобно улыбнулся и обратно одел наушники, запуская катку. Кажись у него появился идеальный план подставы для «мелкого».                       ------------------------------------------ В ду́ше Чимин размышлял над тем, почему Юнги так к нему относился. Ему это действительно надоело. Надоели постоянные ссоры, надоели издевательства, надоели насмешки и вообще всё, что с ним делали. Юнги ни с кем себя не вёл настолько жестоко, как с Паком. Это просто логически должно иметь какое-то объяснение. Но, естественно, без фактов он не мог прийти и к самому выводу, поэтому решил сам дождаться, пока вся правда всплывёт самовольно. Вдруг он вспомнил известную поговорку: «говно не тонет» и решил, что если теоретически оно может тонуть, то и всплывать заново ему тоже свойственно. Поэтому скоро и правда, какой бы она противной или странной не была, так же всплывёт. С этими мыслями он простоял около 15 минут, под горячей водой, которая словно обжигала его хрупкое тело. У Чимина есть такая привычка - он любил разговаривать сам с собой, потому что больше не было с кем обсудить свои проблемы. Он делал это в парке, дома, в ду́ше, перед сном и иногда даже во сне, и сейчас ему было очень сложно выпускать свои эмоции, потому что за такие слова он не слабо получит от приёмных родителей или Мина по шее. Да и в ванной невозможно было (стены тонкие), поэтому он и простоял под кипятком 15 минут, убавляя моральную боль физической. Как только Пак вернулся в комнату он сразу же поймал на себе взгляд Юнги. —ебать, мелкий, ты себя в зеркале видел?! —в смысле? Со мной разве что-то не так? —та ты красный как... как.... как хер знает что! Ты под кипятком мылся?... Ну в общем, ладно, проехали. Там тебя мама звала. Иди посуду мыть короче. —вы даже не дождались меня к ужину? — та отец сказал, что ты обойдёшься и добавил, что это тебе ещё одно наказание за маты. «Это пиздец, а не семья», - подумал младший и двинулся на кухню. Возле раковины он заметил перчатки специально для мытья посуды. Пак было намерелся их взять, как тут кто-то жёстко схватил его за руку. —наказание - оно для того и наказание, чтобы грешники мучались над проделанным. Без перчаток будешь мыть, не умрёшь. Это был его отец, точнее его новый отец. —хорошо, простите...