Love you... Hate you ...

Массивные звериные лапы взбивали сухую землю, оставляя за собой клубы седой пыли. Острые когти подобно бритве рассекали каменную породу, в наследство оставляя на ней глубокие насечки. Облако горячего пара окутывало исполинское тело подземного пса, покуда тот, сокращая расстояние до назначенного места встречи, преодолевал чертоги адской лощины. Сердце хищника билось с неимоверной скоростью, и едва совладая с нахлынувшими эмоциями, Цербер издавал глухой рык, что гулким рокотом разлетался по безжизненным просторам подземного царства. Пусть он не видел неба, но страж чувствовал, что луна была почти в зените, и еще каких-то несколько минут томительного ожидания и он встретит ее. Ту, что завладела сознанием вероломного зверя, и смогла вернуть ему то, что он однажды продал своему хозяину, взамен на абсолютное бессмертие. Мышцы уже сводило от боли, а иссиня черная шерсть начинала тлеть от источаемого кожей огненного всполоха. Вся сущность трехглавого пса трепетала в предвкушении долгожданной встречи и всплывающий образ прекрасной девы еще больше придавал сил адскому стражнику. Перепрыгнув через широкую реку кипящей лавы Цербер, выполнил еще несколько глубоких толчков задними лапами и стремительно приблизившись к смрадной, зияющей в земле воронке, нырнул с разбега в этот единственно оставшийся портал, который связывал мертвую пустошь с садами Верховных Богов. Яркие световые вспышки и неразборчивая какофония голосов окутывали сознание пса на время, пока он свободным планированием перемещался к обители юной Артемиды. Прикрыв глаза Цербер сконцентрировался на собственных ощущениях, на том, как его тело наполнялось непередаваемым теплом, а по венам растекалось молоко спокойствия. Сквозь прикрытые веки зверь стал различать знакомую точеную фигуру, что сквозь тонкую вуаль пелены махала ему рукой. Чуткое обоняние стало улавливать приятный аромо шлейф вишневой косточки, оседающий на языке нотками бергамота и чайной розы. «Моя Луна, я чувствую тебя» Раскрыв глаза Цербер призывно завыл и, увидев насыщенно синий небесный свод, пригнул шею книзу, готовясь к резкому погружению. Толчок, еще один. Прохладный водный кокон секундно обволок уставшее тело, сбивая накал разгоряченной кожи. Легкие, что жадно нуждались в глотке свежего воздуха, сдавило временным вакуумом, от чего зверь ненароком поморщился. Но, терпеть пришлось недолго. Секунда и водный каскад отступил, позволяя шершавым и изрезанным подушечкам лап погрузиться в мягкий травяной ковер. — Любовь моя, ты пришел! Не успел адский страж отойти от перемещения, как тонкий, нежный голосок окликнул его. — Хвала Зевсу, мы снова встретились. В черных глазах Цербера отразилась приближающаяся девичья фигура. Словно летя, к нему навстречу бежала белокурая девушка, золото волос которой сияющими бликами отражало лунный свет. Полупрозрачное легкое платье-сорочка практически не скрывало красоту нагого тела Богини, позволяя зверю вновь любоваться молочной кожей Артемиды и ее пленительными изгибами. Шагнув навстречу и издав волнительную вибрацию, Цербер, подобно щенку вильнул остроконечным хвостом, рассекая воздух хлестким звуком. Прижав уши к макушке и склонив голову к земле, самый страшный зверь подземного мира был сейчас абсолютно уязвим, ведь столько лет назад он пал перед единственным живым существом, перед прекрасной девой, что нашла путь к его холодному сердцу, и открыла ворота к его новой душе. — Как же я соскучилась, мой милый Цербер. Как ждала тебя! Трепетное оглаживание израненной переносицы, и голова могучего пса оказалась в плену нежных объятий белокурой Богини. — Не волнуйся, сегодня можно. Нас никто не потревожит и не увидит. Поддавшись навстречу, Цербер, осторожно потерся носом о хрупкую ладошку и облегченно выдохнул. — Иди ко мне! Длинная, густая шерсть пса начала шевелиться, а крепкий стан трещать и ломаться. Внутриутробный рык хищника, и из пасти зверя повалил густой пар, заполняя изумрудную поляну вязким туманом. Не сводя взгляда с трансформирующегося зверя, Артемида сжала на груди тонкий шелк наряда, желая перенять хоть часть тех физических терзаний, что испытывал ее возлюбленный. Уже столько десятилетий, на каждое третье полнолуние они встречались с ним под покровом ночи, являя друг другу истинную суть себя. И если для чистой и непорочной лунной Богини ее внешняя оболочка соответствовала внутренней, то для адского стража все было гораздо сложней. — Артемида… Охрипший, уже отвыкший от разговоров голос, призывно окликнул синеглазую. — Артемида…моя душа! — высокий, атлетически сложенный мужчина порывисто обнял хрупкое тело белокурой, и носом зарылся в копну ее волос, — Я здесь… я с тобой. Темную смоль шевелюры накрыли тонкие изящные пальчики, а по крепкой напряженной спине начали вырисовывать витиеватые узоры, постепенно сводящие мышечный спазм на нет. — Олимп скоро падет, ворота Ада уже начинают трещать, а временной излом становится все сильней и сильней,— прижав к себе тело Богини, Цербер обеспокоенно взглянул в ее глаза. — Я обязан спрятать тебя и защитить! Та неизвестная сила, что начала сотрясать наш Мир по силе неподвластна даже Зевсу и… Пересохших губ коснулись мягкие уста, прерывая чреду опасений. Обхватив лицо стража, Артемида чувственно слилась с ним в поцелуе, лишая всякой воли сопротивляться. Они оба были истощены. Истощены от нехватки ласки и заботы, что так редко удавалось дарить друг другу. И осязая любимую плоть, вдыхая родной аромат и наслаждаясь тактильным контактом, пара жадно старалась компенсировать тот полный одиночества очередной период их жизни, где было место только для страдания и тоски. — Моя Луна, я обязан что-то придумать, — едва переводя дыхание, Цербер соприкоснулся с Артемидой лбами. — Я не могу тебя потерять. Ты нужна мне. Опустив ладонь на девичью талию, мужчина подхватил возлюбленную на руки и коснулся губами аккуратного носика.— Я буду просить Аиду, чтобы… — Тш-ш-ш родной, успокойся, все хорошо. — томно промурлыкав, Богиня обвила руками крепкую шею. — Грядет неизбежное, и наше время властвования подходит к логическому концу, здесь уже никто и ничего изменить не сможет, — ласково перебирая жесткий волос на затылке Цербера, синеглазая чувствуя, как растет уровень отчаянья и злости мужчины, потерлась виском о его ключицу.— Давай напоследок насладимся тем, что имеем? Запомним нашу последнюю встречу, отпечатав ее глубоко в бескрайней памяти. В груди начало неумолимо саднить от слов, что являли жестокую правду. Обретя смысл своего существования, адский пес едва ли успел вкусить истинное значение «жизни». Ценить, уважать, заботиться и… — Я люблю тебя, моя Богиня! — под пальчиками заиграли желваки. — Люблю, как никого и никогда! Выйдя на центр цветочной опушки, Цербер бережно опустил девушку на землю, созерцая ее родные черты лица: — Зачем мне бессмертие если я не могу разделить его с тобой? — мягкая улыбка и сияющие тысячами звездами васильковые глаза поглощали стража и призывали к желанным действиям. — Ты найдешь меня, однажды... и тогда, ничто уже не сможет разделить нас. И вновь поцелуй, глубокий, жадный, наполняющий сердце самым немыслимым и в то же время очевидным чувством. Хотелось сгореть и забыться в этом сжигающем до тла эмоциональном пожаре. Губы, подбородок, шея — прокладывая влажную дорожку, Цербер старался запечатлеть вкус и аромат его женщины. Такой сладкий, такой уникальный, такой...ее! От нарастающего желания сводило в судорогах челюсть и, издавая подобие рыка, мужчина прикусывал некоторые участки кожи, предварительно зализывая те. Вырисовывая языком изгиб острых косточек ключицы, и вкушая солоноватые капельки испарины, что собирались в межгрудной ложбинке, страж осязал, как острые ноготки Богини скользили по его плечам, а несдержанный стон музыкой лился из приоткрытых уст. — Мне всегда тебя будет мало. Распахнув невесомую ткань, Цербер секундно замер, вкушая взглядом идеальное тело белокурой. Припав к налившимся горошинам сосков, темноглазый звучно причмокивая, по очереди обхватывал те губами и будто ища в них молоко, со вкусом посасывал. Длинные и жилистые пальцы, оглаживая шелковое на ощупь бедро, медленно прокладывали себе дорожку ко внутренней, чувствительной зоне, что под воздействием обоюдного возбуждения уже была влажной и горячей от естественных соков. — Мой...Цербер...мммм Сладострастно вздыхая и извиваясь под натиском умелых рук и не только, Артемида невольно начинала подмахивать бедрами навстречу давно воспрявшему члену мужчины. Сливаться, быть единым целым. Только так могла зарождаться жизнь и только так она становилась ярче. — Хочу тебя! Слова на последнем издыхании, молящий взгляд небесных глаз, и тягуче медленное, обжигающее и пробирающее до мурашек заполнение всего естества, спровоцировали сладкий вскрик девушки. Внутри все пульсировало и трепетало, и с каждым новым толчком наэлектризовывалось и делалось еще более отзывчивым. Единый ритм, унисон сердец и душ, каждый в паре знал, что ему нужно, и каждый отдавался на максимум своих сил. Не разъединяя связи: телесной и ментальной, Богиня и адский страж окунались в своих ощущениях, даря то единственное, что у них оставалось. Балансируя на грани, срываясь в пропасть, чтобы вновь создать и прочувствовать. Это была только их ночь. Это было их время. Когда полоса горизонта начала наливаться багряным цветом, Артемида, укутанная ручным коконом Цербера, ласково коснулась его щеки. — Обещай, что найдешь меня, несмотря ни на что... подари мне надежду, что мы вновь с тобой окажемся вместе! Чем ярче становилось небо, тем слабей ощущалась телесность Богини. — Моя любовь будет освещать тебе путь, мой дорогой и единственный... Не желая расставаться, мужчина крепче прижал к себе уже едва осязаемое тело девушки и, уткнувшись носом за ушко горько прошептал: — Я найду тебя, где бы ты ни оказалась. Обещаю! Аромат родного тела стал растворяться также, как и горячая ладошка на его гурди, и теплые губы на переносице. — Я буду ждать... И вновь пустота. Палящее солнце уходящей эпохи отныне не грело, а лишь только сжигало. Одинокий трехглавый пес оглушающим ревом излил свою нарастающую боль. Он будет сражаться, он будет биться, он будет искать. И зверь своим рыком извещал об этом всех, кто повинен в падении Олимпа. — Ты это сам написал? — Андреа перелистнула последнюю страницу конспектной тетради, и восторженно уставилась на друга, что поймал ее с поличным за прочтением его же трудов. — Ты взяла не ту тетрадь, Эн, и да, это баловство моего авторства,—протягивая картонный стаканчик с ароматным кофе, Мёрфи безынтересно кивнул в сторону стопки рядом лежащих рефератов и курсовых, — По-моему по Древней Греции материал лежал там... но это не точно. В любом случае, сегодня первый день, и никто у вас домашнее задание проверять не будет, а я вечером здесь все разгребу и после, необходимое завезу,— подмигнув, парень закатал рукав, открывая циферблат наручных часов.— У-у-у, малышка, нам пора! Скоро пара, а мы еще даже не выехали. Давай, руки в ноги и вперед! Играючи подталкивая девушку к выходу, Мёрф мельком взглянул на уже потертую и выцветшую тетрадь и сердце от чего-то болезненно сжалось. — Да иду я иду, дай только кофейка хлебнуть, — посмеиваясь, Андреа на ходу отпила эспрессо. — Интересно, он ее когда-нибудь найдет? Или нашел?— выйдя на крыльцо дома, девушка задумчиво устремила взор к небу, пока парень закрывал дверь. — Кто? — разумеется, он знал о ком идет речь. — Цербер...знаешь, я бы с удовольствием прочла продолжение этой истории.. Если напишешь, обязательно дай мне знать. Хотелось бы, что бы у них в другой жизни все сложилось,— подставив веснушчатый носик к солнцу, Эн забавно его сморщила. — Пусть будет хэппи-энд. Кивнув своим мыслям, белокурая резво спустилась по лестнице и встала возле машины: — А ты, оказывается еще талантливей, чем я думала, Мёрф. Может сейчас я опаздываю на пары вместе с великим писателем двадцать первого века! Чувствуешь масштаб?— отворив дверь, девушка погрузилась в салон, оставив темноволосого парня наедине с собой. — Будь уверена... моя Луна... нашел, — уголки губ слегка вздернулись кверху.— Пусть и не сразу, но...— глубокий темный взгляд прошелся по небосводу.— А хэппи-энд... — Мёрф, ну ты где там? Мы же опаздываем! Теплая ухмылка: — Не опаздываем, нам ко второй. Заедем перекусить?