Подарок

Рождественский Нью-Йорк выглядит особо волшебно, словно сошедший с праздничной открытки. Улицы утопают в различных украшениях и ярких огоньках, с каждой витрины приветливо улыбаются и машут сотни Санта-Клаусов, Рудольфов, эльфов и гномов, приглашая в их сказочную страну. По центру разносятся весёлые джазовые мелодии, создавая праздничное настроение. Люди снуют туда-сюда в поисках подарков, намереваясь непременно подарить своим близким самый лучший. В уютных кофейнях сидят парочки и наслаждаются обществом друг друга, попивая кофе. Ярко мерцающие гирлянды притягивают к себе всё внимание. Так и хочется бродить по заснеженным улицам, слушая лёгкие ненавязчивые песни, посмотреть на огромную, богато украшенную ёлку в Рокфеллер-центре, переливающуюся всеми возможными цветами, полюбоваться фигурками щелкунчиков, загадать желание у Санта-Клауса, сфотографироваться с огромными ёлочными шарами под звон колокольчиков, а потом прийти домой, в тепло, включить «Гринча – похитителя Рождества» и смотреть его, попивая заботливо приготовленный какао с зефирками. Но самое главное в рождественском Нью-Йорке – это его атмосфера. Хмурый, вечно обеспокоенный и торопящийся город с кучей каких-то задач внезапно словно расслабляется, пуская в свою обыденную жизнь сказку и праздник. Юзу любит Рождество: любит запах хвои, любит подарки в носках по утрам, любит согревающий огонь камина, любит глупые рождественские фильмы, которые он уже, кажется, знает наизусть. Любит печь имбирные печенья, носить смешные носки и забавные, ничего-и-не-уродливые свитера. Ему нравится это ощущение чуда, хоть мимолётное и эфемерное. Он любит смотреть, как все вокруг улыбаются в ожидании настоящего праздника. Рождество Рождеством, а занятия в школе никто не отменял, и после них Юзу спешит домой за подарком и покормить кошку. На улице снегопад, и он находит эту погоду совершенно чудесной: изредка останавливается и задирает голову, всматриваясь в пролетающие мимо снежинки. Холодно; он натягивает перчатки и засовывает руки в карманы в попытке согреться. Ускоряет шаг, и снежинки безразлично тают на его волосах. Едва открыв дверь, Юзу слышит громкое мяуканье. Ему навстречу выбегает серенький котёнок. — Хэй, привет, Лапка, — он радостно улыбается, стягивая ботинки, и чешет питомца за ушком. Лапка мурчит и трётся об ноги хозяина. — Надеюсь, этот корм пришёлся по душе твоему величеству, и ты всё съела, — недовольно ворчит он, скидывая куртку. Его квартирка в Бронксе хоть и маленькая, но уютно обставленная. Честно говоря, Юзу особо и не заморачивался над её дизайном и интерьером: дотошно выбирать цветы в горшочках – это точно не про него. Ему не было это важно. Ведь всё в его жизни подчинялось только одному – музыке. В центре студии стоит пианино. Словно центр его маленькой галактики. Чтобы в жизни Юзу ни происходило, он знал, что музыка всегда встретит его с распростёртыми объятьями, успокоит, приласкает и даст силы двигаться дальше. Взамен он отдавал ей всего себя, со всей страстью и чувственностью, на которую был способен. Для него никогда не было ничего лучше, чем откинуть крышку пианино, пробежаться по клавишам в непонятном порыве души и излить свои чувства в мелодию. В его умелых пальцах ноты и аккорды, мажоры и миноры становились не просто ничего не значащими знаками на нотном листе, а превращались в чарующую и захватывающую музыку, выхватывая из глубины его души самые потаённые мысли. «Я хочу, чтобы моя музыка трогала сердца», — так Юзу всегда говорил. Он любил играть. И любил быть лучшим. Поэтому и учился на износ в одной из известнейших школ США. Много кто удивлялся его рвению и упорству, но раз Юзу поставил себе цель – он никогда от неё не отступится. Так что эти глупые разговоры его никогда не занимали и только утомляли. Ну и подумаешь, задрот и какой-то отшельник. Чтобы творить, нужно быть немного не от мира сего, а Юзу считал себя ещё адекватным. Мяуканье Лапки вырывает Юзу из размышлений, и он подхватывает её на руки, нежно поглаживая и почёсывая за ушком. Он подходит к инструменту, проводит другой рукой по его поверхности. Юзу всегда тепло и даже нежно относился к этому пианино. — Оно досталось мне от бабушки. Довольно таки древнее, но очень ценное. Помню, как сидел с бабулей рядом, пока она играла. Это было так красиво… Мне тоже захотелось научиться. Она мне помогала, а когда её не стало, её пианино досталось мне, родители-то у меня не особо музыканты. — Оу, ты был, наверное, таким милым карапузом. Почти как сейчас, — Женя заливисто захохотала, и в её смехе словно звучали колокольчики. Мало кто так смеялся. Юзу смущённо пожал плечами и захихикал. Женя. Они встречались уже где-то месяца три, даже больше, и Юзу чувствовал себя безумно счастливым рядом с ней. Никто не дарил ему столько чувств, кроме Жени. Ну, разве что только музыка. Но она не считается. Юзу сразу улыбается при мыслях о ней, отпускает котёнка и бросает мимолётный взгляд на столик, где в рамке стоит её рисунок. Женя была художницей. Её пальцы всегда были в пятнах краски и графите. Юзу любил рассматривать их, а потом нежно стирать с её маленьких ладоней. Любил держать её за руку и гулять по улицам и паркам Нью-Йорка. Любил слушать её бесконечные рассказы о картинах, цветах, собаках и фильмах. Любил смотреть, как она морщится, попивая его матча. «Безвкусная жижа», — так Женя тогда назвала её, а Юзу громко засмеялся. Они были очень разными, но в то же время им было так хорошо друг с другом, что Юзу не задумывался об этом. Он до конца не осознавал свою влюблённость, боясь углубляться. Юзу берёт маленькую коробочку, бережно упакованную, и аккуратно кладёт в карман штанов. Потом заходит на кухню и наливает воду кошке, с приятным удивлением подмечая, что корма в тарелочке нет. Насыпает ещё. Быстро одевается, рассматривая себя в зеркале. «Вроде и не очень уставший…». Гладит на прощание Лапку. — Веди себя послушно. Не скучай без меня! Котёнок мяукает ему вслед, Юзу хватает ключи с брелоком Винни-Пуха и выходит из дома. Они встречаются на катке в Брайант-парке. Юзу нравится здесь больше, чем на том, может, и более роскошном, но маленьком в Рокфеллер-центре. А ещё там куча людей, и покататься нормально никогда не выходит. Он видит Женю, одиноко стоящую возле одной из ёлок, которая сияет так ярко, что у него рябит в глазах. Женя одета в симпатичную чёрную курточку и штаны. Её длинные тёмные волосы волнами спадают на плечи, обрамляя её красивое лицо. Огромный красный шарф полностью закрывает её шею, а на её ушках – милые белые пушистые наушники. Женя переступает с ноги на ногу, пытаясь согреться, и Юзу пристыженно думает, что, видимо, заставил её ждать слишком долго. Тут она замечает его и радостно машет ладошкой в красной варежке. Юзу понимает, что он улыбается самой дурацкой улыбкой на свете. — Привет. Долго меня ждала? — радостно произносит, притягивая Женю за талию, и целует её в губы. Она подаётся ему навстречу, обхватывая руками за шею, и они стоят, целуясь, пока мимо них пролетает лапатый снег и спешат люди. Юзу хочется застыть, закупорить этот волшебный миг и наслаждаться им вечно. Они отрываются друг от друга и улыбаются. Прижимаются лбами. — Нет, недолго. А ты чего без шапки? — притворно сердито восклицает Женя, и Юзу закатывает глаза. — Ну ма-а-ам, — недовольно протягивает он. — Ты вон тоже без шапки, Жень. И замёрзла, наверное. Всё, пошли. Они непринуждённо болтают и обмениваются новостями, стоя в очереди за коньками. Громко смеются, чем пугают стоящую рядом бабульку. Та фыркает и со словами: «Ох уж эта молодёжь!» отворачивается от парочки, и они давятся от хохота. — Знаешь, — Женя замолкает и задумывается на мгновение. — Я не совсем умею кататься… — Не беда, — Юзу качает головой. — Я научу. — Ты умеешь? — удивлённо спрашивает она. — Да, я занимался в детстве. Хотел быть, как старшая сестра. Только лучше, разумеется, — он торопливо добавляет, а Женя многозначительно кивает, улыбаясь. Кто бы сомневался. — Потом для родителей стало слишком дорого содержать нас обоих, и я бросил. Стал играть, — с этими словами на лице Юзу появляется мечтательная и немного робкая улыбка, которая всегда возникает, стоит ему упомянуть своё занятие. Женя была без ума от этой улыбки. — А что сестра? Продолжает? — Нет, — Юзу расплачивается за аренду коньков и поворачивается к Жене, кивая ей на лавочку. — Она тоже вскоре бросила. Не получилось из нас фигуристов. — А жаль! Представляешь, был бы сейчас олимпийским чемпионом! Юзу громко фыркает, уже скидывая свою обувь и натягивая коньки. — Ага, двукратным. И прыгнул бы четверной аксель. Я не настолько сумасшедший. Ты вообще представляешь меня на льду? — Представляю, ты же так музыку хорошо слышишь, — Женя мило улыбается. — И тебе бы пошли их костюмы обтягивающие. От последнего комментария щёки Юзу заливаются краской, а пальцы немного путаются в шнуровке. Он бросает на свою девушку смущённый взгляд из-под спадающей чёлки. Женя продолжает невинно надевать коньки. — Пойдём? — Юзу поднимается и протягивает Жене руку. Она неловко встаёт и сразу же цепляется за неё. Он притягивает девушку ближе. — Я боюсь упасть, — шепчет Женя, смотря на каток. — Не упадёшь. Я буду держать тебя, — твёрдо обещает Юзу и аккуратно ведёт её ко льду. В странном порыве Юзу наклоняется и быстро касается его холодной поверхности, как в детстве, и шепчет на японском «привет». Женя умилённо наблюдает за этой картиной, осторожно ступаёт на лёд, держась за борт, и чуть не заваливается. — Ой! — Эй, держись! — Юзу быстро подъезжает к ней и хватает за талию. — Я уже пожалела, что встала на коньки, — Женя недовольно бормочет, по-тихоньку выпрямляясь, и восстанавливает равновесие, цепляясь за руки Юзу. — Нет, кататься здорово. Сейчас сама увидишь. «Сильно сомневаюсь, конечно. Почему мы не пошли в кино?» Юзу аккуратно отпускает Женю и медленно катится вперёд. — Видишь? У тебя всё получится. Иди ко мне, — он протягивает к ней руки. Следующий час они катаются по льду. Сначала Юзу учит Женю правильно стоять на коньках, ехать назад и делать маленькие фонарики, крепко удерживая её за руки. Пару раз она чуть неловко не падает, но он вовремя подхватываёт её, держа своё обещание. Потом начинает катить рядом с Женей, следя за положением её ног. Мягко направляет и указывает. Спустя некоторое время Женя смелеет и отпускает руку Юзу, немного проезжает сама и поворачивается, счастливо улыбаясь и хлопая в ладоши. Юзу не сводит с неё глаз, потом немного приходит в себя, подъезжает и хватает сзади за талию. Так вместе они скользят немного дальше. Позже Юзу берёт Женю за руку, и они медленно начинают кататься по кругу катка, радостно улыбаясь. Он время от времени показывает ей различные элементы, которые помнит сам, вызывая у девушки счастливую улыбку и смех, от которых у Юзу внутри всё сжимается. Они катаются ещё недолго, когда Юзу внезапно поворачивается и сжимает Женю за талию. Она гладит его по щеке. — Классная песня, — Юзу щурится и улыбается уголком рта. — Ты что, не знаешь эту песню? Это же «Битлз»! — Женя округляет на него глаза, а Юзу качает головой. — Какой же ты невежда. — Я невежда? — он удивленно поднимает брови и сдавленно смеётся. — Да, невежда, — Женя серьёзно сдвигает брови на переносице, и Юзу хочется поцеловать её. — Надо почаще тебе отрываться от своих шопеновских этюдов. Буду тебя просвещать. — И балад, да-да, понял. Жду курса с нетерпением, — отвечает он, уже наклоняясь к ней в намерении поцеловать, как вдруг со всей силы в него врезается какая-то девочка, и Юзу теряет равновесие и падает. Ещё и больно ударяется головой об лёд. Последнее, что он слышит перед тем, как сознание его покидает, это громкий крик Жени: «ЮЗУ!». Он приходит в себя спустя некоторое время на больничной койке. Сознание вовращается неохотно. Веки словно налитые свинцом, и Юзу с трудом открывает глаза. От этого голова начинает болеть сильнее, и он охает, тут же слыша какое-то копошение рядом. — Хэй, Юзу, ты очнулся? — тихий голос Жени прошибает его, и он распахивает глаза, тут же жалея об этом, поскольку боль только усиливается. Медленно кивает. — Ура, — Женя облегченно выдыхает. — Ты где-то меньше часа был в отключке. Хорошо, что тут больница рядом, быстро тебя доставили. Сотрясение мозга, наверное. Как ты себя чувствуешь? Юзу качает головой и с трудом разлепляет губы, намереваясь что-то сказать. — Может, воды? — спохватывается Женя, наливает воду в стакан и протягивает ему. Юзу благодарно кивает, чувствуя, как ему немного становится лучше. — Прости меня, пожалуйста, — шепчет он, не в силах даже поднять взгляд и посмотреть Жене в глаза, так ему стыдно. — Я… я хотел, чтобы всё было хорошо, а в итоге, — шмыгает носом, прогоняя непрошенные слёзы, — только всё испортил. Извини. — Юзу, ты чего? Тебе не за что извиняться, — Женя наклоняется и целует его в лоб. — Такое с каждым может произойти. Тем более, — с нажимом произносит она, — этой девочке надо было смотреть, куда едет. — Так ты не обижаешься? — Юзу тихо шепчет, не веря своим ушам. — Конечно нет! Я тут купила рядом в магазине немного еды, отметить – Рождество же. И какие-то коктейли в странных пакетиках, — она недоумённо рассматривает упаковку. — Посмотрим что-то на телефоне? Надеюсь, твоя кошка не сильно заскучает без хозяина. — Я тоже, — он грустно вздыхает. — А тебе не нужно никуда идти? — И бросить тебя одного? Нет, Юзу. Юзу кажется, что он хлебнул виски, так тепло у него стало в груди. Он не может отвести от Жени взгляда: она кажется ему каким-то рождественским ангелом в своём красном свитере. Её волосы немного распушились и теперь мило обрамляют её лицо. Он завороженно смотрит, как Женя раскладывает еду, заправляя особо непослушную прядь волос за ушко. Юзу не может поверить, что она правда не обижается на него, ещё и осталась с ним в палате, а теперь ухаживает за ним и никуда не уходит. От этой заботы и нежности у него снова наворачиваются слёзы на глаза, но он их быстро смахивает. Юзу и не думал, что внезапно в больнице, на койке, с возможным сотрясением мозга его осенит и он поймёт. Неожиданно Юзу вспоминает о своём подарке, и у него сжимаются внутренности при мысли, что он его потерял. Быстро хлопает по карманам и облегчённо выдыхает: на месте. — Жень, у меня есть кое-что для тебя, — Юзу неловко прокашливается и протягивает девушке подарок. Улыбается. — С Рождеством, милая. Женя удивлённо принимает подарок из его рук и смущённо разрывает упаковку. Внутри лежит бархатная коробочка. — Юзу, тебе не кажется, что для такого рано ещё? — из груди Жени вырывается нервный смешок, но Юзу цокает и произносит: — Да почему сразу кольцо? Открой, пожалуйста. Женя подчиняется и открывает. Внутри лежит золотая цепочка, которая распускается чудным красным цветком – розой. На её лепестках сияют капельки росы – маленькие камни. Женя осторожно гладит цепочку, резко наклоняется и чувственно целует Юзу. Тот тут же, несмотря на боль, сминает губы девушки в ответ, поглаживая её по шее. Через несколько мгновений они разрывают поцелуй. Юзу нежно гладит Женину скулу большим пальцем, не сводя с неё взгляда, полного тепла. Она вся раскраснелась от их близости. — Спасибо за подарок. Он… очень красивый. Я, — она смущённо тупит глаза, — забыла свой. Так готовилась, и в итоге тупо забыла на столике в школе. Носила его с собой специально, чтобы нигде не оставить. — Ничего, — Юзу глубоко вдыхает, смотря ей прямо в глаза, и собирается с силами, чтобы сказать ей кое-что очень важное. — Знаешь… я люблю тебя. Ты мой главный подарок, — и с этими словами он нежно прижимается к её губам.