Все случилось одним зимним вечером.
За окном хлопьями падал снег, одинокие прохожие спешили быстрее укрыться от пробирающего до костей холода в тепле своих домов, а я стояла на кухне потирая уже более ли менее приходящие в норму, оледеневшие руки. — Такой погодой лучше любоваться из окна, сидя в тепле. — проговорила я и обернулась посмотреть на Настю. Она стояла перед открытой дверцей шкафа и о чем-то сосредоточенно думала. Её густые брови сошлись на переносице, а губы были плотно сжаты, казалось она думала о чем-то невероятно важном, может даже великом. В любом случае мои слова прошли мимо ее ушей. — Слушай, — заговорила она тихо, все также смотря в шкаф, — какой чай лучше зеленый с вишней или черный с апельсином? — она медленно повернула голову в мою сторону не отрывая взгляда от открытого шкафа, а после, так же медленно обратила свой взор на мою скромную персону. От прежней серьезности не осталось и следа и она больше походила на ребенка выбирающего между двумя любимыми игрушками. — Молочный улун — сказала я ухмыляясь и наблюдая за ее реакцией. Она последовала незамедлительно. Брови сначала взметнулись в удивлении, а после ее лицо скривилось, так будто она съела килограмм лимонов в один заход. — Фу, он же пахнет прокисшим молоком! Как ты вообще можешь это пить? — она взглянула на меня как на больную извращенку и достала из шкафа заказанную пачку молочного улуна и еще две пачки чая о которых она говорила. — Так и не определилась? — спросила я, глядя на эти махинации. — Определилась, — сказала она с важным видом, — выпью две чашки. Одну с одним, другую с другим. — продолжила она, рассыпая чай по чашкам и добавляя сахар. — И влезет же? — удивилась я, смотря как она заливает кипятком три поллитровые чашки. — Не сомневайся. — проговорила она по-детски щурясь, — ну что? Идешь? Кирилл мне сегодня скинул классную полнометражку. Я еще не смотрела, но он визжал как Витас пока рассказывал о ней. Должно быть, что-то стоящее. — Ну раз как Витас… — хохотнув сказала я глядя в след уходящей чайной владычице. — Печенюхи не забудь! — раздалось из соседней комнаты — Взяла!***
Мы смотрели молча и чем дальше шел фильм, тем холоднее становилась атмосфера в воздухе. Я не понимала от чего такие перемены. Вроде ничего особенного не происходило. Да, жалко героев. Но это лишь персонажи, однако реакция Насти говорила обратное. Она не отрываясь смотрела в экран и плакала. А я не решалась с ней заговорить. Лишь когда начались титры я неловко повернулась в ее сторону. Она беззвучно хватала воздух ртом как при истерике и держалась за сердце. Я мгновенно приобняла ту за плечи. — НАСТЯ! Тихо, тихо, дыши, давай вместе со мной вдох-выдох-вдох… Это лишь мультфильм, успокойся, дыши! Не принимай это настолько близко к сердцу. Она слушала меня, пыталась выровнять дыхание и что-то сказать, но единственное, что я поняла, было: — Он… снился. Поч… ничего не сделали… Хотел жить! — Тише, тише он не живой, не настоящий, скоро ты забудешь об этом, ты у меня просто слишком мнительная. — шептала я, гладя ее по длинным волосам. Настя бросила на меня взгляд безумца, все ее естество кричало о несогласии с моими словами. В похожей истерии она находилась после тех снов, но сейчас все было гораздо хуже. Она ловким движением вскочила на ноги, ее все еще покачивало из стороны в сторону, задыхаясь и держась за сердце она попыталась успокоится. Я осторожно привстала с дивана и приподняв руки в примирительном жесте стала подходить к ней. Я не знала, что от нее ожидать и это пугало, еще час назад она была лучиком позитива, сидела хрустела со мной печеньками и травила шутейки. Кирилл, если ты мне завтра попадешься, будешь визжать уже не от восторга. — Я так, не могу, понимаешь? Я-я должна, что-то сделать! — она рванула в коридор спотыкаясь о дверные углы и начала звенеть замком входной двери. Холодный пот побежал по спине. Она сошла с ума! Нельзя ее отпускать, нужно позвонить в скорую. — Настя! — я рванула за ней в прихожую, она стояла ко мне спиной у уже открытой двери, за ее спиной виднелась лестничная площадка, на ней горел тусклый свет старой лампы, которую уже год как никто не хочет поменять, а вокруг стояла мрачная тишина, нарушаемая лишь завыванием метели из приоткрытого окна на кухне. — Я согласна. — прошептала она обреченно и рванула за входную дверь. Свет во всем доме мгновенно погас с хлопком. Сказать, что я испугалась, ничего не сказать. Но страшнее было понимать, что я не слышала ее шагов, хотя они должны были греметь едва ли не на весь подъезд. — Н-настя? — заикаясь от переполнявшего меня волнения, тихо спросила я в пустоту. Надеясь, что она тоже испугалась выключенного света и замерла на месте. Эхо моего шепота пронеслось в пустоте. Я попыталась нашарить телефон в кармане пижамных штанов, но вспомнила, что оставила тот возле печенья в зале. Чертыхнувшись про себя, я стала искать фонарик на тумбочке в коридоре и пока я неловкими движениями дрожащих рук пыталась это сделать, свет снова зажегся, не прошло и минуты. Я облегченно вздохнула. Для меня эти мгновения казались вечностью. Оторвав взгляд от тумбы я перевела его на открытую входную дверь. Ожидая увидеть там застывшую фигуру подруги, но ее там не было. Слабый свет моргал на лестничной площадке, а завывания метели так и слышались из-за приоткрытого окна на кухне.Больше ее никто не видел. Я была последней кто общался с Анастасией Ледянской.