Конец света не наступил, но с таким успехом все может быть (world ain't ending but it might as well be)

Эдди выплескивает все, о чем он думал на него за обедом. Ричи уже наполовину поднес вилку с едой ко рту, когда Эдди сказал: «Я думал, что ты можешь трахнуть меня на мой День Рождения.» Ричи сидит и смотрит на него, пока Эдди мягко не дотрагивается до его подбородка, напоминая ему хотя бы закрыть рот. — Гм, — наконец произносит Ричи, отключив и перезапустив свой мозг. — Это не… Я имею в виду, ты же знаешь, что я… — Детка, я не прошу тебя пересилить себя, — успокаивает его Эдди. — Я знаю, что ты ешь бутерброды с открытым верхом, потому что не можешь даже положить сверху кусок сыра с хлебом. Но у тебя огромный член, и, честно говоря, стыдно тратить его только на то, чтобы подрочить. — Раньше ты был более стеснительным в таких разговорах, — бормочет Ричи, а его лицо багровеет, хотя они одни вдвоем у себя дома. То, как Эдди говорит о сексе, так прямо и беззастенчиво, даже не изменяя голос, всегда заставляет Ричи чувствовать себя неловко и возбужденно. — В любом случае, — продолжает Эдди, как будто Ричи ничего не сказал, — Ты знаешь, что я люблю трахать твои мозги, но я действительно думаю, что заслуживаю того, чтобы меня трахнули хоть раз в жизни. Ричи не может с этим поспорить, но все равно собирается что-то сказать. — Ты же знаешь, что это… Э-э, вызов для меня, — говорит он. Это невероятно локальная шутка — член Ричи Тозиера настолько большой, что он на самом деле боится трахнуть кого-то им. Он не может взять на себя ответственность. Это было бы сокрушительным набором, за исключением того, что он никогда не сможет сказать это вслух никому, кроме Эдди. Воспоминание об этих неуклюжих попытках в колледже и о том, как он бежал оттуда в унизительном отчаянии, до сих пор заставляют его пылать от стыда. Сидеть взаперти и ненавидеть себя было достаточно плохо, но быть плохим пассивом — это было слишком для Ричи. Потребовалось больше года, чтобы выкинуть голос Дэйва (чувак, ты вообще знаешь, как пользоваться этой штукой?) из его головы достаточно, чтобы попытаться снова перепихнуться. С тех пор он исключительно опустился на дно. И это было прекрасно, потому что оказалось, что Ричи любит трахаться, но теперь- — Хей, — лицо Эдди смягчается, когда он протягивает руку, чтобы погладить тыльную сторону ладони Ричи. — Я понимаю, честно. А если ты не хочешь, я забуду про это. Но могу ли я сначала сказать тебе, что я имел в виду? — Я имею в виду, Эдс, что ты можешь говорить мне все, если действительно хочешь, — говорит Ричи. — Ну, я подумал, что хотел бы прокатиться на твоем члене, — говорит Эдди. — Так я больше контролирую ситуацию и меньше давлю на тебя. Ты можешь просто лежать и наслаждаться этим. Я даже могу связать тебя, если хочешь, — он не использует даже намека на свой сексуальный голос — судя по его тону, они могли бы обсуждать, в какой цвет покрасить гостевую спальню. Почему это чертовски горячо для Ричи? — Ну да, — выдавил он наконец. — Это было бы хорошо. Эдди улыбается ему. — Да? — теперь он говорит немного кокетливо. — Я сделаю всю работу. Тебе просто придется смотреть, как я открываюсь. И я не буду торопиться, чтобы убедиться, что я полностью готов к твоему огромному члену. Тебе не придется беспокоиться о том, чтобы причинить мне боль. Я буду очень хорошо растягиваться. — Хнф, — соблазнительно мычит Ричи. — Это все равно, что смотреть, как я трахаю себя вибратором, — говорит Эдди. — Только ты будешь моей игрушкой. Я просто использую тебя, чтобы кончить. Лицо Ричи все еще горит, но это уже не имеет ничего общего с неприятными воспоминаниями. — Да, — говорит он сдавленным голосом. — Да, хорошо. — Тебе это нравится? — спрашивает Эдди, ища на лице Ричи признаки нерешительности. Ричи кивает, как кукла. Боже, как же он любит Эдди! Пусть он попросит Ричи трахнуть его самым заботливым образом, обходя странные загоны Ричи и в то же время оставаясь невероятно сексуальным. Ричи никогда не был так эмоционально возбужден. — Отлично, — говорит Эдди и делает глоток вина. — В общем, расскажи мне о своем дне. Ни мозг Ричи, ни его член не были готовы к такому повороту. — Гм, — говорит он, ерзая на стуле. — Когда ты хотел это сделать? — На мой день рождения, как я и говорил, — отвечает Эдди. — На следующей неделе, Рич, только не говори мне, что ты забыл, когда у меня День Рождения. — Нет, — быстро отвечает Ричи. — Я просто… — его член напрягается в джинсах. Он знает, как жалко звучит его голос, когда он говорит: — На следующей неделе? Эдди медленно ставит бокал на стол и пристально смотрит на Ричи своими темными глазами. — О, — говорит он, и эта единственная буква пронзает все тело Ричи. — Так ты не хочешь ждать. Ричи выдерживает взгляд Эдди до тех пор, пока ему не начинает казаться, что он вот-вот умрет. Наконец Эдди улыбается. — Могу я сначала закончить ужин? К тому времени, как Эдди закончил есть, он вернулся на несколько секунд к цыпленку, потому что он монстр-Ричи почти поднялся в воздух от возбуждения. Наконец Эдди складывает посуду в раковину. Он смотрит на Ричи, сидящего на краешке стула, как будто ждет выстрела стартового пистолета, и поднимает бровь. — Ты идешь или как? — В любую секунду, — выдыхает Ричи и бросается в спальню. — На кровать, — приказывает ему Эдди, и Ричи растягивается на матрасе, задыхаясь от боли, пока Эдди бесцеремонно раздевает его. Затем, все еще полностью одетый, Эдди садится на талию Ричи и наклоняется, чтобы поцеловать его. Трение пуговиц рубашки Эдди о его собственную голую грудь заставляет его чувствовать себя диким животным. Он усердно сосет нижнюю губу Эдди. — Черт, детка, у тебя потрясающий вкус, — шепчет Эдди ему в рот. Он берет руки Ричи и прижимает их к матрасу над головой. — Держи их здесь, — приказывает он, как будто Ричи когда-нибудь сдвинется с того места, куда его посадил Эдди. Затем он садится и демонстративно медленно развязывает галстук, вытаскивая его из-под воротника с таким наслаждением, что у Ричи слюнки текут. Когда Эдди начинает наматывать шелк на прутья изголовья кровати, а затем на его запястья, он почти уверен, что у него язык высунут изо рта, как у мультяшного персонажа. — Хорошо? — спрашивает Эдди. Он проводит кончиками пальцев по мягким, как перышко, ладоням Ричи, убеждаясь, что тот чувствует это. Ричи дрожит. — Так чертовски хорошо, — он крутит запястья в галстуке, слегка сгибает, чтобы убедиться, что узлы не поддадутся в неподходящий момент. Узлы у Эдди крепкие, он никуда не денется. Взяв Ричи за руки, Эдди снова целует его, на этот раз медленно и глубоко, его язык исследует рот Ричи. Ричи стонет в него, и Эдди хватает его за волосы, тянет голову Ричи назад, чтобы поцеловать влажную шею. Затем резко встает, отступает на шаг от кровати и оглядывает обнаженное тело Ричи. Было время, когда Ричи избегал такого внимания, но теперь он расслабляется под ним. Он все еще ужасен с миллионом комплексов, но Эдди снова и снова доказывал, что Ричи именно такой, какой он есть, именно то, что Эдди хочет. И вот он лежит здесь, обнаженный, с волосатой грудью, пивным животом, толстым, тяжелым членом и всем прочим, наслаждаясь тем, как ласкают его глаза Эдди. — С гребаным днем рождения меня, — говорит Эдди низким рокочущим голосом. Затем он раздевается. В нем сейчас нет той театральности, с которой он снял галстук, и все же Ричи едва дышит, наблюдая за ним. Эдди так чертовски красив, всего лишь намек на темные волосы, вьющиеся между его скульптурными грудными мышцами и спускающиеся к пупку, идеальные v-образные бедра, обрамляющие его статный член. Иногда Ричи жалеет, что он не художник, что не может нарисовать Эдди акварелью или вырезать его из мрамора. Но больше всего ему хочется вылизать каждый дюйм его безупречного тела. Эдди смотрит на него так, словно знает, о чем думает Ричи, что, конечно, не так уж и тяжело понять, и медленно поглаживает его член по всей длине, а потом снова опускает. Глаза Ричи следят за его рукой. — Ты так хорошо выглядишь, — говорит Эдди. — Полностью беспомощный и отчаявшийся. Готов к тому, чтобы сделать с тобой все, что захочу. — Все, что угодно, — выдыхает Ричи. Эдди наклоняется над кроватью. — Открой рот, детка. Ричи подчинился, высунув язык, словно по команде. Его член пульсирует, зная, что сейчас произойдет. Челюсть Эдди работает, когда он набирает слюну в рот. Затем он капает ей на язык Ричи. Это почти ничего, но Ричи сглатывает, как будто умирает от жажды. — Так хорошо, — снова говорит Эдди. Ричи стонет, поднимая бедра в воздух. — Черт возьми, если бы ты мог видеть себя, Рич. Прежде чем Ричи успевает ответить, Эдди поворачивается к комоду и достает бутылку смазки. Он даже не смотрит на Ричи, когда смазывает свои пальцы. Они еще не соприкоснулись, но Эдди уже тверд, видит Ричи сквозь дымку желания. (Сам Ричи был твёрд, как скала, и жаждал этого с тех пор, как они переместились в спальню). Эдди забирается на кровать, достаточно близко, чтобы Ричи мог дотронуться до него, если бы его руки не были связаны. Он становится на колени, широко расставив ноги. Ричи вытягивает шею, чтобы лучше видеть. Рассеянно сжимая член одной рукой, другой Эдди протягивает руку между ног, просовывая кончик пальца в дырочку. Это самая горячая гребаная вещь, которую Ричи когда-либо видел. Он боится моргнуть, чтобы чего-нибудь не пропустить. Эдди идет медленно. Вполне логично, что ему потребовалось бы больше времени, чтобы подготовиться, чем обычно Ричи, поскольку Ричи гораздо больше привык трахаться; даже если так, Ричи может сказать, что Эдди не торопится. Он медлит, двигая пальцем медленными кругами, останавливаясь, чтобы приспособиться, как будто это первый раз, когда у него что-то было в заднице, скользя глубже на долю дюйма за раз. К тому времени, когда Эдди добавляет второй палец, Ричи так возбужден, что ему больно. Эдди прикусывает нижнюю губу и откидывает голову назад, как будто он настолько поглощен ощущением секса с самим собой, что даже забыл о присутствии Ричи. Он великолепен, расслабляя свои белые костяшки на самоконтроле, лениво двигаясь в направлении своего собственного удовольствия. Щеки и грудь раскраснелись, на лбу выступили капельки пота. Ричи любит быть единственным, кто видит его таким. — О Боже, — бормочет Эдди, засунув два пальца глубоко внутрь. Его член стоит прямо, но не прижат к животу. Ричи напрягает запястья, пытаясь дотронуться до красного и твердого места Эдди, желая этого так сильно, что на мгновение забывает, что он обездвижен. — Эдс, — стонет он. Веки Эдди трепещут, когда он задумчиво смотрит на Ричи. — Теряешь терпение? — спрашивает он. — Я обещал, что не буду торопиться, так что тебе не придется беспокоиться о том, что ты причинишь мне боль. Я делаю это для тебя, детка. — Ты такой горячий и злой, — говорит Ричи. Эдди улыбается ему и проникает в себя третьим пальцем. — Блять, тебе это нравится, — говорит он и прерывает себя долгим гортанным стоном. Ричи хнычет в ответ. Его член дергается, размазывая преком по животу. В ушах у него звенит. Он и раньше видел, как Эдди трогает себя пальцами, а иногда и трахает фаллоимитатором, но это далеко не так, даже если механика та же. На этот раз Эдди делает это, чтобы подготовиться к встрече с Ричи. Вся эта эмоциональность и исполнение, потому что Эдди так сильно хочет, чтобы член Ричи был внутри него. Он готов ради этого работать. Эта мысль заставляет Ричи почувствовать себя глубоким озером в последний день зимы, покрытым таким тонким льдом, который может разбиться от одного вдоха. Он так увлечен, что почти не нервничает, и он знает, что именно так Эдди хочет, чтобы он чувствовал, что Эдди совместил все ошеломляющие ощущения, которые он испытывает прямо сейчас. Он чувствует себя диким, неуправляемым и совершенно безопасным под невесомым потоком любви Эдди. Теперь Эдди трахает себя по-настоящему, энергично толкаясь тремя пальцами. — Ты прекрасен, — говорит Ричи пересохшим ртом. — Ты, — хмыкает Эдди. По телу пробегает дрожь, и Ричи понимает, что он попал в простату. — Боже, ты выглядишь чертовски аппетитно, Рич, весь связанный и ждущий меня. Я мог бы кончить, просто глядя на тебя вот так. Ричи не может придумать ничего более связного, чем протестующий стон. — Да, это было бы пыткой, не так ли? Ты связан, и я не даю тебе ко мне прикасаться, поэтому просто приходится лежать и смотреть. Это сведет тебя с ума, но ты сделаешь это для меня, я знаю. Ты так хорошо меня слушаешь. — Эдди, — стонет Ричи. — Когда-нибудь, — говорит Эдди со злой усмешкой. — Но не сегодня. Сегодня я оседлаю твой гребаный огромный член, и ты войдешь в меня, как хороший мальчик. Ричи пульсирует, как стробоскоп. — Пожалуйста. — Да? — Эдди задумчиво поджимает губы. — Может быть, мне стоит растянуться до четырех пальцев, просто чтобы убедиться, что я действительно готов. — Пожалуйста, — на этот раз это прозвучало как всхлип. — Ммм… — Эдди сжимает пальцы внутри. — Ты же знаешь, я не могу устоять перед тобой, когда ты такой милый. Ладно, детка, ты готов трахнуть меня? — О Боже, да, — он не боится. Он не колеблется. Он не хочет ничего, кроме как безумно заполучить Эдди на себе. Эдди наливает еще смазки на пальцы и растягивает ее вверх и вниз по члену Ричи. Прохладная смазка заставляет Ричи дрожать, хотя остальная часть его тела плавится от жара. Он медленно ползет вверх по телу Ричи, целуя его грудь и шею, пока не нависает над ним, положив руки по обе стороны головы Ричи. — Хорошо, милый, — говорит Эдди. И прежде чем Ричи успевает ответить или хотя бы пошевелиться, Эдди ставит его прямо и опускается вниз, горячий, тугой и чертовски идеальный, глядя в глаза Ричи, дыша глубоко и медленно, пока, наконец, он изящно не останавливается, прижавшись задницей к бедрам Ричи. — О, черт, — вздыхает Эдди. Он слегка смещает свой вес, и Ричи видит Бога, или черепаху, или огромный непостижимый часовой механизм вселенной, или что-то еще. Он не может поверить, что решил жить без этого чувства так долго. — Не могу поверить, что ты заставил меня так долго ждать этого, — говорит Эдди, как будто он прочитал эти слова в голове Ричи, и, возможно, так оно и есть. — Боже, Ричи, я мог бы убить тебя прямо сейчас, если бы не чувствовал себя так чертовски хорошо. — Ты чувствуешь… — начинает Ричи, но обнаруживает, что в английском языке нет слова, адекватно выражающего чувства Эдди, обволакивающие его. — Да, — все равно соглашается Эдди и начинает двигаться. Раскинув руки на груди Ричи, он приподнимается, а затем снова скользит вниз по члену Ричи, задыхаясь от растяжки и сопротивления. — Детка, твой член просто изумителен. Я не могу поверить, что я единственный, кто когда-либо был с таким тобой. Я не могу поверить, что мне так чертовски повезло. Лицо Ричи вспыхивает, а на глазах появляются неожиданные слезы. Он отворачивает лицо в сторону, жалея, что у него нет свободной руки, чтобы прикрыть глаза на мгновение, но Эдди берет Ричи за щеку и поворачивает его обратно. — Нет, послушай меня, — настаивает он. Говоря это, он продолжает двигаться вверх и вниз по члену Ричи длинными, плавными движениями. Ричи на мгновение погружается в какофонию эмоций и уже не в первый раз восхищается неукротимыми мускулами бедер Эдди Каспбрака. — Мне нравится твой член, — говорит Эдди. — Мне нравится, что ты позволяешь мне это делать. Мне нравится, как ты меня трахаешь. — Я буквально просто лежу здесь, — бормочет Ричи, но его сердце впитывает похвалу, как выжженная земля воду. — Да, как я и говорил, — говорит Эдди. — Ты всегда так добр ко мне. Господи, Ричи… — он набирает скорость, скачет на Ричи ровной рысью. — Ты — это все, о чем я когда-либо мечтал. Ты такой хороший. Ты ведь мой хороший мальчик, правда? Ричи едва может думать, едва может произносить слова, глядя, как Эдди движется вокруг него. Наслаждение, нарастающее в его сердце, раскалено до магматической температуры, превосходящей все, что Ричи когда-либо испытывал. — Да, — выдыхает он. — Скажи это, — говорит Эдди и сжимается вокруг него так, что Ричи чуть не теряет его на месте. — Я твой хороший мальчик, — выдыхает он. — Так и есть, — говорит Эдди, начиная задыхаться. — Ты так хорош для меня, Ричи, я так сильно люблю тебя, я чертовски люблю твой член, ты заставляешь чувствовать меня так чертовски хорошо- — Дай мне пососать твои пальцы, — выпаливает Ричи, и это могло бы смутить его, если бы он не видел, как член Эдди капает на его собственный живот. Эдди проводит большим пальцем по нижней губе Ричи, и тот жадно сосет ее, сжимая в том месте на задней стороне языка, которое едва не вызывает у него рвотный позыв. Сочетание чувств, когда его рот наполняется, а Эдди скачет на его члене, заставляет Ричи мчаться к пропасти блаженства, которую он никогда даже не видел раньше. Он стонет с большим пальцем Эдди во рту, наслаждаясь тем, как звук выходит влажным и сдавленным, зная, что Эдди тоже любит его. Эдди все прекрасно понимает. — Пока не кончай, — быстро говорит он. — Сначала я. Я уже несколько месяцев мечтаю кончить на твоем большом твердом члене. Он переходит от ритма, который он поддерживал, к медленному, глубокому, сжимаясь вокруг Ричи и удерживая его именно там, где он нужен Эдди. Он не тянется к своему члену, яростно горячему и твердому между ними, а просто прижимается задницей к бедрам Ричи, выискивая идеальный угол. Ричи видел, как Эдди делал это с фаллоимитатором раньше, но чувствовать его изнутри — совершенно другой опыт. Все его тело полно фейерверков, а он еще даже не кончил. — Черт, детка, — шепчет Эдди. Его скользкий от слюны палец дрожит у Ричи во рту. Пальцы другой руки путаются и сжимаются в волосах на груди Ричи. Он находит нужное место и остается там, раскачиваясь взад-вперед так медленно, что почти невозможно сказать, двигается ли он вообще, за исключением того, что его рот раскрывается шире с каждым выдохом «блядь, блядь, блядь», а Ричи — это изношенная веревка отчаяния. Эдди крепко сжимает челюсть, становясь совершенно неподвижным и тихим во всем, а затем он рычит «ублюдок» и кончает на грудь Ричи. Когда он дрожит после толчков, Ричи хочет, чтобы его руки были свободны, чтобы убрать волосы Эдди с его мокрого лба. Но он забывает об этом, когда глаза Эдди резко открываются, огромные и почти черные, и он говорит: «Чего ты ждешь, Ричи, блядь, наполни меня». Как только он слышит эти слова, оргазм Ричи разрывает его пополам. Он зажмуривается так сильно, что видит взрыв, создавший вселенную, и дрейфует в пространстве, окруженный яростными, сверкающими звездами. Медленно, переводя дыхание, он поднимает глаза и видит Эдди, улыбающегося ему с самым чистым, самым нежным выражением любви, которое Ричи когда-либо видел. Он лежит, приходя в себя, а Эдди тянется к нему, чтобы развязать запястья, потом наклоняется и целует его в лоб, в висок и в ухо. — Ты был так добр ко мне, любимый, — бормочет Эдди. — Это была отличная тренировка для моего Дня Рождения.