О новом и старом

Дазай жалела — в первую очередь о том, что не смогла умереть. Она мечтала о смерти и стремилась к ней, а смерть помахала ей ручкой и принесла… сюда. Это был не ее мир. В этом мире не было ни Агентства, ни Портовой Мафии, ни одаренных. Зато здесь были Вонгола, пламенники и Савада Тсунаеши. *** — Ты такой заботливый, Тсунаеши-кун. — она обворожительно улыбнулась, когда мальчишка подал ей чашку с горячим шоколадом. Он залился краской, Дазай рассмеялась. Тсуна и его семья приютили ее, когда узнали, что она попала сюда из другого мира. Сама доброта — чем-то он напоминал ей Ацуши. — В твоем мире все такие, как ты, Дазай-сан? — спросил Тсунаеши. — Неа, — пожала плечами она. — В вашем мире мощным пламенем, который можно использовать как оружие обладает меньшая часть населения. То же касается и нашего. — И все они объединяются в организации, как и у нас? — поинтересовался Реборн. — Не все, многие это скрывают. Но большую часть стараются взять под свою опеку либо государственные учреждения, либо мафия. — И в какой же состояла ты? — В хорошей, конечно же. — Дазай увлеченно уплетала пирожные, купленные матерью Тсунаеши. Ее беззаботность настораживали Аркобалено. — А ты сомневаешься? — она ухмыльнулась. Жуткая, подумал Тсуна. Дазай-сан была красивой девушкой, этого невозможно было отрицать, определенно обаятельной, и общий язык найти умела, но вот было в ней что-то… пугающее. Интуиция советовала быть настороже. — Я не мог ее бросить, — объяснил он Реборну. Репетитор свалившейся с неба новой проблеме тоже не доверял. — Просто будь начеку, Никчемный Тсуна. *** Дазай же не вызывала подозрений. Она иногда старалась помочь Нане на кухне, правда, заканчивалось это всегда плачевно. Маман оценила попытки, но попросила больше никогда не подходить к плите. Зато Дазай неплохо сдружилась с Такеши, Тсуна не видел в этом ничего удивительного — они оба были душой компании. — Ямомото-кун, от твоего хмурого дружка все цветы в доме вянут. — Заткнись, женщина! Что ты вообще забыла в доме Джудайме? — Ай-ай-ай, как грубо! Тебе стоит брать пример с Ямомото-куна, он очень воспитанный молодой человек. — Ты подозрительная, — сказал ей Гокудера. — Я тебе не доверяю. — Я не прошу твоего доверия, солнышко. Они ожидаемо не ладили. У Гокудеры всегда были проблемы с социальными контактами, его импульсивный характер мало способствовал хорошим отношениям, а Дазай обожала таких мальчиков — все равно что щёлкать собаку по носу и наблюдать, как она тявкает. Хаято напоминал ей одного вспыльчивого напарника, а выводить его из себя было излюбленным делом Дазай. *** Хибари на попытки выбесить его не обращал внимания, хотя можно было понять, что она его раздражала. Тсуна все старался сгладить острые углы, Реборн же предлагал оставить все, как есть, пусть она выведет из себя Хибари и получит по лицу — может, тогда и успокоится. — Ты такой жестокий, Реборн-кун. — поморщилась Дазай. — Ты ведёшь себя, как сука. — С тебя пример беру. — Ребят, может, хватит? — Тсунаеши пытался их остановить, но драка все равно произошла. Впрочем, драка выявила для них некоторые способности Дазай. Она прекрасно владела своим телом, она знала, куда ударит противник, и отлично уклонялась от ударов Хибари. А ещё на нее не действовало пламя. — Так в какой организации ты состояла? — В хорошей, говорила же. — пожала она плечами. — Это не ответ, — вмешался Гокудера. — А наседать на меня с допросом совсем не вежливо. Верно я говорю, Тсунаеши-кун? Дазай подошла к нему и положила голову ему на плечо. Ещё и мордашку сделала такую… жалобную. Змея. *** А ещё Дазай хотела покончить с жизнью. Тсунаеши не судил, наоборот, смотрел с жалостью, спрашивал, чем он может помочь, и она смеялась над его наивностью. — Ах, Тсунаеши-кун, есть одна вещь, которую ты можешь для меня сделать. — сказала она, взяв его руки в свои. Мальчишка покраснел и опустил взгляд. — Я мечтаю совершить двойной суицид, но нельзя совершить двойной суицид одной. Окажешь ли ты честь стать моим возлюбленным в поиске смерти? — Ч-что? Дазай-сан, почему вы говорите такие страшные вещи?! Она рассмеялась, когда Тсуна отшатнулся от неё и отнял свои ладони. Даже Реборн, обычно настроенный против неё, оценил ее маленькое представление. Впрочем, в каждом представлении Дазай была доля правды. Она действительно стремилась к смерти. *** — Ты могла хотя бы не портить ванную маман. Ей же потом все это отмывать. — Уверена, Тсунаеши-кун сделает это за меня. — Ты используешь доброту Тсуны. — А ты нет, Аркобалено? — Дазай нагло улыбнулась. Она лежала в ванной, устроила себе спа-день — на бортике были расставлены ароматические свечи. И лезвия. Одним из них Дазай плавно вела по своему запястью. Кровь капала в воду, окрашивая ее в розовый. Кап-кап-кап. — Я, конечно, понимаю, что ты хочешь посмотреть на представление, но я чувствую себя немного… испорченной. Я голая, а тебе пять. — Ты меня не интересуешь. — Совсем? Дазай вышла из ванной и потянулась рукой к полотенцу, неспешно обматывая его вокруг себя. Ее длинные волнистые волосы оплетали ключицы и плечи. Она была бледной, худой и подтянутой, у неё были формы, и Реборн бы мог назвать ее тело красивым, если бы не шрамы. — Убери все это, прежде чем маман увидит. — Ага, — кивнула Дазай. — Ты прервал мою попытку самоубийства, ты просто невыносим. — Спасибо. *** Все стало веселей, когда в Намимори приехал Занзас. Новые проблемы их объединили, по приказу Девятого Вария была послана в Японию, так что Дазай пришлось наблюдать, как тяжело контактируют друг с другом отряд убийц и представители десятого поколения Вонголы. Босс Варии был… впечатляющим. От Занзаса смертью веяло за километр, так что Реборн сразу заподозрил неладное. Такие Дазай привлекают, к таким Дазай тянется. Неудивительно, что девушка смотрела на него, как пчела на мёд. — А это? — спросила она у Дино. — Занзас. — Занзас, — повторила она. Ей нравилось произносить его имя. Он это услышал. Посмотрел на неё так, как смотрит на своих подчинённых, да и на всех вокруг, в принципе. Дазай подмигнула ему и послала воздушный поцелуй. Заметивший это Тсунаеши зашелся кашлем. *** Дазай умела производить впечатление. При первом их разговоре она взяла его руки в свои — так смело и просто, что Дино, стоявший позади, был шокирован и сразу вытащил оружие, чтобы успеть защитить ее от сломанных конечностей. — Какие красивые руки! — восхищенно сказала Дазай. — Не окажешь ли ты мне честь задушить меня этими прекрасными пальцами? — Занзас! — крикнул Дино. Было уже поздно, он прижал девчонку к стене и действительно начал душить. Дазай не испугалась, нет, — она смеялась. И именно поэтому Занзас ее отпустил. — Чокнутая, — сказал он почти одобрительно. — Ты просто золотце, — улыбнулась она. *** Реборн быстро понял — у Дазай был змеиный характер и бульдожья хватка. К таким, как Занзас, она тянулась, такие ей нравились, потому что от них несло смертью, к таким бы она быстро подобралась. Занзас, который никому не доверял, Занзас, который готов пристрелить каждого за неверный шаг, не заметил, как вокруг него стала крутиться эта девка. И подпустил ее едва ли не на расстояние, когда она вполне спокойно могла бы воткнуть нож в его глотку. А потом улыбнуться очаровательно и сказать, что он зазевался. *** — Ты когда-нибудь мечтал о смерти? — Нет. Занзас накинул на свои плечи пальто. Дазай оценила вид. Он действительно производил впечатление, от него исходила мощная аура, такие либо восхищают, либо пугают, но она всегда была смелой девочкой. Дазай валялась на кровати. Она не утруждала себя тем, чтобы одеться, и все еще оставалась под тонким покрывалом. И Занзас смотрел на неё — и она знала, что очень красивая, несмотря на шрамы, все ей так говорили. — Что, совсем-совсем? — девушка по-детски уложила голову на сложенные вместе руки и помотала ногами. — Что тебя останавливает, Занзас-кун? Он скривился, когда услышал своё имя. Привычку добавлять идиотские японские суффиксы к именам имел Бьякуран, которого он справедливо ненавидел и который раздражал не меньше, чем мелкий мусор, греющий задницу на месте десятого босса. — Твоё стремление к смерти смехотворно. — Стремление к смерти естественно. Все мы когда-нибудь умрем, это лишь замкнутый круг, из которого никогда не выбраться. Ты, я, остальные — все равны перед ликом смерти. — Предпочитаю смотреть ей в глаза и не попадаться в руки. — Звучит красиво. Но ты так или иначе окажешься в этих цепких объятиях, золотце. Поэтому у меня есть отличная идея, — Дазай вскочила с кровати и подошла к нему, взяла его руки в свои, также, как делала при первой встрече, и заглянула в глаза. — Давай же вместе совершим это прекрасное путешествие в иной мир как настоящая пара влюбленных! — Уймись, мусор. — ответил Занзас. Он потянул ее за волосы и заставил приподнять подбородок. Дазай встала на носочки, чтобы дотянуться до его губ. Она была все еще без одежды, без бинтов, обнаженная, красивая и опасная. Занзас бы не удивился, если бы она держала за спиной нож, чтобы перерезать ему глотку и отправиться в желаемое приключение в мир иной, но это больше раззадоривало, заводило. Давай, Дазай Осаму, попробуй напасть на меня, — и я нападу в ответ. И ты встретишься с желанной смертью. Но Дазай не нападала, Дазай наслаждалась моментом, Дазай наслаждалась им, потому что Занзас был интересным, потому что он делал ее жизнь интересной, и в череде бесконечной скуки она всегда тянулась к нему. Когда-нибудь и он станет ей скучен, также, как и все, и Дазай уйдёт также легко, как и вломилась в его окружение и его спальню.