В оковах без оков

             — Я надеюсь, ты простишь меня… — лицо Кель’Таса было печальным. Но лишь мгновение. Стоило взгляду упасть на Иллидана, как по всему телу прошла волна желания.       На вид сломленный, великий предатель стоял на коленях перед правителем эльфов крови. Он был закован в десяток цепей, что вели от стены, с тысячами магических рун сдерживания. Он не шевелился, не подавал признаков жизни. Не сопротивлялся. На вид он был сломлен…       Издав томный вздох, Кель подошёл ближе к некогда ночному эльфу, ныне же демону. Тонкие пальцы эльфа, мелко дрожа, легли на суровое лицо с фиолетовой кожей. Глаза Иллидана как и всегда накрывала плотная чёрная повязка, но даже она не могла скрыть света скверны, бьющей из открытых глаз. Кель пал бы ниц перед этим мужчиной, сделал бы всё, что бы он ни просил. Тело изнывало от жажды. От жажды быть им взятым.       — Когда-нибудь ты простишь меня… — шептал Кель’Тас, нежно целуя Иллидана в губы.       Сначала поцелуй был лёгким. Робким. Пугливым. Но чем больше нарастало волнение, тем откровенней губы эльфа прижимались к губам демона. Тонкий язычок облизывал их: не страшась, проникая в рот, дотрагиваясь до клыков и возвращаясь к губам. Из-за окутавшей тело магии Иллидан был словно статуя. Разум находился во снах.       — Хотел бы я, чтобы ты взял меня сам. Со всей силой! С неистовостью, на которую способен! — Кель’Тас, продолжая целовать Иллидана, опускался всё ниже, не отрывая губ от его тела. Он водил пальцами по зелёным рисункам рун. Трепетал сильнее, ощущая твёрдость мышц. Он желал спрятаться в огромных перепончатых крыльях, которые сейчас были сложены и казались не такими уж и большими. Но Кель знал, насколько они огромны, когда полностью раскрыты.       Встав на колени, Кель’Тас стянул с Иллидана набедренную повязку, оставив его полностью обнажённым. Плоть Ярости Бури была огромна, под стать своему обладателю, который был вдвое больше эльфа крови перед ним. Облик Иллидана внушал страх. Этого добавляли и массивные рога, идущие от границы лба и волос полукругом назад, и изогнутые коленями назад ноги с устрашающего вида копытами. Иллидан вселял страх во врагов. И заставлял течь тех, кто его хотел…       Кель любовно прижался лицом к члену Иллидана, разминая руками. Пальцы на гиганте не сходились, а когда он затвердеет, то станет ещё больше. Кель проделывал это не впервые и сейчас боролся с собственным нетерпением ощутить его внутри себя. Его ласки становились настойчивее, поцелуи горячее. Постепенно плоть под их напором твердела всё сильнее, пока не поднялась окончательно, радуя изнывающего от желания Келя своим видом.       — Когда-нибудь мы сделаем это не так… — выдохнул Кель’Тас, скидывая с плеч алую накидку, обнажая своё хрупкое тело с идеальной бледной и мягкой кожей. Его зелёно-золотистые глаза неотрывно рассматривали Иллидана. Тонкие руки быстро заделывали длинные, пшеничного цвета волосы в высокий хвост, чтобы не мешались.       Припав к головке губами, Кель вобрал её в рот. Из-за размера, глубоко член не входил, а протолкнуть его в глотку было невозможно. Кель насасывал несдержанно, постанывая от потрясающего вкуса плоти. Его язычок то и дело скользил по уретре, активно давя. Зубами он прикусывал головку, думая, что Иллидан видит развращённые сны.       Отстранившись, Кель отодвинул свои одежды, протянул руки к ягодицам, доставая из анала большую пробку — игрушка так же полетела в сторону. Встав на четвереньки, он развернулся к Иллидану задницей, которой прижался к члену и потёрся об него. Из растянутой дырки тонкой струйкой вытекала смазка. И если Кель не хотел, чтобы она полностью вытекла, то нужно было чем-то перекрывать.       Протянув руку, Кель придержал огромный член, плотнее прижимаясь к нему задницей. Несмотря на её подготовленность, сразу она впускать плоть через себя не захотела. Широкая головка ещё больше растянула отверстие, протискиваясь глубже. Кель делал мелкие шажки назад, содрогаясь всем телом от чувства, как внутри под напором члена демона раздвигаются стенки.       Он замер на несколько секунд, когда головка полностью оказалась внутри, ощутимо давя на простату. Кель поводил бёдрами из стороны в сторону, громко постанывая от приятных ощущений.       Чем больше Кель делал мелких шажков, тем яснее чувствовалось, как член достигает впалого живота, натягивая его. От этого вида становилось немного не по себе. Но даже при этом плоть Владыки Иллидана была не полностью внутри него. Кель продолжал двигаться, глухо застонав сквозь плотно сомкнутые зубы. Дыхание от того, как член его пронзает, сбилось. Внутри всё тряслось от ноток страха и волн удовольствия. Анус растянулся ещё больше. Келя это волновало мало.       Когда же ягодицы упёрлись в пах, казалось, что член был где-то на уровне груди. Кель боялся опустить голову, чтобы посмотреть. Боялся, потому что мог не выдержать такого развратного вида и кончить раньше времени. Ему хотелось как можно дольше чувствовать его в себе. Но, как и всегда, долго не получится.       От возбуждения в голове уже стоял плотный туман. Приятное щекотание в паху говорило о близком конце. А что и сделал-то? Только полностью насадил себя на столь желанную плоть.       Келю всё думалось: будь Иллидан не в оковах его магии, то наверняка оттрахал бы так, что он ходить бы не смог. И ему хотелось этого. Узнать насколько Иллидан силён в этом плане. Чтобы после ночи с ним болело всё тело, а в заднице саднило так, что сесть было невозможно. Хотелось увидеть его отметины на своём теле. Хотелось, чтобы он терзал его, доводя до исступления.       От одних мыслей и ярких картин в прогнившем от похоти мозгу Кель уже хотел кончить. Анус, судорожно сжимаясь, пытался заглотить член демона вместе с яйцами. В нём так зудело, что, не выдержав, Кель начал двигаться. Однако из-за перевозбуждения слишком резкими движения не получались, а он так этого жаждал. Чтобы они были резче и настойчивее, а не такими мягкими и плавными. Жаждал, чтобы эти огромные когтистые ручищи схватили его за какие-либо части тела, принося ещё больше удовольствия. Или эти клыки, которыми можно укусить, например, за плечо или кончик длинного острого уха. Кель всем своим естеством жаждал ощутить силу Иллидана в полной мере.       Любое новое движение, каким бы мелким оно ни было, заставляло Келя кричать от удовольствия, а тело — содрогаться. Руки подломились, и он припал на плечи. Изо рта стекала слюна, но ему было всё равно. Он грезил, что Владыка сейчас очнётся, разорвёт все оковы и со всей несдержанностью набросится на него. Кель представлял, как огромный член внутри его тела будет споро двигаться, а сам Кель давиться стонами, всхлипами и криками, так как не будет поспевать за темпом.       От переизбытка эмоций Кель заплакал. Удовольствие сотрясало его, но хотелось больше. Мечты о более развращённом сексе с Владыкой Иллиданом затмевали все остальные. Попытавшись прийти в себя, Кель сжал руки на ягодицах, раздвигая их сильнее. Превозмогая дрожь и напряжение в мышцах, он задвигался активнее. В зале, который служил Иллидану клеткой, эхом отзывались громкие стоны правителя эльфов крови.       — Иллидан… Иллидан… — бессвязно бормотал Кель’Тас. Он закричал его имя ещё громче, когда изливался семенем.       Кель задохнулся, прижимая обе руки к быстро раздувающемуся животу. От невольного страха, что сперма Владыки Иллидана его сейчас разорвёт, он не смог и шага сделать. Он даже обмочился, но всё равно стоял на месте, ожидая, когда огромные яйца демона опустеют. И чем больше переполнялся его желудок, тем больше ему казалось, что вязкая жижа сейчас через рот хлынет.       — Мой Владыка! — прохрипел Кель’Тас. — Вы великолепны! Как же я хочу вас!       На трясущихся конечностях Кель всё же отполз. Как только головка с хлюпаньем выскочила наружу, следом мощным потоком вырвалась сперма. Кель снова захрипел, судорожно вздрагивая и хватаясь за живот. Спазмы были болезненными, но от этого было уже никуда не деться. Кель выталкивал из себя жидкость, задирая задницу кверху, хотя логичнее было бы отпустить её.       — Мой Владыка, как же я хочу вас… — еле слышно прошептал Кель, плюхаясь в лужу спермы. Находясь на грани обморока от пережитого, он не увидел, как лицо Иллидана исказила ухмылка…