***
Джордж надевает толстовку через несколько дней, когда он звонит Клэю, Нику и Карлу. Он был прав, это действительно похоже на тёплые объятия. Клэй сразу замечает, его камера не включена, но Джордж может сказать, что он ухмыляется, когда спрашивает Джорджа, носит ли он его мерч. — Подожди, одну минуту, — говорит Джордж с полным ртом чесночного хлеба. — Фу, Джордж, — говорит Ник, — не говори с набитым ртом. Джордж закатывает глаза, проглатывая кусок, и настраивает камеру, чтобы убедиться, что его кровать полностью видна. Он считает, что в какой-то момент он мог бы показать Клэю нелепо большую толстовку, и что может быть лучше, чем небольшая шутка в звонке с остальными, чтобы Джордж мог проигнорировать факт того, что он купил её для своего успокоения. Прежде чем встать с кресла и встать на кровать, Джордж удостоверяется, что коробка с пиццей надежно стоит на краю стола. Толстовка спадает чуть выше середины бедра, прикрывая логотип Nike его штанов, и Джордж тянет рукава вниз, закатанные на локтях, так что края свисают и закрывают его руки. — Смотрите! — Джордж ухмыляется. Карл и Ник смеются, и Джордж не может не последовать их примеру. Он знает, что это выглядит глупо на нём, он слишком тощий и недостаточно высокий, чтобы выглядеть искусно, но Джордж думает, что это делает его образ мягким, милым, и он задаётся вопросом, подумал бы Клэй то же самое. — Ты такой симп, Джордж, — Ник смеётся, а потом смеётся ещё громче, когда Карл, не раздумывая, соглашается. — Ты за это заплатил? — спрашивает Клэй, и Джордж слышит веселье в его голосе. — Конечно, да, — отвечает Джордж, вытаскивая одну руку из рукава свитера, чтобы провести по его волосам. — Ты что, недоволен деньгами, которые я косвенно отдал тебе? — Да, Дрим, — говорит Карл. — Неужели мужчина не может спокойно поддерживать своего парня? Клэй смеётся, и Джордж никогда не устанет от этого звука: — Нет! Конечно, он может, но Джордж, ты мог бы просто попросить меня прислать тебе одну. Джордж, разумеется, знает это, но в ответ лишь пожимает плечами. Клэю не нужно знать, что он был так смущён, чтобы дать ему догадаться о том, как отчаянно ему хочется быть с ним рядом. — Быстрее, — кричит Ник, — делайте скриншоты, чтобы его пошантажировать. — Да, да, хорошо, — Джордж улыбается, потому что на самом деле ему всё равно. Он знает, что его друзья не будут размещать их нигде, и он знает, что они делают это только потому, что он, в первую очередь, показал им. Джордж решает подыграть ему, поэтому он намеренно опускает рукава до самого конца, сжимает ладони в кулаках и поднимает обе руки вверх, делая небольшие символы дружбы, торчащие из рукавов. Джордж решает, что, если он носит большую толстовку, то он должен, по крайней мере, соответствовать стереотипам. Оно того стоило, когда все его друзья разразились хохотом.***
Уже поздно, почти четыре утра, если быть точным, когда Джордж и Клэй остаются одни. Джордж пытается не обижаться на то, что он испортил весь свой чёртов режим сна для того, чтобы поддерживать их отношения, в то время как Клэй этого не делал. — Ты выглядел очень мило, — Клэй говорит, его камера уже включена, и Джорджу хочется, чтобы он был с ним, чтобы провести руками по растрёпанным светлым волосам, прижаться к изгибу между шеей и плечом Клэя. — М? — Ранее, в толстовке, — Клэй отвечает, и его голос звучит немного застенчиво, как будто ему стыдно признаваться в этом. — О? — отвечает Джордж с пробуждающимся интересом. — Да? — Да ладно тебе, — усмехается Клэй. — Ты же знаешь, что это так. Клэй ухмыляется сквозь экран, и Джордж не может не улыбнуться в ответ. Он догадывается, что в некотором роде знал, что выглядит мило, хотя Джордж никогда бы не признался в этом никому, кроме Клэя. Но Клэй знает это, знает, что Джорджу нравится чувствовать себя маленьким, в безопасности, защищённым. Джордж снова пожимает плечами: — Может быть. Клэй всё ещё улыбается, и у Джорджа ноет в груди от желания. Он ненавидит эту пандемию, он ненавидит, что влюбился в человека за Атлантическим океаном, он ненавидит, что не может наклонить голову и прижаться губами к улыбке Клэя. Вместо этого, Джордж делает следующее, то, что лучше всего: натягивает толстовку плотнее вокруг своего тела и опускается в тепло. — Но на самом деле, — начинает Клэй, — почему ты просто не попросил у меня новую толстовку, я бы даже заплатил за таможню? — Не знаю, — отвечает Джордж, чувствуя себя немного раздражённым. — Конечно, — говорит Клэй, закатывая глаза и подпирая голову ладонью, — это потому, что ты не хотел просить XL? Клэй попадает в самую точку. — Ладно, во-первых, — начинает Джордж, откидываясь на спинку стула, — это 2XL, я не настолько маленький. Клэй хрипло смеётся в ответ, и Джордж удивляется, как он вообще выжил, слыша только смех Клэя и не видя его. Наблюдение за веб-камерой Клэя, запечатлевшей его откидывание головы назад, резкую линию подбородка и зажмуренные глаза, когда он издаёт смех, похоже на что-то божественное. — А во-вторых? — закончив смеяться, отвечает Клэй и смотрит на Джорджа так, как будто он счастлив. — Во-вторых, эм…во-вторых, ты прав, — говорит Джордж неохотно. Он никогда не умел лгать никому, особенно Клэю. — Хм, — отвечает младший, немного отодвигаясь от стола и разглаживая белую футболку. — Почему? Джордж пожимает плечами, он решает, что ненавидит это. Джордж иногда ненавидит всё эмоциональное дерьмо, о котором они с Клэем говорят, ну, Джордж полагает, что он действительно ненавидит это только тогда, когда это сосредоточено на нём. Он определенно не ненавидит, когда Клэй шепчет ему по телефону, как сильно он любит Джорджа, как он будет рад наконец-то встретиться с ним, как он рад, что они встретились. Но он ненавидит это. Клэй смотрит на него с любопытством, как будто Джордж — загадка, которую нужно разгадать, но также мягко, всё так же любящий взгляд Клэя, который предназначен только для Джорджа. Джордж на самом деле не хочет оправдывать себя, но он знает, что всё равно будет. — Я не знаю, — снова повторяет Джордж, и он чувствует себя смущённым, смущённым так, как он не был с Клэем с тех пор, как они впервые созвонились по видео, будучи больше, чем друзьями. — Мне нельзя покупать себе слишком большие вещи? — Я имею в виду, — говорит Клэй, любопытство всё ещё не покидает его лица, — что обычно ты не носишь одежду, которая так тебе велика. — Она удобная, — Джордж отвечает тихим голосом, и он чувствует, что расстраивается из-за этого. Просто Джордж так грустит с тех пор, как Клэй и Ник съехались. И чувство грусти из-за этого заставило его почувствовать себя виноватым, потому что он должен быть счастлив, что двое его лучших друзей наконец встретились, и он, Джордж клянётся, рад. Он просто хотел бы быть там. И Клэй всегда тот, к кому Джордж идёт, когда он расстроен, Клэй всегда тот, кто успокаивает его, когда он не может что-то правильно закодировать, или Клэй тот, кто предлагает купить SAD-лампу для него, когда Джордж чувствует последствия сна до девяти вечера и не видит дневного света. Но Джордж не говорил Клэю, что ему грустно из-за того, что он живёт с Ником, потому что это кажется ему эгоистичным, и он не хочет, чтобы Клэй волновался из-за того, в чём Джордж сам виноват. Джордж уже достаточно ненавидит себя за то, что чувствует, будто они оставили его позади. — Да? — говорит Клэй, отрывая Джорджа от его стремительно растущих мыслей. — Она и правда такой кажется. Джордж кивает в ответ, натягивая капюшон на голову и ещё плотнее закутываясь в толстовку, внутри она достаточно пушистая, словно плед, и Джордж задается вопросом, сможет ли он спать в ней. Скорее всего, он проверит это, когда ляжет спать сегодня вечером. — Ты и правда очень мило выглядишь, Джорджи, — улыбается Клэй, теребя гигиеническую помаду на столе. — Интересно, как бы ты выглядел в ней, без всего остального, только в моём мерче. Джордж борется с желанием закатить глаза, потому что, конечно же, Клей становится собственническим ублюдком, как только Джордж надевает его мерч. Обычно он развлекался, получал от этого удовольствие, потому что Джорджу нравилась мысль о том, что Клэй разорвёт его на части, пока он натянет толстовку до подмышек. Но не сегодня, не в тот момент, когда Джордж страдает из-за того, что не может заниматься этим с Клэем лично и, вероятно, не сможет ещё долго. Чёртова пандемия. — Нет? — говорит Клэй через несколько минут после того, как Джордж не отвечает, а вместо этого просто вздыхает в рукав свитера, лежащий на его щеке. — Нет, — отвечает Джордж, — извини, просто не в настроении. — Не извиняйся, малыш, всё в порядке, прости, — успокаивает Клэй, и Джордж немного тает от беспокойства на его лице. — Ты в порядке? Джордж не в порядке, и он понимает, что его парень уже понимает это. — Э-э, не совсем. — Хорошо, — тихо говорит Клэй, и Джорджу приходится отвести взгляд от его лица на мониторе, он знает, что заплачет, если увидит, что Клэй выглядит обеспокоенным. — Хочешь рассказать мне, что случилось? — Я просто, — начинает Джордж, и ему кажется, что он сейчас расплачется, даже если его взгляд будет направлен на низ монитора, а не на зелёные глаза Клэя, — я скучаю по тебе, наверное. — Но я же здесь? — Но ведь ты понимаешь, что это не так, правда? — Джордж отвечает, и это звучит горько, и подло, и чёрт, он надеется, что Клэй не ненавидит его за это. — Джордж, — тихо выдыхает Клэй, словно его имя — тайна. — Посмотри на меня? Клэй задаёт это как вопрос, и Джорджа убивает то, как прекрасен этот американец, это то, что Джордж любит больше всего в Клэе. Ему нравится, что Клэй всегда позволяет Джорджу решать, как ему удобно, нравится, что Клэй знает, что физическая и эмоциональная привязанность даётся Джорджу нелегко, и всё же любит его, несмотря на это. Наверное, поэтому Джордж и пытается встретиться взглядом с Клэем. — Я знаю, знаю, это дерьмо, ты там, а я здесь, и вся эта пандемия, и я думаю, что это должно быть ещё большим отстоем теперь, когда я с Сапнапом, верно? Джордж просто кивает в ответ, он так благодарен за способность Клэя просто понимать его. — Но мы скоро встретимся, обещаю, Джорджи, и это будет чертовски круто. Я собираюсь зацеловать тебя до смерти, понимаешь? — Клэй заканчивает, глядя на Джорджа с такой любовью, что старшему кажется, что он может умереть. Джордж не может перестать улыбаться, даже если эта улыбка небольшая. — Да? Скоро? — Угу! — Клэй улыбается в ответ. — Как только тебе разрешат выйти из твоей английской тюремной камеры, я буду там, чтобы забрать тебя из аэропорта. Но предупреждаю, как только ты окажешься в моих объятиях, я тебя не отпущу. И Клэй звучит так серьезно, так обнадёживающе, что они действительно скоро встретятся, по сравнению с той обречённостью и унынием, которые Джордж чувствует по поводу этой ситуации. Это заставляет глаза Джорджа щипать от слёз, которым он не позволяет упасть. Не тогда, когда Клэй старается и у него получается заставить его чувствовать себя лучше. — Хорошо, — отвечает Джордж, стараясь незаметно поднять руку, прикрытую толстовкой, чтобы потереть глаза, если Клэй спросит, он обвинит в этом усталость. — Вот почему я купил эту толстовку. — Потому что ты скучаешь по мне? Или…? — спрашивает Клэй, и Джорджу кажется, что он даже немного мурчит это, когда Джордж трёт глаза. — Да, я думаю, это успокаивает меня, как будто ты обнимаешь меня или что-то в этом роде, — смущенно объясняет Джордж, прижимая руки к щекам, когда чувствует, как они нагреваются. — Джордж, — говорит Клэй, и на этот раз это определенно мурлыкание. — Я люблю тебя так чертовски сильно, что это буквально самая очаровательная вещь, которую ты когда-либо говорил. Джордж закатывает глаза, пытаясь сделать вид, что Клэй не заметил, как по его шее пробежал румянец, скрывшийся под толстовкой. — Ну да, наверное, это не так приятно, как есть на самом деле, — говорит Джордж в ответ, и Клэй выглядит таким счастливым прямо сейчас, как будто мысль о том, что Джордж хочет его обнять, — это лучший подарок, который он когда-либо получал. — О, определенно нет, но, как я уже сказал, ты всё равно скоро это узнаешь, — Клэй отвечает, улыбка застывает на его лице, как под стать той, что была на толстовке Джорджа. — Как будто на мне что-то твоё, — робко продолжает Джордж. Это не новая мысль, Джордж уже много раз думал о том, чтобы носить одежду Клэя. Думал о том, не слишком ли она ему велика, если шесть футов и три дюйма намного выше, чем пять и восемь, это то, что Джордж знает и любит. — О, — выдыхает Клэй, и он выглядит немного ошарашенным. Джорджу нравится, когда он лишает Клэя дара речи, нравится, когда он говорит что-то такое, от чего Клэй выглядит расстроенным, что его нет рядом, чтобы прижать Джорджа к стене и поцеловать его. — Я имею в виду, что это и горячо, и мило, и я не уверен, о чём конкретно мне думать сейчас. Джордж смеётся, и наверное, слишком громко для такого позднего времени, но он так влюблён в Клэя: — Ты такой идиот. — Твой идиот, — с нежностью отвечает Клэй, нежно глядя на Джорджа через экран. — Да, — подтверждает Джордж, и он так благодарен Клэю. Так благодарен, что может заставить Джорджа почувствовать себя лучше, меньше чем за десять минут. — Знаешь, — начинает Клэй, выглядя немного застенчивым, — это можно устроить, ну, чтобы ты носил что-нибудь моё. — Да? — повторяет Джордж, притворяясь спокойным, чтобы скрыть бабочек, начинающих порхать у него в животе. — Да, — Клэй усмехается в ответ, — это будет справедливо, если я пришлю тебе толстовку, верно? Потому что ты заплатил за эту, и ты носишь её, так что если я пришлю тебе одну из своих, которую я уже купил, и э-э, ношенную мной, то это будет справедливо. Джорджу нравится логика своего парня, правда нравится. — Хорошо.***
Она приходит в пятницу. Для этого даже Джордж просыпается рано, отследив код посылки, который ему отправил Клэй после того, как он отправил её чуть больше недели назад. На таможенной этикетке нарисована улыбающаяся рожица, и Джордж уже заливается слезами, даже не успев открыть пакет. На этот раз Джордж даже не утруждает себя ножницами, а просто разрывает его руками и мягко усмехается, когда толстовка падает ему в руки. Она тёмно-синяя, и Джордж знает, что Клэй специально выбрал её, чтобы он мог увидеть цвет. Она большая, наверное, немного большая для Клэя, и Джордж знает, что толстовка обхватит полностью. Он даже не чувствует смущения, когда подносит толстовку к лицу и нюхает её, счастливо вздыхая, когда она пахнет не стиральным порошком, а тёплым одеколоном и Клэем. Когда Джордж надевает толстовку Клэя, он чувствует себя как дома.