"Моё вечное солнце"

— Уильям Шерлок Скотт Холмс. — с треском раздалось по всему классу. Тяжело вздохнув, паренёк обернулся на звук и поднял голову. Джон Хэмиш Ватсон -, молодой преподаватель астрономии в местной гимназии, стоял прямо перед ним. Взгляд профессора переполнен возмущением. Глаза яростно бегали из стороны в сторону, изучая жертву нынешнего негодования. * Джон был одним из тех справедливых и понимающих учителей, что не ставили неудов просто так, прощали опоздавших, да и просто старались быть на одной волне с подопечными, при этом восхитительно объясняя материал на занятиях. Классное руководство ему доверили практически сразу после вступления на должность. Остальные педагоги его уважали за интеллект и добродушие. Казалось бы — работа мечты. Замечательное положение, мирная жизнь, хорошая заработная плата, но… «всё» не может быть идеально, а той самой «неидеальностью» жизни Ватсона был сорванец-Шерлок Холмс. * — Что здесь за чертовщина? — настойчиво пробормотал профессор, правда тон сбавил, когда разглядел своего «любимчика» получше. Холмс лишь опустил унылый взгляд. По ободранному носу медленно стекала кровь с оттенком внутренней желтоватой плазмы и характерным ярко-красным. Подросток всхлипывал, временами пытаясь мужественно держать прямую осанку, но, скорее всего, из-за сильного удара по пояснице и боли, возникшей после него, удавалось ему это с трудом. — Ответь немедленно. — Ватсон подошёл вплотную к Шерлоку, наклонился и прошипел в ухо — Холмс, отвечай. Казалось, что учитель еле сдерживает нахлынувшие порывы гнева. Да, безусловно, он был крайне миролюбивым, но когда дело касалось этого юнца — Джон буквально впадал в бешенство. Почему? Для всего учебного заведения ответ был прост — эти двое определённо неравнодушны друг к другу. «Ну, а что такого?» — подшучивали кокетливые старшеклассницы — «Вы ведь холостой, молодой, да и вон как об этом мальчишке печётесь. Боитесь, что он хоть ссадинку на баскетболе схватит — тут же разборки начинаете.», а Ватсон лишь кривил лицо в ответ и спешил удалиться как можно дальше от подобных куриц. Эти глупые дамочки уже просто не могли найти себе места от нелепой ревности и горели желанием получить автомат в табель, вот и стебались над ним. «Хотя в какой то мере они все же правы» — задумывался порой Джон за чашкой кофе и очередной книгой по галактикам в руках. — Про…фессор… — выдавил из себя запутанный ученик. Язык заплетался, пальцы и кисти рук периодически вздрагивали. — Всё в порядке. — более уверенно добавил тот, надеясь оправдать столь позорный, неряшливый внешний вид. Астроном вздохнул, стараясь не напрягать своей глупой тревожностью и без того измученного ребёнка. — Шерлок, милый… — тихо зароптал Ватсон, когда убедился в том, что их никто не слышит, и аккуратно дотронулся до плеча юноши. — Расскажи мне, пожалуйста. Ты можешь мне доверять. — губы растянулись в лёгкой улыбке. На самом деле Холмс в астрономии был «полный ноль». Все знали об этом, в том числе и сам профессор. Зато в более точных науках (например в химии) Шерлоку просто не было равных. Любой другой учитель на месте Джона буквально заставлял бы зубрить злополучный предмет от корки до корки, но… Ватсон не такой. Подсознательно тот чувствовал что то в Холмсе. Специфическую особенность. Уникальность. Профессора поражал бурный нрав этого заводилы, которому было уже «без пяти минут восемнадцать.» Играющие гормоны, бурлящая кровь — прямо как он сам, только пару-тройку лет тому назад.

«Знание планет солнечной системы?! Ох, да, конечно, именно этим я буду ловить серийных убийц. Или может это то, что поможет мне в разгадке криптограммы Бейла¹?!»

 — язвил Холмс в ответ на любые уговоры взяться наконец за ум и заняться астрономией. Джон Ватсон лишь ухмылялся в ответ. Что ему ещё оставалось делать? — Этот паршивец ведь отчасти прав. — Я упал. — протараторил тот. — Врёшь. — парировал мужчина. — Не вру. Зачем мне врать?! — возмущённо повышая тон, юноша поднял голову. — Твоя спина. — Да, моя спина, что такого? — Холмс нахмурился. — Ты не можешь держать её ровно, а значит удар с большей вероятностью пришёлся на поясницу. Возможно ногой. Но при этом твой нос — он разбит. Так как, объясни мне пожалуйста, можно получить травмы в разных местах при одном падении, или ты «случайно» (мужчина выделил слово с насмешкой) упал дважды? Шерлок лишь вздохнул с поражением, вновь опустил голову и забормотал: — Меня парни после урока поймали. Ну, а дальше по классике, вы же знаете? Туалет, избиение, отключка. Зачем я им? Почему я? Юноша пронзительным взглядом заглянул прямо в душу мужчины. Джон словно по команде опустился на стул, рядом с учеником. — Понимаешь, Шерлок… Ты особенный. Я сам понял это… не так давно. — профессор повернул голову в сторону Холмса, вновь улыбаясь, дабы разрядить обстановку. — В каком это… смысле? — Лицо юноши залилось лёгким румянцем. — Ну… — протянул мужчина -… ты другой: более умный, более рассудительный и уверенный. «…И… красивый.» — проскользнуло в мыслях Джона. Тот уже давно (правда неосознанно) наблюдает за бархатными губами, голубовато-серебряного оттенка глазами парня — бывало даже засматривался и отключался от хода урока. Словно влюблённая до безумия девушка, ей Богу. И как сам Ватсон сказал ранее «осознание пришло к нему не так давно». Профессор отличался скромностью, поэтому думал, что ситуация в его голове не сможет зайти настолько далеко… что он и правда… полюбит собственного ученика, да ещё и того, который отвергает его предмет буквально с ходу. — Разве это плохо? — парень был слегка опечален ответом. — Нет. Вовсе нет. Эти люди просто завидуют тебе. — «А я завидую той девушке, которой ты достанешься». — нелепица всё чаще и чаще проносилась в подсознании мужчины. — Значит они слишком глупы. — Шерлок усмехнулся, губы всё ещё остановились в позиции нелепой улыбки. — Значит. — Ватсон больше не мог подобрать слов — его взгляд вновь уловил безупречную ухмылку юноши. Это обескураживало. Нужно было действовать, и действовать пока ещё не поздно. Джон не находил сил терпеть. Пойти на отчаянный шаг было бы трудно для здравомыслящего человека, но мужчиной управляли лишь чувства — они принимали все решения за него. Мужчина оказался обыкновенной марионеткой в руках собственных дефектов. «Есть лишь два варианта развития событий: меня позорно уволят из школы и перекроют все дороги на будущее, или… что очень маловероятно — я впервые стану счастливым.» Выкинут из гимназии? — Да плевать он хотел. Если есть выбор между «нет» и «да» — выбирай «да» (мысленно сказал он сам себе), поскольку это может выдать хоть какой то результат. Полное бездействие ведь невыносимо. Спустя некоторое время бурных рассуждений Ватсон достал из внутреннего пиджака небольшой оторванный кусочек к/к² звёздного неба и нацарапал что то близлежащей ручкой. — Возьми. — профессор протянул свёрток Холмсу. -… и будь добр — сходи к мед. сестре. Я освобождаю тебя от уроков на сегодня. — Джон пару раз похлопал парнишку по плечу и устремился к своему рабочему месту, с огромным трудом удерживая возникшую панику. Шерлок удалился. Прозвенел звонок. Ученики разбежались по своим классам. Юноша не общался со сверстниками и не имел друзей, родителям не доверял — подросток всё же — поэтому обсуждать своё внутреннее состояние было не с кем. Лишь с Джоном Ватсоном он чувствовал безопасность и понимание, а это именно то, чего ему не хватает уже так давно. Этот преподаватель — настоящее открытие для Холмса: добрый, заботливый, умный и спокойный — полная противоположность характеров. Удивительно. Необычность Шерлока теперь подчёркивалась и внезапным чувством жжения в груди при виде собственного учителя астрономии. Днями и ночами «Джон, Джон Ватсон, Ватсон, профессор, астрономия» фоном брюзжало в его голове. Он, безусловно, мог бы выучить предмет, чтобы сблизить себя с объектом его постоянных мечтаний, но принципы стоят в приоритете, нежели человеческий фактор. Да и эти постоянные навязчивые идеи уже выводили из себя. Бывало Холмс чуть ли не криком отвечал на даже самые простые просьбы Ватсона — помыть доску, поправить кудрявую капну волос, прибрать рюкзак с прохода. Всё же правду говорят — от любви до ненависти — один шаг. Тем более от любви запретной и и безответной. - Текст на листочке гласил:

«Dr. Sherlock, одной ногой я уже нахожусь в могиле, поскольку пишу тебе эту записку. Мне хотелось бы провести с тобой сегодняшний вечер в парке, возле леса. Если ты не против — приходи к 19:30 Р.М.»

- «Неужели!» — мысленно вскрикнул Холмс и сжал долгожданную весточку счастья как можно сильнее в руке. Ватсон же был не настолько позитивен. Он знал, что юноша прочтёт записку, знал, что парнишка будет зол на него, и уже десять тысяч раз пожалел о содеянном, но сделанного назад не воротишь, к великому сожалению. -- Вечер подкрался практически незаметно. Часы пробили семь. Небо розовело вместе с облаками, покрывалось лёгким ощущением предстоящего чуда — заката. Профессор и юноша в школе с момента разлуки более не пересекались — возможно Холмса отправили домой, но это даже к лучшему. Без единой надежды на удачу Джон медленно бродил по парку туда-обратно. Плохие мысли чёрной дымкой заполняли рассудок. По прошествии пятнадцати минут вдалеке появилась достаточно высокая и жилистая тень. Да, это был явно какой то молодой человек, только вот какое дело Ватсону до него? Хотя… постойте… очертания… — мужчина узнает их из тысячи других. «Холмс собственной персоной? Придумал способ поиздеваться, поэтому и явился? Да я никогда не поверю, что…» Из полуночного сумрака вышла фигура Шерлока. Слегка нерасторопной походкой он приближался всё ближе и ближе. Джон отправился на встречу, но более быстрым шагом. Вскоре их взгляды встретились, руки Ватсона обхватили предплечья юноши. Оба сейчас безмолвно наблюдали за поведением друг друга. — Зачем ты пришёл сюда? Ответь честно, Шерлок, прошу. — Профессор всё же решился начать разговор. Смущение и удивление делали речь Джона более тихой, медленной. Нервы сдавали, приходилось постоянно сглатывать. — А как же? Хотел провести это прекрасное время с вами, профессор. — Холмс был уверен, как никогда раньше. Он уже точно знал, что это не какая нибудь глупая шутка, знал, что ситуация под его полным контролем. — Шерлок… — Джон создал неловкую паузу -… ты уже знаешь, верно? Ты догадался. — в голову не приходило ничего, кроме очевидных фактов. Юноша впервые видел своего наставника таким потерянным. — Да. Спасибо… — уголки губ слегка неестественно приподнялись. — Я, наверное, должен сказать, что это взаимно. — как можно быстрее выдал тот. Джон сделал шаг вперёд, руки проскользнули по рёбрам парня к спине, переплелись и замкнулись. Поскольку Холмс был чуть выше профессора его голова легла на плечо юноши. Шерлок более крепко обнял Ватсона в ответ, утыкаясь носом в его русые волосы. Дыхание сбивалось, учащалось, замедлялось, но буквально через несколько минут их сердца начали стучать в унисон. Кто бы мог подумать о непредсказуемости жизни и тех сюрпризах, которые она нам преподносит. Правда на данный момент это не имело никакого значения, важно лишь то, что эти двое теперь никогда не будут одни. Холмсу не нужно будет противостоять в одиночку всей заносчивости мира, а Джон не останется один в борьбе с непокоримыми горами работы и сопротивлении жестокости общества. Постепенно темнело. Ясное небо усеивали мерцающие крапинки, которых с каждой прошедшей минутой становилось всё больше. Ватсон и юноша неспешно пробрались в самую глубь парка, на безрастительный участок с ровно стриженным газоном. — Присядем? — мужчина мельком указал на траву. Холмс лишь кивнул в ответ и уселся, с ожиданием рассматривая профессора. -…Ну? — серебристые глаза выглядели до жути невинными и добродушными — Джон вновь слишком увлёкся. — А… да… извини. — Ватсон разместился рядом с Холмсом, неловко заламывая пальцы на руках и согнув ноги в колени. — Почему вы так волнуетесь? — в отличие от Джона юноша не отводил пристального взгляда от партнёра. — Я… в порядке. Просто не думал, что всё произойдёт именно так. — мужчина всё-таки осмелился повернуть голову в сторону собеседника. — Разве это плохо? — Холмс никогда не вёл себя так наивно и странно, но ситуация требовала продолжения диалога — нужно было говорить хоть что то. — Нет, нет. Отлично. Я счастлив, но я… (протянул тот)…задумался о том, что будет после этого? Это же неправильно. Я твой преподаватель, ты — ученик. Ты ребёнок, Шерлок. Тем более мы мужчины. — В этом нет ничего неправильного. Ранее, на классных часах, вы говорили о том, что… — «Каждый волен любить того, кого хочет.» — повторили они одновременно. — Может быть и так… — отчаянно проговорил Ватсон. — Перестаньте так думать и говорить. Иначе я уйду. Джон хмыкнул в ответ. — Перестань разговаривать со мной так официально. Оба лишь тихо посмеялись. Собравшись и выдохнув, Ватсон произнёс -… Если бы ты знал, Шерлок… — Я знаю. — в своей привычной манере перебил Холмс, продолжая улыбаться -… знаешь, но… ты для меня… всегда был стимулом приходить в школу, стремиться к познанию нового, изучению интересного и необычного… ты уже давно являешься для меня солнцем в непроглядной тёмной массе космического пространства. Ты моя самая яркая путеводная звезда. Неловко помолчав некоторое время, Шерлок робко забормотал -… Если бы я ещё знал, что такое космос и звёзды, но…я думаю, что это нечто прекрасное, правда ведь? — Правда, Шерлок, правда. — мужчина притянул одной рукой парня к себе, заключая его в полуобьятья. Лик Холмса освещала серая и холодная луна, делая тон его кожи ещё бледнее. Ватсон нерешительно приблизился к грубоватой щеке юноши и аккуратно коснулся её своими сухими устами, оставляя после небольшой влажный след. Эта звёздная ночь оказалась поистине волшебной для обоих — она объединила и подарила покой двум очередными одиноким душам, окутав и запечатав их прочные чувства в слиток вечерней прохлады, увековечив до самой смерти.

Maintenant, ils ne sont plus seuls. Maintenant ils sont heureux.³