Страшно.
Козуме больше не желает оставаться в пучине боли, предрассудков, обязанностей и мучающих судорог. Он устал. Козуме желает что-то более высшее, возможно умиротворяющее, невесомое. Козуме хочет счастья.А счастье даже не торопится искать его.
Почему так выходит? Как же так согрешил наш Козуме, что теперь не может двигаться дальше с чувством собственного достоинства, ощущением маленьких шелковистых дорожек-улыбок по телу, вперед вместе с ничем не примечательным эго своим, которое собственно, его и не волнует.Как отмолить грехи?
Ответ такой мучительный, душераздирающий, окутывающий в пелену отчаяния, долга и безысходности, но до ужаса правдивый.Хината Шоё.
С каких пор этот парнишка так бесцеремонно залез в голову нашего бедного Козуме? Не быть ведь тому, что как только это испепеляющее до жути сладкой боли в груди, до бабочек в животе солнце впервые улыбнулось ему? Кудрявые пепельно-рыжие волокна, по которым так беспристрастно проходят кончики пальцев блондина; бледно-золотые пылинки, погребено заходящие за кисти рук и лицо и Кенма, готовый расцеловать каждую из них; лучистые выразительные очи, исподлобья смотрящие на Козуме, будто с насмешкой, но все же заботой, коварно заставляющие утопать в них любого. Козуме не мог скрывать, он и вправду любит лицо Шое, но только ли?Стук в дверь.
Каким же таким путем Кенма очутился около ворот Шоё? Кто бы знал, кто бы знал. Впрочем, не суть важно. Разве безжалостный крик не отдается толикой страха, не сможет объяснить все чувства без дурацких строчек? Хината готов как никогда поприветствовать друга, легонько похлопав по спине, предложить мятный чай с ложкой мёда или латте и, как всегда, «неожиданно» пригласить на вечерний просмотр какого-нибудь дешёвого ужастика. Но в этот раз всё было по-другому. В этот раз действовать решил Козуме. Да, через голос. Да, через вопли и нытьё. А что оставалось делать вовсе? Дико и страшно. Страшно и дико. Пугающе отвратно. Отвратно пугающе. Брезгливо. Неприятно. Холодно. Почему? Шоё до сих пор не вышел на встречу к своему другу.А другу ли?
Вот бы согреться. Дверь распахнулась. Прямо у входа стоял парень невысокого роста, явно ожидающий немедленных объяснений всей происходящей ситуации. Что за крик? Что за шум посреди ночи? Зачем пожаловал, Козуме? Какие причины, какая горесть, что за печаль? Меня не волнует. Да нет же. Кто-то правда поверил бы этим выдумкам, зная такое солнце? Хината, не имевший ни единого доказательства или противопоказания на то, что этот крик души исходил именно от блондина, аккуратно отворил дверцу, дабы не пугать Кенму и тут же завёл в квартиру, попутно сразу закрывая створку. Мятный чай с мёдом кажется уже предвещал встречу с парнем лицом к лицу, шоколадные печенья тоже стояли рядом с золотистой кружкой в маленькой корзинке на столике, с нетерпением выжидая исход событий. Новогодние гирлянды, развешанные на мраморном камине, казалось бы, тоже и не представляли себе что-то более мрачное и одинокое, чем сам Козуме.Неужели они все правы?
Уютная атмосфера в домике рыжего парнишки никак не укладывалась с попутными всхлипами нашего белокурого несчастного парня. — Кодзукен, — раскрывая руки настолько широко, насколько можно, обхватив тело Козуме, Хината захватывает Кенму в цепкие объятия, не собираясь отпускать ни на секунду.Вдруг попытка сбежать обвенчается успехом?
— Кодзукен, ты можешь не произносить мне ни единого слова, я обязательно постараюсь понять тебя как бы то ни было, уверен, тебе трудно сейчас произносить что-либо, просто проревись хорошенько, ладно? Кодзукен? Прерывистый смех. Такой добротный и искренний, до приятной колкости в груди. Кодзукен снова оказался в нужное время в нужном месте рядом с Шоё. Кодзукен теперь дома. Его и вправду кто-то ждёт, беспокоится о нём, чем же заслужил он такого отношения к себе? Проверка времени на прочность?Или… Всё же любовь?
Где лучик, там и солнце. — Он сводит меня с ума-а, — Кенма нагло постанывает, выгибая спину, смотря на Хинату впервые так смело, выцарапывая на спине того продолговатые линии. — Кто же? — хитро облизывается Шоё, всё больше и больше прижимаясь вплотную. — Ты.Как обрести счастье?
Ответ такой сладостный и мягкий, наводящий в пелену доверия, спокойствия и толики сиеминутного смешка, правдивый до бабочек в животе.Хината Шоё.