Список Уотсона

***

Человек, служивший в войсках Её Величества, приобретает определённую способность обращать внимание на детали. Как и человек, выучивший названия всех костей и органов в человеческом теле. Это умение часто помогает мне в работе с Холмсом, хотя, конечно, моя наблюдательность никогда не могла сравниться с его. Я признаю, что никогда прежде не использовал свой талант к деталям в служении Рождеству. Но, возможно, всё ещё немного ошеломлённый тем, как не так давно изменилась наша жизнь в этих комнатах, я нахожусь в настроении в этот сезон что-то сделать. Когда я объявил о своём намерении отметить праздник в этом году, Холмс сначала ответил не словами, а самым язвительным выражением лица. − Рождество, Уотсон? − наконец сказал он. − О чём вы только думаете? − Ни о чём особенном, − поспешил заверить его я. − Я просто подумал, что мог бы последовать примеру Её Величества и отпраздновать сезон. Возможно, несколько открыток от мистера Коула(1). И несколько небольших подарков для тех, кто помог нам или был добр к нам в прошлом году. Холмс был не слишком доволен. − Надеюсь, вы не собираетесь поставить ёлку в нашей гостиной или украсить каминную полку ветвями остролиста? Это действительно было бы слишком. Я не мог не усмехнуться при виде обиженного выражения на его лице. − Я не буду слишком настаивать, мой дорогой. Его тяжёлый вздох свидетельствовал о том, что я одержал победу, что не было большим сюрпризом. Даже до недавних перемен в наших отношениях (хотя я иногда думал, что это не так уж и много, потому что под поверхностью всегда кипела невыраженная страсть) он отказывал мне очень мало. По крайней мере, когда это действительно имело значение. Он небрежно взмахнул тонкой рукой. − Как пожелаете. − Он вернулся к научной статье, которую читал весь вечер. По пути к своему столу я быстро поцеловал его в макушку. Тот факт, что теперь я мог делать это так свободно, а не скрывать своё желание, несомненно, вызывал некоторую радость. Итак, для начала я решил составить список тех, кому следует отправить открытку или подарок. Достав лист бумаги и своё верное старое перо, я начал. С первым именем было просто. Миссис Хадсон. Наша многострадальная домовладельца. Что может быть подходящим подарком для неё? Холмс оторвался от чтения. − Кое-что интересное делается в области человеческого разложения, − сказал он. Может быть, несколько тонких льняных носовых платков? С красивой вышивкой? − Я уверен, что вы знакомы с «Очищением от зла»(2). Написано в 13 веке китайским судьёй по имени Сун Ци. Поразмыслив ещё немного, я решил, что, может быть, несколько носовых платков и флакон духов, вспомнив кое-что из того, что пришлось пережить миссис Хадсон за последний год. Наконец я понял, что Холмс ждёт ответа. − Ну, может быть, это не так фамильярно, как следовало бы, − пробормотал я. Даже не глядя на него, я знаю, что Холмс бросил на меня взгляд, означавший, что он разочарован моими неудачами. Меня это больше не беспокоило. − Не обращайте внимания, − сказал он, снова демонстрируя мне терпимость, которая не была бы дарована никому другому. Открытка непременно должна попасть и к старому доброму Стэмфорду. И не раньше времени, потому что без его вмешательства я не сидел бы сейчас здесь, в обществе Шерлока Холмса. Возможно, ещё коробку его любимых шоколадных конфет с лаймом, хотя он, без сомнения, удивился бы такому подарку. Я мог бы просто поблагодарить его, хотя и запоздало, за знакомство с Холмсом, даже не намекнув, к чему это привело. − Тело начинает разлагаться сразу после смерти, − продолжил Холмс. − Вы когда-нибудь замечали блеск на коже? От маленьких волдырей. Близких родственников у меня не было, но в Йоркшире жила одна пожилая тетушка. Мы не виделись много лет, но она всегда посылала мне поздравление с днём рождения, с банкнотой в один фунт внутри. Я всегда посылал в ответ короткое благодарственное письмо, и на этом всё заканчивалось. Но, возможно, тётя Мейбл оценит открытку. Затем, мысленно подсчитав количество фунтовых банкнот, которые она прислала мне за эти годы, я решил купить несколько прекрасных носовых платков и для неё. Ясно, что у меня мало творческих способностей, когда дело доходит до подарков другим. И всё же хорошенький вышитый платочек всегда будет необходим даме, даже в преклонных годах. − Жаль, что так мало исследований было сделано в области разложения, − пожаловался Холмс. − Мне придётся ещё немного подумать и добавить эту тему в свой сборник. Ах да, тот печально известный том, который он намеревался написать, когда впадёт в старческий маразм и выйдет на пенсию. − Конечно, на втором месте вздутие и гниение. И запах. Я, естественно, хорошо знаком с запахом смерти. Врач, солдат, компаньон детектива-консультанта вряд ли мог избежать такого знания. Но сейчас я думал о Рождестве, а не о запахе смерти. Тем не менее, эта мысль заставила меня вспомнить Мюррея, адъютанта, который вытащил меня в безопасное место после того, как меня подстрелили в Афганистане. С тех пор как он сам вернулся в Англию, мы виделись всего один раз, выпив пару стаканчиков в моём клубе. Теперь он был женат, жил в Сомерсете и занимался чем-то, чего я сейчас не мог припомнить. Но я вспомнил, что у него была жена и сыновья-близнецы. Ага! Это было удобно. Я мог бы послать открытку Мюррею и его жене вместе с игрушкой для мальчиков. Мой список складывался неплохо. − Я думаю, следующая стадия − самый активный распад, − задумчиво произнёс Шерлок. − По мере того, как органы и мышцы разжижаются. Я тщательно записал ещё одно имя и не стал спрашивать у Холмса никаких предположений, потому что мог представить себе ответ. И всё же семья есть семья. Рядом с именем Майкрофта я записал идею корзины с кондитерскими изделиями от «Фортнума и Мейсона». Когда дело было сделано, я знал, что Холмс рассмеётся и отпустит самое грубое замечание по поводу любви своего брата к пирожным и бисквитам. − И, наконец, − удовлетворённо произнес Холмс, − скелетонизация. Органическое вещество полностью растворяется, а кости остаются. Следующим был Лестрейд, и всё было просто. Пачка его любимого табака «Плейерс» вполне подошла бы. Наконец внизу страницы я написал «мистер и миссис Холмс». Мне очень нравятся родители Холмса, хотя я понятия не имел, что они думают о моей тесной привязанности к их сыну. Они всегда относились ко мне с добротой, вот и всё, что я знал. Я знал, что мистер Холмс предпочитает кубинские сигары «Por Larranaga»(3), которые продавал мой табачник. Что касается миссис Холмс... но я отказывался думать о новых носовых платках. Ах! Я знал, что она вела обширную переписку с другими дамами, которые разделяли её интерес к математическим предметам, как это ни странно. Итак, хорошая шкатулка с канцелярскими принадлежностями, с монограммой. Я откинулся на спинку стула и удовлетворённо вздохнул. − Было бы очень интересно построить детальную хронологию процесса, − заметил Холмс. − Никаких трупов в наших комнатах, − сказал я почти рассеянно, аккуратно складывая свой список. Завтра я отправлюсь за покупками. Мой друг вздохнул самым притворным образом. Конечно, одного имени в моём списке не было. Это было потому, что я уже знал, каким будет мой подарок Холмсу, но старался не думать об этом слишком много, боясь, что моё мужество может иссякнуть. Я сидел за столом, думая, не выпить ли чаю, и смотрел, как Холмс бессвязно бормочет о разрушении человеческого тела после смерти, и от этого ещё больше любя это нелепое и гениальное создание.