Призраки в театре, или проклятая пьеса

- Но… как вы здесь оказались? – спросил обескураженный Эдуардо, недоверчиво косясь на биту, которую миссис Браун всё ещё крепко сжимала в руке. Преподавательница и Гарретт переглянулись и заговорщически усмехнулись. - Мы с миссис Би поехали в больницу, - начал объяснять Миллер. – Там я рассказал ей, что видел, как после падения декорации из-за сцены вышла Макмиллан. Прокралась так, чтобы её никто не заметил. - И ты только сейчас нам об этом говоришь? – возмутился Роланд. Гарретт поднял руки в примиряющем жесте. - Стойте, стойте! Откуда я мог знать, что это что-то значит? – начал оправдываться инвалид. – Я же думал, что декорация упала из-за проклятья. А когда рассказал об этом миссис Би, она разволновалась. Охотники переключили внимание на преподавательницу. Она нагнулась к безвольно лежащему телу, брезгливо подняла пистолет двумя пальцами и передала его Миллеру. Тот деловито осмотрел его как заправский оружейник, поставил на предохранитель и положил к себе на колени. - А как вы догадались, что декан Макмиллан что-то замышляет? – стуча зубами от холода, спросила Кайли. – Я заметила, что вы друг друга не жалуете. Миссис Браун снисходительно улыбнулась. - Когда на преподавательском совете решали, какую пьесу ставить, она первой предложила «Макбета», а когда все согласились, попыталась представить это так, будто это моя идея. Ректор Пич легковерно проглотил эту чушь, но я-то не дура. Я сразу поняла, что это неспроста. Я стала наблюдать за Макмиллан, а когда Гарретт рассказал мне, что она была за сценой, я убедилась в этом окончательно. - Тогда мы поехали в Пожарную башню, - подхватил Гарретт. – Там мы услышали сообщение Кайли на автоответчике и поняли, что вы должны быть здесь. Миссис Би знала про вход в подвал, и мы двинулись прямиком сюда. Хохот этой сумасшедшей был слышен ещё в соседнем коридоре, жуть! Мы тихонько подкрались, спрятались за углом, дождались подходящего момента… Ну, дальше вы всё сами видели. Эдуардо нервно взъерошил волосы и сказал: - Вы вовремя появились! Что будем делать с ней? - Сдадим полиции. Пускай сами с ней разбираются, - ответила миссис Браун, грустно вздохнув. – Макмиллан мне всегда не нравилась, но я и подумать не могла, какие тёмные мысли роятся в её голове. Роланд, Эдуардо, вам придётся её нести. *** Выйдя на улицу, охотники первым делом сгрузили деканшу на ближайшую лавочку и отдышались. Кайли всё ещё дрожала от холода, поэтому Эдуардо стянул с себя куртку и накинул девушке на плечи. - Вообще-то, мы тоже промокли, - проворчала Ванда, глядя на эту идиллическую картину. - Если бы кто-то не был такой злобной… - начал было Гарретт, но вдруг осёкся. – Ребята, вы ничего не чувствуете? - Гарью пахнет, - согласила Селина, недовольно сморщив нос. – Смотрите, там что-то горит! Теперь уже все заметили, что на внутреннем дворе университета занимается пожар. Начавшийся с робкого огонька, он мгновенно разросся до приличного пожара. Языки пламени, переплетаясь между собой и снова разъединяясь, накатывали, словно прибой, на… сцену. Откуда ни возьмись, появилась растрёпанная Карла Конти с огнетушителем в обнимку. Глаза её испугано блестели. Она подбежала к миссис Браун и торопливо заговорила высоким срывающимся голосом: - Сцена горит! Это что-то невероятное! Рабочие расставили факелы для завтрашней репетиции, и только мы хотели проверить, как они будут гореть, как они зажглись сами. Сами, понимаете! А затем пламя с них перекинулось на сцену! Выпалив скороговоркой всю эту информацию, Карла побежала туда, где огонь уже полностью поглотил деревянные подмостки. Вокруг суетились остальные студенты и рабочие, пытаясь сбить пламя, кто-то нашёл пару жестяных вёдер… Потрясённая миссис Браун прижала ладони к щекам. Брови её удивлённо взлетели вверх, полностью скрывшись под густой чёлкой. - Не может быть, - потрясённо сказала преподавательница. – Проклятие «Макбета»! Оно существует! *** Карлос Ривера, нахмурившись, смотрел на пепелище. Пробурчав что-то неразборчивое, но явно неодобрительное, он обернулся к младшему брату, неловко топтавшемуся рядом, словно нашкодивший школьник. - Что тут у вас вообще происходит? – спросил он, приготовившись записывать его показания. - Мы здесь репетировали одну пьесу… - начал было объяснять Эдуардо, но Ривера-старший его тут же перебил. - Пьесу? Отлично, теперь ты ещё и актёр! – Карлос закатил глаза и сжал ручку так, что побелели костяшки пальцев. – Что дальше? Надеюсь, я никогда не увижу тебя в «Танцах без границ»! - Ты смотришь «Танцы без границ»? – с невинным видом переспросил Ривера-младший. Карлос, до этого черкавший что-то в блокноте, так яростно поставил точку, что чуть не проткнул его насквозь. Подняв на брата тяжёлый взгляд, он прошипел: - Бет! Бет смотрит «Танцы без границ». Понятно тебе? - Да без проблем, - ответил Эдуардо, поднимая руки ладонями вверх, давая брату понять, что разговор окончен. Карлос, развернувшись на каблуках, пошёл к своей машине тяжёлой, типично полицейской, походкой. Мимо него на крейсерской скорости, удивительной для такой комплекции и возраста, пролетел ректор. Его седые волосы стояли торчком на затылке, руки мелко дрожали, а правое веко заметно дёргалось, когда он выискивал в толпе преподавательницу философии. - Миссис Браун! – взвизгнул он. - Мистер Пич! – в тон ему ответила старушка, заламывая руки. – Произошло невероятное! Пьеса «Мак…», то есть «Шотландская пьеса», которую мы хотели ставить, оказалась действительно проклятой! – она взглянула в глаза взволнованному до предела старику. – Я в растерянности, не знаю, что делать. - Ну так выберите другую пьесу! – раздражённо ответил ректор Пич и, отвернувшись и собираясь уйти, добавил. – Не забудьте, у вас две недели! *** Роланд осторожно выглянул из-за кулисы, пытаясь разглядеть импровизированный зрительный зал. Люди сидели прямо на газоне, расстелив пледы. Самые страстные почитатели комфорта пришли с раскладными стульями. В первом ряду охотник увидел счастливую парочку – Игон и Жанин о чём-то шептались, то и дело заглядывая в корзину для пикников, стоящую рядом. - Они всё-таки пришли, - тихонько шепнул Роланд отиравшемуся рядом с ним Гарретту. Парень хотел ещё что-то добавить, но, поймав недовольный взгляд миссис Браун, передумал и взглянул на сцену. Карла Конти, одетая во всё чёрное, пыталась изобразить возмущение. Рядом топтался Герберт Дин, чья физиономия уже оправилась от встречи с Язычником. Остальные студенты расположились полукругом, а в центре, как раз там, куда падал самый яркий луч прожектора, стояли Кайли и Эдуардо. Охотница, сделав шаг вперёд и глядя на латиноса, декламировала с лёгкой улыбкой: - Мы только слабостью своей сильны. Чужую роль играть мы не должны. Умерьте гнев! Что толку в спеси вздорной? К ногам мужей склонитесь вы покорно; И пусть супруг мой скажет только слово, Свой долг пред ним я выполнить готова. - Ай да жена! Кет, поцелуй! Вот так! – вступил Эдуардо, которого в этот момент просто распирало от гордости. - Да, старина, твой счастлив будет брак, *- добавил несостоявшийся Ленокс, а ныне Люченцио. Услышав последнюю строчку, Жанин мягко усмехнулась и положила голову на плечо Игона. В корзине что-то зашуршало. Секретарша, быстро оглянувшись по сторонам, сунула туда сэндвич. - Лизун, - тихо шикнула она на корзину, - осторожней, тебя могут заметить. Повернувшись к мужу, она с легким торжеством в голосе сказала, кивая на сцену: - А ты не хотел их одних оставлять. Я же говорила, наши «детки» могут со всем справиться сами! - Тогда, может быть, продолжим наш «медовый месяц», - в тон ей спросил Игон, подняв бровь. - И пусть супруг мой скажет только слово, Свой долг пред ним я выполнить готова, - игриво ответила Жанин, запихивая в корзину ещё один сэндвич. КОНЕЦ * У. Шекспир «Укрощение строптивой», акт 5, сцена 2, перевод Мелкова.