Рождество в Таймли

— Да ладно тебе, шериф. Сочельник же! — сказал Старк, слегка запинаясь, так надеясь убедить шерифа Роджерса в том, что он достаточно трезвый, чтобы оставить его в покое. Роджерс вытащил его из салуна прежде, чем тот успел схватить приключения на свою задницу: он чертовски откровенно высказывался о губернаторе и мэре. В этом Старк, несомненно, был хорош, как никто другой. Шериф никак не мог понять почему, но мысль о том, что Старк может схлопотать люлей, сильно беспокоила его. Он пытался убедить себя в том, что так в нём отзывался долг перед народом. Но это было не так. Ему часто снились эти глаза. Во снах они не были налиты кровью, как сейчас. Ему снился этот треклятый рот, занятый такими делами, о которых Стив не смел думать наяву. Сейчас его главной задачей было закрыть этого идиота в камере, пока Фиск и его приспешники не решат избить Старка. Однажды, это случится, и тогда они наверняка убьют его. Но не сегодня, нет, раз уж он может помочь. — Проспись в камере, Старк. Здесь Фиск тебя не достает. И, чёрт возьми, заткнись уже, хотя бы раз в жизни. Старк ухмыльнулся, и внутри всё перевернулось. — Заставь меня. Роджерс вздохнул. В его планы на сегодняшний вечер рукоприкладство не входило. Вообще-то он надеялся спокойно поужинать и, может быть, написать матери в Нью-Йорк. Наверное, там шёл снег, думал он и надеялся, что у мамы достаточно дров, чтобы держать тепло в доме. — Ладно, Старк. Давай наверх со мной. Сварю тебе кофе, и мы перекусим. Может, маленько протрезвеешь. — Если бы я хотел быть трезвым, я был бы трезв, придурок, — прикрикнул Тони. Стив поднял руки. — Просто, блять, успокойся, Старк. Я не собираюсь бить тебе морду. Заметь, помочь пытаюсь. — Тогда выпусти меня. В салуне меня ждёт бутылка виски с моим именем. — Её ты уже прикончил. Больше тебе сегодня не нальют. — Ну, может, я хотел затащить в постель эту новенькую Ванду. — Ты слишком пьян, чтобы спать с кем-то. К тому же, я ни разу не видел, чтобы ты уходил с девушками. — Ты что, наблюдаешь за тем, с кем я сплю? Щеки Роджерса вспыхнули румянцем: неловкий вопрос Старка смутил его. В большей части потому что это было правдой: он частенько наблюдал за кузнецом, не в силах подавить собственное любопытство и желая узнать, с кем же водится Старк. Но за всё это время он видел Тони только в компании наполненной спиртным бутылки. — Возможно, — наконец ответил Роджерс. Старк сжал губы, услышав его ответ. — Слушай, сегодня Сочельник. У меня осталось кое-что от кекса, который мне прислали из Нью-Йорка, а ещё есть крепкий черный кофе. Давай поужинаем кексом и выпьем кофе в спокойной обстановке. — Ладно, но я не хочу спать в ебаной клетке. Так что после трапезы, я пойду домой. — Ты останешься здесь. Пойду схожу за кексом. Он оставил Тони в камере, но замок не закрыл. Он был полностью уверен в том, что пленник сбежит, стоит ему отвернуться. Но несмотря на это, стоял возле плиты в углу и грел чайник. — Подумал, что могу заварить кофе. А теперь скажи, какого черта ты забыл в этом проклятом богом городишке, Роджерс? — Старк глянул на Стива через плечо, смотря вверх. — Понятия не имею. После войны меня занесло сюда. А Нью-Йорк... Для меня он почти ничего не значит. Роджерс спустился по лестнице с тарелками, вилками и остатками кекса. Водрузил всё это на стол вместе с жестяными чашками для кофе. Старк наполнил их крепким напитком и сел за стол. — А ты почему здесь? — спросил его Стив. — Подозреваю, ты уже в курсе, — сказал Старк, глядя на него. — Всем известно, кем я был и что делал. Я был слишком глуп, знаешь, думая, что хорошее оружие поможет окончить войну с меньшими потерями. А вышло всё наоборот. — Ты поэтому так много пьешь? Старк кивнул. — В основном. Алкоголь помогает мне забыться, отключаюсь так, что не нужно беспокоиться о снах с полей битв, заваленных трупами, — он вытер лоб. Стив положил ладонь поверх руки Тони. Он ничего не сказал, просто сжал её так успокаивающе, как только мог. — А я всё думаю о том, поставила ли мама Рождественскую елку в этом году. В прошлом году была. Я был дома на Рождество. На елке висел попкорн на ниточках и какие-то маленькие восковые ангелы. Она сказала, что эти игрушки сделаны в Германии. Не представляю, сколько она голодала, чтобы устроить всё это. Она всегда любила это время, обожала создавать настроение и готовить особые блюда, — вспоминал Стив. — Мои родители умерли, когда я был совсем юным. Мне едва исполнилось двадцать. В тот год я переехал к своему другу Джиму Роудсу и провёл праздники с его семьей. — У... У меня наверху стоит ёлка, если вдруг хочешь посмотреть, — Стив смутился от своего признания. Старк ухмыльнулся. — Я всё ещё слегка навеселе и вряд ли смогу подняться по этим ступенькам без посторонней помощи. Он что, флиртовал? Это был действительно важный вопрос. — Ну, вставай давай, — он поднялся. Старк поступил точно так же. Стив обнял Старка за талию. Они медленно прошагали по ступенькам в жилую комнату шерифа. Стол, два стула, печка и небольшой книжный шкаф — вот и всё скромное богатство, которым владел Роджерс. В углу стояло маленькое вечнозеленое растение с нитками из попкорна и маленькой оловянной звездой на вершине. — Мне нравится, — тихо сказал Старк. Стив глянул на него: Тони выглядел грустным и задумчивым одновременно. Чуть позже до Стива дошло, что он всё ещё обнимал Старка. По какой-то причине (вряд ли он смог бы её озвучить) он притянул Старка немного ближе. И, если бы Старк вновь не открыл рот, Стив поцеловал бы его в щеку. — Моя невеста обожала Рождественские ёлки. Первую такую ёлку я видел, празднуя Рождество с её семьей. — Ты женат? — Нет, я сбежал на Запад. Я... Ну ты уже знаешь всю историю. — Можешь поспать здесь сегодня. Я устроюсь внизу, — сказал ему Стив, чувствуя, как странными волнами накатывала нежность. — Я не против переночевать в камере, Стив. Просто иногда мне нравится быть занозой в твоей заднице. Стив старался не думать о прекрасной картине, которая возникла в его мыслях после слов Тони. Он солгал, когда сказал, что осел здесь после войны. Он уехал на Запад, потому что бежал от себя и от своего прошлого. Никто не хотел иметь ничего общего с мужчиной, который любил других мужчин так же сильно и в той же мере, как и женщин. На войне он влюбился в солдата. Однажды их застала бывшая невеста этого самого солдата. Давно это было, но с тех пор, как его выгнали из армии, он ни с кем не имел близких интимных отношений. Он просто не хотел. До этого момента. — Ты мог бы остаться здесь со мной, — выпалил Стив, немедленно пожалев об этом. Жаль, что нельзя было забрать свои слова назад. Тони приподнял брови. — Я не настолько пьян, чтобы понять твое предложение неправильно. Ты уверен в том, что ты сказал? — Думаю, да, — тихо ответил Стив. — Нам не нужно торопиться. Не хочу быть причиной твоих новых проблем. Люди не очень-то хорошо относится к таким вещам. — Шериф Роджерс, рано или поздно они убьют нас обоих. Этот город — отвратительное место, и я не думаю, что мы можем изменить этот факт. Может, нам стоит наслаждаться тем, что у нас есть. Стив наклонился к Тони и нежно поцеловал его. На вкус он был как виски, но Стиву понравилось. Они повернулись лицом друг к другу, обнялись и продолжили целоваться. Стив поймал себя на мысли, что тянулся за Старком. — Ты можешь остаться здесь со мной, но давай дадим тебе протрезветь, прежде чем мы...хм, прежде чем мы зайдем дальше, — сказал Стив между поцелуями. — Думаешь, мы можем лежать в одной постели и просто ждать? — спросил Старк, и в его голубых глаза блеснула искорка. Стив потер колючий подбородок Старка. — Мы можем попробовать. Может, именно так мы и встретим Новый год. — В таком случае, Счастливого Рождества, — сказал Тони с улыбкой и снова поцеловал.