Перегрузка

Вечер тех суток, когда Дилюк предложил покровительство новому ученику, стал знаменательным не для одного только неудачника. В жизни ещё нескольких людей изменения произошли к лучшему в это время суток. Двое из них сидели в Хорошем Охотнике и продолжили общение даже после ухода двух вышеназванных личностей. Две секретные сестры сидели за одним столиком и мечта Барбары в каком-то роде сбылась. Она давно хотела просто побыть вдвоем со старшей сестрой и о чем-нибудь поговорить. О чем угодно, любой ерунде, лишь бы только с ней, лишь бы побыть сестрами ещё хоть немного. Она бы отдала многое за пару коротких мгновений совместно проведенного времени. Когда-то давно они были дружны, что было редкостью среди единокровных наследников, но две девочки слишком сильно друг друга любили, чтобы соперничать или ссориться из-за мнимого превосходства одной сестры над другой. В один день их родители разошлись, как и разошлись дороги сестёр Гуннхильдр. С того момента они пересекались и общались всё меньше, но в этот вечер они вновь остались вдвоем и Барбара заговорила первой, провожая взглядом спину молодого человека и владельца винокурни. — С ним всё будет хорошо? — осторожно спросила Барбара, не отрывая взгляда голубых глаз от спины уходящего Беннета. — Конечно. У них есть дело, которые нужно обсудить только вдвоём. — услышала в ответ младшая из сестёр и тихо вздохнула, поворачиваясь к старшей, которая делала небольшой глоток заказанного кофе. — А какие могут быть общие дела у Беннета и мистера Дилюка? — спросила пастор делая маленький укус от остывающего ужина. — Могут быть какие-то, если мистер Дилюк сам позвал этого мальчика. — пожала плечами Джинн. — Кстати, как он себя чувствует? — сменила тему действующий магистр. Конечно, долго секреты хранить не получится, касаемо ученичества Беннета, но сейчас рассказывать было слишком рано. — Хорошо, но раны всё ещё не затянулись до конца и ему придётся какое-то время поберечь себя. Хотя зная его, он вряд ли будет спокойно сидеть дома. — поделилась опасениями Барбара. — В таком случае тебе нужно проследить за тем, чтобы он выполнял твои требования. — Верно. Вот, почему я завтра же вступлю в его отряд. Я не хочу, чтобы он уходил с ненадежными людьми и возвращался каждый раз раненным! — сказала Барбара, нахмурив брови. — Тогда тебе нужно быть осторожной, никогда не знаешь, с чем придётся столкнуться, а Беннет всегда с чем-то сталкивается. Я не хотела бы, чтобы с моей сестрой что-то случилось. — мягко улыбнулась Джинн. Если спросить её мнение, то лучше пусть Барбара всегда будет в пастории, где ей ничто не угрожает и где она всегда в безопасности, но сейчас высказывать это будет неуместно, ведь Барбара тоже не слабая девушка и идёт она по своему желанию. Она имеет право принимать решение и нести за него ответственность. — Со мной всё будет хорошо. Хоть я и не очень сильна в бою, но способна постоять за себя. — ответила Барбара. Она улыбнулась, потому что Джинн впервые за долгое время сокрытия родственной связи назвала её сестрой. — И всё же если ты хочешь действительно защитить его, а не нуждаться в защите, тебе придётся потренироваться. Я думаю, что могла бы помочь тебе с этим, если не стесняешься старшей сестры. — загадочно сказала старшая Гуннхильдр, сложив локти на столе и наклонила голову чуть вбок. Услышав последнее предложение, голубые глаза младшей широко распахнулись и она даже приподнялась на стуле. — Ч-что? Ты не шутишь? Ты же...занята всегда... — сказала Барбара. Это было похоже больше на глупую шутку, в которой Джинн решила подразнить младшую сестру. — Сегодня я свободна, как минимум. Один...несносный человек помог мне и подарил чуть-чуть времени. Может быть ты могла бы пригласить свою занятую старшую сестру на чай? Мы могли бы...посплетничать? — ещё более мягко спросила Джинн, чем говорила всё, что было до этого. Она хотела вернуть отношения с сестрой в старое русло и лучшего момента, чем этот, точно не будет. Она должна поблагодарить Барбатоса за то, что направил Беннета сегодня к ней и за то, что Барбара за ним увязалась. Она ожидала ответа младшей сестры, наблюдая за мимикой лица последней. Там определенно было, за чем понаблюдать. Такая гамма быстро сменяющихся эмоций, от шока через недоверия и прямую радость. Столько эмоций сменилось за одну секунду, прежде чем потерявшая последнюю серьёзность Барбара вскочила со стула и быстро переместившись со стороны к сестре, ладошками схватила её за локоть, пытаясь поднять её на ноги и вытянуть со стола. Джинн заметила искры в глазах, молчаливое желание принять предложение, которое выражалось только действиями. Действующий магистр хотела допить свой кофе, но решила, что лучше в этот раз поддаться Барбаре и встала со стола, будучи ведомой младшей сестрой. Казалось бы, как можно сделать счастливой обычного подростка? Просто дать ему чуть-чуть своего времени. Осознав это, Джинн пожалела, что не выделила времени раньше. Даже жалких полчаса Барбара приняла бы с огромной радостью, а тут целый вечер. Да, пусть Магистром она была хорошим, но старшей сестрой являлась крайне отвратительной. "Наверняка моё решение сохранить семейную связь в тайне расстроило её?" — постоянно думала Джинн каждый раз, когда возвращалась мыслями к Барбаре, по которой сильно скучала. Магистр была почти права, потому что её решение не просто расстроило младшую сестру, а почти разбило ей сердце. Конечно, со временем пастор осознала причину решения и приняла это, но тогда, когда она была младше — разочаровалась. Неокрепший ум искал причину в той доступной информации и на ум ничего не приходило, кроме желания оборвать семейную связь из-за развода родителей. Джинн и Барбара — две близкие сестры, которые по стечению обстоятельств и ведомые своими мыслями приняли ошибочные действия за правильные, ошибочно мыслили, считая это за истину. — Я хотела бы извиниться перед тобой. — весело сказала Барбара, крепко держа за руку старшую сестру, которая была выше на голову. Она также продолжала шагать вперёд с мягкой улыбкой, словно ничего не сказала секунду назад. — За что? — отозвалась Джинн. Такая реплика была слишком неожиданной, тем более от Барбары, которая сейчас была в прекрасном настроении. — За то, что считала тебя предательницей. Когда родители разошлись, мы почти перестали общаться, а когда ты стала рыцарем и с течением времени Магистром, то решила держать в секрете наше родство. Сейчас я понимаю, зачем нужен статус секретности, но тогда я думала только то, что ты решила уйти вслед за матерью и бросить меня. — легко ответила Барбара. Она не расстраивалась и не грустила, вкладывая душу в каждое слово. Она понимала, что это всего лишь глупости эгоистичного ребенка, каким была раньше, поэтому и улыбалась во время извинения. — Хорошо, что я ошибалась. Я уже давно на самом деле поняла всё и хотела поговорить, но тут представился такой удобный момент, что я не могла им не воспользоваться. — ещё более мягко и с ещё более широкой улыбкой произнесла юная Гуннхильдр. Даже если они и в будущем будут сохранять в секрете семейную связь, всё равно всё будет по-другому. В это хотела верить Барбара, а теперь хотела поверить и Джинн, которая признала, что её всегда маленькая и беззащитная сестра выросла. — Понятно. Я тоже хотела бы извиниться за то, что была плохой старшей сестрой и пропустила слишком много, чтобы просто так вернуть твоё доверие. — произнесла Джинн, но её голос был более тихим, а слова более осмысленными. — Ничего не нужно возвращать, Джинн, я тебе благодарна за всё, что ты сделала для меня, хотя и знала, что я не пойму этого. Впрочем, ты и правда пропустила немало.. — говорила девушка возбуждённо и громко, но последнее предложение произнесла уже тише и более задумчиво, положив указательный палец свободной правой руки на поверхность нижней губы. — ..но в этом нет ничего страшного! Кое-что мы с тобой догоним сегодня. Я столько всего должна тебе рассказать, ты не представляешь! — ещё более нетерпеливо говорила Барбара, чем до этого и быстрее повела старшую сестру к себе домой. В конце концов маленькая блондинка уже слишком давно мечтала беззлобно посплетничать со старшей сестренкой, как в детстве.

***

По выложенной каменной кладкой основной дороги шагало множество людей. Эта дорога вела от основного входа в город и поднималась вверх до фонтана и маяка телепорта. Город разделялся на две части — верхняя и нижняя, что логично, казалось бы, но всё не так просто. Верхний район Мондштадта — это более престижный район, чем нижний и стоимость жилплощади заметно разнится. Наверху земля дороже, но и дома удобнее и просторнее. На эту тему и разговаривали давеча без пяти минут молодожены. Они давно хотели свой собственный уютный дом, но решался вопрос насчёт места жилой площади. Ноэлль хотела купить дом в нижней части Мондштадта, мотивируя низкой стоимостью и отсутствием необходимости в просторном помещении. Итэр настаивал на покупке дома в верхней части, просто потому что они заслуживали лучшего, чем думает скромная горничная, привыкшая к скромной жизни и лишениям. Путешественник хотел дать Ноэлль более комфортную жизнь и собирался обеспечить это. Вот, почему они шли этим вечером в верхнюю часть Мондштадта, чтобы посмотреть дом и решить, есть ли смысл его покупать. Денег в теории хватало и без запланированного похода на Драконий хребет, поэтому мероприятие было немного ускорено и чтобы не затягивать время, Итэр решительно повёл суженую к нужному месту. — А может возьмём всё же что-то подешевле? Нам ведь так много места не нужно. — продолжала возражать Ноэлль, но покорно позволяла вести себя за руку вперед, сама девушка шла чуть позади Итэра. — А может все же купим нормальный дом, чтобы нам было комфортно? — вопросом на вопрос ответил Итэр. Он уже который день слушал одно и тоже, поэтому это начинало постепенно надоедать, но ещё больше раздражало каждый раз повторять одно и тоже. — Но мне комфортно и в небольшой квартирке. — робко возразила бывшая горничная. — В большом и красивом доме тебе будет ещё комфортнее. — продолжил настаивать на своём почётный рыцарь. — Откуда ты знаешь? И...и...на уборку придётся больше времени тратить! — нашла ещё одну причину Ноэлль. Она "гнула" свою линию непоколебимо, однако аргументы заканчивались, в том числе и бредовые, по типу последнего и скоро ей будет уже нечего возразить. Самое обидное то, что будущий супруг во всём прав, но развитая годами жизни горничной скромность и экономность продолжала влиять на принятие решений. — Мы с тобой вдвоём убираемся, а также заставим Паймон помогать. Пускай эта богиня тоже тряпкой машет, если есть хочет. — парировал Итэр. Он знал о настоящем происхождении Паймон, но вопреки предположениям о том, что "фея" захочет вернуться — она осталась. Её решению путешественник пусть и безмолвно, но был рад. Она была лучшим компаньоном и стала самым близким и лучшим другом, которого он не готов был потерять. Склоки были частью их жизни, но они друг другом слишком дорожили, чтобы разрубать совместный путь из-за этого. Внезапно после последних слов в воздухе на уровне головы материализовалась Живая Консерва, которая была возмущена, судя по нахмуренным бровкам, наклоненному чуть вперед корпусу и ручкам, упирающимся в бока. — Это кто должен тряпкой махать за еду? То есть ты хочешь сделать Паймон своей прислугой? Да как ты смеешь?! — восклицала подруга, стреляя глазами в Итэра. Тот ничуть не удивился появлению и даже темп шага не сменился. Зато Ноэлль дернулась от неожиданности и если бы не контролировала силу, то её возлюбленный давно бы оставил отпечаток своего тела на стене какого-нибудь здания. Итэр же тихо рассмеялся и посмотрел в глаза своего компаньона. — Успокойся, шучу я. Мне было интересно, у тебя действительно были дела, как ты говоришь или как обычно шпионила за нами. — мягко улыбнулся Итэр. Паймон в воздухе тыкала указательными пальчиками друг в друга и уселась на его правое плечо. — Но ведь это действительно было дело. И я не шпионила, а охраняла вас! А вдруг на вас неожиданно напал бы бандит? И я бы как в тех книгах появилась бы в последний момент и... — воодушевленно рассказывала Паймон. В голове она выстроила целый сюжет по спасению друга и как он благодарит на коленях, а затем кормит с ложечки самой вкусной едой. — ...и он был упал, но только от смеха. Бесполезная консерва. — закончил мечты Итэр и в голове богини такой тщательно выстроенный сюжет разбился вдребезги. Она вновь поднялась в воздуха ткнула парня указательным пальчиков нос. — Паймон не бесполезная консерва! Я так и знала, что ты не рад, что я осталась с тобой! — крикнула от досады фея, почти готовая разрыдаться. Он в своём острословии почти приблизился к грани истерики компаньона, но едва это случилось, он поднял свободную правую руку и крепко прижал Паймон к левой ключице с мягкой улыбкой. Он крепко держал её, не давая вырваться и поглаживал по спинке. — Сейчас я тоже пошутил. На самом деле я рад, что ты продолжила путь со мной и стала частью нашей семьи. Может быть, я это говорю не так часто, но спасибо, что осталась со мной, и...спасибо, что присматривала за нами издали. — нежно говорил Итэр. Паймон подняла голову и кулачками стёрла слёзы с краёв глаз, а затем мягко улыбнулась, обхватывая руками плечо парня и сжала в кулаках рукава, уткнувшись в них лицом. Видно, что она больше не злится, но просто капризничает, чтобы выбить дополнительные извинения, дабы потешить эго. Итэр почувствовал, что хватка в левом запястье усилилась и посмотрев на Ноэлль, которая сжала руку, он увидел нахмуренные брови и глаза, смотрящие с укором. "Не иначе за Паймон хочет заступиться. Ну, тут она права, я действительно перегнул палку. Ладно, придётся выбирать выражения, а то "фея" обидится и Ноэлль скандал устроит." — подумал блондин, обезоруживающе улыбнувшись. Девушка смутилась и отвела взгляд, тогда парень вернул взор вперед и в очередной раз убедился в том, что не одна Ноэлль владеет таким приёмом. — Твоё мнение тоже влияет на конечный результат, поэтому хорошо, что ты пошла с нами.

***

Утро следующего дня было теплым и солнечным, как и предыдущие дни. В такое время хотелось посвятить себя отдыху или же чему-то прекрасному, например: искусству. Кто-то собирает одуванчики за городской стеной, кто-то кормит голубей, кто-то продаёт цветы. Другие писали пейзажи, стоя на городской стене и изображая на мольберте чарующую природу или же сидя на балконе писали абстракции, смысл которых чаще всего непонятен простому обывателю, но каждая из этих работ всегда что-то означала. Портреты, натюрморты — люди готовились к предстоящей выставке работ художников, который пройдет через неделю. Говорят, что на эту выставку приедут люди и из других стран: Ли Юэ, Инадзума, Фортнайт и более далёкие страны, в том числе художники из Снежной. Были люди, которым сейчас не было дела до искусства, но было дело до одного пепельноволосого мальчика. Фишль являлась главой разведывательного отдела не за красивые глаза и была склонна пошпионить за объектом своего интереса. Весь прошлый день она следила за ним издалека с помощью своего фамильяра и много чего выяснила, в том числе...неподдельный интерес святого пастора. "Хмпф! Сначала смотрела на него, как на отброса, а теперь за ручку с ним ходит" — фыркнула в мыслях Фишль, медленными шагами приближаясь к зданию, у которого ежедневно работает секретарь гильдии. Катерина всегда улыбалась, была милой и обходительной со всеми, кто к ней приходил, а вместо приветствия выдавала неизменное... — К звёздам и к безднам! — поприветствовала юную блондинку секретарь гильдии, стоя за столом. — Принцесса приветствует секретаря! Эта госпожа желает попасть в отряд к Рыцарю Осуждения! — сказала Фишль негромко, но новый "титул" Беннета она эмоционально подчеркнула. — К кому, прости? — переспросила Катерина. — К Рыцарю Осуждения. — ответила Фишль. У любого другого на месте секретаря задёргался бы глаз, но девушка будто не обращала внимания на раздражающие лингвистические метафоры. — А кто он? — ещё раз переспросила секретарь. — Тот, кто в одиночку выстоял против железного гиганта, но не смог выстоять против тяжёлой болезни и ранений, что обрушились злым роком на юное тело этого героя. — уточнила Фишль. Катерине понадобилась секунда, чтобы понять, кого имеет ввиду глава разведывательного отряда. — Беннет? Как хорошо, что мне не придётся вычеркивать его приключенческий отряд. Он бы сильно расстроился. — заметила Катерина. "А то я не знаю!" Девушка достала журнал и положила его на стол, затем открыла и начала перелистывать страницы, пытаясь найти нужную. Через долгих пятнадцать секунд ожидания и шелеста бумажных страниц, она остановилась и взяла перо из чернильницы, а затем начала выводить аккуратным почерком что-то на бумаге. Потом она перевернула журнал и пододвинула его ближе к Фишль, протягивая ей перо. — Распишись. — сказала девушка, всё также мягко улыбаясь. Фишль приняла перо и посмотрела на бумагу. Там был список отрядов и их члены. Другие отряды были заполнены и только один "Приключенческий отряд Бенни" состоял только из одного командира, имя которого было вписано в первом пункте. Теперь на строку ниже можно было прочесть имя главы разведывательного отряда и необходимо было только оставить роспись. Девушка расписалась в отведенном месте и вернула перо в чернильницу. — Отлично. Теперь ты официально числишься в отряде Беннета. К звёздам и к безднам! — сказала Катерина и у Фишль потеплело на душе. Теперь она сдержала обещание и вступила в отряд, в котором она сможет стать опорой и поддержкой нуждающемуся в помощи Беннете. Справа Фишль услышала цокот каблуков, который приближался к ним и по мере приближения нарастал. Он выделился из общего звука шагов прохожих, по той причине, что они были в отдалении, а выделившийся звук был ближе к их стороне, в отличие от более отдалённых. Принцесса Осуждения повернула голову и увидела голубоглазого пастора, одетую в повседневные белые тона с макушки головы до ног. — О, Фишль, здравствуй! Ты пришла записываться в отряд Беннета? — поздоровалась Барбара и наклонилась к журналу. Она пробежалась глазами по содержимому и нашла нужный отряд. — Да, святая монахиня. Я обещала сопровождать своего рыцаря в многочисленных походах и намерена сдержать слово, ведь иначе подданные перестанут мне верить. — ответила Фишль. Барбара спрятала руки за спину и наклонила голову чуть вбок, пытаясь переварить услышанное, но обратила внимание только на "своего рыцаря". Девушка еле заметно нахмурилась. "Своего рыцаря? А ещё недавно вообще с ним не общалась!" — Миледи говорит, что она обещала Беннету ходить с ним на задания и не хочет нарушить обещание. — "перевёл" фразу вовремя появившийся из воздуха ворон. — Понятно. А я тоже обещала вступить в его отряд. — сказала Барбара и повернулась к Катерине. — Но я не искатель приключений. С этим будут проблемы? — спросила пастор у секретаря. — К звездам и к безднам, мисс Барбара! Нет, вы записываетесь в качестве рядового члена отряда, поэтому быть искателем приключений совершенно не обязательно. — с улыбкой ответила Катерина, снова доставая перо из чернильницы и начала выводить имя пастора, прежде повернув к себе журнал, но затем снова вернула его младшей Гуннхильдр. Девушка пододвинула журнал ближе, сопровождаемый взглядом Фишль и увидела своё имя в третьем пункте под двумя написанными заранее. Блондинка улыбнулась и оставила роспись напротив своего имени и вернула журнал секретарю. — К звёздам и к безднам, мисс Барбара! Теперь Вы и Фишль числитесь в приключенческом отряде Бенни под руководством Беннета. Пусть звёзды освещают ваш путь! — сказала Катерина, захлопнув журнал. Трудно было сказать, по-настоящему она улыбается или нет, также трудно узнать, искренне она желает удачи или это один из простых шаблонов, но так или иначе дело сделано и теперь Беннет больше не будет один в своих приключениях. — Наверное...нам надо найти Беннета и сказать ему, что мы официально в его отряде? — спросила Барбара, обращаясь к новому товарищу по отряду. — В это время не стоит беспокоить Рыцаря Осуждения, так как у него есть неотложные дела, но когда солнце приблизится к горизонту на западе, тогда наше присутствие не будет отвлекать его. — ответила Фишль. — "Беннет сейчас занят, а вечером будет свободен." — перевёл фамильяр Фишль. Девушка одобрительно кивнула. — Тогда...до вечера? Давай придём к нему и устроим сюрприз! — предложила Барбара, достав руки из-за спины и прижала кулачки к груди, словно уговаривала товарища согласиться. — Эта госпожа согласна на предложение пастора. — ответила Фишль и не прощаясь отправилась в верхнюю часть Мондштадта, чтобы попасть в штаб-квартиру своей гильдии. "Вот грубиянка." — подумала Барбара, сложив руки на груди и ещё сильнее нахмурилась.