Надежна умерает последней

            Идя по косматому, хрустящему снегу, девушка вновь задумывается, от чего ее дыхание выравнивается. Замершая не скошенная трава, покрытая ледяным покровом, еле-еле колышется, от чего ее черезчур яркий для времени года контраст сразу бросается в глаза, девушка сморщилась из-за того что свист ветра перебил ход ее мыслей. Становится холодно. Затертые руки от вечного письма, сейчас плотно укрытые перчатками, скользят в карманы, и розоволосая отбрасывает голову закрывая глаза, дав мелким снежинкам медленно опускатся на ее покрасневшее от мороза лицо.       Прошло уже восемь лет с момента войны. Вроде бы все и хорошо, а вроде бы чего-то и не хватает, как будто, все есть, но будто кого-то нет. Сараде уже четыре года, хотя какое уже, всего лишь говоря честно иногда бывшая Харуно задумывалась о ее ментальном возрасте, но вскоре откладывала эти мысли скидывая на пренадлежность к клану Учиха. Она растет хорошей смышленой девочкой, пусть и кажется что она пошла характером в отца, но за спокойной и наглой гримасой на лице, скрывается буря эмоций, которые иногда не сдержать не какой генетике. Пока все хорошо, все счастливы, должны быть счастливы, так почему же она таковой себя не чувствует? Может потомучто работает дни на полет, содержа дочь и в то же время почти не видя ее, или потомучто ее горе-муж гдето шляется ища опасность миру, которой и в помине нет? Или потомучто просто проебалась? Хах, наверное все вместе.       Мягко высунув руку вместе с небольшим коробочком и зажигалкой из кармана бывшая Харуно зажгла сигарету подкурив. Кого волнует что она медик, и как не кто лучше знает о вреде здоровью некотина? Пофиг, это успокаивает, да и темболее Сакура, в глубине души надеялась на рак легких, что-бы мучительно сдохнуть не только внутри. Она осмотрела осоловелыми глазами в ночь, беспроглядной тьмой стелившуюся впереди. Этот вечер зашел у нее в день сурка, каждый раз идя в одном и том же направлении после работы, она останавливается, заходя в раздумья, подкуривает сигарету, курила сигареты она, до самого фильтра так, что часто обжигала пальцы, не збрасывая окурок, будто бы чегото ждя, а точнее когото.       Ее предмет ожиданья как всегда преходит скоро, пусть и в далеке, но его силуэт был отчетливо виден взгляду девушки, в такой час, это была безлюдная улица, поэтому она знает что это нужный ей человек. Он пододит к ней, будто бы хочет пройти мимо, но вскоре останавливается рядом с ней. Она не когда не видела его лица, цвета волос, глаз, ведь они всегда сокрыты тьмой, его чакра ей не открывается, будто бы ее вовсе нет, но она почемуто знала что его возраст года на три четыре больше ее, что у него поломанная жизнь изза трудностей судьбы, и хреновая душа, хех, прям как у нее.       Это уже вошло в традицию двух поломанных людей, стоять и молчать, подерживая друг друга из всех сил душевно, понимая что большего они зделать не могут. Они не говорят друг другу ни привет, ни пока, но они мысленно передают самые важные советы которые могут когда либо прегодится в их жизни, и расходятся, каждый своей дорогой, дабы не навязывать друг другу себя. В этот раз все должно пройти точно также       — Знаете, сегодня она спросила «Мама, а где мой папа?» — незнакомец вдрогнул уставившись на приклеенную взором к полу бывшую Харуно, та почемуто улыбалась, но парень не видел улыбки изза темноты — а я ответила «Спасает мир».       — А у меня дочь, сегодня, в больницу со смертельной болезнью отвезли — так же грусно как и она проронил он.       — Рак?       — Шизофрения — девушка обеспокоенно повернулась лицом к парню. Кому как не ей, промучавшейся с этой болезнью более двенадцати лет, не знать насколько она ужасна — она видела черных существ, что каждый раз появляясь душили ее, делали раны и таму подобное — перед бывшей Харуно на глазах появились картинки из ее точно такого же черного прошлого — а самое главное, это все было даже при мне — почему-то, порень говорил ровно и спокойно, холоднокровие, вот чего сейчас недоставало розоволосой — раны появлялись из не откуда, она просто умирала на моих руках, это, это было…       — Самовнушение — произнесла девушка.       — А?       — Когда человек настолько верит что все произхолящее с ним — реальность, и с помощью чакры его тело одаптируется к той самой, вымышленной реальности, она самовнушила себе что ее убивают, вот и все, нет здесь не какой мистики или чего то еще — тихо прошептала она. С этим ей помогла справится Цунаде, а кто же поможет его дочери?       — Вы психолог?       — Медик, но немного не в этом плане. Меня кстати Сакура зовут, вроде видим друг друга уже столько лет, а имен не знаем — она протянула руку собеседнику.       — Итами — хмыкнул тот.       — Н-да, имечко не из лучших, ктож ребенка болью назвать решился — замотала головой розоволосая.       — Мой родители погибли когда мне было два, самоубийцы — почемуто собеседник улыбнулся, а девушка узаснулась.       — Что за люди пошли…       — А вы, Сакура-сан, когда нибуть задумывались что чувствуют проходящие мимо вас люди? — в мгновение возле знакомых зажегся уже много лет сломанный фонарь, и пред девушкой предстал синеволосый парень с черными, непроглялными как сегодняшняя ночь глазами, глазами, что сильно походили на его имя.       — Не… а в прочем, если бы не задумывалась, то мы бы с вами сейчас не обшались.       — Да? Наверное. А вот я, всегда думаю, что у людей на уме, и почемуто мне всегда легко прочесть прохожих людей по их лицу, и сейчас смотря на вас, я вижу лишь… сожаление.       — Хех, как быстро вы с тему на тему перепрыгиваете.       — Давайте на ты.       — Хорошо, тогда, скажи, к чему я испытываю сожаление? — она хитро и озорно улыбнулось, самой ведь интересно. Собеседник долго молчал но вскоре ответил.       — К тому что так и не успела зделать.

***

      Вкрадчивыми шагами девушка прошла к двери, откуда недавно послышались удары об дверь. И кого в час ночи там принесло? Розоволосая мягко, приложив все свои усилия чтобы зделать это как можно безшумно, открыла дверь в дом, на пороге стоял промокший Узумаки.       — Пропустишь? — с парня ручьем капала вода, будто бы вылили ведро на голову, бывшая Харуно прикрыла дверь и кудато ушла, блондин уже было принял это как отказ, но вскоре девушка вернулась с голубым полотенцем в руках — спасибо — взяв протянутое полотенце и вытерев голову сказал он.       — Только тихо, Сарада спит — мягко приложив палец к губам прошептала она, в темноте Наруто лишь смог уловить ее тусклый и усталый взгляд, от которого по коже проходил табун мурашек, как говорится, с кем поведешься, от того и наберешся, да? Грусно, но в этом случае лучше высказыванья не найти.       Блондин, вскоре более менее сухой, зашел в дом, а после разбувшись на кухню, в доме Учиха все было так же просторно, и особенно бело, Сакура сама настояла на покраске стен в белый, на того же цвета ламинат, и идентичный потолок, говоря что так будет лучше для настроения, сейчас же ей этот цвет лишь режет глаза.       — Зачем пришел в столь поздний час? — монотонно сказала девушка, ставя на стол крушки для чая.       — Это… не хотел заваливатся домой в таком виде — почесав затылок произнес парень.       — Что то произошло?       — Не, просто дождик слегка облил — он тупо засмеялся, изза чего бывшая Харуно засекла ложь.       — Просто скажи настоящую причину прихода.       — Эх, ладно, я недавно с мисии вернулся, вот и решил посмотреть, что у тебя, да как, а тут этот дождь.       — Как обычно, шесть сахара? — блондин активно закивал головой, смотря как бывшая Харуно насыпает в кружки сахар — ты с такой дозой на диабет налетишь.       — А ты с курением на рак — уже твердо произнес парень, девушка вздрогнула.       — Не твое дело что я курю а что нет — прошипела девушка.       — Не твое дело сколько я ем сладкого — взяв ложку и начав мешать свой чай в тон ей говорил Узумаки — зачем мы вообще тут спектакль устраеваем? Честно скажи, тебе ведь плевать на свое здоровье? Да точно плевать! Иначе бы не вкалывала как проклятая в этой больнице!       — Тебе то какая разница? Сам на одни мисии ходишь даже вместо того чтобы дома с семьей побыть, перед тем как уйти на очередную мисию ранга A, ко мне тризвонишь — не осталась в долгу Учиха.       — Ох, тоесть по твойму я у семьй не бываю?! Да я по чаще тебя с сыном время провожу, а твоя дочь, небось, Саске чаще тебя видит!       — Да ну?! Может и так, зато я хотябы нормально с ней общаюсь в отличие от тебя, отец хренов!       — А ты типо все знаешь да?! Всезнайка такая нашлась! А ты знаешь что твой супер-мупер-дупер-обожаемый-Саске, просто взял и свалил от тебя такой умной, и шляется по свету отдыхая от те… — Наруто резко замолчал поняв что ляпнул — Сакура прости, я оговорился…       — И что? Какая к черту разница что он там делает? — блондин вздрогнул — мне и здесь без него хорошо… — послышался всхлип, и из-под опущенных волос упала слеза — точно! хорошо…       — Сакура…       — И тебе! И тебе должно быть хорошо… нам всем должно быть…иначе для чего мы старались?       — Сакура.       — Да! Нам всем хорошо, и все у нас хорошо. Все хорошо. — как загепнотизированная продолжала она.       — Сакура! — взяв ее за плечи крикнул блондин — успокойся — он взглянул в заплаканные, яркие изумрудовые глаза. Живые! Они живые! Не такие как у нее были раньше, тусклые и мрачные, а наполненные жизнью!       — Я спокойна Наруто, я спокойна — тихо произнесла она опустив глаза вниз.       — Скажи когда мы так проебались? — также тихо говорил блондин, сжимая девушке плечи.       — Незнаю… но ведь… говорят что не когда не поздно что либо исправить — с грусной ухмылкой бросила девушка — но наверное не в нашем случае наруто, не в нашем. Иди домой, тебя там ждет Хината, сын, семья в общем, будь счастлив, Наруто — коснувшись рукой его руку, которая ослабла больше не так яро удерживая плечо, проговорила она.       — Не в нашем говоришь?.. — тот тихо повернулся, и залпом выпив весь чай, спокойно ушел, бросив на последок холодное «пока».       — Вот и поговорили.

***

      Заправив прядь за ухо, и подкусив губу, девушка начала усердно и напряжно чтото писать на бланке, в больницу два месяца назад поступила девочка, Нозоми Изана, девяти лет, с нелучшим диагнозом, а именно шизофренией, говорят что когда ее привезли, она была присмерти, после встречи с девочкой она же, коечто поняла, Нозоми легко вылечить, но только ей.       — Сакура-сан, они смотрят…       — Это лишь твое воображение Нозоми, просто попробуй прядставить что не они убивают тебя, а ты их.       — Больно, больно! — это была их первая встреча, тогда Нозоми чуть ли не умерла.       — Все хорошо, я здесь — она обняла девочку погладив по голове, и начав использовать медецинское дзюцу.       В памяти всплыли воспоминания об их разговоре, и розоволосая улыбнулась, девочка оказалось быстро учится, по ее тогдашним словам она все меньше и меньше видит этих «существ», еще она стала ярче улыбатся, больше показывать эмоции, и апатии в которых она бывала часто, к моменту ее выписки совершенно прекратились.       — Сакура-сан, вы очень не нравитесь Дзики.       — Правда? Передай ей что я ее тоже не шибко жалую — девушка фыркнула, на что синеволоска расмеялась.       По щеке ручьем, медленно спустилась слеза, которую бывшая Харуно поскорее решила смахнуть. Дзики, вторая личность Нозоми, в отличии от яркой и веселой, в промежутках между апатией, хозяйки, по ее же словам, Дзики вредная, своенравная и угрюмая, розовласке вновь вспомнилась точно такаяже Иннер, только угрюмой ее назвать нельзя было, скорее эксентричной.       — Вы собираетесь забрать у Нозоми Дзики?!       — Скажи, что для тебя важнее, благополучее Дзики или свое здоровье? — спокойно сказала медик.       Сошкрябав последний иероглиф бывшая Харуно положила табличку на деревянный стол оперев руками тело. В глазах плыло и голова раскалывалась, изза новой пациентки она работала больше чем обычно, все-таки на здоровьй такое точно сказывается. Медленно приподнеся руку к веску куноичи начала залечивать головную боль.       — Дзики, Нозоми важнее Дзики!       Девочка навсегда останется психически нездоровой, по ее прозьбе, Ино хотела порытся в воспоминаниях девочки и заблокировать память о второй личности, но розоволосая настояла на оставлении ситуации какой есть.       — Кроме Дзики, с Нозоми не кто не хочет дружить… все говорят Нозоми странная!       Бывшая Харуно распрашивала синевласку о ее здоровьй, кроме раздвоения личности нечего обнаруженно не было, когда пришла ее мать и узнала ситуацию, ей было всеравно на это, главное что с ее дочерью теперь все в порядке, что она вообще жива.       Изана Ай, мать Нозоми, оказалась очень добрым и тихим человеком, у нее были белые волосы и замечательные, как закат глаза, Ай не была шокированна раздвоением личности дочери, даже так она приняла ее такой какая она есть, и ее выбор она тоже приняла, для нее главное было благополучие дочери.       И вот только вчера, за ней пришел отец, в котором розоволосая увидела парнишку у фонаря. Когда брюнет узнал кто занялся лечением его дочери, он долго, чуть ли не слезно благодарил бывшую Харуно. Кто же знал что человек которого он каждый день, идя с работы, видел, спасет жизнь его дочери? Да один Ками и знал!       — Сакура-чан! — недавно Нозоми начала называть ее именно так — Дзики очень благодарна тебе, ведь ты не убила ее! И Нозоми тоже благодарна! Это от Дзики и Нозоми! — синевласка протянула открывающийся кулончик с серцем бывшей Харуно — выкинь когда твое счастье наступит!       Она кстати, теперь его все время носит, это как ее ежедневное напоминание по типу «Пусть я и убиваю себя, но есть люди которым я действительно могу помочь». И дорожит ведь, боится и пылинку на кулон бросить, не то что запачкать.       — Сакура — на выходе с семьей ее окликнул Итами — а ты ведь все еще не сделала что не успела — розоволосая вздрогнула — Сакура, помни, надежда всегда умирает последней       А может все же, ее надежда уже умерла?

***

      — Подписывай! — в ее кабинет, вихрем ворвался блондин, с которым она не разговаривала уже больше двух месяцев и заявлял что она должна чтото подписать. Вот у него что двух месячная горяка проснулась или что?       — Что?       — Давай только щас без соплей и скандалов, мы быстренько все распишем и все? — тот с надеждой посмотрел на бывшую Харуно.       — Ладно, но что я должна подписать…       — Заявление о разводе!       — Ты идиот?       — Мам, а вы и правда переезжаете? — юный блондин стоял у входа, где с сумками ждали прихода отца, мать и дочь.       — Да сынок, так надо — брюнетка на корточки присела к мальцу, который очень уж сильно напоменал ей об своем первом возлюбленном — но мы будем видется, да и ты к дяде Кибе приходить будешь.       — Точно?       — Почему я должна вообще разводится и женится на тебе, Узумаки, совсем кукухой поехал? Ты о Хинате подумал? А о детях?! А об моем мнении?!       — У доктора вроде проверялся, я нормальный, с Хинатой я говорил, она полностью разделяет мое решение, Боруто нечего еще не понимает, Сараде будет плевать, а тебя я заговорю.       — Может я повторюсь но… ты идиот?!       — Узумаки только ты можешь отправить письмо с расторжением брака, в котором пишется «Теме, а я тебя вздрючил!»       — Но правда же!       — И что?! — святой подзатыльник.       — Бить Хокаге, до чего вы докатились барышня — обидевшимся голосом произнес парень.       — Ты еще не Хокаге, после двух месяцев мне чтото говорить будешь — она сцепила кулон со своей шеи и бросила вниз по скале всех шести, вскоре семи, Хокаге. К девушке подлетел сокол передавший письмо, та состроила тупую мину — и только Саске может ответить «просто заглохнись, добе».

И все-таки, а в кулончике ведь было написанно «НАДЕЖДА УМЕРАЕТ ПОСЛЕДНЕЙ».