Соседи сверху

Семейный ужин. За столом сегодня собрались родители и дети. Все рады возможности посидеть вот так вот: за уютным семейным ужином, оставив всю суету  за спиной, поговорить с родными на различные темы и просто насладиться атмосферой и домашней едой. Это было словно благословение свыше. Ну знаете, эта постоянная работа, дела, усталость…на семью совершенно не хватает времени и сил. И вот, наконец за месяц они могли собраться здесь, все вместе, чтобы поговорить о всяком.    И эти посиделки могли бы продолжаться намного дольше, если бы не… — АХ, АРС,.БУДЬ ГРУБЕЕ…АГХ, ПОЖАЛУЙСТА,…П…ПАПОЧКА— слышалось с верхнего этажа. Такое явление в этом доме было почти обыденностью за последние 3 месяца. Обычно,  сверху доносились стоны, ритмичные удары изголовья и ножек кровати о стены и полы, крики, звуки своеобразной «борьбы» и многое другое…      — Чёрт, опять они! На этот раз они не отделаются! Миш, разберись с ними, а я уведу детей, — возмущённо отдавала приказы женщина лет 35. Но дети, особенно которые постарше, ухмылялись от этой ситуации, а иногда даже откровенно и без капли стыда ржали. Их мать по обыкновению ругала за это, а отец просто закрывал глаза.    Через некоторое время в квартиру Арсения постучали. Наспех накинув на себя махровый халат багрового цвета с золотыми вышитыми узорами по краям, мужчина открыл дверь. Честно, увидеть на пороге ментов уже было обыденностью. — Попов? — Я. — Почему закон нарушаем? — Извините? Как я припоминаю, шуметь нельзя с 23:00. Сейчас же только девять вечера. — Чувак, слушай, нас просто доебали твои соседи снизу. В общем, сейчас это просто предупреждение, но если нас вызовут ещё раз, будет штраф, а если ещё и после этого вызовут ‐ поедете на 15 суток. А ещё слышали, как из вашей квартиры доносятся звуки борьбы… — Ох, извините, просто с коллегой занимаемся. Так, по работе… сами понимаете, какое это адское испытание, если придёшь без разминки. Да и просто держать тело в порядке необходимо! — мило улыбнулся владелец квартиры. — Если это действительно так, то не будем вас отвлекать. Всего доброго. Постарайтесь впредь избегать жалоб на вашу квартиру. — Ага, досвидания.    Как только дверь квартиры щёлкнула замком, Антон крикнул из спальни: — Да у тебя прямо талант убалтывать ментов… — А у тебя — призывать их, — заходя в комнату, Арс закрыл за собой дверь. Он повалился на кровать, рядом со своим парнем, который лежит на животе и вдумчиво смотрит в окно, где виднеется лишь мрак. Одеяло несуразно лежит на теле Шастуна, прикрывая лишь ягодицы и ноги.  На оголённых плечах и спине красовались, словно цветы на альпийском лугу, засосы, краснеющие полосы, порезы, укусы, синяки и царапины. Изобилие этих своеобразных «меток», оставленных в порыве страсти на спине, плечах и шее Тоши не свидетельствало ни о чём другом, кроме яркой сексуальной жизни.  Это и так было понятно,  что его жопа всегда подвергается каким-то новым садистким  испытаниям. Ведь он уже 5 месяцев встречается с Арсением — самым извращённым садистом, который мог быть только один. Если не во всём мире, то хотя бы в жизни Антона, ведь двоих таких Арсениев он бы не выдержал, наверное.      — Коть, будь потише, пожалуйста, — вежливо попросил Арс. — Будет не очень хорошо, если придётся 15 суток отсиживать за твои стоны. Нет, стонешь ты конечно на отлично и даже лучше, но давай ты попробуешь быть хотя бы на децибел потише. — Прости, но я и так стараюсь сдерживать себя… — Оу. Может тебе кляп купить в таком случае? Розовый такой, с блестяшками. — Ой, Арс, иди нахуй, — Антон рассмеялся и эту волну смеха подцепил и Попов. — Ну, а что? Миленько. Тебе,  я думаю, пойдёт. — Может… тогда будем снимать номер — спросил Шаст, проигнорировав издевательскую шутку. — В роли проститутки ты уже был. — Так, ПОПОВ.     Эта дискуссия продолжалась ещё долго и кажется,  начинала перерастать в ссору. Которые, между прочим, так ненавистны голубоглазому… — Арс, ты можешь думать о чём-то, кроме только лишь своего комфорта?! — Знаешь ли, я каждый раз стараюсь доставить тебе удовольствие, что у меня отлично получается. — Неправда! — Да? — спросил шатен, усмехаясь. — Тогда какого хуя ты каждый раз неоднократно кончаешь и после просто моментально вырубаешься? Или почему каждый раз к нам приходит полиция из-за жалоб соседей снизу, потому что ты громко орёшь? Или почему ты называешь меня папочкой?     Щёки Антона моментально вспыхнули. Было видно его смущение. Ох, этот мальчик столько пережил, но ему всё ещё знакомо, что такое смущение. Арсения же эта невинность только заводила. Попов заметил смущение на лице возлюбленного и хищно улыбнулся. — Знаешь, ты выглядишь таким невинно милым… я хочу тебя. — Ч-что ты такое говоришь, придурок?! — Мх, не делай вид, будто ты не понимаешь,  о чём речь… — он продолжал улыбаться, но уже более загадочно. Это и пугало Антона.    Через мгновение их губы соприкоснулись. Нежно проникая языком в рот парня, голубоглазый изучал внутри всё, как в первый раз. Чем глубже он проникал, тем настойчивее и нежнее становился поцелуй.  Арс оставил глаза немного приоткрытыми, чтобы мог наблюдать за этим милым парнем, который тает от любого движения. Он был настолько смущён и возбуждён, что это срывало Попову крышу. Безумие, что от его действий Антон просто плавился, как плитка молочного шоколада. Но их обоих устраивало это.      Шастуну теперь хотелось большего.  Он полностью доверял Арсу, так что был в его руках прямо как мягенький сырок: немного надавить, и он тут же подстроится и прогнётся. Иначе говоря, между ними царило доверие, так что Антон не боялся чего-то неожиданного.       Попов понял, что ему и его партнёру мало. Прикусив губу зеленоглазого, он немного не рассчитал силы и почувствовал через секунду металлический привкус. Антон же немного дёрнулся от неожиданности, но не отстранился.       Их руки начали блуждать по телам друг друга. Уже каждый изгиб и каждый миллиметр был давно известен каждому, но это прекрасное чувство наслаждения, упоения друг другом, словно вином — действительно пленили и заставляли пьянеть от каждого вздоха и касания. Аккуратно,  Арс положил любовника на спину, что совершенно не свойственно ему, любителю пожёстче. Стянуть с парня одеяло было самой лёгкой задачей. Наконец отстранившись друг от друга, Антон взглянул в голубые глаза,  похожие цветом на самый глубокий океан. — Тош, помнишь? Будь тише… — Постараюсь.      Арс скинул с  себя халат во мгновение. Он вновь кинулся к губам парня,  заставляя его поддаться. Антон выгнулся и он  настолько худой, что сейчас его рёбра можно пересчитать. Попов спускается ниже, переходя от губ к шее, ключицам. Мужчина остановился на сосках.  Облизывая их, он немного покусывает розоватые набухшие бугорки, заставляя твердеть. Но благодаря таким действиями каменеют не только два определённых участка на груди, но кое-что ещё.  Антон не выдерживает такой пытки и приглушённые стоны вырываются сквозь томное и тяжёлое дыхание. Прикрыв рот тыльной стороной ладони, он покусывает кожу, чтобы хоть как-то облегчить свои мучения и уменьшить желание.         Проводя ниже к ягодицам руку, Арс пытается уловить каждый вздох этого трепещущего создания в своих руках. Попов, без церемоний, проник сразу двумя пальцами. Антон вздрагивает и издаёт немного хрипловатым тихий стон. — Больно? — Да… — Слишком? — Не очень… — Потерпи немного.    В ответ раздался только еле заметный вздрог и рваное горячее дыхание. Голубоглазый парень затянул Шастуна в очередной страстный поцелуй. Тот в свою очередь юрко извивается под горячим телом. Но в скорее Антон чувствует, что внутри него теперь уже вовсе и не пальцы… Как обычно, Арс входит грубо и без предупреждения. Как же хочется кричать! Но нельзя. Нельзя шуметь…     Из-за такого, казалось, тупого запрета, парень не мог сдерживать себя.  Обвив руками шею любовника, его ногти начали впиваться в кожу и оставлять красные полосы за собой. «Прости!» повторял внутри своих мыслей Антон и всё чаще оставлял царапины на спине, усыпанной маленькими родинками, словно ночное небо, которое заполнено мелкими звёздами.      Арс постепенно ускорял темп, не желая прерывать поцелуй, проникая языком глубже. Немного приоткрытые глаза лицезреют прекрасную картину: смущающегося Антона. Его красные щёки, тепло от которых чувствуется кожей Попова, опущенные веки, на которых виднеются синевато-фиолетовые полосы, словно гроза в сером дождливом небе майского дня, его прекрасные брови, которые взымали выше с каждым толчком.      В это время Шастун хочет орать. Орать имя любовника. Хочет драть глотку стонами, чтобы все знали, насколько ему хорошо. Но нельзя было нарушать  тишину. Просто нельзя.  Единственное,  что ему было доступно — это жалкие тихие полустоны, которые смешивались с учащённым дыханием. Выглядит никчёмно. И они оба это понимают.      Наконец,  Арс разрывает поцелуй и останавливается. — Тош, ты послушный мальчик,  но… похуй, кричи. — Но ведь штраф, а потом… — Мне плевать, что им не нравится это. Кто они вообще такие?! Мне мерзко смотреть на своего малыша, который отказывает себе в удовольствии. Ты — единственное, что меня волнует сейчас. Пожалуйста, стони как последняя сучка.    На лице зеленоглазого наконец заиграло что-то помимо смущения.   Радость.    Восхищение.      Полный восторг.     Теперь он может включиться в процесс на всю, не отказывая себе.         В мгновение Шаст лежал на животе. Арс властно провёл ладонью по спине и вцепился в ягодицу. Начиная ритмично двигать бёдрами, он глубже входит в любовника, доставая до клубка нервов и  сильнее и сильнее вдалбливает его в кровать. Антон не сдерживается. Он стонет, как не стонал никогда, тая под каждым толчком и дрожа всем телом то ли от возбуждения, то ли от радости. Его бледные ладони, полностью покрытые венками и серебряными украшениями сжимали простыни. Его голова начинала кружиться, в глазах плыло, а рот вообще отказывается слышать мозг.  Поэтому он не отдавал себя отчёт в том, что выкрикивал имя своего парня на все этажи. Попова это только заводило сильнее,  что он буквально втрахивал юношу в кровать. Где-то в корпусе уже слышался треск ломающегося дерева, но никого из парней это не смутило, а  даже наоборот, раззадорило.      Неожиданно Тоша почувствовал, как по его члену скользит тёплая ладонь… Новая волна удовольствия накрывает его с головой. — Прошу, только не останавливайся… — кое как сказал он.        Но Арс даже не собирался. Он то сжимал, то разжимал возбуждённый орган любовника, двигал ладонь с такой скоростью, что Шаст не успевает переводить дыхание и глотать воздух для нового стона.  Наконец, Антон совершенно потерял контроль. Его начал пробивать зноб, тело горит, невыносимо кружится голова, перед глазами уже появляется какая-то непонятная рябь. Ему слишком хорошо. — Арс, пожалуйста, кончи…в меня, я… прошу тебя!..        На что тот лишь ускорился. Хотя, казалось бы,  куда уже быстрее… Зеленоглазый парень уже бесчисленно много раз выкрикнул имя любовника. Его голос стал ещё более хриплым и вот-вот и то, что осталось, сойдёт на нет.         Попова уже тоже кидает в жар, он стонет, реще двигает бёдрами. Его член уже максимально твёрдый, насколько это возможно.....          Вскоре, они оба откидываются на подушки, переводя тяжёлое дыхание, будто они какие-то марафонцы. Арсений закинул руку на плечо вымотанного парнишки, а тот прижимается ближе. Им не стоит говорить друг другу ничего, ведь они оба всё прекрасно понимают. — Как ты? — прерывает  тишину  хозяин квартиры. —  В порядке.  Ты? — Просто охуенно счастлив…