Из научного интереса

      — Не дергайся.       Голос рядом с ухом прозвучал предостерегающе твердо, и Неро понял: сейчас лучше не нарываться. Но то, с какой тщательностью Вергилий рассматривал чуть ли не каждый миллиметр его тела, лишало всякого терпения. Демоническая форма, к которой Неро все еще не успел привыкнуть, остро реагировала на кипящие внутри него эмоции, которые темпераментному внуку Спарды было чересчур сложно сдерживать. Новообретенные крылья то и дело вздрагивали от едва осязаемых прикосновений пальцев — это сопровождалось восхищенными выдохами за его спиной, слишком тихими, чтобы расслышать обычному человеку, но слишком шумными для обостренного демонического слуха. Вергилий был слишком наивен, если полагал, что Неро ничего не заметит.       Хотя, похоже, скрываться он и не собирался. Вергилий не ощущал ни малейшего стыда за происходящее: это был чисто научный интерес. С самой их встречи на вершине Клипота он все никак не мог успокоиться: увиденное там зрелище взволновало его душу, которую, как ему казалось, уже ничем нельзя удивить. Сколько же мощи было в этом мгновенно возмужавшем юнце, что он сумел дать отпор двум сильнейшим демонам в разгар их битвы? Нужно было быть идиотом, чтобы подумать, что Вергилий не заинтересуется.       Он не понимал, что ищет, но не хотел упустить ни малейшей детали. Неро был его сыном, но насколько же его тело в облике демона отличалось от привычного Вергилию. Старший близнец никогда не рассматривал собственное, но за время, проведенное в аду с Данте, он сумел тщательно изучить каждую его чешуйку, зная, что сам мало чем отличается. Даже в своей неполной форме Данте был бронирован целиком и полностью, производя впечатление каменного изваяния. Но впечатление было обманчивым: стоило только прикоснуться к нему рукой, как можно было почувствовать жар раскаленной лавы. Тело Неро было холодным, как у пресмыкающегося. Не скрытое пластинами на груди и животе, оно выглядело уязвимо; Неро был молод, и это отражалось в его несбалансированной форме. Тем удивительнее было осознавать, как много мощи скрывало нечто настолько не идеальное.       Там, где у Данте была жесткая ребристая поверхность, у Неро росли перья. По плечам струились длинные белоснежные волосы. Возможно, именно таких существ в древности принимали за ангелов. Это предположение вызвало у Вергилия озорной блеск в глазах и глуповатую улыбку. Хорошо, что Неро не видел.       Неро жмурился и отводил взгляд — делал все, чтобы только не встретиться с пытливым взглядом отца, — и Вергилия это забавляло. Данте сложно было смутить чем-то подобным, тот сам заставлял краснеть, окатывая фонтаном грязных фантазий. Но сейчас, чувствуя, как судорожно сокращаются мышцы живота Неро под его прикосновениями и как учащается его дыхание, Вергилий понимал, что не один Данте этим грешит. Его племянник тоже тот еще тихий омут с чертями. И впервые Вергилию захотелось вытащить их наружу.       — Ты боишься? — он провел пальцем вдоль холодных прожилок на груди Неро, сквозь которые проступало голубоватое свечение — прямо как у него.       Тот несмело взглянул на Вергилия из-под длинных волос, спадающих на лоб.       — Что?       — Ты меня боишься? — повторил старший близнец, холодно и размеренно, и ему даже не пришлось играть. Его голос мурашками прокатился по спине Неро, словно он был маленьким мальчиком, а не почти двухметровым исполином.       — Не боюсь.       — Тогда почему дрожишь?       Неро молчал, не смея огрызнуться, но за него говорило его тело. Уязвимые места, не прикрытые броней, были гораздо чувствительнее к ласкам, чем тело Данте. Юное, неискушенное, оно неосознанно тянулось к руке, что дразнила прикосновениями возле соска — области, свободной от мелких чешуек.       — Я не причиню тебе вреда, Неро. Ты прекрасен, и я до сих пор не могу поверить, что ты мое творение, — благоговейно произнес Вергилий, прикусывая губу в тот момент, когда палец как бы случайно задел сосок, холодный, но уже затвердевший. Старший сын Спарды и без этого прекрасно понимал, что дрожь Неро вызвана совсем не страхом. Страх, конечно, присутствовал, но только распаляя основное чувство. Как бы ни было страшно, ему нравилось такое внимание со стороны более взрослого и могущественного демона. Это было сложно назвать отцовской лаской, которой Неро был всю жизнь лишен, но пробуждающиеся демонические инстинкты извращали восприятие. Он боялся все испортить, поэтому не издавал ни звука, позволяя Вергилию полностью насладиться желаемым.       — Как же удивительна кровь моего отца, — тот перешел на горячий шепот, приблизившись к лицу Неро и касаясь рукой его подбородка. — Еще удивительнее то, что она течет в тебе, — пальцы Вергилия прочертили дорожку к шее, будто пытаясь прощупать артерии под толстой кожей. — И мне кажется, это еще не все, на что ты способен. Только представь, какой силой ты будешь обладать, когда полностью раскроешь свой потенциал.       Они вздохнули одновременно: Неро соблазнялся жаркими словами, Вергилий — мыслями.       — И если я не могу обладать такой силой, — выдержав драматическую паузу, он скользнул свободной рукой вдоль голубой расщелины, ведущей к паху, — тогда я хочу обладать тобой, Неро.       В том месте, чуть ниже пупка, чешуйки значительно утолщались и сходились к основанию члена, скрывая под собой все самое ценное. Даже надавливать ногтем было бы бесполезно: сквозь такую плотную кожу ничего не чувствовалось, и Вергилий знал это на своем опыте. Поэтому через мгновение обе его руки от локтя покрылись такой же ребристой и жесткой кожей. Блестя глазами из-под длинной челки, Неро охнул. Демоническая форма Вергилия была потрясающе красивой.       — Нравится? — старший сын Спарды усмехнулся, царапая твердую чешую на бедрах своего сына. Все еще робея перед человеком, которого язык не поворачивался назвать отцом, Неро молчал, накрывая чужие лапы своими, позволяя когтям впиваться глубже, а Вергилию — думать, что он совсем не против.       Нарост, скрывающий член, ласкам почти не поддавался. Вергилий щекотал когтем щель, проходившую прямо по центру, но реакции не было. Зато реагировал сам Неро: осознание, что его трогают там, пробуждало его низменные позывы, заставляло выгибаться, чтобы наконец ощутить прикосновение когтя между расходящимися от возбуждения пластинами. Пользуясь такой возможностью, Вергилий нетерпеливо царапал кончиком пальца открывавшуюся чувствительную плоть, чуть ли не собственноручно выдавливая ее наружу, а вместе с ней и протяжный стон с губ своего подопытного.       — Верджил, — задыхаясь, выпалил Неро, и на мгновение его человеческая сущность одержала верх. Но стоило когтю Вергилия забраться чуть глубже за выходящий вперед член, как демоническое естество вновь погрузило его в сладкую негу. В том месте, где располагались яйца, кожа вновь утончалась — и Вергилий понял это по тому, как быстро возбужденная плоть Неро выскользнула наружу, цепляясь своими колючими ребрами за выступы на ласкающей его руке.       — Тише, — прошелестел голос, уже и сам готовый сорваться на стон от такого зрелища. Не теряя времени, Вергилий ухватился за член, вкладывая когтистые пальцы в ложбинки между ребрами и крепко сжимая. — Я знаю, как это действует. Заставляет выпустить внутреннего демона.       Большой палец лег на головку, и даже сквозь плотную кожу можно было ощутить пульсацию.       — Не сдерживай его, Неро.       В ответ тот выстрадал лишь какой-то гортанный звук; нечеловеческая форма деформировала голос, но он звучал не металлически, а по-звериному. Вергилию нравилось, он чувствовал себя заклинателем, направляющим Неро собственной рукой. И в отличие от него, своего демона он предпочел сдерживать: он хотел полностью сосредоточиться на том, как доставить мелкому удовольствие и не навредить ему из-за потери контроля. Продолжая гладить его твердый член, Вергилий вновь запустил пальцы второй руки под тяжелые яйца — в такой форме они были действительно тяжелыми. Неро дернулся от прикосновения и сжался, не доверяя ему: длинные когти Вергилия достали до отверстия, но волна страха быстро сменилась волной удовольствия. Под холодной кожей в паху зарождался пожар, вспыхнувший от ласк, как от спички. Это приятное тепло делало его тело чувствительным и податливым, поэтому он вновь развел бедра, пропуская чужой палец.       — Ты же сказал, что не боишься, — поддел его Вергилий, выгибая палец так, чтобы коснуться отверстия подушечкой, а не когтем — хотя сама рука была такой же шершавой и острой. Неро вымучил из себя стон и толкнулся бедрами в чужую ладонь, вдруг резко хватая Вергилия за воротник плаща.       — Заткнись уже и закончи то, что начал, — прорычал он тому в лицо, и старший сын Спарды лишь хмыкнул: яблочко от яблоньки.       — Тогда повторю еще раз: не дергайся, — рыкнул он в ответ, синхронизируя движения рук. Неро ослабил хватку, но полностью Вергилия не отпустил; его лапы ухватились за чужие плечи, что позволило слегка расслабить напряженные бедра и переключиться только на приятные ощущения. Палец Вергилия прошелся по плотным мышцам отверстия, и крылья Неро замерцали, раскрываясь, насколько позволяли стены комнаты. Старший близнец отвлекся, любуясь голубоватым рефлексом на теле своего сына, поэтому не сразу понял, что рука стала липкой — но он лишь крепче сжал ее на члене. И тут же усмехнулся, придержав язвительный комментарий: в таком состоянии Неро мог бы просто вырваться и уйти. Вместо этого Вергилий перевел взгляд на блестящую чешуйчатую плоть и собрал пальцем капли смазки, скопившиеся на краю головки.       — Вот так, — он вновь перешел на нежный шепот. — Я позабочусь о тебе, Неро.       Эта фраза явно в нем что-то задела; Неро взвыл и выпустил когти в плечи Вергилия, протыкая ими ткань плаща и слой жилетки. Тот зашипел, но не злобно, а от боли. Он знал, что так случится. В конце концов, это он попросил Неро не сдерживать своего демона. Тот и не сдерживал, забываясь в ощущениях, не видя, как новый слой чешуек медленно покрывает его живот и шею, как удлиняются перья на его крыльях, превращаясь в кристальные шипы. Вергилий знал, что возбуждение действовало почти так же, как кипящая ярость, главное — потерять контроль, а дальше за тебя все сделает твоя демоническая сущность. С каждым новым движением навстречу руке Неро изменялся, так же, как и его голос, сбивающийся на низкие и глубокие нотки. Это пугало, но за время, проведенное с Вергилием, он понял, что страх тоже может заводить.       — Верджил… — снова позвал он, глухо, словно через заслонку, чувствуя, как удовольствие придавливает его к земле. Смазка уже капала с пальцев Вергилия на пол; даже если останутся следы, Данте вряд ли заметит.       — Неро, — выдохнул ему в длинные волосы старший близнец, чувствуя, что собственный контроль более хрупок, чем кажется, — я же просил не называть меня так.       Но мысль об этом Неро выдержать не смог. Слишком резко качнув бедрами, он почувствовал, как воспаленное колечко мышц насаживается на коготь, и с мучительным рыком кончил Вергилию в ладонь. Не ожидав, что все случится так скоро, тот поджал палец, чтобы Неро случайно себя не травмировал: сейчас его мышцы будут чересчур расслаблены и уязвимы. Он крупно вздрагивал у старшего демона на плече, желая полностью отпустить себя и разомлеть, но стыд не позволял ему обратиться; он просто не мог предстать голым перед своим отцом, пусть это и звучало странно для того, кто только что кончил от его прикосновений.       — А ведь ты даже не произнес этого вслух, — с легкой усмешкой на губах заметил Вергилий, проводя уже человеческой рукой вдоль влажного члена в последний раз. После чего обернулся, утыкаясь Неро в местечко возле уха, и прошептал. — Ничего. У тебя еще будет время привыкнуть.