***
— Зачем вы меня так долго держите? Я же уже сказал, что не стану одним из вас, — Бакуго снова окликнул Серо, но тот даже ухом не повёл, продолжая смотреть в стену. Вот же ж морская крыса! Верёвки сильно натирали запястья, а сидеть в одном положении становилось всё труднее. Руки и ноги уже через пару минут затекали в любой позе, сколько её ни меняй. В носу так и стоял этот запах сырости, которым, казалось, пропитано все в этой каюте, включая самого Кацуки. Единственным лучом света была тускло мерцающая свечка, но она не могла разогнать полумрак, который так и старался поглотить всё и вся. Что сейчас? День? Ночь? Непонятно. Минуты длились уж слишком медленно, а в каюте было слишком темно, чтобы определить время. Сколько блондин тут уже торчит — тоже непонятно. А это молчание… От тишины, стоящей в этом маленьком помещении, неприятно звенело в ушах. Кроме звука того, как скрипит идущий по волнам корабль, и редких попыток Бакуго разговорить Серо, ничего не было. Абсолютно. Пират молчал, будто ему кошка язык откусила, и сидел. Сидел и сидел, не двигаясь, лишь изредка поворачивал голову к пленному, который, в отличие от него, сидел на сыром полу, прикованный к ножке койки. За деревянной дверью стояла гробовая тишина. Кацуки хотел думать, что все на этом корабле давно сдохли, да вот только он знал, что всё это судно кишело пиратами, этими морскими крысами. Они везде: в каждой каюте, на палубе, даже на мачтах. От таких мыслей парень злился: ему не хотелось думать о том, что теперь он у них в заточении. Но так и было. «Аргх, все это бесполезно», — подумал Бакуго. Зачем его тут держат? Вот чем этому Красному Акуле он сдался? Драить палубы? Очень важное занятие, для него именно и похищают юнг с торговых кораблей, ведь своих-то юнг не хватает. А потом уже топят судно с оставшейся командой. И вот чем он мог пригодиться? Он был членом той команды, которая не могла (да и с порохом не смогла бы) дать отпор пиратам. Они не смогли, они не справились. Они потеряли всё. Они проиграли. Торговый корабль уже лежит на дне морском, а трупы команды плавают в солёной воде, там же и разлагаясь. Лишь Бакуго жив. Лишь тот самый юнга сейчас дышит, когда остальные уже никогда не смогут сделать ещё хотя бы один вздох. «Предатель», — вертелось в голове парня. Может быть. Матушка всегда утверждала, что пираты — это лишь жалкие разбойники, которые не способны жить по законам. Они нападают, грабят, убивают, а убивают они безжалостно. В этом Бакуго уже убедился. Матушка всегда желала, чтобы её сын стал известным матросом. А кем же он стал? Он лишь юнга в плену у пиратов. Ему остается лишь смиренно ждать своей участи… Раздался скрипящий звук открывающейся двери. В проеме появилась розоволосая макушка, а потом уже её обладатель… Обладательница? Девушка вошла в каюту и мягко улыбнулась, оглядев присутствующих. Увидев Серо, который с каждой секундой хмурился все сильней, что даже морщинки выступили на переносице, она подошла к нему ближе и наклонилась к его уху. — Он сказал мне заменить тебя, — объяснила розоволосая и похлопала брюнета по плечу, вынуждая того встать. Размявшись так, что позвоночник хрустнул, Серо подошел к двери, но, вспомнив о чём-то, повернулся лицом к девушке и вновь нахмурился, глянув на пленника. — Если что, я буду неподалеку, — проговорил пират и хлопнул напоследок дверью. Девушка… Вроде пираты не допускали присутствия особ женского пола на корабле. А тут… Прямо перед ним, положив одну ногу на другую, сидела молоденькая девушка. На белую, немного желтоватую рубаху был накинут простенький кожаный жилет коричневого оттенка. Свободные бриджи еле доходили ей до колен, обтягивая тонкие бедра. На маленькие, но грубые ступни не была надета обувь, девушка была босой. Мотая свободной ногой, изредка разминая пальцы на ней, она разглядывала пленника, который в это время занимался тем же самым. — Ну здравствуй, — хмыкнула она. Когда она слегка наклонила голову набок, кудри сразу же перекатились на одну сторону, отчего ей пришлось поправить их рукой, убрать прядь за ухо. — Меня зовут Мина Ашидо. Что-то в этой Мине было зловещим. Кацуки не мог понять, что именно, и это напрягало больше всего. Наверно, улыбка. Слишком уж широкой она была. Ну или глаза: они были темнее самой беззвёздной ночи, они пронзали блондина насквозь. Ей не сравниться с её капитаном, у которого все эти качества были гораздо пугающими, но все же они были похожи. — Можешь не говорить, как тебя зовут. Не это сейчас мне важно. Лучше расскажи, кем ты был на том судне? Юнгой? — спросила девушка, не отрывая своего взгляда от парня. Последний нахмурился и шумно выдохнул, меняя положение своих ног. Значит всё же начался допрос, которого он так ждал. — Я не обязан тебе отвечать, — прошипел Кацуки, на что Мина лишь хмыкнула. — Как хочешь. Тебя Красная Акула уже спрашивал о пиратстве? Что ты ответил? Девушку не остановил тот факт, что на неё практически наплевали сейчас. Несмотря на нежелание пленника заводить с ней разговор, она продолжит задавать вопросы — в этом Бакуго уверен. «Нужно заставить его заговорить со мной. Он должен дать хоть какой-то намёк. Я сделаю так, чтобы он сам проболтался», — подумала она. Ходить вокруг да около нет времени. Капитан не станет держать долго этого парня, если он так и будет отпираться, даже если он будет ценнее, чем Мина и Серо вместе взятые. — Я не стану пиратом, — Бакуго продолжал хмуриться. Эта девушка вызывала лишь неприязнь, ибо задавала много ненужных сейчас вопросов. — А что так? — закусила губу она. А что так? Удивительно. Её не заботит то, что они убили команду, с которой он плавал целых четыре года. И плевать он хотел, что она его не признавала. Чувство того, что, если сейчас он присоединится к этим отбросам, то это будет чистой воды предательством с его стороны, не покидало Бакуго. Ведь матушка всегда хотела, чтобы он стал достойным матросом. — Вы убили мою команду. Что стало с теми двадцатью выжившими? Что с ними стало? — спросил Кацуки, желая увидеть хоть каплю смятения в этих черных глазах. Нет, Бакуго, не в тех глазах ты ищешь смятение. — Скорее всего, мертвы, — спокойно ответила девушка. Сердце застучало в ушах, а в глотке встал ком. Он знал, что так и случится, но была же надежда… Теперь и её нет. — Вы уничтожили корабль? — Нет. Зачем? Мы забрали то, что хотели, и отпустили, — пожала плечами Мина. — Но у них всё равно нет шанса на выживание. Они просто сдохнут без еды и припасов. «Просто сдохнут». Зачем же пираты оставили в живых Бакуго? Он никчёмен: он даже не смог спасти свою команду… Они погибли, и лишь Кацуки жив. Жив и находится в плену у разбойников. Матушка была бы разочарована им. — И после этого вы хотите, чтобы я к вам присоединился?! — крикнул блондин, поддаваясь вперёд, отчего верёвка, связывающая его запястья, опасно натянулась. Парень не сможет выбраться, нет — Мина это знает. Даже такой резкий порыв не заставил её вздрогнуть. — Да. Чего стóял тот бесполезный кусок древесины, который еле держался на волне? — девушка слегка наклонилась к Бакуго и прищурилась, смотря ему в глаза, в которых так и плескалась злость, они были заполнены ею. — Чего ты бы добился на нём? Славы? Золота? Богатств? Нет. Наш корабль знают многие. Многие нас боятся. Особенно нашего капитана. Но знаешь… Мы не такие, какими нас видят. — Верно. Вы просто жалки, — прошипел Кацуки, снова усаживаясь на свое место. Не такие, какими их видят? Да что она говорит? Кого она пытается убедить? Человека, который видел, как его капитана одним взмахом сабли убил пират? Почему они такие самонадеянные? Если бы Бакуго был таким, то его бывший капитан уже давно с него бы шкуру спустил. — Может быть, — проговорила Мина, не отрицая слова парня, — но мы не сводим концы с концами. К чему все эти приличия, законы, которые запрещают делать то, что хочется? Да и команда у нас отличная. На слово «команда» Бакуго цокнул и опустил голову, посмотрев в пол. Девушка замолчала и прищурилась: а вот и та самая зацепка. Пора повернуть разговор в это русло, может что-нибудь то и выйдет. — Та команда была тебе дорога? — спросила она и улыбнулась одним уголком рта. «В глазах этого мальца не было ни печали, ни горя. Он смотрел дерзко, смело, с вызовом. Он знал, что я опасен, он видел, как его капитан умер от моих рук, но всё равно продолжал смотреть. Он смел, и этого не отнять. Малец будто бы даже не был опечален смертью своего капитана… Может, он еще слишком юн, чтобы понять ценность команды», — вспомнила Мина слова Красной Акулы. Нет, человек даже в юном возрасте понимает, что ему дорого. Если так и есть, то он печалится потерей этого дорогого. Если же было плевать — то и плевать будет после. Такова сущность людей. — А ты как думаешь? — спросил тихо Бакуго, подняв голову и посмотрев в её чёрные глаза. Девушка задумалась и, не мигая, глядела ему в глаза, как будто что-то выискивая там. — Не знаю, — пожала в итоге плечами Мина. — Для меня команда — это семья, которая никогда не предаст меня, и я это прекрасно знаю. Если же для тебя те черви были лишь чем-то вроде сожителей, то тогда я не могу сказать, что ты нашёл подходящее себе место. Я всегда была рада, что моим капитаном стал именно Красная Акула. Я ценю каждого на этом корабле. Они — моя семья. Кто знает, может, пират из тебя получился бы отличный. — Я не присоединюсь к вам! — в который раз крикнул блондин, но мысли роились в его голове, ведь он уже сомневался в правдивости и честности своих же слов. Именно этого и боялся парень.***
Снова это молчание. Эта гробовая тишина, которая так и давила на уши. Мина ушла, и её опять заменил безмолвный Серо, что просто сидел и пялился в одну точку, даже не стараясь завести разговор с пленником или хотя бы спросить о его самочувствии. Несмотря на то, что Бакуго часок-другой урвал, чтобы вздремнуть, он всё равно утомился. Девушка после того, как Кацуки проснулся, начала без умолку болтать, рассказывая об одном из их путешествий. Жаль, что парень её не слушал: он в это время молил небеса о тишине, ведь это становилось настоящей пыткой, по-другому назвать невозможно. Она состояла из двух этапов: гробовая тишина и постоянные разговоры. И оба эти этапа потихоньку сводили с ума бедного Бакуго. Не было сейчас никакого баланса между ними, и именно это так давило. — Знаешь… — вдруг заговорил Серо, отчего Кацуки резко поднял голову и удивленно посмотрел на него, но такой внезапный порыв пирата оборвала медленно открывающаяся дверь и красноволосая макушка, появившаяся в проеме. — Серо, можешь удалиться на пару минут? Мне нужно с ним поговорить, — проговорил Красная Акула, войдя в каюту. Он мотнул головой в сторону сидящего Бакуго, намекая, что именно с ним он хочет поговорить и лучше бы с глазу на глаз, без лишних ушей. Брюнет, бросив напоследок взгляд на блондина, кивнул и вышел из каюты, оставив капитана наедине с пленником. — Ну что, малец? Передумал? — спросил пират, подходя ближе к Кацуки и присаживаясь на корточки напротив него. Последний поднял взгляд на капитана и скривился, посмотрев на его противное и мерзкое лицо. Здесь все такие самонадеянные? — Лучше выбросьте меня за борт. Красная Акула наклонился к нему, совсем близко, что парень даже почувствовал горячее дыхание на коже. Внимательным взглядом окинув чужое лицо, он дёрнул губой невольно, а по шее Бакуго пробежал табун неприятных мурашек. — Ты мне ещё понадобишься, — проговорил капитан, наклонив голову набок. Кацуки лишь тихо усмехнулся и прошептал: «Боже…» Резко подавшись вперед, чуть ли не стукаясь лбом с пиратом, Бакуго прошипел: — Я лучше сдохну. Красная Акула даже не шелохнулся, продолжая все также не мигая пялиться на парня. — Ты уверен, малец? — спросил он, на что Бакуго кивнул и сел на свое место. — Может, я смогу тебя переубедить? Пират встал с места и сел на койку, к которой был прикован парень. Последний коротко и ёмко ответил: — Нет. Вроде Кацуки всё понятно объяснил — вопросов более быть не должно. Он уже сказал, что жить и дышать не желает, пока все его товарищи мертвы, но Красная Акула прыснул от смеха, тут же приняв серьёзное выражение лица. Он поднял одну ногу, согнув её в колене, поставил на койку и облокотился на неё. — Но я всё же попробую. На моем корабле очень много людей, но мне нужны именно такие, как ты. Мне не нужны те, которые боятся смерти после того, как они уже обречены. Я уже не отрицаю, что ты будешь ценным пиратом. Мне плевать, кем ты был на том судне, малец. Я смогу научить тебя всему, чтобы ты стал одним из лучших на этом корабле. А если даже нас всех поймают и отсекут головы, ты останешься жив, ведь это я тебя забрал, — пират встал со своего места и подошёл к двери, звонко цокая своими ботинки о пол. Посмотрев через плечо, он всё же добавил. — Даю тебе еще три дня. Решай: либо ты становишься частью команды, либо же мусором, который будет плавать в океане. Хочешь ли ты обрести полную свободу? Бакуго застыл и медленно повернул голову к месту, где только что был пират. Ему не послышалось? Свободу?.. А что такое эта «полная свобода»?***
— Матушка, а кто такие пираты? Мальчик подбежал к своей маме, которая тут же подхватила его и посадила к себе на колени. Она схватила пальцами пухлую щеку ребёнка и нежно потрепала, отчего тот стал вырываться и дуть губы, вызывая у родительницы смех. — Это морские разбойники, которые грабят и топят даже большие корабли, — ответила она и мягко улыбнулась. Глаза мальчишки загорелись каким-то странным огоньком. — Я хочу стать пиратом! Женщина тут же застыла и удивлённо посмотрела на своё дитя, выражение лица постепенно становилось более хмурым, даже редкие морщинки, что она так упорно скрывала, выступили на переносице и лбу. Она укоризненно покачала головой. — Нет, ты не станешь пиратом, — холодным голосом проговорила родительница, и ребенок замахал руками. — Почему? — мальчик невольно захныкал, но мать тут же прервала его истерику. — Не смей даже думать о таком. Пираты — это разбойники, которых надо казнить, и ты не станешь одним из них, — погрозила матушка пальцем. — Н-но… — хотел было возразить мальчик, чем и вывел свою родительницу. — Нет! Ты станешь одним из лучших матросов, а потом капитаном. Но не пиратом, — она спустила его на пол и провела большим пальцем по щеке, будто пытаясь извиниться за резкий порыв. Вслух она ничего не скажет, ведь мальчишка может вновь начать думать о своих мечтах, которые довольно опасны. Простое касание пальцем — вот что подходит сейчас. Мальчик опустил взгляд. Почему она постоянно твердит о том, что он станет отличным капитаном? Он таким не станет, ведь он не хочет быть простым матросом. Но лучше матери не дерзить. Он уже давно это уяснил. — Хорошо, матушка. — Умница, Кацуки. Теперь беги, играй, — женщина отпустила своего сынишку, который угрюмо поплелся в комнату, даже не обернувшись напоследок. Он всё равно станет тем, кем хотел. И никто ему не помешает.***
— Мне нужно человек пять, чтобы пойти со мной. Капитан осмотрел свою команду. Он пытался найти подходящих матросов для этого дела. Ему нужно было дойти до поставщика товаров, чтобы договориться с ним. Для такого дела лучше выбрать лучших из лучших. Бакуго посмотрел на него. Может хоть в этот раз кто-нибудь вспомнит о его существовании? Капитан начал обходить всю команду. Он внимательно оглядел каждого, и когда очередь дошла до Кацуки, то он лишь мельком взглянул на парня и отвернулся, скривившись слегка. Показалось блондину или нет, но он был уверен, что в глазах капитана было лишь отвращение. Лишь бесконечное отвращение и ничего более. Почему его так ненавидит капитан? Что он ему такого сделал?***
Кем был Бакуго на том корабле? Лишь юнгой, которого даже капитан презирал. Кем был он для матушки? Лишь марионеткой, которой она так искусно управляла, дергая за ниточки. Матушка бы хотела того, матушка бы хотела этого… А что бы хотел сам Кацуки? Счастья? Любви? Или же… Свободы? Хочешь ли ты обрести полную свободу? Да, он хотел. Ещё как. Почему он всегда думает лишь о том, что бы хотела его мать? С каких пор он перестал сопротивляться, отдавая всего себя её желаниям? Его никто никогда не слушал, всё делали за него: говорили за него, решали за него, а он даже возразить не мог, не то, чтобы что-то сделать. Он пытался, но с годами погряз в том, чего так хотел избежать. А он ведь не хотел идти навстречу матушке, но получилось наоборот: родительница просто стала им помыкать, а Кацуки даже не сопротивлялся. Так почему бы не сдаться вот так просто? Что Бакуго тем самым потеряет? Смерть рано или поздно настигнет, всё равно. Сейчас у него нет ничего, даже свободы, которую, можно сказать, отняли при рождении и не отдали — матушка держала её под замком. Он подчинялся матери и её желаниям, но не себе. Так что он потеряет, если станет один из разбойников? Правильно, ничего, он ничего не потеряет, потому что и терять-то нечего. У него забрали всё раньше, чем он мог бы что-то поменять. Вдруг именно здесь все изменится и наладится? Вдруг именно здесь его судьба? Чутье ему подсказывало, что, если он согласится сейчас, назад дороги не будет и изменить что-то обратно уже будет невозможно, но ведь… А зачем возвращаться к прошлому, если можно начать всё с чистого листа? В каюту вошел Серо, но не успел он сесть обратно, как его остановил Бакуго, что медленно поднял голову и, цокнув куда-то в потолок, выплюнул слова, что он так не хотел говорить пару минут назад: — Приведи сюда своего капитана обратно. Я стану частью вашей команды.