Останься со мной

Невилл Лонгботтом прекрасно понимал, что для всех, кто не видел его последние три года, он остался неловким краснеющим мальчишкой, постоянно попадающим в нелепые истории и до икоты боящимся профессора Снейпа. Джинни Уизли запомнила его стоящим на коленях перед Воландемортом в Большом зале Хогвартса между Гермионой Грейнджер и Джорджем Уизли. Он тогда сильно повредил ногу, его лицо было залито кровью из рассеченного острым камнем уха, а плечи опущены. Он подвёл Гарри. Подвёл всех. Он не добрался до проклятой змеи. Он не спас свою бабушку, чьё тело лежало в зарослях травы во дворе замка рядом с телом мадам Трюк. Когда предатель Снейп в неизменной развевающейся чёрной мантии повёл его и Джорджа за собой, он крепко сжал в кармане волшебную палочку, готовый выпустить в директора смертельное заклинание при первой удобной возможности. — Я надеюсь на то, что вы оба сейчас выслушаете меня, но ни одной живой душе никогда не скажете об этом разговоре. В противном случае я наложу на вас обливиэйт и больше мы никогда не встретимся, — отчеканил Снейп, впившись в них колючим взглядом чёрных глаз. — С чего я должен слушать Пожирателя Смерти! — выплюнул Невилл, храбрясь. Но прозвучавшие затем слова Джорджа в тишине пустого класса произвели эффект разорвавшейся бомбы: — Он убил Лестрейнджа на моих глазах, не дав ему запустить в меня аваду. Будь я проклят, если я что-то понимаю, но кажется, что директор играет на нашей стороне. — Что?! — Невилл открыл рот. — Тогда какого драккла вы не убили этого… этого… позволили всему, что было, случиться?! — Если бы я мог, — директор тут же сник, растеряв свою грозную силу и присел на край парты, — Поттер должен был это сделать. Иначе ничего бы не вышло. И он рассказал им о крестражах. О том, что убивать Тёмного Лорда, пока часть его души жива в Поттере, нет смысла — он возродится вновь. И усилия окажутся напрасными. Нужно найти Гарри. И непременно уничтожить змею. А ещё притворяться. Склониться перед Воландемортом. Принять его. Только так можно спасти то, что осталось от магического мира. Быть хитрее, прозорливее и предупредить остальных выживших. — Дамблдор умирал от проклятия, когда я убил его по его же просьбе, — хрипло сообщил Снейп, заканчивая свой рассказ. — Мерлиновы кальсоны… — Из Джорджа словно мгновенно выпустили воздух. — Так вы, получается, всегда были на нашей стороне? — Всегда, — неловко дёрнул плечом Снейп. — Мы ненавидели вас. Презирали, — Невилл смотрел на человека в чёрной мантии и словно видел его впервые, — а вы… — Оставим признания на потом, мистер Лонгботтом, у нас почти нет времени, — криво усмехнулся директор. — Кто-то отправится в Азкабан, это неизбежно, но я постараюсь сделать так, чтобы никто не был казнён, — закончил он, — вы всё поняли? — Предельно ясно, господин директор, — отозвался Джордж. — Да, мистер Снейп, — Невилл глубоко вдохнул, — вы уверены, что получится? — Это лучшее, что мы можем сделать прямо сейчас, — произнёс Северус, — мне не хотелось бы брать с вас непреложный обет. В суматохе никто не будет залезать вам в голову, вы всего лишь ученики, но не привлекайте ненужного внимания. Можете скулить, плакать и звать маму, если потребуется… Но держитесь от Лорда подальше. — Тогда мы идём выполнять свои роли, — Джордж неожиданно протянул Снейпу руку, а Невилл проводил её изумлённым взглядом — сам он вряд ли смог бы так скоро принять этого человека, несмотря на его слова, — а вы, сэр, постарайтесь не умереть. — Тогда я иду выполнять свою, — негромко обронил директор школы, — и вы оба… постарайтесь. Тела ваших близких можно трансфигурировать во что угодно и похоронить как полагается позже. Лорду я скажу, что сжёг всех, кто пал. Проследите, чтобы учителя… чтобы они были погребены рядом с Дамблдором. Они бы хотели этого, я уверен. — Да, сэр, — кивнул Невилл. Эти слова неожиданно согрели его. Снейпу не всё равно. Хоть кому-то не всё равно, что будет с погибшими. — Эпискей, — Снейп направил на него свою палочку и нога тут же зажила. Позже Невилл тысячу раз прокручивал в голове и этот разговор, и непривычное лицо директора, растерявшее остатки красок и выражающее что-то, напоминающее обречённость. Он не знал, почему поверил ему тогда и даже не потребовал с него непреложный обет. Шок был слишком силён. Но именно в тот ужасный день, когда всё полетело в преисподнюю, на плаву его удержали Снейп и Джинни. Снейп, играющий свою роль до конца. Снейп, остающийся на их стороне, несмотря на то, что они проиграли. И Джинни, которая даже стоя на коленях, не опустила головы, а смотрела на Пожирателей и их хозяина с гневом и пренебрежением. Джинни, чей возлюбленный сбежал или был убит. На место покорности пришёл гнев. Как Гарри посмел так поступить с ними! Как вышло, что только Снейп заступился за них и подумал о детях, которых запросто могли перебить, как скот? Получается, что жертва его бабушки была напрасной. Все жертвы, включая его родителей, оказались напрасными. Их отпустили домой через несколько дней. Невилл прибыл домой, сжимая в кармане коробочку с плюй-камнем, в который превратил тело Августы Лонгботтом. Точнее, он упросил это сделать профессора Макгонагалл, не доверяя своей руке. Колдовать у всех них этими бесконечными днями в разрушенном Хогвартсе получалось плохо. Они с Джорджем были приставлены к директору, у которого всегда находились для них какие-то поручения — замок пострадал не настолько сильно, чтобы в нём нельзя было жить, поэтому они расчищали большой зал и холл — они были почти в руинах, помогали чудом выжившей мадам Пинс в библиотеке и следили за потерянными и плачущими гриффиндорцами. После того, как Воландеморт приказал заключить в Азкабан Гермиону, Луну, Джинни, Молли и Флёр, даже Минерва Макгонагалл не посмела спорить. А уже после того, как они все разъехались, невзрачная серая сова принесла Невиллу скомканный обрывок пергамента, на котором было написано, что Снейп посажен в Азкабан и неизвестно, что с ним будет. Министерство магии под управлением узурпатора выпустило несколько декретов о том, как теперь жить в этом новом мире. Все, кто хоть как-то помогал Ордену Феникса, были схвачены и посажены в тюрьму, но ни одного человека не казнили. Хогвартс был запечатан до особого распоряжения, Косая аллея опустела. Он бродил по саду, любовно возделываемому эльфами и думал. Думал, как жить дальше. Сначала была мысль уехать — огромное состояние, оставленное бабушкой, позволяло делать что угодно. Он мог бросить всё. Как Гарри, Рон и Кингсли — к тому моменту Невилл верил, что они попросту испугались и сбежали, ведь вместе со Снейпом до его ареста они испробовали все возможные чары поиска, зелье, даже обращались к эльфам и прочесали Запретный лес — тел не было. Даже зелье родства с капелькой крови Джорджа не показало ничего — Рон как будто испарился. Но родители Невилла по прежнему были в Святом Мунго, Гермиона и остальные выжившие в Азкабане. И директор, спасший ему жизнь и наказавший затаиться, чтобы… чтобы выжить. Поэтому Невилл похоронил бабушку и просто жил дальше. Через три месяца грязный и исхудавший до прозрачности Северус Снейп возник на его пороге. — Лонгботтом, — слегка кивнул он. — Директор, — отозвался Невилл, слишком удивлённый, чтобы пригласить неожиданного гостя войти. — Охранные чары и чары отвлечения внимания обновили? — деловито поинтересовался Снейп. — Кто-то, кроме вас входил в дом… после? — Нет. Чары поставил в первый же день, как вернулся, на все виды тёмной магии, прослушивания и воздействия проверил, — доложил Невилл, — войдёте? Он заметил, что мужчину слегка шатает, и что он стискивает зубы. Когда Снейп шагнул через порог и едва не споткнулся, Невилл решительно подхватил его под локоть и потащил за собой на кухню. Посадив гостя на тяжелый мягкий стул, он сунул ему стакан воды и вытащил палочку, после неумело вывел диагностическую схему, увидев которую, ахнул. — Вас там вообще кормили?! Директор усмехнулся. — Дважды. В день заключения и сегодня. Я в порядке, просто хотел убедиться, что вы целы. Уизли… я не смог его найти. Их дом сожжен дотла. Хогвартс закрыт, а моя аудиенция у Лорда только завтра. — Джордж теперь живёт в другом месте, дом… — Невилл замялся… — дом уже не восстановить, да он и не хочет. Молли умерла два дня назад, не знаю, в курсе ли вы… Снейп судорожно сглотнул и покачал головой. — Вас оправдали? Почему вы вообще попали в Азкабан? — спросил Лонгботтом тихо. — Вы видели… хоть кого-то из наших? Снейп снова покачал головой. — Меня просто сунули в камеру, и только Тёмный Лорд каждый день приходил, чтобы… чтобы убедиться, что я не предатель. Он считал, что голод, холод и отсутствие удобств сломают меня. Что я открою перед ним разум. Завтра я узнаю, что мне уготовано дальше. Но раз я не мёртв, то у него есть для меня работа. — Что вы планируете делать? Останьтесь здесь. У меня есть зелья и еда, — предложил Невилл. Снейп внимательно посмотрел на него чёрными глазами. — Зелья, надеюсь, не вашего авторства? И тогда Невилл расхохотался. До слёз, громко и надрывно. Отчаянно. И с надеждой. Этот странный человек, преподаватель, которого он боялся, Пожиратель смерти, которого ненавидел… только он мог невозмутимо вздёрнуть бровь после трёх месяцев голода и лишений, и задать вопрос, который смог то, что не удалось достичь самовнушением, диалогами с самим собой и чувством долга — дать ощутить почву под ногами. Снова. Дальше всё постепенно начало налаживаться. Неожиданно Воландеморт покинул пост министра и назначил вместо себя Августа Руквуда, а вскоре и Снейп получил кресло заместителя и кабинет. Торговцев начали постепенно выпускать, а Невиллу неожиданно пришло приглашение на собеседование. В коридорах министерства он увидел Драко Малфоя и других слизеринцев. Помня о словах бывшего директора, Невилл раскланивался со всеми и решительно подтверждал, что хочет быть полезным новому миру. Джордж уже к тому времени работал в аврорате и публично отрёкся от Поттера и его идей. Министр Руквуд был доволен, что чистокровные мыслят разумно. Удручало только то, что Луна, Джинни и Гермиона оставались в заключении и об освобождении и речи не было. Он много думал о младшей сестре Джорджа. Джинни всегда нравилась ему, но она со своего первого дня в Хогвартсе видела только Гарри. Если её освободят, что она станет делать? Невилл был уверен, что поднимет новое восстание на пару с Гермионой. Сам же он кардинально пересмотрел свои взгляды. Он курировал открытие аптек в Косой аллее как специалист отдела по работе с волшебными существами и ингредиентами и был приятно поражён тем, что лавочникам выплатили щедрую компенсацию. Вообще всем, кто когда-то вёл бизнес в Хогсмиде или где-то ещё, предложили помочь — деньгами, материалами, человеческими ресурсами. Последним событием, убедившим Невилла в том, что за новую реальность стоит побороться, стал арест Беллатрисы Лестрейндж и её пожизненное заключение в Азкабане, санкционированное самим Воландемортом. И последующий закон, упраздняющий деление по статусу крови. — Что с ним произошло, Сев? — спросил Джордж. — Ты хоть что-то понимаешь? Он ратовал за то, чтобы вырезать магглорождённых. Это совершенно нелогично… Они взяли за привычку раз в неделю собираться в новом доме Снейпа. — Это точно он? — ухмыльнулся Невилл и замер, увидев тяжёлый взгляд Северуса. — Я… не уверен, — тщательно подбирая слова, заговорил тот, — то есть, безусловно, этот тот же самый… тот же, что с пеной у рта вещал о том, что лишь чистокровные волшебники достойны жить. И в то же время, он изменился. Он просит называть его Томом Реддлом. — Что? — Джордж едва не выронил стакан со сливочным пивом. Снейп тяжело вздохнул. — Я ничего не понимаю, но если и есть какая-то угроза, то я не чувствую, откуда она исходит. Будьте начеку, как и всегда. Следите за собой и за всеми сотрудниками в ваших отделах. Август в недоумении, как и я. И… Беллатриса в самом деле никогда не выйдет на свободу. Люциус подтвердил. — А Джинни и Луна? — спросил Невилл. — Рано говорить. Я не хочу вызывать подозрения, — дернул плечом Северус, — только жизнь простых волшебников начала приходить в норму. В Хогвартсе всё спокойно, только вот Минерва серьёзно сдала. Мне написал Флитвик. Я заберу её из школы. Так будет лучше. — Кто станет директором? — Не знаю, но не я. Мистер Реддл чётко дал мне понять, что я нужен в Министерстве. Время шло. Когда ранним утром в кабинет Невилла ворвался взбудораженный Джордж и сказал, что Руквуд подписал документы об освобождении его сестры, Луны и Гермионы, но при одном условии, он ни на секунду не сомневался, что возьмёт в жёны Джинни Уизли. И хотел этого так же сильно, как Джордж вернуть Луну её отцу, с которым сдружился за эти три года. Лишь судьба Гермионы Грейнджер висела на волоске — Малфой иметь дело с заключёнными отказался наотрез, Нотту и Забини они не доверяли, а больше по возрасту и интеллекту никто не годился. — Может быть сам Северус согласится? — робко предложил Невилл. — Он вроде бы одинок. Джордж покрутил пальцем у виска. — Он и слушать не станет. Хотя… ты прав, Нев. Он тот, кто нужен. Гермиона в наибольшей опасности. Но только я не стану прямо предлагать её, а скажу, что у него есть выбор, — Джордж улыбнулся. — А если он предпочтёт стать твоим зятем? — нахмурился Невилл. — Вот увидишь, он выберет Грейнджер. В тот день, когда Джинни переступила порог поместья Лонгботтомов, став его законной женой, стал счастливейшим в его жизни, несмотря на все обстоятельства, что привели к этому. Чего он не ожидал, так того, как по-деловому новоиспеченная миссис Лонгботтом отнесётся к их браку. — Я думаю, что быстро забеременею, — Джинни уселась на диван в гостиной, скользнув безразличным взглядом по роскошной обстановке и никак не прокомментировав накрытый на небольшом столике орехового дерева праздничный ужин и бутылку шампанского, охлаждённую чарами заботливых домовиков, — Молли родила семерых, мне же всего одного. Судя по генетике Уизли, ты можешь рассчитывать на мальчика, наследника. — Я не думаю, что стоит торопиться, у нас есть по меньшей мере, пара месяцев, — осторожно начал Невилл, сев рядом с женой, — надо тебя обследовать, я вызвал знакомого целителя из Мунго. Девушка нахмурилась. — Я в порядке. Малфой, хоть и редкостная скотина, но порядок навел. Не ожидала от папаши хорька такой прыти. Выслуживается перед хозяевами, не иначе. Если бы только Флёр и Молли дожили до его появления… Может, ребёнок Билла родился бы. — Всё равно до беременности нужно убедиться, что твоё здоровье не будет подорвано, — настойчиво повторил Невилл, которому совершенно не нравилось каменное выражение лица Джинни и её сухой тон. — Разумеется, ты прав, — неожиданно уступила она, — мальчик должен быть полностью здоров, иначе тебе будет сложно о нём заботиться. — Мне? — переспросил Невилл. — Ну да. Я читала брачный договор. После родов ты дашь мне развод. Не думаю, что Гарри, когда вернётся, будет рад, что я не дождалась. Он поймёт, конечно, но всё равно разозлится. От внезапно возникшей мечтательной улыбки на лице жены он отшатнулся почти в ужасе.