Надо повторить!

      — Погнали! Мы с Серым чокнулись рюмками и одновременно глотнули. Водка холодной лентой прокатилась по горлу и ухнула в глубину моего желудка. Серёга с утробным выдохом потянулся за соком, чтобы запить горечь во рту. — Бля, Серый, и мне налей. Крепкая, зараза. Вообще-то мы с Серым больше по пивасику: накатишь пару банок — и настроение весёлое, и блевать не тянет, только в туалет бегать приходится часто, а так норм. Но сегодня у нас повод — мы поступили! Я когда списки увидел, чуть не офигел: сам, без блата, поступил на бюджет! И Серёга тоже, со мной за компанию. Будем, значит, с Серым и в универе вместе куролесить. Считай, с пятого класса — не разлей вода, лучшие друзья. Понятное дело, предки обрадовались, сразу всем звонить стали, хвастаться, а я под это дело у матери ключи от дачи умыкнул — типа, мы с Серым отмечать будем по-взрослому. Мать сперва покривилась, но потом ничего, даже сумку со жратвой собрала. Ну и, понятное дело, с собой взяли водки — мы же типа студенты теперь, а пиво, оно вроде как для малолеток. На улице уже стемнело, днем жарища была, июль все-таки, а к вечеру вроде попрохладней стало. Мы окна настежь распахнули, благо сетки противомоскитные стоят, грамм по сто пятьдесят уже на грудь приняли, сидим веселые, про жизнь свою будущую студенческую разговоры разговариваем. Вдруг хлопнула калитка, на крыльце кто-то завозился, открывая входную дверь. Я аж протрезвел чутка, жопка сжалась — кого там нелёгкая принесла. Оба-на, а это Ксюха, сестра моя старшая, в комнату влетела, лыбу давит, мол, че, алкашня малолетняя, водку жрете без меня? Сеструха у меня классная, без базара, хоть на три года старше и на третьем курсе уже, а нос не задирает, когда есть время, всегда с нами зависает. — Ксюха, а ты как узнала, что мы на даче? — Ромыч, мозги включи! Меня мамахен сюда пинками выгнала, чтоб вы тут не перепились. Так что давай, наливай мне тоже, отметим ваше поступление, — и жестом фокусника вытащила из сумки ещё бутылку водяры. Ну я ж говорю — не сестра, а золото! Через пару часов Ксюха в свой вырвиглазный халатик переоделась, со стола убрала и нас в спальню отправила, типа, мы на диване в зале не поместимся, а ей в самый раз. Я, как лёг, реально отрубился, бревно бревном. Проснулся в темноте, дверь закрыта, штаны жмут, пить и ссать охота. Я штаны стащил, пусть бубенцы мои в семейках проветрятся, и почапал в туалет и на кухню, горло промочить. Возвращаюсь назад и слышу странную такую возню в зале. Ну понятное дело, пошёл посмотреть, че за дела, я же типа хозяин. Стою за приоткрытой дверью и офигеваю. Ксюха на спинку дивана откинулась, голову запрокинула, халатик на полу, блин, валяется. А Серёга к сиськам её припал, облизывает, трётся, как кот, а рука его в труселях у сеструхи так и шарит, так и шарит. А она ноги раздвинула, постанывает. Охренеть… Не, я курсе, что Ксюха — красивая, фигуристая, просто никогда не представлял, что на её голую грудь таращиться буду. Вроде и стыдно, и глаз отвести не могу. Мы с Серым до фига порнухи пересмотрели, типа, изучали матчасть, но настоящая баба, не в телеке, а прям перед глазами, завела меня капитально. Член встал по стойке смирно, пришлось его рукой придержать. Меня аж качнуло от ощущений, я сдуру о дверь оперся, а она как откроется! А Серый в это время пытался труселя с Ксюхи стащить, только одной рукой же неудобно. Он глаза на шум скосил, меня увидел и головой мотнул, мол, помоги, друг. Я завис — бля, подойти хочется пипец как, только это ж сестра, а не левая тёлка. А Ксюха глаза приоткрыла, на меня глянула и томно так позвала: «Ро-о-ом…» Меня как ветром к ним сдунуло. С Серым в четыре руки трусы содрали, а она ноги пошире раскинула, лежит, красуется. Серёга буфера руками наминает, соски крутит, играется: то языком лизнет, то зубами потянет, прикусит, то сосать так сильно начнёт, что Ксюха всем телом извивается и стонет. А я на киску смотрю — не налюбуюсь. Это ж в первый раз я не на экране женскую письку вижу. Кожа вокруг нежная, гладенькая, а сама киска красная, влажная, раскрытая, блестит и будто пульсирует, как живая. Рука сама потянулась погладить. Бля, все такое мягонькое, скользкое, упругое, так и пружинит под пальцами. Зашибись. Я пальцами вверх-вниз, вверх-вниз по киске еложу, натираю там все, растягиваю, потом по кругу то же самое. Второй рукой себе трусы стянул, рукой член у основания пережимаю, чтоб позорно не обкончаться. Склонился к киске и лизнул её широко, языком бугорок пошлифовал да всем ртом и всосал жаркую плоть. Ксюху прям тряхнуло, вся стонами зашлась, шепчет: «Не могу больше, вставь… вставь мне». Серёга, как услышал, штаны с трусами мигом стянул, пихнул меня в сторону и с членом наперевес к киске пристраивается. Я глянул — ниче так, нормальный член, с крупной такой головкой, почти как у меня. Ксюха выстанывает: «Презик… Презик одень». Бля, у нас нет, мы как-то не рассчитывали на даче баб трахать, только нажраться. Серёга Ксюху руками наглаживает, а сам мне губами шепчет: «Анал». Я понятливо кивнул, пулей в ванную метнулся, крем первый попавшийся схватил, для рук, что ли, да однохуйственно, лишь бы жирным был. Возвращаюсь в зал, а там Серый уже Ксюху на диване поудобнее уложил, одну её ногу на диванную спинку пристроил, другую себе на плечо забросил. Я ему крем на пальцы выдавил, а сам на диван коленом оперся у Ксюхиной головы, наклонился чуть вперёд, чтобы в деталях рассмотреть, как он смазанные пальцы в зад вводит — один, другой. Мастер, бля! А Ксюха голову набок повернула и губами мой конец случайно тронула. Я глаза вниз опустил и охуел: припухшие розовые губы призывно приоткрыты и язычок между ними мелькает. Ну я и толкнулся в них слегка. Она рот открыла и я прям на всю длину в него и засандалил. Ксюха аж подавилась, рукой мой член за основание схватила и языком как-то так мой член погладила, что у меня ноги подогнулись и по коже мурашки побежали. А она сосёт, как любимую конфету. Ну я и не сдержался, как заяц-энерджайзер стал бёдрами работать, стараясь как можно глубже ей засадить. Минуты через три, чувствую — все, яйца поджались, кончаю, только Ксюха в последний момент мой член изо рта вытянула и в сторону направила. Я с громким стоном кончил: струйка спермы попала ей на волосы и пара капель на губы. Бля, ощущения в сто раз круче, чем с собственной рукой. Сеструха губы развратно так облизнула и хрипло спрашивает: «Первый раз, что ли?» Я только хмыкнул: не, бля, мне в школе раз по тридцать в день отсасывали. Да у нас тёлок чтоб за сиськи полапать, надо было танец с бубном станцевать, типа люблю-не-могу, отношения и прочее. А про отсос и заикаться было стремно, могли на хуй послать. Пока сперма на мозги не давит, глянул на Серого, а он глаза выпучил и засаживает в дырку с оттягом, шумно дыша. Чую — мой член от такой картинки опять силой наливаться начал, напрягся весь, как струна. Серёга ещё пару раз двинул бёдрами и задрожал всем телом, глаза закатил. Кончил, значит. Раз — и на пол осел, отдышаться. Ну, мне интересно посмотреть, я и глянул меж раскинутых женских ножек. А там дырка вся такая развороченная, с розовыми краями, белая струйка медленно стекает. Красиво, че. Самому засадить захотелось. Ксюха, зараза, бедра приподнимает, типа, давай брателла, не тушуйся. А я че? Взял свой член в руку, вздрочнул его чутка, чтоб как камень стоял, и вдул сразу на всю длину. Как по маслу вошёл. Пипец, меня прям передернуло от ощущений. Горячо, тесно, нежные стеночки сжимают, так кайфово в глубину долбиться. Я от такого реально прибалдел. Сперва медленно, потом все быстрее входил в эту жаркую глубину. Вставляю ей по самые яйца, тараню раскрытую дырку, а там аж всё хлюпает от моего напора. Улёт... Серёга в это время привстал над Ксюхиным ртом и рукой свой член наяривает, а сеструха его яйца языком наглаживает. Я от этой развратной картинки ещё больше возбудился, ускорился и, заорав, так кончил, что звёздочки перед глазами, в натуре, увидел. Серёгу тоже нехило торкнуло, он Ксюхе все сиськи обкончал. Такая слабость во всем теле после траха образовалась, что мы, слегка обтеревшись Ксюхиным халатиком, перетащили прибалдевшую сестру в комнату и завалились все вместе на кровать вповалку. Из последних сил я натянул на нас покрывало. Уже в полусне Ксюха пробормотала: «Классно потрахались. Надо повторить», и мы отрубилась. А вот что было утром — это уже совсем другая история.