Во многих фанфиках фандома, собственно, как и в сериале, есть персонаж Чендлер Кил. По большей части его изображают глупым, истерично-жизнерадостным, стереотипно-раздражающим геем. Но для Сафо главной, основополагающей особенностью этого персонажа стало то, что он «проходной». «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».
«Проходной», не равно «плохой», проходной это тот, кто, выполнив свою функцию, свалит по-тихому, не пошатнув и без того хрупкое душевное равновесие. Спасибо, Антоша, за наше счастливое детство, блин.
Первым «Чендлером» в жизни Сафо стал Игорян.
Месяц после случившегося Сафо не ходила на тусовку. Но, согласитесь, очень сложно просто пройти в подъезд, перед которым сидит толпа людей, знающих тебя в лицо и по имени.
Так что, незаметно для себя, Сафо всё чаще останавливалась «поболтать». И через некоторое время вновь влилась в компанию.
В один из вечеров к ней подкатил Игорян и просто сказал:
— Прости. Я был мудаком.
— Был? Мне казалось, что это врожденное. Типа: у ребенка карие глаза и светлые волосы от матери, и он мудак — как отец.
— Да ладно тебе. Блин, просто ты классная. Только почему-то запала на Тоху. А он — гандон!
— Ревнуешь?!
— А если и так?! — Игорян как-то загнанно посмотрел на Сафо. Нервно выдохнул, — Соф, давай гулять?
— Мы, кажется, на улице? Здесь все гуляют.
— Ну ходить. Ну вместе, типа. Ну встречаться.
— Давай просто потрахаемся.
Естественно, Сафо сказала это исключительно из чувства противоречия. Ни с кем трахаться она не собиралась. Но раз к ней относятся, как к шлюхе, дающей в зад, то нужно соответствовать. Так ведь?! Жаль, что Игорян был парнем недалёким и Сониного сарказма не оценил — принял за чистую монету.
После того диалога новый кандидат на девичьи чресла и лоно просто не давал Сафо прохода. Подкарауливал у подъезда, где-то узнал номер Сонькиной школы и встречал с завидной регулярностью. Один раз даже принес цветы. И пусть это была одна пожухлая роза, подкрашенная для сохранения товарного вида какими-то мерзкими блёстками, но сам факт! Соне впервые подарил цветы молодой человек. Студент техучилища! На глазах всей школы! Конечно, это подкупало.
И Сонья решила: «Плевать! Если Тоше не нужны мои «прелести», то не идти же теперь в монастырь?»
Так Сафо оказалась на софе в комнате Игоряна. Нужно сказать, что сей «прынц» подготовился! Комната в маленькой двушке была заставлена свечами, вчерашние носки почти не высовывались из-под кровати, а из колонок играла «Энигма». Романтика, что говорить!
Свечи смотрелись странно в середине рабочего дня. Даже плотно закрытые шторы не убирали ощущения идиотизма происходящего. Но что поделать, если родителей не было дома только в светлое время суток? Сафо благородно не стала заострять внимание на мелочах. В конце концов, старание тоже можно было счесть результатом.
Игорян достал бутылку «Советского шампанского», открыл с хлопком и разлил по кружкам. Это совершенно понятно, ведь праздничную посуду можно доставать только по праздникам. По крайней мере так считали родители Игоря.
В качестве закуски были конфеты «Рафаэлло», что, безусловно, говорило о серьёзных намерениях юного джентльмена.
Сонька, конечно, иронизировала по поводу происходящего, но, положа руку на сердце, оценила проявленное внимание. Конечно хотелось бы чего-то, как в фанфиках, или любовных романах. Дорогих подарков, автомобилей, серенад под окном. Да много чего! Только возможно это где-то «там», а не в задрипаном городишке, где родилась и жила Сафо. И так было ясно, что на организацию подобного «вечера» парень потратил все свои деньги и креатив.
Должно было быть страшно. Или волнительно. Но было никак. Просто парень, который хочет от неё удовлетворения своих потребностей и усмирения гормональной бури. Нужно быть благородной и помогать нуждающимся в меру своих сил. Так её воспитали. А чем Игорян хуже остальных? Он нуждается, она может это дать. Вперёд!
Они сидели на софе и пили шампанское. Сафо смирилась с завтрашним похмельем заранее. Руки Игоряна заметно дорожали, он что-то говорил невпопад. Но Соня улыбалась. Во-первых, Игоряся почти всегда говорил невпопад, но тут он превзашёл сам себя, во-вторых правда очень забавно наблюдать за ритуальными танцами бабуина.
Игорь положил руку Соньке на коленку. Судорожно убрал, откашлялся, снова положил. Как ему казалось, соблазнительно улыбнулся. И прижался к Сониным губам. Это было мокро. Единственное, что могла сказать об этом лобызании Сафо.
— Ладно, давай уже. Презики есть?
Сафо сняла джинсы вместе с трусами, встала с софы и перешла на кровать. «Зачем в такой комнате два условно-лежачих места? О чём я, блин, думаю?! Сейчас у меня будет секс. Сегодня моя девственность официально канет в Лету! Но правда, а зачем и софа, и кровать?»
С такими мыслями она улеглась на спину и раздвинула ноги. Игорян сначала застыл, как соляной столб. А потом как-то резко дёрнулся к кровати и почти лёг на Сафо. «Точно, это называется «навис».
— Ты резинку надел?
— Ой, точно! Забыл! Извини! — А потом, сделав голос максимально игривым, спросил, — поможешь?
— Инвалид?!
Соня не удивилась бы пропавшей эрекции. Если быть до конца честной, то именно этого она и добивалась. Но не тут-то было! Видимо наличие полуобнажённой девушки в пределах досягаемости всё-таки перевешивает любые другие факторы. По крайней мере, если это Игорян, а девушка рядом — Сафо.
Презерватив был водворен на положенное ему матушкой-природой и людьми место. Игорян нависал, Сафо лежала. «Попадёт? Не попадёт? Попал. Ох, блин! Что ж так больно?!», — думала Соня, пока мужская фигура смешно дрыгалась над ней. Особенно Сафо впечатлило лицо во время оргазма. «И это «самое прекрасное», что Блейн видел в жизни?! С другой стороны, Игоряся явно не Курт Хаммел»!
–Чёрт! У тебя кровь! Откуда кровь? Ты что, целка?!
Сафо вздохнула:
— Уже, как видишь, нет.
После мерзкого «целка» Соня окончательно поняла, что с этим человеком у неё ничего не получится.
Она встала, надела трусы и джинсы, сказала:
— Пока! — И направилась в сторону двери.
— А как же кровь?! Родители увидят — убьют!
— Можешь замыть холодной водой с мылом или скажи, что ты кого-то съел.
И ушла.
Неделю Игорян пытался с ней поговорить. Приходил к школе, приносил цветы и «Рафаэлло». Но тщетно.
Через неделю над двором раздался пронзительный вой:
Под моим окном
Восемнадцать берёз.
Я их сам считал,
Как считают ворон.
Тех что северный ветер
Куда-то унёс.
И последний гандон,
Как последний патрон…
Возможно, Сафо почувствовала бы бесконечную тоску Игоряна, но мы ведь помним, что он — Чендлер Кил. А кто обращает внимание на чувства «проходных персонажей»?!
