А говорил, не гей...

- Фелииикс! - радостно кричит Хёнджин и бежит к нему навстречу. Семинары закончились, он сдал последний экзамен, и теперь полностью свободный Хван бежит немного неуклюже, спотыкаясь, к своему счастью, своему солнышку, ради которого, по сути, и учил все, ибо " если ты не сдашь хотя бы на четыре, то месяц не сможешь даже поцеловать меня!” Жестоко, знаю, но это же Феликс, он как лучше хотел. Знает же, что Хван лентяй. Хёнджин не сердится, он даже рад, что Феликс открыто "угрожал" ему. Ведь если бы не он, то и мама, и папа убили бы его, узнав, что он получил плохую оценку, ведь одним из условий проживания в квартире были именно хорошие оценки. Так что все в порядке. Единственный пипец какой ужасный минус для Хёнджина -это то, что Феликс и сам конкретно так занялся учебой. Да это же хорошо, скажете вы, но есть одно но. Хван скучает. Они живут вместе, скажете вы, но он скучает. Феликс целыми днями или в колледже или дома с тетрадями сидит. Ему ни на что почти времени не хватает, да и он не отличник, поэтому и пашет вдвое больше сейчас- надо же выучить всё то, что должен был выучить давным-давно. - Хеейй. Ты чего? - Я очень рад тебя видеть, - обнимая, - твой парень сегодня сдал последний экзамен. На четыре, между прочим. Феликс обнимает в ответ и прижимает своими ручками Хёнджина ещё сильнее. - Я рад, что ты сдал, - спокойно и умиротворенно прошептал где-то у ушка Хвана. - Спасибо, солнышко. Они стоят, обнимая друг друга. Тишина не бьёт по ушам, им обоим комфортно так. На душе спокойно, а в сердце порхает любовь. - Знаешь, а я ведь ради тебя старался... - Ии? - Разве я не заслужил награды? - Ты намекаешь на то, что я должен тебя похвалить? Так я же говорю, ты большой молодец. - Не так. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал. - И что же ты хочешь? А Хван много чего хочет. Хочет наконец-то видеть Феликса выспавшимся, хочет, чтобы он не сидел до утра и не учил, не ходил сонный и убитый жизнью, а вместо этого просто сидел рядышком с Хваном, обнимал, целовал, кусал. Да что угодно, только бы не занимался учебой. Но он говорит лишь: - Поцелуй. Феликс отстранился, оглянулся вокруг. - Но тут же так много людей. Сам знаешь их отношение к подобному. - Да-да, сам знаю, - обиженно надул губы и убрал руки с талии Феликса. - Обиделся? - Нет, все в порядке. - Нуу, иди сюда, дурачина ты мой. - Не пойду.. Феликс пытался смотреть Хвану в глаза, но то ли из-за разницы в росте ( я хз какая она на самом деле, но в моей голове Феликс гораздо ниже Хвана), то ли из-за того, что Хван надулся и поворачивал голову так, чтобы Феликс не мог увидеть его лицо, он не смог. - Эй, ну ты чего?... Ой, ну и ладно, дуйся сколько влезет. План Хвана полетел в одно место. Он надеялся, что Феликс его поцелует, но видимо, нет. Да ещё и... Поворачивается, уходит. - Эй эй эй, Ликси, ты куда? И глазом не повёл, пошёл дальше. Хван ускоряет шаг и уже бежит за ним. Хватает за руку. Феликс оборачивается. - Эй, ну пр... Слишком быстро. Секунда. Всего одна секунда нужна Хёнджину, чтобы из-под его ног выскользнула земля. И ровно секунда для того, чтобы он очухался и прижал своего цыпленка к себе, отвечая на поцелуй. Сердце замирает, как будто это впервые. Тело прожигает дрожь. В голове туман. Становится тяжело дышать. Первым разрывает поцелуй Хёнджин. - Малыш... - Когда это меня люди смущали? - взгляд прямо в глаза, - Поверил в эту чушь? Видимо, не так уж и хорошо ты меня знаешь. - Люблю тебя, солнце. Лёгкий поцелуй в лоб. Щеки Феликса тут же залились румянцем, сам он опустил голову, смущаясь, и легонько ударил рукой Хёнджина в грудь. - И я тебя... Куда делся тот парень, который так нагло ведет себя, кусается, язвит? Не знаете? Я и сама не знаю, то, почему он так мило ведёт себя- нонсенс в моей голове. (спишем на мою шизу..) - Я не слышу тебя. Феликс только больше покраснел, руками теребя свитер Хёнджина. - Все ты слышал... - Ладно, иди ко мне. Обниимаашшкиии, медвежьи объятия Хёнджина- это любовь. Хёнджин прижимает так, как никто другой: сильно, крепко, так, что все мысли путаются. На душе спокойно рядом с ним. - Ты прав, все я слышал... Особенно твои жаркие, низкие стоны, - в самое ухо. И если до этого момента Феликс уже не смущался и был спокоен, то сейчас он готов убить своего парня на месте. Ну кто так делает?! Такой момент испорчен. Его руки уже колотят Хванову грудь. Честно говоря толку с этого мало. Ну честно, вы видели его ладонь?! Будем реалистами. А Хёнджин заливается смехом. - Придурок. - Но ты же любишь этого придурка. - Не люблю. - Что ты сказал!? А Феликс только и делает, что тараторит: «не люблю, не люблю, не люблю, высовывая язык. - Но ведь любишь... - Л-люблю. - смущённо. В этот раз Феликс не краснеет, а встает на цыпочки и целует, кажется, вкладывая всего себя в поцелуй. Жарко, влажно- не так, как целуют "милые мальчики". - Почему ты тогда сразу не поцеловал меня, а убежал? - Хотел побесить. Нельзя? - Засранец. Пошли домой. Дорога была скучной. В отличие от Хёнджина, у Феликса все ещё сессия, и до конца недели он весь будет погружен в учебу. Так что по дороге домой он зубрит размеры мебели( он у мамы типо дизайнер интерьера, не спрашивайте. ). Полный пипец. Хёнджин уже видит себя воющим в полнолуние на луну, призывая Феликса, ибо следующую неделю смело можно назвать адом. Хорошо, что она хоть последняя. Хван держит его за руку, а то упадёт ещё, мало ли. По прибытии домой, Феликс, ну конечно же, сел за учёбу. Шёл третий час. Хёнджин умирает. Наконец-то он оторвался и ушел поесть. А потом в душ. Спасибо, что хоть не голодает. Пока его нет, Хван рассматривает картинку, которая проявляется в ноутбуке. - Вау, Феликс, это очень красиво!- крикнул. В ответ такой же крик, только из ванны: - Спасибо! * * * - Хёнджин... Ты смотришь в потолок уже минут шесть. - Знаю, мышонок. - Почему ты это делаешь? - Почему я смотрю в потолок? Не знаю... - Нет, почему ты все время называешь меня так? - Мышонком? - Не только. -Тебе не нравится? - Не то что бы, просто... - смущённо. - Вот поэтому. - Аа? - Твоя реакция, она чудесная. Ты краснеешь, смущаешься, отводишь взгляд, боишься даже в глаза посмотреть после "цыплёнка" или "мышонка". Ты бы видел себя в такие моменты. Ты просто прекрасен. Впрочем, ты всегда... прекрасен. Прекрасен, когда бьёшь меня своими кулачками, когда смеёшься, смущаешься, ревнуешь к каждому столбу, когда дразнишь меня, когда ты злишься из-за смущения или готов меня убить. Я говорю так, потому что хочу. Я же вижу, как ты смотришь глазами, полными смущения, краснея, но ты ни разу не просил перестать. Полагаю, тебе нравится это. Ты такой милый, Ликси. - И ничего я не милый, я не веду себя мило. Да, я смущаюсь, а кто бы не смущался на моем месте? Хотел бы увидеть этого человека! - На твоем месте больше никого не будет. Все равно, в моих глазах ты самый милый, что бы ты не говорил, и ты единственный, кого я люблю. Но ты знал, что ты двуликий? - Чтоо? - Да, - рывок, и Феликс лежит уже у груди Хвана, - я каждый раз удивляюсь. Ты милый, маленький, самый сладкий сахарочек, но не всегда, лисенок. Ты знаешь как мне сложно? Мне всегда хочется тебя затискать в объятиях и не отпускать никогда. Но при каждом поцелуе, мне голову срывает.. Тогда ты не милый, ты целуешься как дьявол: страстно, горячо, возбуждающе. Ещё когда... - Джинни..! - Мне не продолжать? - Я сейчас умруу. Не смущай ещё больше! - Хорошо, котёнок... Ты ещё сядешь за учёбу? - Не знаю. -Спать? - Не-а. -Тогда я в душ. - Хорошо. Неудивительно, что воды горячей нет-Феликс полтора часа проторчал в ванной. И как он умудряется только? Хёнджин не понимает, но каждый раз, когда идёт в душ после Феликса, надеется, что там нет тёплой воды(хз почему, сама не знаю). Хван с головой зарылся в воспоминания, воспроизводя моменты, проведённые с Феликсом. С самого начала и до сегодняшнего дня. И не заметил, как дверь открылась. Он давно привык к холодной воде, это вошло уже в норму, ему она уже и холодной не кажется. Ничего необычного, но горячие руки на его коже, которые ну никак не сочетались с температурой воды и блуждали по талии Джина, вызывая у того бурю эмоций, были очень даже необычным и неожиданным действием со стороны Ликса. Сначала он даже не понял, и несколько секунд обезвоженный Хван пытался понять, возможно он уже галюны ловит из-за всей этой учебы и нехватки Феликса, но повернувшись, понял, что нет. - Я знаю, что ты соскучился по мне... Это видно даже с луны. Ты совсем не умеешь скрывать это. - в ушко, шёпотом. ( ну люблю я, когда так делают, люблю-и все.) - Зайка... - совсем тихо, ласково и медленно сказал темноволосый, - ты все время учишься. Ты, должно быть, очень устал. Тебе необязательно... - Заткнись и поцелуй меня, Хван Хёнджин. Последовал рывок, благодаря которому Ликс оказался напротив Хвана и впился в чужие губы, настолько страстно и желанно, что Хван на секунду замер и успел даже офигеть от происходящего. Но долго думать над ситуацией не пришлось-ему просто не дали. Ликс уже просунулся в душ и прижался грудью к Хвану. Хорошо, что он успел выключить воду. Пошлые звуки поцелуев разносятся по всей ванной. Бешеное биение двух сердец настолько громкое, что закладывает уши. Нежные касания тел. Шлепки. Тихие стоны, всхлипы, выдохи переполняют маленькую и обычно тихую комнату, и та, кажется, уже не выдерживает. Как и сам Хван не выдерживает. Феликс неземной. Он настолько прекрасный, что у Джина голова кругом, а глаза отказываются видеть что-то другое, кроме его тела. Он наслаждается каждым изгибом, частью, каждой клеткой тела своего мальчика. Выцеловывая, покусывая, блуждая руками там, где дозволено только его рукам, и не только рукам. Касания Хвана переполнены нежностью, любовью и лаской, которая так нужна сейчас Ликсу. Он еле сдерживается, что не так-то просто, когда перед тобой сам Ли Феликс, весь такой горячий, родной, извивается и постанывает от твоих же рук, которые то и делают, что нагло лапают его тело. Только вот одетое тело. Надо исправить(Хван-то ведь полностью голый). Он медленно опускает руку к краю футболки и снимает её. Феликс и глазом не моргнул. Продолжая жадно целовать губы своего Ликси, Хван уже несколько минут играет с резинкой штанов, и не только штанов, боясь, так сказать, спугнуть(хотя чё там спугнуть-то, непонятно...). А вот Хёнджину понятно, предельно ясно. Феликс, сто процентов уставший от учёбы, завалился к нему в душ, видя Хвана насквозь. Поэтому Хван не торопится, пытаясь дать Феликсу время подумать, а точно ли он хочет этого, или он просто не хочет разочаровывать Хвана. Феликс уже долгое время чуть ли не игнорировал его, конечно же, не специально, и Хван это прекрасно понимает, но понимает ли это Феликс? Неужели он настолько не хочет не оправдать надежд Хвана, что сейчас борется с собой и своей усталостью ради него? Как бы Джин не хотел сейчас Ликса, он не хочет мучить его собой и своими заскоками (потребностями), он не хочет, чтобы тот жертвовал собой ради него, как бы глупо это возможно и не звучало. - Все хорошо? - разорвал поцелуй, опираясь о стену и смотря в глаза, и тихо шепнул. - А похоже, что нет? - немного непонимающе. - Ты разве не устал? Я не хочу мучить тебя, Ликси.. - Мучить? - смешок, который прозвучал слишком возбуждающе для Хвана. - Ты об этом "мучить", когда у меня из глаз искры от твоих касаний? О "мучить", когда меня накрывает от твоих слов так, что у меня пропадают все мысли из головы? О "мучить", когда мне настолько хорошо, что я забываю, как дышать? О том, из-за чего у меня звезды перед глазами? Когда я срываюсь на крик, не скрывая своего удовольствия? Если об этих "муках" ты говоришь, то я разрешаю тебе мучить меня всю жизнь, Джинни, - слишком низким голосом, от которого у Хвана скоро башню сорвет, выдал Феликс. - Я ведь вижу, как ты устаёшь,- слегка игнорируя слова Феликса, сказал он. - Знаешь, - приближаясь, и в самые губы прошептал - я ведь могу и подумать, что ты не хочешь меня, Хван. Почему ты так медлишь? Это настораживает. - Никогда такого не будет. Приблизился, резко и грубо впиваясь в губы, покусывая и проникая глубже, устраивая войну языками, блуждая руками и незамедлительно оттягивая резинку не только штанов, но и белья. Рука сжимается на паху у младшего, отчего тот издаёт самый сладкий стон в жизни Хвана. Жарко. - Пойдём в спальню, малыш!? Момент, и Феликс уже обвил ногами талию Хёнджина, который двумя руками обхватил его задницу ( конечно же чисто в целях безопасности). Аккуратно подняв Феликса, он вышел из душа. - Тут хочу, - шепнул тот, краснея, стесняясь, осознавая свои желания и пряча лицо в шее Джина, когда они оба остановились около раковины и тумбы. Ответа не последовало. Только поцелуй. Страстный, пошлый, грязный. - Мне нравится, - шепнул в губы Ликсу, скидывая принадлежности с тумбы и усаживая его на неё, - Мой мальчик любит эксперименты? - пошло улыбнувшись. - Твой мальчик любит всё, что связано с тобой и "18+". Губы Хвана накрывают Феликса целиком и полностью. На шее, ключицах, плечах уже появляются багровые пятна, которые Феликс не станет утром замазывать тоналкой, ибо ну зачем..? Руки беспорядочно блуждают на талии, сжимая и поглаживая. Уши отказываются воспринимать любой другой звук, кроме нежных вдохов и низких тихих стонов Феликса. Невыносимо. И почему Хван раньше не понял? Зеркало. Оно убьёт Хвана в тот самый момент, когда он увидит в нем Феликса на грани, на пике удовольствия, издающего грубые, низкие стоны. Раз Хван "скидывает" его с тумбы. Два Штаны и белье летят на пол. Три Открывается и выдавливается жидкость, тюбик летит вслед. ( удачненько он там оказался...) - Ты жестокий, солнце, - шепчет Хван перед тем, как его пальцы оказываются в опасной близости от колечка мышц младшего и начинают блуждать, прикасаться и входить внутрь, вызывая желанный стон, дразня того. - Не больше тебя, - успевает возразить Ликс до того, как из его уст вырывается слишком громкий стон, когда Хван добавляет рывком ещё один палец. Феликс стоит лицом к зеркалу, опираясь о тумбочку, на которой раковина, кажется, скоро упадёт от их действий. Блуждая руками по шее, плечам и в волосах своего Хена. Хван одной рукой нежно обнимает его сзади, его губы целуют каждый миллиметр Феликса, отчего тот еле сдерживает свои стоны. Вторая рука аккуратно растягивает его мальчика. Третий палец и хриплый стон с губ младшего, который "ударил" Хвану в голову, вызывая мурашки и очередную волну возбуждения, переполняет маленькую комнату. Хван уже на грани. От вида такого Феликса невозможно не умереть. Возбуждение больно давит в паху, но Хёнджин не обращает на себя внимания до тех пор, пока не сделает все возможное для того, чтобы Феликсу было хорошо. - Хёённ, - хрипло, еле дыша, сквозь вздохи и стоны, низким басом прошипел Ликс. Хёнджин, который все это время "игрался" с Феликсом, целовал, покусывал, шептал нежности и дразнил младшего, посмотрел на него в зеркало, разорвал поцелуй, но не перестал двигаться в нем своими тонкими длинными пальцами. - Что, малыш? - пошлая улыбка сама показалась на его и без того прекрасном лице. Продолжая двигать рукой все быстрее и быстрее, он продолжал спрашивать, в ответ слыша только громкие стоны и неразборчивые части слов. И вот уже и сам Феликс насаживается на пальцы хена, все быстрее и быстрее двигаясь, вот только не знаю, осознанно или нет.. - Я-я... Джиннии... Аахх, - еле как, сквозь стоны. Он уже на грани, это слышно даже по стонам-они не такие, как поначалу. И да, я не могу это описать, но они явно не такие, и Хван это видит и чуствует. Ресницы подрагивают, губы открыты. А лицо, как у голливудских актрис - прекрасное ( не спрашивайте...). Резко и грубо Хван остановился. Последовал разочарованный стон. - Тебе достаточно было только рук? - дразня. Феликс, который пытался восстановить дыхание, молча, пошло смотрел прямо в глаза, ( ибо ля, что можно сказать, когда ты на грани? И вообще, хрен что скажешь этому-все сказанные слова против тебя же и влезут) пока Хёнджин грубо, уверенно и настойчиво не схватил его за талию, проникая внутрь уже не пальцами. Тесно, жарко, влажно. Стон. - Думаешь, я бы позволил тебе кончить только от рук? Малыш, прости, ты ошибся. Последовал резкий толчок. Хван вошёл полностью. Не давая привыкнуть, он начал двигаться медленно, нежно, как в их первый раз. Говорить о боли я не буду, ибо да, больно. Не так, как в первый раз, но всё же... Несколько толчков, и Феликс привыкает, желая большего, стараясь двигаться и сам быстрее, что из-за хватки Хёнджина, получается ну так себе. - Джинни... Я не стеклянный... Аахх, - прошипел Ликс сквозь очередной стон. - А что тогда? - не переставая медленно двигаться внутри Ликса, изводя того, спросил( дразнит, сученыш...). - Ты знаешь... Агхррр, Джинни... Быстрее... - Насколько быстро ты хочешь? Скажи же. - Хочу... Мммм... Очень... Очченньь... Аааххх... Настолько грубо, чтобы я... Аггхх... Вечно Хван не даёт договорить. Схватив того покрепче, придерживая за талию, целуя в самые чувствительные части тела, Хван начал резко и грубо входить полностью и так же выходить, вызывая у его мальчика гортанные громкие стоны, от которых крышу сносит уже Хвану. Громкие шлепки тел, пошлые поцелуи, блуждающие руки на талии и шее, горячие касания, стоны наполняют комнату мгновенно. Хван движется быстро и уверенно, доводя до грани младшего. Зеркало давно запотело, но благодаря Ликсу, который одной рукой, еле держась на ногах, одним движением протер его, Хёнджин опять видит это прекрасное отражение. Движения всё быстрее, стоны всё громче. - Ааааххххггг... Слишком хрипло. - Вау, Ликси, я кажется нашёл, - слишком пошло, ехидно и тихо(да, в самое ухо). Хван начинает двигаться ещё быстрее, с каждым новым толчком попадая по простате, буквально вдалбывая того в невинную (до этого момента) тумбу. С каждым разом стоны всё громче, хватка Хвана всё крепче, ведь его мальчик тупо не может уже стоять, движения становятся всё хаотичнее, но никак не медленнее. Хван с ума сходит от такого Феликса. Толчок, и Феликс изливается, пачкая себя и, как бы это не звучало, тумбу. С громким стоном, немного подрагивая и сжимая одной рукой шею Хвана, чуть не падая на пол. Благо, Джин успел его схватить. Сам же Хван, делая ещё несколько толчков, изливается в своего малыша( ну это же вам не сказка, чтобы одновременно и тд тп..), отчего Феликс гортанно постанывает, уже не в силах даже дышать. Оба тяжело дышат, еле стоят. - Я так тебя люблю, малыш. Знаю, неуместно, но как есть. Берёт его на руки и несёт в спальню. - Ванну сам ототрешь, - слишком тихо, краснея от стеснения. - Хах, вот и вернулся милашка Ликс. Ототру. Засыпай, цыпленок. Укрыл одеялом и поцеловал в лобик.. - Я не милашка, - сонным голосом. - Хорошо, малыш, как скажешь. Оба засыпают, обнимая друг друга. Утром они оба проснутся как всегда, в теплых объятиях друг друга, Хван пойдет отмывать тумбочку с раковиной, а Феликс скорее всего будет жаловаться на боль не только в спине, но и в пятой точке. Оба будут готовить завтрак (да, Хван ему помогает), слыша то пошлые фразы от Хёнджина, от которых Феликс будет краснеть и прятать свое стеснение, то тихие стоны от Ликса, ибо ляя, действительно больно ходить. Но не смотря ни на что, оба будут счастливы, ведь нет ничего лучше, чем любить и быть любимым... И честно, лучше бы Феликс был милашкой во всем, а то с такими темпами Хван не сможет жить спокойно... Впрочем, и так уже не спокойно живет, и давно уже... Ну и ладно. ( ПИПЕЕЦЦ. самое время просить прощения и менять рейтинг фф... Сорянчик, я не хотела...Или хотела...)